Я очнулась где-то в тишине и… пустоте. Вокруг светил неяркий приятный свет. Но что-то явно было не так. Я хотела было подняться и осмотреться, но у меня не вышло. Тело оказалось невероятно тяжелым и слабым. Настолько слабым, как давно уже не было. А еще меня затопила волна апатии. На самом деле ведь мне не хотелось подниматься. Никак. Вообще. Лежать и глядеть в белый потолок — лучшее решение в жизни, какое я только могла принять.

Но одновременно с апатией, чуждой, но вполне знакомой, ко мне пришел страх. И страх этот был мой, родной, тот самый, который заставлял меня действовать. Первым делом я перевернулась так, чтобы хоть как-то видеть комнату, раз уж плазма не желает шевелиться и дать мне обзор. Плазменное тело заколыхалось, словно бы хотело расплескаться, а еще живот полоснуло болью. Так, лежать на животе не самая лучшая идея, но мне нужен обзор. И нужно понять, что происходит.

Лежала я на высокой кровати в центре интригующе пустой комнаты. Ни шкафов, ни мебели, ни чего-то такого, что могло бы прояснить ситуацию. А еще я чувствовала, что тело уж явно не мое. Слишком тяжелое, слишком непослушное, слишком неповоротливое. Это не та соскучившаяся за мной плазма, готовая влезть в любую авантюру и любой кипишь, кроме голодовки. Эта плазма была медлительной, слабой и даже не хотела показывать ауры. Аурное зрение я так и не смогла настроить сразу, плюнула и решила начать разбираться с ситуацией. На нашем корабле никогда не было таких пустых комнат, уж об этом бы я точно знала. Мое тело никогда не было таким слабым, кроме… кроме старой давней истории, но тогда я изо всех сил сопротивлялась. Сейчас же сопротивляться было нечему и не хотелось вовсе. Я с трудом держала голову приподнятой, чтобы она не плюхнулась обратно на тощую подушку. Итак, я черт знает где и черт знает, в чьем теле. Точнее, черт точно знает, это наверняка еще одна не сдохшая параллель. Но чем дольше я живу, тем больше мне хочется, чтобы они все уже подохли, потому что с каждым разом все эти параллели становятся все хуже и хуже.

Я решила действовать как всегда — не думать. И рывком подняла тело вверх, кое-как села и осмотрелась. Все та же пустая комната, все та же жестковатая кровать со слишком высокими для меня ножками. Мои ноги болтались в воздухе, как две бесполезные тряпки. Это хреново. Все хреново. Хуже ног был только выдающийся живот. Не такой уж большой, чтобы испугаться до панической атаки и устроить тут всем пришествие волны ужаса, но вполне себе приличный, чтобы ограничить меня. Итак, на колу мочало…

Я подавила приступ паники, постаралась вдохнуть густой воздух и выдохнуть. Просто чтобы успокоиться и занять чем-то плазму. Плазма противилась, сопротивлялась и не желала втягивать в себя воздух. Раньше я «дышала» намного проще, а если нужно, то плазма имитировала движения грудной клетки и живота при дыхании. Сама, без всяких моих напоминаний. Видимо, точно параллель. И как же меня угораздило-то…

Аурное зрение навалилось резко, когда я буквально потребовала этого от своего тела. Я должна знать, что у меня внутри. Что происходит и почему я в таком состоянии. Знание тоже навалилось вместе с переливами новой ауры — синий смешивался с фиолетовым, плавно переходил в сиреневый, малиновый и розовый. И теперь я знала, что ношу дочь. Дочь кислотного дракона.

Навалившаяся паника заставила меня впиться руками в кровать. Скрипнуло железо, я словно вывернула что-то. Волна удушливого ужаса смела начавшую было снова давить меня апатию. Я не хочу переживать это снова. Не хочу быть чужой игрушкой и инкубатором. Черт побери, я отгрохала проклятущие лаборатории только для того, чтобы от меня отстали. Я сделала все, чтобы функция воспроизводства раз и навсегда отвалилась хотя бы от моего плазменного тела. Но нет. Здесь я снова попала в ловушку.

Ленивые равнодушные мысли заставили меня тревожиться еще больше. «Это всего лишь на два года» — промелькнуло у меня в голове. И эти мысли были такими слабыми и несчастными, что я таки отломала кусок железа и швырнула его в стену.

Нет. Хватит. Предостаточно с меня этого дерьма. Я не для того боролась, чтобы получить вот такой отвратный финал. Я не для того работала, спасала и старалась, чтобы снова стать плазменной универсальной маткой для всех. Клянусь, если бы в тот момент рядом появился хоть кто-то, я бы выдрала ему кишки. И плевать, был бы это папаша или нет. Но никто не появился. Я рывком подняла тающее и грозящее расплыться тело на ноги. Шаг, еще шаг. Это дерьмо будет меня слушаться или я лично уползу сейчас в утилизатор. И мне насрать, какие там божественные планы похерятся. Видимо, идея с утилизатором не пришлась по вкусу этой плазме, так как идти я стала явно шустрее, чем до того. И добралась до двери буквально за десяток мелких шагов. Выход. Здесь должен быть выход.

