— Ты одна! Сплошная! Проблема! — изрёк наконец Джин, после того как Юнги передал ему градусник.

—Я бы тебе возразил, но горло слишком болит, — шепотом прохрипел тот.

— Сейчас посмотрю, что у нас есть в аптечке из жаропонижающих.

Юнги откинулся на кровать, прикрывая глаза. Чувствовал он себя, мягко говоря, не очень. Тело ломило, к боли в горле присоединилась боль в голове. Мин закутался в одеяло по макушку, не в силах сейчас даже подняться.

— Хён! — в дверях показался обеспокоенный макне. — Как ты?

— Болезненно, — выдавил рэпер. — Не волнуйся, это просто простуда.

— Как ты вообще умудрился заболеть? — удивился Гук. — И где?

— Он вчера обливался холодной водой, — произнёс подошедший Хосок, кладя руку на плечо младшего.

— Зачем? — не понял Чонгук, бросая взгляд с танцора на Юнги.

— Хотел остудить мышцы, — соврал Мин, утыкаясь носом в подушку.

Ага, как же. Мышцы он остужал. Скорее уж свой недотрах. Юнги заскулил про себя.

— Ну ты даёшь! Кто же так делает, хён? — вздохнул младший.

«Так делает тот, кто не хочет дрочить на своего макне, на своего младшего тонсена, на своего друга в конце концов» — подумал Мин, чувствуя себя ещё более отвратительно.

— Вот, выпей! — подошёл Джин, протягивая таблетку и стакан воды.

— Я уже сообщил, чтобы перенесли расписание Юнги-хёна, — лидер вернулся в комнату с телефоном в руке.

— Думаю, кто-то должен остаться, поухаживать за хёном, — сказал Чонгук.

— Не стОит! — тут же выпалил Юнги, морщась от боли в горле. — Я в порядке. А после таблетки станет еще лучше. Нет необходимости со мной сидеть.

— Точно? — переспросил Джин.

— Да, — ответил Мин, перехватывая немного расстроенный взгляд макне. — Пустяки. Завтра буду уже бегать.

— Ладно, — вздохнул Джин. — Тогда отлёживайся и набирайся сил.

Все собравшиеся стали потихоньку разбредаться по своим комнатам, чтобы собраться перед тем, как их заберёт машина. Только Чонгук всё ещё мялся в дверях.

— Что такое, Гук? — нетерпеливо проговорил рэпер.

— Тебе точно не нужна будет помощь? — спросил младший.

— Точно, Гук-а, — вздохнул Мин. — Если останешься, я могу тебя заразить.

— Ну, тогда мы будем болеть вместе, — усмехнулся макне.

— Я знаю, что ты ненавидишь болеть, — насупился Юнги.

— Да, но… — Чонгук замешкался, — Невелика беда… — макне улыбнулся старшему своей очаровательной улыбкой, — Выздоравливай поскорее!

«Пожалуйста, уйди!» — взмолился Юнги.

И младший и правда ушёл, следуя за остальными хёнами. Рэпер нетерпеливо ждал, когда все оденутся и покинут общежитие.

— Пока, хён. Не скучай без нас! — крикнули ему на прощание.

— Ага, обязательно, — буркнул Мин.

Дверь хлопнула.

Юнги потёр лоб, вздыхая. Ему срочно нужно было побыть наедине, в тишине, чтобы разобраться в своих новых тараканах, которые заползли к нему в голову и захватили мысли.

Юнги надо понять, что он чувствует. Но он не знает, как это сделать, потому что даже произнести про себя возможную догадку так сложно, что хочется закричать. Всегда легче жить по принципу «делай вид, что проблемы нет. И тогда она сама пропадёт». Мин уже проходил это. С Чимином. Тогда он тоже отрицал, боялся. И только Джин смог вправить ему мозги, чтобы он сделал наконец шаг навстречу. А что же сейчас…?

Что Юнги чувствует?

«Всё намного проще, если задавать себе правильные вопросы» - вспомнил он свои же слова, которые когда-то сказал Тэхёну.

Какая ирония, что он оказался в его ситуации. Кто бы мог подумать. И какие вопросы Мин тогда ему задавал?

— Тебе нравится Чонгук, как парень?

— Ну… он милый… и горячий, особенно в последнее время.

— Это не ответ.

Юнги захотелось рассмеяться от того, насколько закольцованной является их жизнь, только персонажи меняются местами. И сам Мин не мог бы сейчас дать никакой другой ответ, отличающийся от ответа Тэхёна в тот день.

— Ты никогда о нем не думал в романтическом или сексуальном плане?

— Блять, — Юнги хотелось положить себе подушку на лицо, чтобы задохнуться.

Вчера, стоя под душем, он не мог думать ни о ком другом, кроме Чонгука. Он не должен был. Всё ЭТО не должно было произойти. Макне доверяет ему, сейчас для макне он тот островок спокойствия среди бушующего океана событий, что на него обрушились. Но похоже, что и этот островок медленно, но верно погружается в воду. Юнги просто не имеет права поступать так с младшим.

— Но это ничего не значит. Мы тут все дохуя сексуальные. Особенно на сцене, — оправдывался тогда Тэхён.

Возможно, эти слова теперь имели большее значение.

— Тебе кто-то нравится сейчас?

Юнги не мог ответить на этот вопрос. Ещё 2 дня назад он бы с уверенностью сказал «нет», но сейчас, как бы не старался, Мин не мог произнести ничего конкретного, хоть и очень хотел.

