2. Гнев

— Чимин-щи… — глаза Чонгука потемнели.

Юнги среагировал молниеносно, подбегая к сжимающему кулаки младшему и заталкивая его обратно в комнату. Толчок получился чересчур сильным, Чонгук чуть не упал.

— Какого хрена, хён?

Старший провернул замок, запираясь.

— Не совершай мои ошибки, — только и сказал он, загораживая собой проход.

— А ну выпусти меня! — Чонгук ломанулся к выходу.

Юнги снова толкнул. Чонгук не удержался на ногах и упал на одно колено.

— Что бы что? — Юнги развёл руками.

— Пусти по-хорошему, — макне поднялся на ноги. Его потряхивало от злости.

— Ты отсюда не выйдешь, пока не успокоишься, — как можно спокойнее заявил старший.

— Ей, вы там! — голос Джина за дверью.

— Выпусти меня, Юнги-хён! Я выбью всю душу из этого придурка! — Чонгук был невероятно взбешён.

— Юнги! Чонгук! Откройте дверь!

— Я не дам тебе навредить Чимину, — Юнги уже понимал, что макне просто так не отступит.

— Защищаешь его, даже после того, что он сделал?

— Я защищаю тебя, придурок! — Шуга потихоньку стал вставать в стойку, — Ты не можешь сейчас себя контролировать!

— Посмотрите-ка, кто тут заговорил так, будто забыл, как разбил Тэ губу! — Чонгук сжимал и разжимал кулаки.

— Верно! И я очень сожалею об этом!

— Какой же ты двуличный мудак! — макне налетел на него, сбивая с ног.

Как бы старший не готовился, Чонгук снес его, как поезд, повалив на пол. Шуга успел только схватиться за футболку младшего и утянуть за собой.

— Это ведь ты! — Чонгук врезал рэперу по челюсти. — Ты довёл всех до этого! — ещё один смазанный удар, Юнги успел уклониться. — Это из-за тебя Чимин отнял у меня Тэ!

— Хочешь обвинить меня во всех смертных грехах? — Юнги вывернулся — скользкий тип — чтобы сразу же поменяться местами, и теперь уже он вжимал Чонгука в пол, встряхивая. — Что ж, я виноват! Хочешь выместить на ком-то злость? Я к твоим услугам!

— Не смей… — Чонгук замотал головой. — Даже не смей сейчас изображать из себя рыцаря после всего произошедшего!

— Юнги, хватит его провоцировать! — орал за дверью Джин.

— Спокойно, Джин-хён! У меня всё под контролем!

Чонгук с силой заехал Юнги по лицу.

— Всё было под контролем, пока не появился ты! — крикнул он.

Юнги накинулся на него, опрокидывая, зацепляясь за младшего как коала, чтобы не дать тому добраться до двери.

— Избив Чимина, ты никому лучше не сделаешь!

— Отцепись! — макне вырвался, хватая хёна за горло, сбрасывая с себя.

Но Мин ловко успел схватить взбесившегося младшего за ногу.

— У нас завтра расписание! Подумай о том, как мы будем выступать, если один из нас будет похож на сливу! — Юнги решил воззвать к голосу разума.

— Мне плевать!

Юнги снесло в сторону пинком колена в живот. Старший закашлялся, ловя ртом воздух. Снова его опрокинули, сдавливая крепкими бёдрами худое тело.

— Юнги! Открой дверь сейчас же! — это был лидер.

— Не вмешивайтесь! — рявкнул Мин, всё также продолжая смотреть в потемневшие глаза макне. — Чонгук, приди в себя!

Юнги приподнялся.

— Заткнись! Слишком поздно ты начал играть в святошу! — сильный удар оглушил старшего.

В глазах потемнело. Он упал, не пытаясь сопротивляться, когда Чонгук снова вскарабкался на него и замахнулся для следующего удара.

— Ты прав! — старший сплюнул кровь, обнажая окрашеные красным зубы, — Ты абсолютно прав!

Шуга расставил в стороны руки, сдаваясь. Он зажмурился перед очередным ударом…

— Гук!… - раздался молящий голос Тэхёна. — Гук, пожалуйста! Пожалуйста… — Тэхён плакал. — Это я во всём виноват!

Кулак прилетел в считанных сантиметрах от головы старшего, оставляя на полу кровь от сбитых костяшек.

— Это только моя вина! Я не смог… — череда всхлипов. — Я не смог… прости меня! Я так виноват! Я всегда любил Чимина, я должен был тебе сказать… Я думал, что у меня нет надежды. Я так ужасно поступил с тобой, но я хотел быть искренним! Я правда старался!

Чонгук сдавленно дышал.

— Не трогай Юнги-хёна! Он хотел помочь мне! — рыдания Тэхёна не прекращались. — Вообще-то он пытался наладить наши отношения, когда я отказал тебе в первый раз! Он поговорил со мной, и я решил дать нам шанс. Но у меня не вышло… Поэтому это только моя вина…

Макне ошарашено посмотрел на Юнги.

— Я думал, что у нас всё будет хорошо, но я…

— Это правда? — ледяным голосом спросил младший.

