Доктор Брайт, у которого уже глаз дергался из-за внезапно свалившейся на него тонны бумаг, мгновенно оживился, когда его телефон разлился песней «желтые тюльпаны». На пару секунд он затупил, пытаясь вспомнить, на кого поставил эту музыку, однако после строчки «мы ебались в ванной» мгновенно схватился за трубку.

 – Саймон, милый, привет!

За секунду до этих слов дверь открылась, и в кабинет вошел Рёмер. Он хотел что-то сказать, но, поняв, что Брайт занят, молча вышел.

 – Джек, мне очень жаль, что я вас разбудил. Я понимаю, пять утра, но ситуация… Немного срочная.

 – Что случилось?

 – У меня шкаф горит.

— …шкаф?

 – Да. Я встал, полез за одеждой… а он горит.

 – И… И что ты сделал?

 – Закрыл его. 

 – Пытался водой тушить? 

 – Не тушится. Огнетушителем тоже.

 – Стой, жди. Я иду.

 – Как будто у меня есть выбор, – вздохнул психотерапевт.

***

Джек ворвался в комнату Гласса и пронесся мимо него, подскакивая к шкафу. Он распахнул дверцы, посмотрел на то, как пылают развешанные на вешалках халаты и водолазки, закрыл дверцы.

 – А как.

 – А вот так, – спокойно отозвался завернутый в плед Саймон.

 – И… И что делать?

 – Я у вас хотел спросить.

Брайт тупо уставился на парня, который, с усталостью от всего подобного, пялился на него в ответ. И примерно в эту секунду в его голове промелькнула мысль, запретная, но такая светлая.

 – А у тебя под пледом что?

 – Трусы и бинты. Бинтами я вас, кстати, задушу, если что-то еще скажете.

 – О, тогда понятно, почему шкаф горит. Ты же такой горячий, – обольстительно улыбнувшись, Джек оперся локтем об шкаф.

 – Ты дурак?

 – Когда я рядом с тобой, я всегда дурак.

Саймон сделал глубокий вдох и упер руки в бока, так, что из под полов импровизированного плаща показалась перемотанная грудь и розовые семейники с сердечками. Брайт же, краем глаза заметивший это, уставился парню в глаза, стараясь попросту не смотреть на свое недо-сокровище. На пару секунд повисло неловкое молчание, в котором Гласс пытался понять, что происходит, а когда до него наконец дошло, парень стянул плед и швырнул его в доктора. После этого, пока Джек пытался сориентироваться, Саймон схватил подушку и нанес мощный удар по голове жертвы озабоченности.

 – Я предупреждал! – воскликнул он.

 – Не бей! Я не специально! – посмеиваясь, взмолился доктор.

 – Черт побери, зачем я вообще тебе позвонил, извращуга!

 – Да я тебе одежду дам, только не бей!

 – Черт с ней, с одеждой! Прибью, придурок!

Смешанное с ржачем «помогите» слышала вся зона.

***

Пока комнату с аномалией оцепила МОГ, пытающаяся понять, какого хуя шкаф психотерапевта стал косплеить куст из библии, Гласс стоял рядом с Брайтом в его комнате и наблюдал, как доктор перерывает свои склады с одеждой. Он уже успел увидеть лонгслив с надписью «fuck the 05 council», шубу из чьего-то зеленого меха, толстовку с десятком дыр от, наверное, пулевых ранений, бальное платье с кружевами, цилиндр из карт, два бронежилета, юбки, убитые огромные джинсы, и все это не считая миллиарда футболок с динозаврами, пивом, вырезками из порнографических комиксов и всем перечисленным сразу. В конце концов Джек с радостым «ага» вытащил кофту с длиными рукавами, на которой красовались фото с котятами, и шорты, обернувшись к Саймону.

 – Смотри, что-то адекватное!

 – Мило, – неожиданно отметил парень.

 – Правда? – Джек неуверенно протянул ему одежду, мельком глянув на руки Гласса: это была редкая возможность рассмотреть тé шрамы. 

 – Ага. Люблю котиков, – пожав плечами, психотерапевт принял дар.

 – Чудно. Одевай, пойдем выбивать тебе новую комнату.

 – Стойте, что?

 – Ну да. А ты что, думал, тебе позволят ее оставить?

 – Конечно!