— Что ты чувствуешь к Чонгуку?

— Семья… — ответил тогда Тэхён, — Младший братишка. С ним всегда весело и комфортно. Мы понимаем друг друга без слов. Он разделяет мои интересы. Поддерживает. Заботится…

Юнги замотал головой, но уже не мог остановить воспоминания.

— Я немного не о том-...

— Я люблю его. Правда. Очень сильно. Но я никогда не вкладывал в это что-то большее…

— Черт подери! — отчаянно произнёс рэпер.

— Ладно. Зайдём с другой стороны. Чтобы с тобой было, если бы Чонгук ушёл из твоей жизни?

Юнги закусил губу.

— Мне было бы очень плохо. Я не знаю, как жил бы без него. Слишком к нему привязался. Я… я даже думать об этом не хочу.

Мин всхлипнул, потягивая носом.

— Ты бы смог посмотреть на него иначе? Не как на друга или младшего брата. Смог бы влюбиться в него?

— Нет! — Юнги подскочил на кровати. — Это всё бессмыслица какая-то!

Пустое общежитие отозвалось ему молчанием.

На этом моменте схожесть его ситуации с Тэхёном заканчивалась. Потому что в отличие от Тэ, Юнги не нужно даже начинать смотреть на Чонгука «по-другому». Это только его проблема. Чонгук не чувствует к нему ничего, так с чего бы и Мину начинать?

Они просто очень сблизились, а у Юнги давно никого не было. Вот организм и среагировал на «первом попавшемся» человеке. Может же такое быть?

— Мне нужно время…, чтобы понять.

Юнги не чувствует ничего к Чонгуку… Не чувствует же?

Тэхён тоже думал, что чувствует, но он ошибался. Юнги не стОит делать выводы так быстро.

— Не хочу давать ему ложных надежд…

Эти слова раньше относились к Чонгуку. Но сейчас рэпер относил их к себе. Ему не нужно давать себе ни надежд, ни обещаний. Юнги окончательно запутался. Хотелось закурить. Очень сильно хотелось. Но курить сейчас было бы просто самоубийством, потому что в горло будто шпаги повтыкали. Мин нервно тряс ногой под одеялом.

— К черту! — он вскочил с кровати.

В глазах потемнело, и рэпер чуть не упал на пол, ухватившись за край постели.

Когда зрение вернулось, а комната перестала кружиться, Юнги направился к тумбочке, открывая ящик за ящиком в поисках прописанных ему препаратов.

Вообще-то он решил для себя, что они больше ему не нужны. Он и правда чувствовал себя намного лучше, чем раньше. Но сейчас хотелось успокоиться хоть каким-то путём.

Рэпер открутил крышечку на банке, высыпая таблетку себе на ладонь, и закинул в рот, запивая остатками воды в стакане, что стоял на той же тумбочке. Затем Мин вернулся на кровать, накрываясь одеялом с головой, будто оно могло отгородить его от всех внешних проблем. Но ведь его проблемы не были где-то там снаружи, они были в его голове, в его сердце. Это вообще не помогало.

Юнги ещё долго проворочался в раздумьях, пока не задремал. Проснулся он от топота в прихожей.

— Хён, ты спишь? — знакомый шёпот.

Мин приподнял голову, сонно оглядывая макне с каким-то пакетом в руках.

— Уже нет.

— Извини, что разбудил, — Чонгук подошёл к кровати, усаживаясь на край.

Рэпер перевёл взгляд на часы, показывающие почти 4 вечера.

— Ты чего так рано? — удивился он.

— Закончил пораньше. Вот решил зайти в аптеку, купить тебе всё необходимое, — младший перевернул пакет на кровать, и из него высыпалось несколько флакончиков. — Брызгай в горло.

— Спасибо, Гук-а, — Юнги принял сидячее положение.

— Температура спала? — Чонгук потянулся рукой ко лбу старшего, притрагиваясь к горячей коже.

Юнги невольно дёрнулся, пытаясь отстраниться.

— Мне уже лучше, — сбито пробормотал он.

— Нет, всё ещё горячий, — констатировал младший, не спеша убирать ладонь.

— Гук, со мной всё хорошо, — немного раздраженно возразил рэпер.

— Хён, просто используй то, что я купил. Так ты быстрее поправишься, — Чонгук поднялся на ноги. — Отдыхай. Если что-то понадобится, зови.

С этими словами макне вышел из комнаты, оставляя рэпера с нараставшим угрызением совести за свою грубость. Старший ещё раз осмотрел то, что ему принесли. Чонгук волновался за него. Он всегда волновался за мемберов больше, чем за себя. Всегда очень эмоционально переживал любое неприятное происшествие с близкими ему людьми. А Юнги практически сорвался на него, потому что не смог выдержать его присутствие и заботу, не вспоминая о своих грязных мыслях. Какой же Мин придурок!

На кухне загремела посуда. Макне явно что-то готовил. Юнги решился встать, чтобы… извиниться, может быть. Он нашарил тапки, медленно шаркая на немного слабых ногах.

— О, хён! — Чонгук оторвался от какой-то зелени.

— Что делаешь? — поинтересовался Мин.

— Готовлю тебе дак чук, — младший развернулся к себе, снова продолжая орудовать ножом. — Мне его мама готовила, когда я болел. Эта каша показана людям, которым нужно набраться сил. Например, людям, выздоравливающим и восстанавливающимся от болезни.

