Юнги не спал всю ночь. В голове было столько мыслей. Эмоции били через край. Сердце не прекращало трепетать под рёбрами.

Чонгук признался ему… он признался. Ведь не могло это быть чем-то другим? Луны сегодня вообще не было видно за пеленой темных облаков, нагнанных под вечер ветром. Так что никакого другого варианта не находится. Чонгук признался Юнги в чувствах, думая, что тот спит.

И Юнги ответил ему… Мин вздохнул. После своих собственных слов уже не было смысла идти на попятную. Юнги тоже это чувствует. И это взаимно, но…

— Я не могу… — пробормотал рэпер.

Как они вдвоём пришли к этому? Как они из двух мемберов одной группы, из хёна и тонсена, из двух друзей, никогда даже не рассматривавших друг друга в романтическом плане, дошли до того, что сейчас Юнги был на грани нового срыва, а Чонгук… а Чонгук наверняка опять страдает от разбитого сердца.

Мин не хотел всего этого и одновременно желал всей душой. Бабочки в животе, которые, как он думал, уже давно зачахли без возможности снова расправить крылья, сейчас трепыхались под кожей. Слёзы давно высохли, стягивая кожу на щеках. А Юнги продолжал перематывать у себя в голове слова макне… снова и снова, попеременно то вздыхая, то вздрагивая.

Под утро у него разболелась голова, и Мин чувствовал себя вымотавшимся, как после нескольких концертов подряд. А ведь у них сегодня снова какое-то расписание. Вроде бы интервью.

Юнги поднялся с постели, направляясь в ванную. Лицо в зеркале стало как будто сероватого оттенка, а мешки под глазами нужно было срочно как-то маскировать.

Рэпер разделся, залезая в ванную и настраивая воду. Он не сразу понял, что снова начал плакать, только когда воздуха стало не хватать, а во рту скопилась слюна. Старший уткнулся лицом в поджатые коленки, и тело стало содрогаться ещё сильнее.

Он не был беззащитным. Никогда себя таким не считал. Да и окружающие тоже. Но сейчас, свернувшись клубочком на дне заполняющейся ёмкости, заглушая тихие всхлипы шумом воды, он впервые ощутил себя таковым — беззащитным перед правдой, которую невозможно было отрицать. И никто ничего не мог изменить в этом сценарии.

* * * * *

— На тебе лица нет, — взволнованно проговорил лидер, приближаясь к рэперу вместе с Джином.

Они уже все были в сборе, потихоньку выходя в коридор отеля из своих номеров, оставалось только дождаться машины.

— Я не спал, — коротко ответил тот.

— Что-то случилось? — старший осмотрел немного опухшие глаза Мина.

— Чонгук, он… — Юнги взвесил все «за» и «против», прежде чем сказать. — Он признался мне, и я…

— Юнги! — вдруг прервал Джин.

— Я сделал вид, что сплю…

— Юнги! — повторил старший взволнованно.

— Я не хотел, чтобы он…

— Юнги! — рэпер наконец поднял глаза на хёна, чтобы понять, что тот смотрит ему за спину.

Мина прошибло током. Он повернулся, встречаясь взглядом с большими тёмными глазами.

— Ясно… — выдохнул Чонгук, закусывая губу.

— Гук, погоди… — пролепетал рэпер, но младший уже прошёл мимо, спускаясь вниз по лестнице.

— Чёрт! — голос Мина дрогнул. — Ну, почему…?

— Ты притворился спящим, чтобы избежать разговора? — спросил Джин.

Юнги не ответил.

— Твою мать… Теперь ситуация ещё хуже! Неужели нельзя было просто поговорить и объясниться?

— Я не был готов к такому разговору! — начал заводиться Мин.

— Да к такому никогда не бываешь готовым! — не выдержал старший. — По-твоему, узнать вот таким вот образом для Чонгука было лучше, чем если бы ты сказал ему сам?

— Я уже не знаю, что лучше! — взорвался Юнги. — Здесь нет такого варианта!

— Но ты же тоже что-то к нему чувствуешь…

— Это ничего не значит! — у рэпера задрожали руки. — Я не могу… я просто не могу.

— Да почему? — Джин уже тоже был на грани. — Почему ты вечно всё усложняешь?

— Что за крики? — поинтересовался подошедший Чимин.

Его вид так сильно контрастировал с состоянием Мина. Умиротворенное, расслабленное лицо, улыбающиеся глаза. Было ясно, как день, что в жизни младшего всё наконец-то наладилось. Юнги даже стало противно, хоть он и понимал, что должен порадоваться за разрешение конфликта между макне-лайном.

— Юнги отказал Чонгуку, — пояснил лидер.

— Ч… чего? — вытаращил глаза Чимин.

— А… ты же не знал, — вдруг сообразил Джун. — В общем…

— Когда это произошло? — перебил младший. — Почему?

