5 стадий принятия Чонгука

1. Отрицание.

Всё остальное для Чонгука было как в тумане. Раздавались какие-то голоса, он перевёл взгляд на Юнги, губы которого шевелились. Тот что-то сказал.

Затем его куда-то потянуло.

— Гук… — звучало будто через толщу воды. — Гук! Мы уходим!

Затем они каким-то образом оказались в машине. Слёзы лились, не переставая. Чонгук мало что мог различить и понять, всё ещё пребывая в шоке.

Машина где-то остановилась, и Юнги вышел, сказав, что скоро вернётся. Вернулся он уже с ключом-картой.

— Пошли.

Ноги отказывались идти, но Чонгук шёл, даже не задавая вопросы. Мысленно он всё ещё был на том пляже.

Зайдя в номер и заблокировав дверь, Юнги подтолкнул младшего к кровати.

— Приляг.

Чонгук повиновался. Сознание всё ещё не прояснялось, но макне улавливал, как старший ходит по номеру и перекладывает какие-то вещи.

От смены положения резко накатила позабытая на время тошнота, и Гук сорвался с постели, чувствуя рвотные позывы.

— Чонгук? Что-...? — Мин догнал его, когда младший уже упал на колени перед унитазом.

Его тело содрогалось. Юнги аккуратно убрал с лица отросшие волосы младшего.

Желудок против воли сокращался, но ничего не происходило. Макне ведь ничего не съел.

Прошло несколько минут, прежде чем Шуга понял, что теперь тело младшего дрожит не от рвоты, а от новых слёз. Он присел рядом на кафельный пол.

Говорить что-либо сейчас смысла не было. Но пол был такой неприятно холодный, а плач младшего не собирался останавливаться. Поэтому рэпер, практически взвалив на себя несопротивляющееся тело, дотащил его обратно на кровать.

Ему пришлось на секунду отлучиться, чтобы найти 2 телефона, а ещё захватить кое-что из сумки.

Телефон Чонгука Юнги сразу же выключил, а свой взял, возвращаясь к кровати, где Гук уже свернулся калачиком на боку.

— Выпей, — старший протянул Чонгуку таблетку.

Тот замотал головой.

— Я сказал, пей!

Чонгук проглотил пилюлю. Воды у них не было, но младший даже не поморщился от горьковатого вкуса, возвращаясь в исходное положение.

Юнги быстренько напечатал смс Намджуну, где кратко описал случившееся, и также выключил гаджет, укладываясь позади Чонгука и обнимая его рукой.

По начинающим стихать всхлипам, Мин понял, что лекарство начало действовать. И вскоре дыхание макне полностью выровнялось, и тот уснул.

* * * * *

Утром, первое, что сделал Мин, это проверил свой телефон. Когда тот включился, уведомления стали приходить одно за другим.

10 пропущенных от Намджуна, 4 - от Джина, и даже один от Хосока. Видимо, все уже были в курсе. 

Юнги вздохнул. Чонгук всё ещё спал, и старший, чтоб не тревожить его сон, решил выйти из номера позвонить.

— Наконец-то! — голос Джуна был до ужаса возбужденным. — Как он?… Как ты?

— Чонгук спит, — Юнги шёл вдоль коридора. — Я дал ему один из тех препаратов, которые мне прописали от тревоги и бессонницы…

— Очень неразумно с твоей стороны давать человеку препарат без…

— Намджун! — рассудительность лидера сейчас неимоверно выбешивала. — Всё лучше, чем… ты бы его видел… — Юнги вздохнул.

— Всё прошло слишком ужасно?… — произнёс Джун намного тише, будто это могло хоть как-то смягчить сам вопрос.

— Да куда уж ужаснее… Чонгук видел, как они целовались…

— Черт… — в трубке послышался какой-то шум, и следом Юнги услышал отчетливый голос Джина. — Я написал Чимину. Сказал, чтобы они не возвращались в общежитие до конца недели.

— Хорошо… — Юнги невольно поёжился от упоминания знакомого имени. — Как только Чонгук проснётся, мы поедем обратно.

— Да… — Джин помолчал. — Ты сам-то в норме?