«Боже, ну почему ты такой хороший?» — подумал Юнги.

— Спасибо, Гук-а. Может тебе чем-то помочь?

— Нет, хён. Не напрягайся! — улыбнулся ему макне, и у старшего заныло сердце.

— Тогда я просто посижу с тобой, — Юнги уселся на ближайшем стуле, подпирая голову руками и рассматривая увлечённого младшего.

Как тот ловко двигает руками, пересыпая рис. Встряхивает головой, поправляя волосы. Нюхает каждый продукт, мило шевеля ноздрями, прежде чем начать что-либо с ним делать. Такой уютный и домашний, в одних широких чёрных штанах и чёрной свободной безразмерной футболке, чуть съезжающей с его плеча. На ногах милые розовые носочки с его персонажем Куки. Юнги расплылся в улыбке, наблюдая, как младший топчется на полу, ставя одну ступню на другую по очереди. Видимо пол холодный.

Юнги поднялся, выходя в прихожую.

— Вот, надень, — рэпер поставил тапки на пол перед макне. — А то замёрз.

— Спасибо, хён, — отозвался Гук, продолжая одаривать старшего своей кроличьей улыбкой.

Юнги вернулся на своё место.

— Я надеюсь, ты полностью выздоровеешь перед нашим японским туром, — произнёс младший.

— Даже не сомневайся, — заверил его Мин. — После твоей каши я сразу пойду на поправку.

Гук усмехнулся.

— К тому же тур только через 2 недели. У меня ещё много времени на восстановление.

— Мне не терпится вернуться в Токио, — мечтательно проговорил Чонгук. — Там невероятно красиво.

— Да… — согласился рэпер. — Хочу увидеть японских арми. Мы давно там не были.

Так за простым разговором, Юнги всё больше и больше опускал голову, укладывая её на руки, и не заметил, как провалился в сон. Разбудил его звук пиликающей пароварки.

— Уже почти готово, хён, — сообщил младший, накладывая приготовленное блюдо в тарелку и доставая палочки из ящика.

— Спасибо, Гук.

Юнги не хотел есть от слова «совсем». Его даже немного подташнивало. Но он ел, потому что макне так старался для него, а теперь сидел за столом напротив, наблюдая, как он уплетает рис с курицей, посыпанный сверху зелёным луком.

— А почему ты не ешь? — спросил рэпер.

— Я не особо голодный, — отмахнулся макне.

— Ты всегда голодный, — усмехнулся Мин. — Тащи сюда ещё одну порцию. Составишь мне компанию.

Чонгук засмеялся, повинуясь желанию старшего. Они сидели в тишине, только бегло перекидываясь взглядами друг на друга.

— Очень вкусно. Ещё раз спасибо, — произнёс Юнги, поднимаясь и складывая грязную посуду в раковину.

— Не за что, хён. Ты иди, а я тут приберусь.

Мин кивнул, удаляясь к себе в комнату. Ему было хорошо сейчас. Какие бы мысли его не мучили, рядом с Чонгуком было комфортно и спокойно. Всегда было. А теперь макне ещё и включил режим заботливого кролика, что делало его ещё милее. Юнги снова невольно заулыбался.

* * * * *

К 8 часам вечера в общежитие вернулись и остальные.

— Как твоё самочувствие? — заглянул поинтересоваться Джин.

— Лучше, — ответил рэпер и даже не соврал.

Он и правда чувствовал себя хорошо. Температура ещё немного держалась, но уже не причиняла такого дискомфорта, как утром. Также Юнги использовал лекарства, принесённые Чонгуком, что тоже давало свой эффект.

— На ночь выпей ещё ту таблетку, что я тебе дал, — произнёс старший, уходя к себе.

— Выглядишь бодрячком, — Намджун зашёл в комнату, сбрасывая вещи на кровать.

— Да, благодаря Гуку, — пожал плечами Юнги.

— Он так усиленно изображал недомогание, что его отпустили домой, — усмехнулся лидер.

— Он… что? — удивился рэпер, вспоминая слова макне о том, что его расписание закончилось раньше.

— Я говорю, Чонгук очень переживал за тебя, поэтому и отпросился домой, сославшись на плохое самочувствие, — повторил Джун, стаскивая с себя одежду.

Юнги нахмурился. Зачем Чонгук это сделал? В этом же не было такой сильной необходимости. Да ещё и соврал. Чонгук так сильно волновался за него? Но почему?

Нет! Мин не должен так думать. Всё это лишь в его голове. А забота макне… просто забота младшего о своём хёне. Ничего в этом удивительного нет. Был бы на месте Шуги кто-то из других мемберов, он сделал бы тоже самое.

— О чём задумался? — вернул его в реальность Намджун, уже переодетый в домашнюю одежду и сидящий с ногами на соседней кровати.

— О туре, — соврал Мин.

— Да… — почесал голову лидер. — Надеюсь, твой голос будет в порядке к нашему первому концерту.

— Конечно, будет, — фыркнул рэпер. — Не драматизируй ситуацию. Я просто немного простыл.

— Хорошо, — вздохнул Джун. — Пойдёшь на ужин?

— Нет, я поел еду, что мне приготовил Чонгук.

— Ого! Мило с его стороны, — усмехнулся лидер.

