Крафт сделал глубокий вдох, перепроверил пистолет, постучался и, не получив ответа, открыл дверь, заходя в кабинет. Саймона Гласса он увидел сразу: парень спал на столе, положив голову на скрещенные руки.

 – Доктор Гласс, – позвал его директор, но ответа не получил: спящий даже не дернулся. – Доктор…

 – Спит человек, не видишь.

Мартин дернулся, вскидывая оружие, и обернулся, в то время как Джек Брайт захлопнул дверь, за которой стоял.

 – Он не проснется: напился чая со снотворными, – доктор неспешно зашагал в сторону психотерапевта, не смотря на направленный на него ствол. – Мне крайне нужен был этот кабинет как декорации для нашего с тобой разговора. Тут уютненько, не думаешь? Чаем пахнет.

 – И ты говоришь, что любишь его? – Крафт даже не думал прекратить целиться.

 – Конечно, – непреклонно подтвердил Джек. – Не люби я его, тут началась бы перестрелка, и он обязательно бы пострадал. Ах, да, ты же предварительно убрал из его стола все оружие… Но посмотри-ка.

Брайт подошел к ящикам и выдвинул верхний, после чего извлек из него пистолет.

 – Ты думал, что переиграешь его, но он даже это предвидел. 

 – Вы оба психи.

 – Мы? Умоляю. Ты говоришь, что парень, который просто хочет защитить себя от директора с пистолетом, псих? Не-е-е, будь он психом, давно бы был мертв. А он пока лишь спит. Кстати, ты бы пукалку свою опустил: а то, знаешь, меня вот убьешь, а он проснется и уже вряд ли согласится меня предать.

Однако дуло все еще смотрело на голову доктора.

 – Чего ты хочешь, – спокойно спросил Крафт. – Чего ради всё это.

 – Да ладно тебе, Гирсом ты не станешь, можешь и показать, что уже паникуешь, – улыбнулся доктор, возвращая собственность Саймона в его стол. – Чего ради? Серьезно? А ты не догадываешься?

— …это правда ради него?

 – Конечно же!

 – Ты решил свергнуть меня и вступить в совет просто ради того, чтобы потрахаться?! – не выдержал Мартин и сорвался на крик.

 – Нет. Чтобы он мог наконец-то уволиться, – с легким холодом ответил Джек.

Крафт замер, пытаясь понять, что он услышал. Пере ним стоял либо псих, либо…

Нет, он был не психом, нет; психи говорят другое. Но что это, блять, было?

 – Видишь ли, – словно актер на сцене начал Брайт повествовать, – меня безумно тронуло то, что несчастный психотерапевт не может, о боже, уволиться. Знаешь, сначала это даже было забавно, а потом я задумался… Дерьмо какое-то, правда?

Директор хотел что-то сказать, однако не нашел слов. И Джек продолжил.

 – А потом случилось нарушение условий содержания, и когда я увидел, как мой возлюбленный вместо отряда быстрого реагирования сражается с объектом, я наконец понял, что ж он так съебать-то хочет! Прикинь, чуть не сдох, а оперативники еще за три пизды были. Прикольно, да? Психотерапевт. Пиздится с аномалией. Лопатой. Потому что я, ну или кто-то еще, мог пострадать. А спецназом и не пахнет. Смешно, очень смешно.

 – Это… Это не то, что возможно исправить, – слегка растерянно возразил Крафт.

 – Конечно, – тут же с иронией кивнул Джек. – Ты же уебок, не видящий дальше своего носа, что бы ты исправил? Нет, ты не переформировал оперативников; ты не исправил систему оповещения; ты даже не попытался выбить денег на охрану и защиту получше. Иначе, как мы оба понимаем, я бы нихера не смог. Твои работники чокнутые, и работа таких, как Саймон, здесь исключительно формальна. Здесь настолько не хватает работников, что ты готов повесить опасный объект на сумасшедшего, которого уже пытался открыто устранить, сязавшись с ебаной Дланью змея. Ты, блять, жалок настолько, что обратился к Змеям, что это вообще за хуйня? – с нотками истерики заметил Джек.

 – Как будто бы ты смог.

Губы директора сжались: он уже знал ответ.

 – Да. Я бы смог.

 – Пиздеть каждый горазд, – нашелся Мартин.

 – Я хотя бы пиздеть могу, – мгновенно парировал Джек, растекаясь в ухмылке. – Настолько могу, что сколько бы ты не тянул время, Змеёныши не придут.

Раздался грохот: Крафт шарахнулся назад, однако наткнулся на дверь. Весь его деланный спокойный вид мигом исчез, а его панический взгляд заставляет доктора улыбаться еще шире, сверкая холодными бесчувственными глазами.

 – Чего же ты так боишься? Смерти? О, нет. Это не страх смерти. С таким чувством ты еще не сталкивался, верно? – тон Брайта перешел на мурлыканье, и он, мягко потрепав Саймона по голове, направился в сторону бледнеющего директора. – Такое чувство ты…

Он подошел к Мартину, сползшему на пол и присел на корточки, прошептав:

 – Ты уже много лет бежишь от него. Но теперь бежать некуда.

 – О… О чем ты говоришь, – пытаясь сохранить какое-никакое самообладание, пробормотал Крафт.