Юнги скривился:

— Относительно. Я ждал этого, я это получил. Финиш.

— Я понял. Напиши нам время прилёта. Мы заберём вас.

— Хорошо, — Юнги сбросил звонок.

— Хён…

— Я здесь, Чонгук-а…

Юнги зашёл в номер, обнаруживая уже проснувшегося младшего, явно дезориентированного.

— Выходил позвонить.

Гук кивнул.

— Я закажу что-нибудь поесть в номер, а потом мы поедем домой, идёт?

— Можешь заказать себе, хён. Я не хочу, — Чонгук опять лёг, разворачиваясь лицом от старшего.

— Нет, так не пойдёт, — Шуга подошёл ближе. — Ты вторые сутки ничего не ел. Ты наверняка еле на ногах стоишь.

— Я не хочу, — прозвучало совсем тихо.

— Через не хочу.

— Нет!

— Гук! Хватит!

— Нет!

— Ты поешь — и точка! — рявкнул старший.

С кровати стали доноситься тихие всхлипы.

Что ж… Всё-таки иногда забота Юнги даёт сбои.

Сделав у себя в голове пометку, что он был бы херовым отцом, Шуга подошёл и склонился над плачущим макне.

— Извини, Гук-а… я не хотел кричать на тебя…

— Хе-е-ооон…

Юнги гладил его по мягким волосам.

— Я понимаю тебя, Чонгук. Но даже несмотря на весь тот пиздец, что происходит, ты не должен забывать о себе.

— Тэ… — новая порция слёз, — Мой Тэ не мог так со мной поступить…

— Чонгук, послушай… — Юнги уселся рядом на кровати и взял голову младшего в свои ладони, заставляя посмотреть на себя.

— Это произошло. Как бы тебе не хотелось вообразить это страшным сном, это-, — Шуга обвёл головой номер отеля. — реальность. И тебе больно. Как и мне. Но это нормально. Нормально чувствовать боль в такой момент.

На этих словах глаза младшего снова наполнилось слезами.

— Мне сложно даётся доносить свои мысли, но ты должен знать, что твоя жизнь не разделилась на «до» и «после». Хоть тебе наверняка и кажется, что именно это и произошло, — Юнги погладил мокрую щёку, смахивая влагу. — Когда ты немного придёшь в себя, ты поймёшь, что это просто сменился вектор, по которому ты движешься. Сама жизнь продолжается. Она не закончилась. Просто изменилась.

— Не вижу разницы… — пробормотал Чонгук.

— Это пока что… — Юнги потрепал его по голове.

В итоге младший всё-таки поел. Немного. С трудом запихнул в себя какую-то булочку, даже почти не жуя. Видимо не хотел расстраивать Юнги, который был очень этому рад.

По дороге в аэропорт и уже в самолёте старший внимательно следил за состоянием макне, у которого переодически опять начинали идти слёзы, спрятанные за маской. Они, как и в первый полёт, не говорили. Юнги давал Чонгуку возможность переварить ситуацию, не вмешиваясь. Да и к тому же, ему больше нечего было добавить к своим словам, сказанным в отеле. И если он и забыл упомянуть о чём-то важном, это с лихвой компенсируют разговоры с лидером и старшим хёном. Вот уж кому не было равных в ораторском искусстве.

Чонгук, как показалось, опять задремал. И у Мина выдалось время подумать о самом себе. 

Удостоверившись в своих подозрениях, ему уже не хотелось устраивать никаких разборок, не хотелось выяснять отношения, не хотелось скандалить. Юнги чувствовал себя уставшим, выжатым. Напряжение, в котором он так долго находился, уступило место тихой грусти. Ведь всё к этому шло. Не сейчас, так через пару месяцев. Это был конец. И если бы не Чонгук, возможно старший почувствовал что-то сродни облегчению. Как бы странно это не звучало. Он избавился от того, что тяготело его долгое время. 

Без участия Чонгука Мин бы подумал, что Чимин действительно заслуживает найти себе кого-то получше… если бы всё не случилось, как случилось. Чимин и Тэхён… Вот уж, действительно, скандал года. До каких пор они собирались скрываться? Пытались усидеть на двух стульях сразу. Юнги перекосило от двусмысленности фразы.