— Да… Чонгук милый… — Юнги сам не понял, почему это сказал. Он даже не понял этого, и понял только тогда, когда лидер немного странно на него покосился.

— Что? Хочешь сказать, я не прав?

Лучшая защита - это нападение. Браво, Юнги! Ты сделал ситуацию еще более странной.

— Да нет, — с непонятной интонацией произнёс лидер. — Прав. Чонгук и правда очень милый. Особенно с тобой, — и вышел в коридор, не собираясь брать ответственность за то, что произошло внутри рэпера после таких слов.

Чтобы отвлечься, Юнги потянулся за гитарой. Музыка всегда перетягивала на себя его внимание, когда он занимался ей. Она помогала Мину расставить все вопросы по полочкам в его голове. Он тихо перебирал струны, в сознании зарождалась новая мелодия. Блокнот с ручкой были поблизости, и рэпер набросал несколько нот и аккордов, чтобы потом не забыть.

— Красиво звучит…

Юнги встрепенулся, поднимая голову.

— Новая песня? — Чонгук подошёл к кровати.

— Типа того, — пожал плечами Мин. — Вдохновение снизошло. А почему ты не ужинаешь с остальными?

— Я уже поел, — просто ответил младший. — Я тебе мешаю?

«Да.»

— Нет.

— Тогда можно я здесь посижу?

«Нет.»

— Да, конечно, — Юнги немного подвинулся, чтобы макне уселся поудобнее.

Работать в такой обстановке стало чрезвычайно сложно, потому что Мин постоянно ловил на себе цепкий взгляд Чонгука, который похоже разглядывал его, думая, что старший не замечает, наклонив голову к гитаре.

Все мысли в голове рассыпались, не имея возможности связаться в нужную последовательность. Юнги раздраженно подцепил струну, и та издала визгливый стон.

— Почему ты сказал мне, что твоё расписание закончилось раньше, а сам на самом деле отпросился? — поднял голову рэпер.

Молодец, Юнги! А теперь объясни самому себе, зачем ты только что это сказал?

— Я… — растерянно захлопал глазами младший. — Я… — по щекам Чонгука стал расползаться румянец. Макне опустил голову, потирая нос. — Я просто очень волновался за тебя, хён. Но я не хотел, чтобы ты волновался за меня и… моё расписание. Поэтому… соврал. Извини, Юнги-хён.

Младший явно был смущён и расстроен. Юнги мысленно ударил себя.

— Я не злюсь, Чонгук-а, — сразу же попытался исправить ситуацию Мин. — Я просто…

Что «просто»? Что «просто», Юнги? Ты вообще не думаешь, когда говоришь.

— Извини, я вовсе не хотел своими словами заставить тебя чувствовать себя виноватым, — рэпер нащупал тёплую руку младшего, сжимая в своей. — Я благодарен за твою заботу обо мне.

Чонгук грустно улыбнулся, заглядывая старшему в глаза:

— Я всегда буду заботиться о тебе, хён. Чтобы не случилось…

Сердце рэпера пропустило удар.

— Хён… — замялся младший. — Я только надеюсь, что не доставляю тебе неудобства своей заботой…

— Что? Нет! — опешил Мин, крепче сжимая ладонь макне в своей. — Я… я наоборот… наоборот…

Да, Юнги и правда нужно научиться контролировать свой рот. Теперь настала его очередь снова смущаться.

Чонгук расплылся в широкой улыбке:

— Хорошо. Я понял.

Мин готов был сквозь землю провалиться из-за того, с какой нежностью на него сейчас смотрели.

«Тебе это всё кажется. Чонгук просто заботливый тонсен. Не придавай слишком большое значение его действиям» — как мантру повторял про себя Юнги.

— Тогда… спокойной ночи, хён, — младший направился из комнаты, но задержался в дверях.

— Спокойной ночи, Гук-а… — выдавил из себя улыбку Мин.

Этой ночью Юнги очень плохо спал.

* * * * *

— Хён, Намджун опять забыл где-то свой паспорт! — простонал Чимин.

— Да чтоб его! — Джин свернул на полпути к выходу из здания, чтобы бегом вернуться в общежитие.

— Я думал, что я его взял, — стал защищаться лидер.

— Не взял! — запыхавшийся Джин раздраженно протянул Намджуну паспорт, который тот забыл на столе в своей комнате.

Лидер виновато потупился.

— Грузись уже быстрее, времени в обрез! — поторопил его старший. — Опять опаздываем на рейс.

В аэропорту было шумно. Люди толпились вокруг них, выставив свои телефоны. Благо хоть охранники не давали подобраться ближе.

Юнги никогда не любил эту часть их поездки. Поэтому смог спокойно выдохнуть только когда они уже уселись на свои места в самолёте. Напротив рэпера умостился Джин, положив на соседнее сидение мягкую плюшевую игрушку АрДжея.

— Вообще-то это моё место! — возмутился лидер.

— Вообще-то ты опоздал, — возразил старший.

— Для тебя АрДжей важнее нашего лидера? — усмехнулся с заднего сидения Хосок.

Лидер перевёл взгляд с танцора на старшего хёна, поднимая бровь и как бы одобряя вопрос.

— Не задавайте мне такие вопросы! — буркнул Джин, прижимая игрушку к себе. — Не заставляйте меня делать выбор!

— Ему 5 лет! — пожаловался Намджун Юнги, уходя в поисках свободного места.