Юнги кивнул. Глаза макне налились яростью. Он смотрел на старшего, будто хотел убить. Но вместо этого просто приблизился к его уху и прошипел:

— Катись к черту со своей заботой, Юнги-хён! — он слез с него, сжимая в руке покалеченную кисть.

Юнги поднялся на ноги, отряхиваясь, и на шатающихся ногах дошёл до двери, открывая её.

Намджун и Джин ввалились внутрь. Чонгук так и продолжал сидеть посреди комнаты, снова пребывая в какой-то прострации.

Лидер подбежал к младшему, а Джин осмотрел лицо Мина. Тэхён с Чимином остались на пороге.

— Гук… — протянул Тэ.

— Ты меня использовал… — макне всё ещё смотрел в одну точку. — Я просто был заменой… временным развлечением…

— Нет! Всё не так! — губы Тэхёна подрагивали. — Я правда хотел полюбить тебя, Гук-и…

Чонгук замотал головой, наконец оборачиваясь:

— Больше!… Никогда!… Не приближайся ко мне! — в глазах макне стояли слёзы. — Не хочу тебя видеть!

Джин сделал знак парочке удалиться, пока младший ещё что-нибудь не выкинул.

— Гребанный ты псих, — пробормотал старший, рассматривая начинающее опухать лицо. Но в его голосе было больше волнения, чем злости. — Пойдём. Обработаю твои раны.

Намджун остался с Чонгуком. А Юнги слепо повиновался, следуя за хёном. Достав из морозильной камеры замороженную упаковку горошка, тот отдал её рэперу приложить к щеке. Мин поморщился от холода, но делал всё, как ему велели.

— Ты опять ослушался меня, — Джин достал аптечку.

— Лучше уж я попаду под горячую руку, чем остальные, верно? — Юнги было тяжело говорить. Каждое слово отдавало болью в нижней части лица.

— Знатно он тебя приложил, — старший достал салфетку и антисептик.

Мин хмыкнул.

— Не то чтобы ты этого не заслуживал… — Джин вытер кровь, что струйкой текла из разбитого носа. — Как раз-таки наоборот.

— Твоему состраданию нет предела, — рэпер зашипел от боли.

— Хочешь сказать, я не прав? — отстранился Джин.

Юнги не ответил. Конечно, прав. Он заслуживал даже большего.

— Надеюсь, завтра отёк хоть немного спадёт. Чтобы можно было скрыть остальное макияжем, — закончил старший.

— Я пойду к себе в студию, — Мин не стал дожидаться ответной реакции, направляясь к себе в комнату, чтобы собрать вещи.

В комнате Чонгука послышался грохот и звук разбитого стекла. Макне крушил комнату, пока Намджун пытался что-то ему втолковать, не видя смысла в насильственном вмешательстве.

Тэхён и Чимин спрятались где-то в уголке гостиной. Юнги невольно задержался, глядя на них. Он сам удивился, почему больше не испытывает к ним никакой личной злости и раздражения.

Эти двое — такие же запутавшиеся люди, как и сам Мин. Чувство справедливости за Чонгука, конечно, никуда не делось, но старший знал, что теперь младшему остаётся только смириться с произошедшим.

Чимин обнимал Тэхёна за плечи, а тот жался к нему, продолжая плакать. Теперь излечить эту ситуацию могут лишь они трое. И время. Много времени.

В Юнги не осталось гнева, его сменило когда-то свойственное ему понимание. Далекое забытое чувство.

Захватив с собой сумку со всем необходимым, он покинул общежитие.

* * * * *

Сигаретный дым обжигал горло. Юнги затянулся в последний раз, прежде чем затушить окурок о первое, что попадётся.

Ночной Сеул шумел. Шуга вслушивался в отдалённые сигналы машин, скрип шин по асфальту и неразборчивый голос людей внизу.

В студии послышался тихий стук в дверь.

Юнги много кого ожидал увидеть сейчас. Джина, Намджуна, зашедших его проверить. Да даже всё ещё обозлённого макне. Но чего он точно не ожидал, так это столкнуться в дверях с бледным затравленным лицом Чимина.

— Хён… — прозвучало жалобно. Чимин осмотрел покалеченное лицо старшего. — Можно с тобой поговорить?

Юнги не хотелось говорить. Но он всё же отступил на шаг назад, пропуская младшего внутрь.

Чимин застыл на месте, будто пришёл в обитель старшего впервые. И только взгляд его метался по предметам, не в силах сфокусироваться.

— Зачем ты пришёл? — Юнги звучал устало.

— Джин-хён сказал, что я самоубийца, раз решил прийти, но я просто… Я хотел… хотел объясниться, — Чимин присел на диван.

— Не утруждайся, — Мин звучал беззлобно.

— И тем не менее, — Чимин поднял глаза, собираясь с мыслями. — Я хотел бы окончательно всё прояснить. Я не пришёл, чтобы просить прощения. Я не буду извиняться за то, что полюбил другого.