— Видимо, сегодня ночью, — произнёс Джин. — А почему…? Потому что кто-то идиот! Тоже ведь влюблён по уши.

Чимин перевёл ничего не понимающий взгляд на Юнги:

— Хён… зачем?

— Это не ваше дело! — рявкнул Мин. — И никому я не отказывал, я просто…

— Ты просто снова струсил, — безжалостно заявил Джин. — Ничего нового.

Кажется, Чимин увлёкся воспоминаниями, судя по эмоциям, меняющимся на его лице.

— Хён, но если ты тоже…

— Я не изменю своего решения! — оборвал его Юнги. — Пусть будет так, как есть.

— Но Чонгук…

— Скоро всё закончится. Он не будет сильно убиваться по мне, — рэпер сам не верил в то, что говорил. Но ему хотелось, чтобы это было правдой, иначе он сам не сможет это пережить.

Ему не привыкать к постоянной боли в сердце, но Чонгук… лучше бы он действительно как можно быстрее переключился с него на кого-нибудь другого. Более подходящего для макне. Не такого, как сам Юнги.

— Я не понимаю, почему вы просто не можете быть вместе? — напряжённо пробормотал Чимин. Видимо его любопытство и переживание были сильнее, чем страх разозлить рэпера окончательно.

— Я уже говорил им вчера, — мотнул в сторону лидера и Джина рэпер.

— Да, я помню этот бред. Думал, ты за ночь осознаешь это.

— Как видишь, нет! — огрызнулся Юнги, резко разворачиваясь, не желая больше продолжать этот разговор.

Он спустился на лифте на первый этаж, надеясь не встретить там макне, и подождать внизу, пока остальные мемберы к нему не присоединяться.

* * * * *

Ехали они в разных машинах. Мин до последнего тянул, ожидая, какую же машину выберет младший, чтобы не столкнуться с ним лицом к лицу.

Разумеется, ему придётся это сделать позже. Когда они будут сидеть рядом и давать интервью. Но тогда между ними будет хоть какой-то барьер в виде камер и посторонних лиц.

Но как потом понял рэпер, этот барьер совершенно не работал. Он не мог понять, это он так воспринимает ситуацию, накрутив себя, или и правда всё время, что они отвечали на вопросы ведущего, макне игнорировал его существование, будто бы Мин был невидимым. Может, конечно, Чонгук так пытается контролировать своё разбитое состояние? Он же уже так делал с Тэхёном — игнорировал его. И, похоже, теперь это коснулось и самого Юнги.

Может это и к лучшему? Но почему тогда так неприятно и больно? Словно ты в действительности перестал существовать. Стал пустым местом. Хотя… а на что другое Мин рассчитывал? Что после всего случившегося макне подойдёт к нему со словами: «Хён, извини. Я что-то попутал, давай забудем это неловкое происшествие и вернём прежние отношения»?

Чонгук не такой. Его эмоции всегда точные и искренние. Он никогда не был легкомысленным, если дело касалось серьёзных чувств. Понадобилось много времени, чтобы он смирился с предыдущим расставанием. И вот теперь он опять будто бы наступает на одни и те же грабли, влюбляясь в того, кто не может дать ему то, чего он хочет.

Чонгук хочет любить, и хочет быть любимым в ответ. Такое простое, и в тоже время как будто недосягаемое для него желание.

Но ведь он и правда достоин любви. Даже больше, чем кто бы то ни был другой. Эти доверчивые глаза, нежная улыбка, бескорыстная забота…

Почему Чонгук вообще выбрал его? Наверно, этот вопрос навсегда останется без ответа. Во всяком случае, Мин сам на него никогда не сможет ответить.

— Ты пялишься, — прошептал ему Джин на ухо, когда в очередной раз настало время смеяться.

Юнги посмотрел на старшего.

— Держи себя в руках, — Джин опять отвернулся, продолжая о чём-то говорить.

Мин не слушал. Он будто бы выпал из реальности, пока думал над всей этой ситуацией. Он даже не помнил, каким был последний вопрос. Просто тупо молча пялился на тёмную макушку младшего, старательно изображавшего участие. Чонгук улыбался, но только ртом. Глаза по прежнему выдавали его с головой. Но он хорошо держался.

«Может он расстроен не так сильно, как мне изначально показалось?» - понадеялся рэпер. Но и тут ошибся.

Когда запись закончилась, младшего как подменили. От прежней стойкости не осталось и следа. Джин и Хосок крутились вокруг Чонгука, но похоже только раздражали его, не понимая, что макне нужно хоть немного одиночества, чтобы собраться с мыслями.

Джин вообще, как подумал Мин, не знал границ, когда нужно вмешиваться, а когда нет. Это, разумеется, было из добрых побуждений, но злило не меньше.