Мин усмехнулся. Эти двое были что-то с чем-то время от времени. И почему они ещё не начали встречаться, раз уже ведут себя как пара, 30 лет прожившая вместе?

Юнги задумался, переводя взгляд на Чимина и Тэхёна, сидящих рядом. Сейчас они были более спокойные, чем раньше. Тэхён выглядет менее подавленным, но всё равно грустным. Чимин же выглядел более озлобленным, но его глаза тоже тонули в грусти. Их чувства друг к другу явно никуда не исчезли, заставляя до сих пор страдать. Мин вздохнул, переводя вгляд на макне.

Чонгук развалился в кресле, надев наушники. Его губы шевелились, беззвучно подпевая какой-то песне, а тело невольно двигалось в такт. Юнги улыбнулся, быстро поворачиваясь обратно к себе, когда младший поднял голову от телефона.

За последние 2 недели их общение с младшим значительно ухудшилось. И в этом была вина только лишь Юнги. Он просто физически не мог вести себя, как раньше в присутствии младшего.

Разумеется, как только Мин окончательно выздоровел, спустя пару дней, они с макне опять стали ходить вдвоём в студию. Но всё же Юнги невольно стал отстраняться от Чонгука. Он и сам это понимал и видел, но ничего не мог поделать со своей реакцией. Никаких больше прикосновений лишний раз, никаких слишком долгих взглядов. Чонгук, кажется, тоже стал замечать изменения в старшем, но ничего не говорил. Зато говорили его глаза, немного грустные и ничего не понимающие.

Возможно, макне обижается на старшего за такое к нему обращение. Скорее всего. И возможно, он думает, что причина в нём, что он стал какой-то помехой для рэпера. Вероятнее всего он так и считает. Иначе бы Чонгук не отменил сам их последнее занятие перед началом японского тура.

Юнги было больно думать, что младший воспринял это на свой счёт, когда проблема была только лишь в самом Мине.

Шуга бежал. Бежал от того, чего даже называть не мог. Ему было больно и страшно признаться в этом самому себе. Он так и не смог разобраться в том, что он думает и чувствует, потому что как только начинал пытаться, и доходил до одной и той же контрольной точки в своём сознании, то не мог пробиться дальше через тот монолитный блок, который сам же туда и поставил, охраняя своё когда-то разбитое сердце, и заодно охраняя от него младшего.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — донеслось вдруг.

Юнги вздрогнул. Джин серьёзно смотрел на него.

— И о чём же? — без интереса выдохнул Мин.

— Я хочу, чтобы ты сам сказал мне, — старший хён немного свёл брови.

— Не дождёшься! — ответил рэпер.

— Ого! Ты впервые не обещаешь, что расскажешь всё нам попозже, если возникнет какая-либо серьёзная проблема, — заметил Джин.

— Потому что я и правда не собираюсь ничего тебе рассказывать, — огрызнулся Мин в ответ.

— Не обязательно быть таким мудаком и хамить!

— Не обязательно лезть не в своё дело! — вспылил рэпер. —Это только моё дерьмо, с которым мне нужно справится!

И опять Юнги повторяет чужие реплики. На этот раз Чимина.

— Это не только ТВОЁ дерьмо, Юнги! Если бы ты не был таким тупым, ты бы это понял! — с этими словами старший отвернулся к иллюминатору, прекращая разговор.

И что Джин имел в виду? У его слов могло быть много значений: и что это не только проблема Юнги, потому что он в группе, а значит его состояние будет проецироваться на остальных… либо же… да, нет, быть не может! Джин ничего не мог знать или подозревать, ведь Мин ни чем себя не выдавал на публике. Поэтому и его слова не имеют значения. Просто обычный трёп и нравоучения. Юнги тоже отвернулся в иллюминатор, наблюдая за облаками.

А потом опять аэропорт. Машина, везущая их к отелю. Отдельные номера. Мин делал всё на автомате, не задумываясь, пока не оказался посреди своей временной комнаты с сумкой наперевес и ключом-картой в руке.

Кто бы знал, где находится кнопка выключения мыслей в его голове? Он бы ей сейчас воспользовался. Но в место этого всего лишь включил прикроватную лампу, начиная разбирать свои вещи.

Концерт был уже на следующий день. Нужно держать себя в руках и не раскисать. Рэпер не покидал свой номер до следующего дня.

* * * * *

— Боже, в этих линзах ужасно чешутся глаза! — пожаловался Хосок.

— Не три их руками, только хуже сделаешь, — посоветовал Юнги. — Кажется, у Джин-хёна были специальные капли.

— А где Джин-хён? — огляделся Хосок.

— Кто-то из стаффа его куда-то позвал, — откликнулся лидер в другом конце гримерки.

— Может эти капли у него в сумке? — предположил танцор, глядя немного покрасневшими глазами на аксессуар старшего хёна, лежащий рядом с Намджуном на диванчике. — Могу я в ней порыться? А то, кажется, глаза сейчас вытекут.

— Рискни, — хихикнул Юнги.

— Я потом перед ним извинюсь, — нетерпеливо вздохнул танцор, подходя к диванчику и залезая рукой в сумку. — Так! Это что? Это телефон, — Хосок выложил его на диванчик, продолжая шарить по сумке старшего. — Нашёл! — воскликнул он. — Наконец-то!

Танцор изъял миниатюрную бутылочку, быстро откручивая с неё крышку и, запрокидывая голову, закапывая себе жидкость в глаза.