 – О том, что теперь ты точно их никогда не увидишь. Ни мужа, ни детей. Ведь зачем Длани сотрудничать с крысёнышем, который заставил свою пешку сжечь себя в шкафу, ты только вдумайся, даже не своего врага, а в шкафу его парня.

 – Нет, ты…

 – Но это еще не самое забавное в твоей истории. Самое забавное то, что ты прекрасно знал, ты всегда прекрасно знал… Ах, что же ты знал? А знал ты, что они мертвы.

В голове директора разлился бесконечно громкий звон. Он прижал руки к ушам, чтобы этого не слышать, но даже сквозь заслонки он слышал голос человека, на лице которого играла снисходительная улыбка.

 – Ты видел их тела, Мартин.

Нет, нет, нет. Это ложь.

 – Ты убедил себя в том, что они живы.

Они живы. Этого не может быть.

 – Ты поверил Длани Змея, и предал всё, ради чего работал, чтобы спеться с ними.

Нет, он точно слышал голос Генри. Он говорил, что не может выйти на связь. Но они обязательно встретятся.

 – Но они мертвы. И всё, ради чего ты жил, тоже. Змеи лгали тебе.

Ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Ложь.

 – Ты сволочь, Мартин. Ты пытался обмануть себя, и из-за этого обмана погибли многие, которых ты ценил. И в этом виноват ты.

Хватит, это неправда, это всё подстроено.

 – Посмотри на меня, сука. Посмотри и скажи, что у тебя есть смысл дальше вредить фонду, блядский ты таракан.

Руки Крафта схватили и оттянули от ушей; в голове снова разлился звон. И этот голос.

 – Посмотри на меня.

Директор поднял взгляд, испуганно смотря на Джека Брайта, чье лицо было пустым. 

 – Ты должен сдохнуть. Исправь ошибки, что ты совершил, сам. Другие уже настрадались.

На секунду из глаз Крафта исчез жизненный блеск. А затем он закричал, громко и пронзительно. Нечеловечески. Надрывисто. Дико. Он бросился в сторону и вскочил, вылетая из кабинета на такой скорости, что Джек едва успел отойти от распахнувшейся двери. Доктор пару секунд смотрел ему вслед, однако он не улыбался, ведь где-то в глубине души он понимал: случись что-то подобное с ним… 

…от него бы тоже уже ничего не осталось.

Победитель этой маленькой войны за чей-то мир обернулся на Гласса. Было удивительно, насколько глубоко может уснуть человек лишь из-за двух таблеток снотворного.

«Са-аймо-он… Хочешь чаю?»

«…там либо афродозиак, либо снотворное, верно?»

«Какого ты низкого мнения обо мне».

«Ну?»

«…снотворное. Но мне правда надо, чтобы ты это выпил.»

«Хорошо».

«Так, сто… Стой, мать твою! А если бы там был мышьяк?!»

«Вы сказали снотворное, значит там снотворное».

«Ты либо дурак, либо дурак. Нет, ты определенно дурак…»

«Конечно я дурак. Чтобы быть вашим другом, нужно быть дураком, психом и наркоманом одновременно. Я просто выполняю план.»

«Господи, в кого я тебя превратил...»

Брайт хмыкнул, вытаскивая телефон и набирая заученный наизусть номер. За длинными гудками он вновь подошел к креслу с психотерапевтом и стал мягко поглаживать того по голове. Саймон определенно заслуживал всех звезд на небе, хотя бы за то, что не стал задавать лишних вопросов. 

 – Можешь больше не скрываться по горам и бункерам. Миссия окончена, Генри. Или как тебя там зовут?

По ту сторону мобильного раздался глубокий вздох облегчения на фоне детских криков.

 – Иди ты нахуй, Брайт, – радостно послал доктора Генри, – Двадцать ебаных лет. Ты двадцать ебаных лет терроризировал меня, смердящая ты псина. Мне уже сорокет стукнул, понимаешь? Двое детей, и всё ради, напомни мне, чего? 

 – Чтобы мир не развалился к хуям.

 – Ах, да. Точно. Оно того, кстати, ни разу не стоило.

 – Кому ты тут заливаешь? Знаешь, сколько я ваши трупы подделывал? Знаешь, сколько я ему на мозги капал? Знаешь, чего стоило свести деда с ума?! 

 – Блять… Всё. Наконец-то. Забудь нахуй этот номер и больше никогда мне не звони.

 – Даже чтобы выпить в последний раз по пивку?

 – Какое пивко, блять, я живу, сука, в Австралии! Пошел ты нахуй, козлина! Даже, блять, не в горах и не в России, а в ебаной Австралии! Видеть тебя больше не могу!

 – Тогда пока. 

 – …хуй с тобой. Прощай, мудило. Удачи тебе там, с мужиком и чем там еще. А мне еще обед детям готовить.

 – Ну и иди нахуй.

 – Ну и пошел.

Вызов прервался, и Джек фыркнул, не веря, что все наконец закончилось; что остался последний этап. И сцена уже давно ждет актеров.

Тем не менее, каким бы он амбициозным ни был, великий и ужасный Джек Брайт не удержался от того, чтобы начать тискать своего спящего психотерапевта.