 – Саймон, у нас к любому странному чиху будут устраивать проверку, а у тебя в комнате появилось что-то паранормальное. Мы теперь будем это полгода исследовать и ждать, вдруг там что-то странное снова появится, благо, на территории зоны это возможно. Знаешь, у нас как раз недавно главный научник темой возникновения аномалий заинтересовался, а его хуй остановишь. Теперь ты бомж.

 – Но у меня там вещи остались!

 – Я сделаю все, чтобы стащить твои труханы, но ты особо не надейся.

 – Я буду жаловаться! – с трудом натянув кофту, Саймон перешел к шортам, но даже смехотворный вид не помешал ему звучать до безумия возмущенно.

 – Ну и кому ты тут жаловаться будешь? – нахмурившись, поинтересовался доктор. – Директор зоны хочет меня убить.

 – А меня… – закончив одеваться, сложил руки на груди Саймон, — …не колышет! Пусть хоть к вам заселяет, но я это без внимания не оставлю! Я там все к чертям разнесу!

Парень решительно развернулся и зашагал к выходу.

 – Саймон! – беспокойно позвал его Брайт и бросился следом. – Ну что ты сделаешь?! Выбьешь дверь с ноги и заорешь «я протестую»?!

***

Гласс распахнул дверь в кабинет директора.

 – Я протестую, – спокойно заявил он, мягко улыбаясь.

Директор Мартин Крафт, обычно невозмутимый солидный мужчина с сединой, дернулся и упал с кресла.

 – Что… Что? – растерянно спросил он, не понимая, почему в его кабинет врывается любовник психа-Брайта, одетый в кофту с котятами и шорты, после чего протестует.

 – В моей комнате аномальный шкаф. Вы собираетесь забрать у меня комнату, я верно понимаю? – спокойно пояснил психотерапевт. 

 – Ну, мне Хиккинс подал прошение, – пробормотал директор, поднимаясь и садясь обратно за стол.

 – Он… Он комнату хочет, – запыхавшись, выпалил Джек, влетевший в кабинет следом. – Ты ж уже… Хиккинса прошение подписал?

 – Да? – панически подтвердил мужчина.

 – Ну вот…

 – Но, – приходя в себя, ответил Крафт, – у нас нет жилых помещений… Все заняты, доктор Гласс.

 – Мне все равно, – признался психотерапевт, давя убийственную улыбку.

 – Что же вы конкретно хотите?

В этот момент Джек понял, что началась дуэль.

 – Минимально, как мне предложил доктор Брайт – вернуть себе свое нижнее бельё. Максимально – прочие личные вещи, а также новое жилое помещение.

«Джек мне тут говорил, что вы мне даже трусы не вернете. Это что за сатанизм?»

 – Доктор Гласс, я приношу мои глубочайшие извинения. Мы можем предоставить вам финансовую компенсацию, однако мы действительно не имеем возможности выделить вам новую жилую комнату. Тем не менее, пока мы решаем этот вопрос, мы можем предоставить вам оплачиваемый отпуск.

«Бери бабло и проваливай куда-нибудь, пока я занят».

 – Прошу прощения, однако я никак не могу уйти в отпуск: прямо сейчас я работаю с несколькими крайне нестабильными пациентами, и никак не могу оставить работу или перенаправить их куда-либо.

«Дядя, я тоже занят. Делай что хочешь, а хата мне нужна».

 – В таком случае, полагаю, я не могу вам что-либо предложить. Приношу свои глубочайшие извинения. Есть ли у вас какие-либо предложения и сопутствующие требования?

«Ну и что ты от меня хочешь? Мы оба знаем, что ты либо у хахаля ночуешь, либо в своем кабинете. Ну сколько тебе бабла дать, чтобы ты отвалил?».

Джек тихо присвистнул: такое он видел только в дешевых романах про принцессок. Почему доктор Брайт такое читает, на веки вечные останется тайной.

 – …похоже, у вас действительно также нет идей. Жаль, что ни у меня, ни у вас нет решения. 

Доктор почти услышал взрыв и механический голос, озвучивающий надпись «поражение» с экрана.

 – В таком случае, я отправлю письмо в бухгалтерию. 

 – Спасибо большое. Я пойду.

 – Да, конечно. Желаю вам удачи.

 – И вам удачи.

Сделав глубокий вдох, Саймон не спеша направился к выходу. Каждый его шаг был медленным достаточно, чтобы выразить раздражение, но в то же время чтобы на это нельзя было указать. Правда, это не сработало, и директор просто ошалело пытался понять, что вообще произошло. В себя он пришел, только когда щелкнул замок на двери. Крафт перевел взгляд на Джека, который все еще пытался отдышаться, но тот только глупо улыбнулся.