— Господи, как же хорошо, — выдохнул он, моргая. — Сразу стало намного легче. Видимо мои глаза слишком сухие.

Хосок стал складывать вещи Джина обратно в сумку, когда телефон старшего пиликнул, извещая о полученном сообщении.

— А кто зовёт нашего хёна «Джинн-и»? — удивленно уставился тот.

— Ты теперь решил и в телефон его залезть? — недовольно уставился Джун, всё это время наблюдавший за действиями танцора.

— Нет! — запротестовал немного сконфуженный Хосок. — Нет! Просто как-то само получилось. Я не хотел!

— Чего шумим? — поинтересовался вошедший Джин, замечая Хосока. — Ты что делаешь?

— Аа… — совсем растерялся тот. — Я искал глазные капли. Но потом случайно увидел сообщение, которое тебе пришло…

— Ты рылся в моей сумке? — возмутился старший, подходя ближе и выхватывая сумку с телефоном из рук Хосока. — И в телефоне тоже?

— Как я тебя понимаю, хён, — язвительно усмехнулся Чонгук, сидящий недалеко на стуле, пока ему поправляли макияж.

Юнги расхохотался на комментарий макне, и они обменялись взглядами. Чонгук нежно улыбнулся, вызывая мурашки по спине рэпера. Он отвернулся.

— Так что это за человек, которому ты позволяешь звать себя Джинн-и? — поинтересовался он, желая переключить своё внимание хоть на что-то.

— Это особенный человек, — расплылся в загадочной улыбке старший.

— Оооо, неужели у тебя появилась девушка? — Хосок даже рот прикрыл от удивления.

— Нууу… — протянул Джин, не желая делиться информацией.

— Да быть не может! — изумился Тэхён, подходя ближе. — Покажешь нам её?

— Ишь чего захотели! — Джин спрятал телефон за спиной. — Обойдётесь!

— Ну, хён! — подключился Чимин. — Нам ведь так интересно. Мы все порадуемся за тебя.

— Джинни-хеееен! — протянул Хосок, строя глазки.

— Эй! Не называй меня так! — возмутился старший. — Только люди, которые меня любят, могут так меня звать!

— Но мы все здесь любим тебя, — не понял Тэхён.

— Ащщщщ! — шикнул старший. — Я не братскую любовь имею в виду!

— А откуда ты знаешь, как именно мы тебя любим? — лукаво улыбнулся Чимин.

— Вот давай-ка без этого! — предупредил Джин. — Не для тебя мама розочку растила!

На этом моменте Джун и Юнги закатили глаза. Хорошо, что все коорди-нуны уже вышли из комнаты. Такие разговоры точно не для их ушей.

— Эй! Я вообще-то серьёзно! — взорвался Джин, всё же немного посмеиваясь. — Перестань ржать, Джун! А то я обижусь!

— Ладно-ладно, — успокаиваясь, произнёс лидер. — Такая форма обращения и правда звучит очень мило по отношению к тебе.

— Оууу… — Чимин, главный шиппер НамДжинов, не смог совладать с языком. — Может наш лидер тоже хочет так тебя называть.

— Вот ещё! — скривился Джун. — Оставь свои влажные мечты при себе.

— Как грубо, — усмехнулся Чимин.

— Дурдом на колёсах! — вздохнул старший хён.

— Тогда может арми можно тебя так называть? — не унимался Хосок.

— Арми можно, — расплылся в улыбке Джин.

— Наш Джин-хён очень любит их, — улыбнулся Чонгук.

— Это правда, — подтвердил старший. — Давайте отожжём на этом концерте и на всех последующих! Файтин!

— Да! — подхватили Хосок, Чимин, Тэхён и Чонгук.

— Кстати, а знаете, что скажут арми, когда увидят нас сегодня вживую? — вдруг спросил Джин, сверкая глазами.

— О, Боже! Снова эти шутки! — пробормотал Юнги.

— Они скажут: держите меня СЕМЕРО! — старший разразился своим заразительным смехом, хлопая себя по коленке.

— Это точно, — подхватил смех Хосок.

— Всё! Время! Выходим! — посмотрел на время Джун.

* * * * *

— Армииииииииии!!! — крикнул Чимин, и зал загудел ещё сильнее.

Концерт проходил просто невероятно. Эта энергетика… этот восторг, отражающийся в тысячах глаз… огоньки лайтстиков…

Шуга словно был под кайфом. Адреналин растекался по венам, заставляя скакать по сцене ещё сильнее. Невероятная атмосфера. Юнги бы не смог жить без всего этого. В данную минуту он был по-настоящему счастлив. Как и каждый концерт. Это было его жизнью, неотъемлемой частью. Он будто растворялся в этом шуме вместе со всеми.

Чимин стоял рядом с ним, потому что мимолетный фансервис никто не отменял.

— Так прекрасно, хён, — тихо произнёс младший, что Мин его еле услышал. — Такие момент делают меня живым.

— Меня тоже, Чимин-а… — улыбнулся Юнги, замечая боковым зрением взгляд макне.

Чонгук топтался возле Тэхёна, но почти не замечал его, только изредка бросая взгляды и улыбки в его сторону. Всё его внимание было сконцентрировано на рэпере, что заставляло Юнги снова напрячься.

Намджун, как обычно что-то говорил напоследок, пытаясь обойтись без переводчика. Хосок тискал Джина на эмоциях, чем отвлекал на себя внимание зала.