— Юнги-хён! — окликнул лидер. Они шли по коридору за кем-то, кто их вёл. А куда — рэпер не удосужился уточнить, было слишком плевать.

— Если ты опять за старое, то можешь даже не начинать, — сразу предупредил Мин, морщась. Его никогда не оставят в покое, пока в мире существуют эти два назойливых мембера.

— Урегулируй конфликт, — только и сказал Намджун, обгоняя его и удаляясь куда-то вперёд.

А что здесь можно урегулировать? Что Юнги может сказать Чонгуку? Правда вряд ли прокатит. Потому что… потому что. Всё.

А если рэпер соврёт? Он не сможет себе простить, если скажет макне в глаза, что ничего к нему не чувствует. Он просто не сможет этого произнести. Ведь всё внутри так и замирает, когда младший находится поблизости.

Мин не справится. Он уже не справляется. Всё выходит из-под контроля прямо у него на глазах, и он мечется туда-сюда в попытках хоть что-то с этим сделать, но по факту не делает ничего.

Он ничего не сделал. Хотя должен был. Он хотел избежать разговора, но в итоге спалил сам себя, выставив трусом. Хотя он и есть трус.

За кого он больше боится? За себя? Или за Чонгука?

Если за Чонгука, то тогда это хоть имеет немного смысла. Юнги боится поступить с ним также, как поступал с Чимином. Это были токсичные отношения. Зная себя, рэпер не хотел бы повторить это с макне.

А если он боится за себя? Что если он просто ищет причину в других, чтобы оправдать свой страх перед новыми отношениями? Но вот только Чонгук - не Чимин. Преданный хоть раз, сам никогда не поступит также с кем-то другим. Тем более макне.

Чего же Юнги на самом деле боится? Может быть всего сразу. Это так похоже на него. Панцирь, годами защищавший его от боли, которые приносили ему разные люди за всю его жизнь, пока он в ответ плевался ядом, теперь окончательно истончился. Всё благодаря младшему. Мин теперь не мог поступать так, как поступал раньше. Он был обезоружен. Он был слаб. Он ненавидел всё это и себя за одно. Он устал. От себя, от всех.

Он хочет быть счастлив. Но как же сложно идти против себя…

* * * * *

На вечер у них была запланирована ещё одна репетиция. Произошла корректировка в составе танцоров, выступающих с ними, и нужно было прогнать несколько хореографий в новом составе.

У них была пара часов на обед и небольшой отдых, прежде чем их опять отвезут туда, где они будут готовится к завтрашнему выступлению.

Юнги не заказывал себе ничего в номер. Но тем не менее, в его дверь постучались, завозя небольшую тележку с подносом. Наверняка, Джин постарался.

Мин не хотел есть, но он был так слаб и измотан, что заставил себя немного подкрепиться. Иначе он просто свалится на репетиции. Нельзя было так подставлять остальных. Рэпер и так уже головная боль всей группы. Не хватало ещё выйти из строя в самый неподходящий момент.

Время в отеле пролетело незаметно. Юнги смог немного вздремнуть, хотя ему самому показалось, что он лишь прикрыл глаза на секунду.

* * * * *

Когда они все вошли в танцевальный зал, группа новых танцоров приветствовала их, представляясь поочередно. Начался первый прогон.

Юнги следил за Чонгуком. Младший не смотрел на него, вкладываясь в движения. И Мину становилось ещё хуже. Но скоро стало хуже уже всерьёз, когда рэпер уловил, что не один он следит за макне.

Миловидный парень, новенький танцор. Чонгук заметил на себе взгляд, мило и приветливо улыбаясь в ответ. Парень в ответ смущенно опустил глаза.

Ох… Юнги знал такие взгляды. Он знал, зачем так смотрят.

Чонгук тем не менее продолжал, сосредоточенный больше на своём отражении в зеркале, чем на всём остальном. Однако сам Мин больше не мог оставлять это происшествие без внимания.

Всё оставшееся время он следил за тем парнем, что также продолжал изучать макне. Рэпер раздражался с каждой секундой. Какого черта? Что он себе позволяет?

Если не брать во внимание личную заинтересованность Юнги, то такое поведение всё равно было неприемлемо. Но похоже опять только он один замечал это. Боже, Мин опять накручивает себя. Это не его дело. Его это вообще не касается. Младший сам может поставить этого «заинтересованного» на место. Он не беззащитный.

Поэтому Юнги держался. Просто смотрел, просто следил. Ничего по-настоящему серьёзного пока не произошло.

Под конец репетиции все окончательно вымотались. Мин отошёл попить воды в дальний угол. Он приложил бутылку к разгоряченному лбу, отвлекаясь на секунду. В следующий момент, когда он опять нашёл глазами младшего, тот мило беседовал с тем самым парнем из подтанцовки. Тот что-то восхищенно говорил Чонгуку, жестикулируя. А Чонгук совершенно неискренне улыбался, изредка кивая. Ему явно было не до этого, младшего такое внимание тяготило. Мин напрягся.