Шуга сжался, но кивнул:

— Тебе стоит извиняться не передо мной, а перед Чонгуком. Вам обоим, если уж на то пошло…

— Перестань прикрываться Чонгуком, — Чимин сверкнул глазами. — Перестань прикрывать заботой о нём свой раздутый эгоизм. Ты виноват не меньше. Если бы Чонгук был действительно тебе важен, ты бы не поступил с ним так. Не втянул бы его в свои разборки. Не был бы с ним так жесток.

Юнги заскрежетал ноющими зубами:

— Ты прав… Сейчас я это понимаю.

Юнги решил это сказать, хоть и не был до конца уверен в том, что именно так и считает. Тогда, когда он только начал своё «расследование», он мечтал лишь доказать Чонгуку и всем остальным свою правоту, не понимая, насколько болезненным это будет. Он был в ярости. Он ничего не видел, кроме себя.

Всё это казалось сейчас таким далёким.

— Тэхён, он… — Чимин закусил губу. — Он бы всё равно бросил Чонгука. С моей подачи или нет. Если бы вы нас не опередили, мы бы сами раскрыли свои отношения по окончанию отпуска. Мы готовились к этому.

— Я знаю… — вздохнул Юнги. — Слышал ваш разговор…

Чимин встрепенулся, переваривая услышанное. Затем на его лице отразилась догадка.

— Тогда, когда ты как-то вернулся в общежитие под утро?

Старший кивнул.

— А я всё думал, услышал ты или нет, — вздохнул Чимин. — Почему ты не спросил меня сразу?

— А ты бы рассказал мне? — грустно переспросил Юнги, он чувствовал неимоверную усталость и желание покончить со всем этим наконец.

— Не знаю, — признался младший. — Но скрываться было так ужасно. Я боялся, что ты… — голос оборвался, но Юнги понял, что тот имел в виду.

Он прошёл к дивану и присел рядом с напряженным тонсеном.

— Почему ты защитил меня от Чонгука? — потупил глаза младший.

— Потому что я виноват… — Шуга повернулся лицом к Чимину, стараясь вложить всю душу в то, что хочет сейчас произнести. — Мне жаль… — слова давались с большим трудом, но приносили невероятное облегчение. Это как доставать занозу из-под кожи — надо потерпеть боль, чтобы стало легче. — Мне жаль, что я испортил наши отношения и довёл тебя до всего этого, — Юнги взял руку Чимина в свою. В нём ещё теплились догорающие угольки чувств, но Шуга понимал, что они неимоверно угасают. Ему наконец-то представился шанс сделать всё правильно. — Мне жаль, что я не был так хорош для тебя, чтобы ты остался со мной. Я правда виноват. И я могу это признать. Жаль только сейчас, когда уже слишком поздно.

Чимин посмотрел на него глазами, полными слёз.

— Хён…

— Подожди… я не договорил, — Юнги сжал его руку. — Я хочу это всё закончить. Поставить точку. Чтобы мы с тобой могли идти дальше, но уже не бок о бок…

Чимин кивнул.

— Но я всё ещё неимоверно зол на тебя и на Тэхёна… и ты знаешь, почему… также как я зол на себя…

— Чонгук… — Чимин всхлипнул.

— Мы трое облажались. И теперь должны приложить все усилия, чтобы вернуть его расположение. Вернуть к нам его самого.

— Я не знаю, как это сделать… Тэхён пытался ещё раз поговорить с ним, после того, как ты ушёл. Он не хочет его слушать.

— Ему нужно время, чтобы остыть. Прийти в себя.

— Мне кажется, он никогда не простит нас, — Чимин опустил голову.

— Даже если так… — Шуга строго посмотрел на него. — Мы обязаны стараться. Слышишь меня?

Чимин кивал, смаргивая влагу. Они так и сидели, рука в руке, молча успокаиваясь. Время вокруг них будто перестало ощущаться. Они больше не чувствовали напряжения между друг другом. Стена, которую Мин возвёл между ними, покрылась трещинами и обрушилась, являя на свет их обоих. Таких, какие они есть.

Младший вдруг заключил Мина в объятия.

— Спасибо, хён…

Юнги удивлённо поднял бровь.

— Я ведь… правда любил тебя, — Чимин уткнулся ему в плечо. — Я был счастлив. В самом начале. Я думал, мечтал, представлял, как мы состаримся вместе… Это было поистине прекрасное чувство… Несмотря на то, чем всё обернулось, на какой-то момент ты сделал меня этим счастливым человеком. Спасибо, что был со мной…

У Юнги навернулись слёзы. Он не планировал плакать, но младший всегда мог его обезоружить, просто сказав что-то от своего чистого детского сердца.

И впервые за безумно многое количество дней наконец-то спокойствие стало пробираться в душу Юнги. Ему ещё многое предстоит сделать, чтобы исправить их положение. Ему ещё стоит заслужить прощение макне. Работы следует сделать много. Но прямо сейчас Шуга строил новый фундамент.

Чимин отстранился, замечая его состояние. Секунда, и их губы соприкоснулись.

Это был их последний поцелуй. Финальный штрих. Прощание и прощение. Они оторвались друг от друга, соприкасаясь лбами.

— Прощай, Мин Юнги…

— Прощай, Пак Чимин…