— Он не перестаёт смотреть на нас, — заметил Чимин. — Он же не думает, что мы…

— Нет, не думает. Будь спокоен, — не дал ему договорить Мин.

— Ладно, — Чимин отошёл от старшего, присоединяясь к Хосоку в проверке на терпение их недотроги Джина.

Когда Юнги дали слово, он тоже что-то говорил, получая отдачу в виде криков. Он даже немного расчувствовался. Он был так благодарен. Чонгук стоял рядом, сбивая его с мысли. Но рэпер всё же закончил свою речь, немного шмыгая носом.

— Прекрасные слова, хён, — радостно проговорил Чонгук.

Покидали сцену они все в невероятно приподнятом настроении. Смеялись, обнимая друг друга, пока сбегали по лестнице. Возбужденные, уставшие, но невероятно довольные. Джин хвалил каждого из них, улыбаясь во весь рот.

— Хён! Хён! — догнал Шугу макне, обнимая за плечи. Его глаза сверкали огоньками счастья, когда старший взглянул на него.

Остальные мемберы обгоняли их, оставляя наедине в узком проходе за сценой, откуда ещё слышались крики фанатов.

— Мы сегодня прекрасно справились, Гук-а! — улыбнулся Юнги, обнимая младшего в ответ, утопая в его запахе.

— Хён… я… — сердце Чонгука билось очень сильно, он был весь на эмоциях, не переставая улыбаться и держаться за старшего. — Я так счастлив…

— Я тоже, — пробормотал Юнги почти совершенно искренне. Его сердце тоже билось будто в унисон с младшим.

— Хён, я… — Чонгук посмотрел в глаза Мина так по-особенному осознанно, что старший забыл, как дышать. — Я… — Чонгук облизал пересохшие губы, чуть наклоняя голову и бросая взгляд на губы старшего, и Юнги…

А что Юнги? Его будто ледяной водой окатили. Он вздрогнул, сжимаясь. Сказать, что он был в шоке — это не сказать ничего. Юнги не был к такому готов ни в каких смыслах. Поэтому он сделал то, чему научился до совершенства за всю свою жизнь… Он сбежал. Сбежал, потому что Чонгук точно что-нибудь бы сделал, Юнги не знал точно что, но сделал бы… обязательно.

— Нам пора, Гук, — отстранился он. — Давай не будем никого задерживать, — и практически убежал следом за остальными, не оглядываясь.

* * * * *

Он не смотрел на младшего всё оставшееся время, пока они не доехали до отеля, но чувствовал на себе взгляд. И сердце сжималось ещё сильнее, до боли в груди.

Чонгук собирался поцеловать его! Ещё чуть-чуть, и он бы сделал это! Юнги бросало то в жар, то в холод. Пальцы покалывало.

— С тобой всё в порядке? — заметил его состояние Джин, когда они расходились каждый по своим номерам. Вероятнее всего у старшего в мозгу стоял какой-то датчик, настроенный конкретно под считывание настроения рэпера.

Юнги вздохнул:

— Нет… я совершенно… абсолютно… не в порядке…

— Что он сделал?

— Ничего, — покачал головой Мин, совершенно не в состоянии сейчас продолжать разговор.

— Юнги… — начал Джин.

— Он не успел ничего сделать! — выкрикнул рэпер. — Не успел…

Шуга закрыл лицо руками, вздыхая.

— Ясно… — протянул Джин. — Если я могу чем-то…

— Ты не можешь! — зло посмотрел Юнги, в глазах стала накапливаться влага. — Ты не всесильный… как и я…

Рэпер развернулся и захлопнул за собой дверь номера до того, как старший успел ему хоть что-то ответить.

В груди жгло. Юнги уселся на пол, так и не дойдя до кровати. Голова кружилась.

Чонгук хотел поцеловать его! Это же… значит что-то, верно? Он чувствует что-то к Юнги? Тогда все поступки младшего приобретали особый смысл. Не просто забота… Юнги нравится Чонгуку? Но почему? Что он в нём нашёл? В человеке, который косвенно разрушил его жизнь. Привнёс в неё разрушения… которые произошли бы и без участия Мина, но всё же… Чем он заслужил симпатию младшего? И симпатия ли это вообще? Может Чонгук просто запутался? Они слишком сблизились за последнее время…

А если макне и правда стал что-то чувствовать к Юнги? Тогда что?

Ведь сам Мин… думаю, на этом моменте можно было бы уже признаться себе…

Юнги всхлипнул. Как же он влип…

Он не может ничего дать младшему. Ничего хорошего, по крайней мере. Он уже испортил свои отношения с Чимином. Он не позволит себе поступить так же и с макне.

Резкий стук в дверь.

— Юнги-хён! Юнги-хён! — почти кричал Хосок. — Быстрее, тебе нужно это увидеть!

Мин подскочил, открывая.

— Что такое?

— Скорее! — танцор схватил его за руку и потащил в номер, который, если рэпер правильно запомнил, принадлежал Тэхёну.

Они столкнулись с Джином и Намджуном на входе.

— Что происходит? — немного испуганно спросил Юнги, начиная волноваться, когда до его уха долетел громкий плач.

Вместо ответа парни просто расступились перед ним, открывая его глазам невероятное зрелище.

Тэхён захлёбывался в слезах, повиснув на шее Чонгука, который не переставал что-то нежно шептать ему на ухо. Рядом стоял Чимин, тоже весь в слезах, которые он не мог контролировать.