Как теперь вообще их группе существовать и функционировать? Шуга-то ладно, он в силу своего образа может изобразить суровость и отстранённость, и никто не удивится. Но вот Чонгук… Он ведь как открытая книга. Приходи, смотри и считывай каждую эмоцию. Актерское мастерство младшего, конечно, никто не умалял. Но глаза его всегда выдавали.

Видимо, пришлось на своей шкуре пройти через весь этот парад безумия, чтобы понять один простой, сказанный когда-то Джином факт.

«Отношения в группе ни к чему хорошему не приведут».

Да уж. С того времени Юнги сильно изменился. Если бы у него сейчас была возможно поставить перед собой прошлую версию себя, двумя годами ранее, это были бы два абсолютно разных человека.

Вот только, что Юнги из прошлого, что Юнги из настоящего, дай им второй шанс, также бы наплевали на слова старшего хёна. Потому что чувства никуда не делись. От них не так-то просто избавится. И хоть сознание старшего и затмевает злость, сердце до сих пор сжимается и обливается кровью.

* * * * *

Джин сразу же бросился обнимать младшего. Никто никогда не переживал за макне сильнее, чем старший. Отцовские чувства сейчас можно было прочитать практически красной строчкой у того на лбу.

— Всё будет хорошо, Чонгук-а… — Джин усадил того в машину и сел рядом.

Юнги оставалось только расположиться на переднем сидении.

— Ничего не будет хорошо, — Чонгук уткнулся носом хёну в куртку.

Намджун и Юнги молчали, прекрасно понимая друг друга без слов. Лидеру стоило только раз взглянуть на опухшие глаза младшего, чтобы понять масштабы трагедии.

Уже в общежитии, Мин уловил взглядом, как макне мнётся на пороге своей комнаты.

— Эй, Чонгук-а! Поживешь пока с хёном? — это был Джин.

Юнги мысленно послал ему букет цветов и лучший виски. Младшему и правда лучше не находится там, где каждый предмет будет напоминать о их с Тэхёном похороненных отношениях.

— Но у нас нет третьей кровати… — как-то заторможенно произнёс Джун.

— Поживешь с Юнги.

— Но я же хра-…

Старший строго сверкнул глазами.

— Ладно, понял, — лидер примирительно поднял руки.

— О, теперь у нас уже не две, а три брошенки, — съязвил Юнги. — Добро пожаловать в клуб, Намджун-а! Не переживай, я как раз купил себе новые беруши.

Джин зло на него зыркнул, но взгляд тут же смягчился, стоило ему заметить, что стоящий рядом Чонгук расплылся в каком-то подобии полуулыбки… что потом медленно переросла в дрожащие губы и тихий всхлип.

— Ну, всё! Валите! — выпнул остальных старший, закрываясь с макне наедине.

— Ты и вправду в порядке, раз умудряешься шутить, — констатировал Намджун, заходя в обитель Юнги и Чимина с подушкой в руках.

— Да, — Мин к этому моменту уже раздвигал некогда стоявшие вместе две односпальные кровати. — А сейчас будет ещё лучше.

Старший притащил огромный целлофановый мешок и, поставив рядом с тумбочкой, на которой лежали украшения и несколько аромасвечей Чимина, одним движением грёб их с поверхности. Те со звоном и лязгом попадали на самое дно.

Намджун лишь молча наблюдал.

Следом за тумбочкой последовал шкаф. Все вещи туда не вместились. И Мин достал второй мешок. Когда и со шкафом было покончено, он перешёл к полкам. Фотографии, бесполезные безделушки, преподнесённые в подарок, всё отправилось в мешок к остальному барахлу Чимина.

Затем Юнги просто вытащил каждый из мешков и запихал их в комнату, когда-то разделяемой Чонгуком и Тэхёном.

— Лучше? — спросил Намджун.

— Определённо, — Шуга прошествовал на кровать и раскинулся на ней в позе звезды. — Чонгуку следует поступить также.

— С глаз долой, из сердца вон?

— Ага.

— Это точно не про нас, — лидер опять нахмурился. — Как думаешь, они смогут ужиться вместе после случившегося?