 – Видел? Это мой мужик. Это ради него я дичь творю.

 – Именно поэтому я и хотел тебя остановить. Ты безумен, и он этим безумием заражен. Бедный Саймон.

 – Интересно, почему совет не разделяет твое мнение?

 – Не знаю, почему они тебе благотворят и игнорируют твои выходки, но я не позволю тебе войти в их состав. Только через мой труп.

 – Да брось. Наша война скоро превратится во всратый сериал, и главный герой тут на моей стороне.

 – Любовь страшна, если ты настолько сошел с ума, что считаешь главным героем уже не себя, а его.

 – Но он милый, признай.

 – Я признаю лишь то, что ты влюбленный псих. Впрочем, и я был таким.

 – Ну и как закончилось?

 – Мы поженились, и теперь у нас двое детей.

 – Она все еще сумасшедшая?

 – Ты прав. Мы все еще ездим в самые опасные места, когда наши отпуска совпадают, а дети слушают рассказы о нашей молодости и не верят: настолько она была фантастична.

 – И как зовут?

 – Генрих.

 – Нихуя себе. Серьезно? Ты гей?

 – Честно? Я сам в ахуе…

***

Наверное, самым странным и непредсказуемым моментом в жизни Саймона стало то, что они с Джеком до поздней ночи будут, сидя рядом на одной кровати, смотреть одежду на Амазоне, и Джек, не изменяя традициям, как-то вышел с будильников на лопаты. Спасибо, что не трусы.

 – Смотри, такая огромная!

 – Ну зачем мне лопата?

 – Бить меня по башке.

 – Зачем?

Джек кликнул на следующую случайную ссылку и бросил мимолетный взгляд на психотерапевта. А, нет, все таки трусы. Получив мощный удар подушкой, он хохотнул, переходя дальше.

 – Смотри, твои водолазки! Кстати, я помню, только раз видел тебя в старомодном пуловере. У тебя вообще было что-то еще?

 – М? Да нет, в общем. Они просто такие удобные были, что я взял с собой в фонд только их.

 – Скучный ты человек.

 – Нет, просто практичный. Надо же шрамы скрывать, а на черном пятна не видно.

 – Без одежды вообще тебе пошло бы куда больше.

Саймон закатил глаза.

 – То есть я уже сижу с вами в полночь и смотрю себе шмотки, а вы продолжаете флиртовать?

 – Ну, ты же скоро уйдешь. Надо же нафлиртоваться перед этим.

 – Серьезно? – Гласс изогнул бровь.

 – Конечно, – невозмутимо кивнул Джек. – Я остановлюсь только никогда. Вообще, слушай, за это даже вселенная: вот сейчас будет кольцо. Это вселенная говорит, что ты должен выйти за меня.

 – У вас кольца высвечиваются по каждой третьей ссылке. Мне кажется, вы просто очень хорошо подготовились к этой шутке.

 – Это неважно! Вот, смотри…

Брайт высунул язык и, немного волнуясь, щелкнул. Перед ним появилось фото значка с надписью «вас наебали».

Саймон не выдержал и рассмеялся. Это не был тот смех, которым заливались приличные девушки; он был искренним, ехидным, полу-истерическим. Это было сипящее «е-хе-хе», которым, наверное, смеялись бы ехидны, если бы они могли смеяться. Заметив, что он засмотрелся на эту картину, Джек фыркнул и продолжил листать.

 – Знаешь, если я стану директором, то твое увольнение уже не будет проблемой. А ты, если помнишь, обещал мне тогда выйти за меня.

 – Разве я не обещал тогда просто подумать?

 – О чем ты?! Да ты точно обещал мне кольцо на пальце!

 – Ну ладно. Тогда, если я такой злодей, я буду злодействовать на полную. Бам!

Он упал на плечо Джека и обвил руками его плечо.

 – Я отлежу вам руку.

 – Бля, у меня походу сейчас кровь носом пойдет…

 – Боже, вы в порядке? Вам жарко? Голова кружится?

 – Не-не, мне нормально, ты лежи. Я просто сейчас скончаюсь от счастья.

 – …ты дурак?

 – Конечно.

 – Придурок, у тебя правда кровь носом пошла!

 – Ой, блять! Это всё ты! Ты слишком милый!

 – Я убью тебя!

 – …лопатой?

 – Да, лопатой!

 – Тогда ладно.

 – Господи, говорила мама не дружить с идиотами…