Чувство бессилия и полного отчаяния. Холодеющие руки и до боли сжимающееся горло, будто бы сорванное в беззвучном крике. В вопле поглотившего его одиночества. Липкого, всеобъемлющего. Беспробудного.
Почему ему так больно даже пытаться вздохнуть? Неужели без нее он не способен даже на это?
Трампер резко садится на кровати, выдернутый из тревожного, рваного сна. Положив голову на свои поджатые колени, он издает приглушенный стон, больше похожий на усталый рык. В груди ощущается напряжение, все еще не позволяющее сделать полноценный вдох. Полноценный. Какая замечательная характеристика. Жаль, что таким он сам себя назвать никак не может.
С трудом слушающиеся пальцы сжимают покрывало, а с губ срывается обреченный хрип. Где-то за стеной в который раз слышится ругань неугомонных соседей, а руку неожиданно накрывает легкое, практически невесомое тепло. Хлопковая ткань выскальзывает, вместо нее пальцы сплетаются с чужими, интуитивно нашедшими его ладонь в темноте.
- Фредди?- обеспокоенный голос, еще не потерявший сонную хрипотцу, звучит так, будто слово произнесено не здесь и не сейчас. Шутка спящего сознания или туманная пелена проходящего действия очередной дозы “бангкоковского туризма”?
Выпрямившийся мужчина оборачивается слишком резко, загнанным взглядом скользя по непослушным рыжим волосам, разметавшихся по плечам девушки, по застегнутой на едва ли пару пуговиц явно не женской рубашке на голое тело, и, наконец, по их сплетенным пальцам. Трампер поднимает голову, молча уставившись на присевшую на кровати Васси. Не веря ни себе, ни своему сознанию, ни своим глазам.
- Флоренс?- встречный вопрос осторожен, почти жалобен. Мужчина сейчас больше похож на тонущего в проруби котёнка, ищущего спасения в лице своей хозяйки. Девушка, недолго думая, прекрасно понимая, что мучает ее партнера, порывисто обнимает его. Прижимается, теплом своего тела согревая на удивление холодного Трампера. Ладонью зарываясь в темные волосы, приглаживая их, шепчет на ухо успокаивающие слова, которые Фредди не может осознать, зачарованный звуками голоса своей секундантки. Своей. Да какая к черту секундантка? Она просто его. Его душа. Его семья. Семья.
- Тише, мы дома... Я рядом. Всё лишь дурной сон,- ее слова укутывают его будто бы маленького мальчика на руках у поющей колыбельную матери. Шепчет она почти беззвучно, давая мужчине возможность до конца скинуть эту сонную поволоку кошмара. Соседские крики наконец утихают, из-за чего в тишине комнаты остается слышно лишь дыхание двоих.
- Ты никуда не уйдешь?- мужчина хватает запястье Флоренс, поворачивает ее лицо к себе - ему недостаточно объятий, он хочет смотреть ей в глаза. Видеть, что она говорит искренне.
За окном уже начинает светать - гостиничная комната выныривает из темноты, в полумраке исчезают призрачные образы гнетущего одиночества.
- Ну как ты мог подумать, что я смогу покинуть тебя? Спи уже, чудище...- ладонью невесомо скользнув по щеке Фредди, девушка мягко толкает его на смятое покрывало, ложась рядом. Мужчина проваливается в сон неожиданно быстро, а вот Флоренс еще долго вслушивается в размеренное дыхание шахматиста, рассматривает такие родные черты лица. Стережет сон Трампера, на каждый его рваный вздох отвечая ласковыми прикосновениями.