Тело нужно кормить. Нам нужна вода и еда. И тот, кто организовал эту комнату, это должен был знать. Я пнула дверь, и она с размаху отлетела в сторону и закачалась на одной петле. Как говорится, это не вы меня заперли, это я оградилась от вас. Я понюхала густой, слегка спертый воздух и потащилась туда, откуда явственно несло свежестью. И не дай-то боги мне по пути попадется хоть одно живое существо.

Существа благоразумно пропали до того, как я добралась до питьевого фонтана и сунула руки в воду. Так, на кораблях фонтаны даже такого мелкого размера обычно не делают на случай, если придется немного пожить в невесомости. Получается, я нахожусь где-то на какой-то планете, но где и на какой? Загадка века. Пустые коридоры без окон не способствовали разгадке. А вялые мысли работали так медленно, что я все это думала до тех пор, пока не напилась вдоволь. Вдоволь — это почти до жидкого состояния, впрок. Итак, мою параллель мало того, что заперли черт знает где, так еще и толком не кормили в таком вот положении.

Я злобно пнула стену и потащилась дальше. До двери. До первой увиденной мною двери в этом бесконечном коридоре со странным, серовато-голубым освещением. Я попыталась ее открыть, но она оказалась запертой. И вместо того, чтобы идти дальше, я сунула руку сквозь замок. Тот, кто строил это место, явно не знал или не представлял всех возможностей плазмы. Или ему было плевать, пройдут ли плазменные существа в это место. Или… или… замок щелкнул, подаваясь моим неумелым попыткам взлома. Дверь натужно распахнулась, едва не придавив меня к стене.

Внутри не было ничего. Чернота и пустота. Казалось, что я вышла в черную пустоту. Может, так оно и есть? Вот только в черной пустоте не было того чувства отвратительного ужаса, который нахлынул на меня в этом месте. Я просто замерла, поглощенная страхом, словно приваренная к месту. Плазма уже больше не слушалась вовсе. Все, что я могла — это стоять и ужасаться, глядя в чужую черноту до тех пор, пока она не закружилась перед глазами и я не упала в какой-то странный круговорот…

Очнулась я дома и рывком рванула куда-то в сторону. Запуталась в длинном теплом одеяле, свалилась и ударилась во что-то прозрачное. Дом… родная «Звезда души», родной аквариум, который мне поставили для большего удобства и чтобы меня не ловить. И родная плазма, двигающаяся так быстро, как мне того захочется.

Я ощутила себя так, словно бы с меня спало несколько тонн лишнего веса, настолько легко и просто мне стало двигаться. Настолько легко я перешла на разные спектры зрения и оглядела себя с головы до ног. Ничего. Никаких чужих аур. Ничего лишнего. И никаких драконьих детей. Этот выдох облегчения, похоже, разбудил Шиэс, которая спала неподалеку на небольшом диванчике.

— Ты чего бузишь? — спросила она и едва подавила зевок.

— Кошмар приснился. Ты что-нибудь знаешь про кислотных драконов?

— Кислотных? — она призадумалась. — Нет, у нас таких точно нет.

— Отлично. И не надо, — я поежилась и поплотнее укуталась в одеяло, собираясь в компактный кокон. А потом передала как смогла свой сон Шиэс.

— У, пакость, — дракошка поморщилась. — Надо поговорить, — буркнула она в пространство, откуда через мгновение вывалился взъерошенный Шеврин и тряхнул головой, словно отгонял комара.

Пришлось повторять мысленный пересказ кошмара и ему.

— Что, хочешь открыть туда портал? — понимающе спросил он, глядя на меня на удивление серьезно. Я ожидала подколок, но сегодня дракон смерти явно был не в том настроении.

— Не-не-не, ни за что! — я замотала головой, торчащей из одеяльного кокона. — Ни в коем случае. А то вдруг сюда этот козел проберется. Уж я-то ему что-то откручу…

— А как же твоя параллель? Тебе ее не жалко? — Шиэс сочувственно вздохнула.

— Нет. Ей все равно. Без меня она превратится в равнодушный комок слизи. А одной меня толкать весь прогресс точно не хватит. Спасение утопающие дело еще и самих утопающих, — я вспомнила эту апатию, равнодушие к собственному состоянию, полное безразличие к тому, что происходит, полное нежелание ничего и… решила оставить все как есть. Иначе мне на шею повесят еще и чужое семейство, а сами лягут и будут помирать где-то в уголочке миллионы лет, пока не надоест. Нет уж, спасибо.

— Тогда все, считаю обсуждение закрытым, — Шеврин щелкнул меня по носу кончиком пальца. — Ты хочешь чего-то вкусного?

— Шоколада. Хочу шоколадный коктейль, — нарочито капризно заявила я, получила в выползшую из-под одеяла лапку высокий бокал, полный смеси из шоколада, молока и банана и блаженно зажмурилась.

Страхи и кошмары медленно отступали на задний план, но все же потихоньку таились там, в глубине души. И ждали следующего раза. Не знаю, что там произошло в той версии событий, где я побывала, но я бы не хотела оказаться там еще раз. Мне хватило и одного раза.