— Всё хорошо, Тэ, — произнёс макне. — Теперь всё хорошо! — младший поднял взгляд, замечая остолбеневшего Юнги в дверях.

— Прости меня, — продолжал рыдать Тэ. — Мне правда так жаль… Я… я…

— Пожалуйста, будь счастлив с ним, — произнёс Чонгук, поворачиваясь к покрасневшему и подрагивающему Чимину.

Тэхён стал плакать ещё сильнее.

Юнги не мог отвести взгляда от Гука. Это всё. Жирная точка в его прошлом. Сейчас Чонгук окончательно распрощался с ним. Мин попытался улыбнуться, поднимая палец вверх. Чонгук кивнул ему, поглаживая Тэхёна по спине.

* * * * *

— Чонгук молодец! — озвучил Джин то, о чём все думали.

— Да. Я рад, что этот конфликт наконец разрешился, — вздохнул лидер. — Очень рад. Наконец-то, всё вернётся на свои места.

— Рано радуешься, — заметил старший. — Тут одна проблема потихоньку перетекла в другую.

— Хватит! — остановил его Юнги.

Они шли по коридору, желая дать младшим немного уединения, чтобы окончательно во всём разобраться. Хосок уже вернулся в свой номер, растроганный, но радостный.

— Я опять чего-то не знаю? — простонал лидер. — Пожалуйста, скажи, что ты пошутил.

— Кажется, Чонгук влюбился в Юнги, — произнёс Джин.

— Полегче на выражения! — рявкнул Мин.

Намджун раскрыл рот, останавливаясь:

— Чего, простите?

— Ты слышал, — отозвался Джин. — И кажется, Юнги тоже.

— Я этого не говорил! Я вообще тебе ничего не говорил! — зло прошипел рэпер. — И я уж точно тебя не просил трепаться об этом всем и каждому!

— Это так, — вздохнул старший. — Но… это же правда? Тебе нравится Чонгук?

Юнги опустил вгляд, сжимая челюсти:

— Я не… я не знаю… я не знаю, как так получилось…

— Черт возьми! — всё ещё пребывая в шоке, пробормотал Джун. — Но ведь… это же не плохо? Если ваши чувства взаимны… Чонгук знает об этом?

Юнги покачал головой:

— Не смейте ему говорить.

— Мы не будем, — успокоил его Джин, кладя руку на плечо. — Вот тут уже вы сами должны обсудить это друг с другом.

Мин снова замотал головой:

— Это не самая лучшая идея.

— Рано или поздно вам всё равно придётся поговорить, — продолжил старший.

Они дошли до номера Юнги, и тот разблокировал дверь, входя.

— Чонгук заслуживает лучшего. А не это, — развёл руками рэпер. — Я не сделаю его счастливым.

— Юнги, погоди…

— Нет! — прервал его Мин. — Я вам говорил не лезть в это. Оставьте меня в покое!

— Но…

— Уходите! — руки Юнги дрожали. — Пожалуйста…

— Ладно, — тихо произнёс лидер. — Мы уйдём, но тебе нужно подумать обо всем этом. Не руби сгоряча.

— Ладно, просто… просто уходите, — Юнги уже не скрывал того, как по его щекам начинают течь слёзы.

Он проводил мемберов до двери, потом возвращаясь к кровати, и начиная плакать, уткнувшись лицом в подушку. Когда слёзы закончились, парень провалился в тревожный чуткий сон. Скорее даже дрёму. Он часто просыпался на несколько секунд, потом снова проваливаясь в темноту.

* * * * *

— Хён! — Юнги подумал, что это его сонная галлюцинация, иначе как Чонгук мог оказаться в его номере. Он что, не закрыл дверь? Закрыл… Закрыл же?

Хотя он был не в том состоянии, чтобы хоть что-то соображать, когда выпроваживал Джина и лидера из своего номера.

— Хён, ты спишь? — прошептал макне.

Юнги не шелохнулся, притворяясь спящим. Почему Чонгук пришёл? Только не сейчас… он не может… просто не может…

— Хён, твоя дверь была приоткрыта, вот я и заволновался, не случилось ли чего… — похоже младший уже не планировал будить рэпера, тихонько усаживаясь на край кровати, рядом с ним. — Мне жаль, хён, если я обидел тебя… — Чонгук дотронулся до волос Юнги, убирая прядь со лба.

Юнги почувствовал, что снова стал задыхаться.

— Я не хотел сделать тебе неприятно… ни за что… просто я… — Мин услышал, как младший шмыгнул носом. — Я не знаю, может быть это Япония так на меня действует… — Чонгук тихонечко усмехнулся. — Но я больше не могу держать это в себе…

«Пожалуйста, Гук! Пожалуйста…» — взмолился Юнги, прежде чем Чонгук произнёс:

— Луна сегодня так красива, не так ли?

Юнги окончательно задохнулся, но изо всех сил старался не выдать себя. Сердце заколотилось бешеным ритмом, проламывая грудную клетку, что казалось, Чонгук сможет это услышать. Рэпер слышал, как вздохнул младший, поднимаясь с его кровати и тихо выходя из номера.

Мин открыл глаза, когда дверь номера хлопнула, садясь в постели. В глазах снова стояли слёзы.

— Настолько, что можно умереть… — произнёс в пустоту он, и его сердце раскрошилось в пыль.