Юнги пожал плечами:

— Без понятия. Всё зависит от Чонгука и того, как хорошо вы промоете ему мозги.

* * * * *

Позже, на кухне собрались трое. Чонгук не присоединился, сказав, что хочет побыть наедине.

— Он всё ещё не может смириться, — протянул Джин.

— Ты слишком многого от него хочешь. Это только вчера произошло, — осадил его Джун.

— Эй, я просто пересказал наш разговор, — возмутились в ответ.

— И как? — поинтересовался Юнги, пропуская мимо ушей перепалку «родителей».

Джин вздохнул:

— Я слишком мало знаю о случившемся, чтобы понимать его состояние.

И тогда Юнги рассказал им всё. Начиная с самого начала. О разговоре с Тэхёном. О поездке. О том, что случилось на том проклятом пляже… Всё, а также свои догадки и предположения, не упуская ни одной даже самой маловажной детали.

— Это многое объясняет, — наконец произнёс лидер, когда Юнги закончил свой рассказ, и наступила тяжелая пауза.

— Почему мы не знали этого раньше? — Джин явно был в замешательстве.

— Потому что я не придавал этому такого большого значения, — развёл руками Мин.

— Так ты думаешь, что Тэхён был давно влюблён в Чимина?

— Думаю, да. По крайней мере, сейчас это имеет смысл. Всё встаёт на свои места. А Чонгук просто… был заменой на какое-то время.

— Это слишком жестоко для Тэхёна… — вставил Джун.

— Ещё бы, — Джин выглядел немного взбешённым. — Поматросил и бросил!

— Думаю, в самом начале он действительно хотел полюбить Чонгука, — Юнги не верил, что произносит это вслух. — Просто у него не вышло.

Две пары глаз удивленно на него уставились.

— Ты сейчас что, защищаешь его? — не понял Намджун.

— Вовсе нет, — отстранился Мин. — Они оба полные мудозвоны, требующие съездить им по ебалам. Но мы не можем отрицать тот факт, что такого расклада событий не могло быть.

Опять молчание.

— Кто ты и что ты сделал с нашим Юнги? — Джин неверяще смотрел то на лидера, то на рэпера.

Юнги хихикнул.

— Радуйся, что этот клон намного лучше и рассудительнее предыдущего, — буркнул Джун, тоже кривясь в улыбке.

— Эй! — Юнги уже откровенно посмеивался. — Я серьёзно!

— Мы тебя поняли, — атмосфера опять стала более мрачной. — И какой у нас план? Как будем действовать, чтобы избежать жертв?

Они проговорили почти до самого утра. С рассветом Юнги и лидер вернулись в теперь уже их общую комнату, и уснули более-менее спокойным сном.

Но хоть они всё и обговорили, Шуга всё ещё был обеспокоен. Многое в их будущем зависело от того, насколько спокоен будет макне перед приездом скандальной парочки. В запасе было 3 дня, и за этот период нужно было много чего сказать и сделать. Подготовить почву для дальнейшего.

* * * * *

Чонгук был разбит. Часто плакал, хоть и пытался это скрыть. Он почти не выходил из комнаты лидера и Джина. Юнги редко его видел, большую часть времени проводя в студии с Намджуном. И Мин не знает, какие волшебные слова-ключи подобрал к макне старший, но младший и правда выглядит немного лучше. По крайней мере он ел. За что рэперу хотелось подарить их всемирному красавчику ещё один букет.

Волнующий всех день приближался. Шуге даже показалось, что лидер с хёном немного расслабились. Но Юнги был не такой. Он всегда предполагает худшее.

И вот, когда в прихожей раздался звук открываемой двери, Мин уже знал, как ему действовать.

— Чонгук в своей комнате?

— Нет, — Джин появился за спиной.

— А где?

И тут Чонгук показался в проёме своей старой комнаты. 

Неоновая вывеска со словом «ПИЗДЕЦ» в этот момент промелькнула на огромной скорости в головах у всех собравшихся.

Макне перевёл взгляд сначала на Тэхёна, сжавшегося в углу, а затем на точно такого же Чимина.

Шуга действовал на опережение…