Потом Хосок зачем-то окликнул макне, подзывая его к себе и хореографу, и рэпер увидел в этом шанс. Он двинулся по направлению к танцору, всё ещё продолжая держать бутылку в руках.

— У тебя ничего не выйдет, — тихо, но отчетливо проговорил он, когда наконец-то его заметили.

— Что, простите? — не понял парень.

— Я говорю, все твои поползновения к нему, — Мин мотнул головой в сторону Чонгука. — бестактны и непрофессиональны. Не смей к нему приставать, иначе я устрою тебе большие проблемы, — Юнги улыбнулся, но это скорее было похоже на оскал, и похлопал танцора по плечу.

— Но я ничего не…

— Надеюсь, ты меня услышал, и мне не придётся повторять дважды, — закончил рэпер, разворачиваясь, чтобы уйти, но столкнулся лицом к лицу с Джином.

Парень, сконфуженный окончательно такими резким словами, отошёл подальше, будто бы прячась.

— Отлично, Юнги, — протянул старший. — Ни себе, ни людям? И после такого ты ещё будешь утверждать, что твои чувства ничего не значат? Может уже определишься.

— Я просто поставил его на место, не более, — пожал плечами Мин.

— Ну-ну… Чонгук не нуждается в такой помощи, Юнги. Он и сам мог это сделать, — проговорил Джин. — Ты просто снова ревнуешь.

— Я не… — начал было рэпер, но осекся.

Старший грустно посмотрел на него:

— Ты сам отказался от его чувств, поэтому не имеешь права вмешиваться. Вы не в отношениях, чтобы ты мог позволить себе такое.

Юнги молчал. Джин, черт возьми, снова был прав. Мин не имеет права поступать так. Он не имеет прав на Чонгука. Он снова поддался своей давно забытой ревности. Он действительно неисправим?

В отель они ехали в тишине. Шуга заткнул уши наушниками, чтобы его никто не трогал, но музыка в них не играла. Это был тот редкий случай, когда даже музыка не могла его отвлечь. Юнги уткнулся в телефон, бездумно пролистывая ленту новостей. Он снова облажался, не смог держать себя в руках. Это лишь ещё раз доказывает, что ему и правда лучше отдалиться от младшего.

* * * * *

— И долго ты собираешься прятаться здесь от Чонгука?

Намджун зашёл в студию Юнги, заставая рэпера спящим за рабочим столом.

Они уже 3 дня как вернулись обратно в Корею. И рэпер сразу же заперся у себя, сославшись на внезапное вдохновение. Хотя по его виду можно было с точностью сказать, что вдохновением там и не пахнет.

Юнги избегал Чонгука всеми возможными способами. Непонятно, как им всем вообще удалось продержаться до конца японского тура. У Джина от действий рэпера уже начался нервный тик. А Чонгук опять ходил тенью самого себя.

— Я уже жалею, что сделал тебе дубликат ключа, Намджун… — сонно прохрипел тот.

— Когда ты в последний раз ел, а? — поинтересовался лидер.

— Лучше о себе так заботься, как пытаешься заботиться обо мне, — Шуга поднялся с кресла, потягиваясь.

— Хён… — покачал головой Джун. — На твоём месте я…

— Ты не на моём месте, Намджун! — прервал раздраженно Мин. — И никогда не был.

— Не говори то, о чём ничего не знаешь, — как-то слишком грустно возразил лидер. — В любом случае, сейчас именно ты тот, кто усугубляет ситуацию. Рано или поздно тебе придётся объясниться с макне. Если ты думаешь, что проблема рассосётся сама собой, то ты глубоко заблуждаешься.

— Я так и не думаю, — вздохнул Юнги.

— Тогда чего ты ждёшь?

Рэпер молчал.

— Я с каждым разом всё меньше и меньше понимаю тебя, — проговорил Джун. — То ты взрослый, рассудительный мужчина, то маленький капризный ребёнок, боящийся ответственности. Сначала ты бегал от Чимина. Потом, когда вы уже стали встречаться, ты так боялся его потерять, что буквально пытался контролировать каждый его шаг, втянул Чонгука в это. Потом, когда ты узнал об измене Чимина, ты как-то слишком здраво и достойно на это отреагировал, даже защитил его от нападок Чонгука. Потом ты взял на себя заботу о Гуке, пока он не отойдёт от расставания. Теперь же, когда понял, что он тебе нравится, ты снова буквально сбежал от своих чувств. А потом сам же приревновал Чонгука к тому танцору. Найди уже баланс, чтобы не бросаться из крайности в крайность, — лидер наконец замолчал.

— Всё сказал? — хмыкнул Мин.

— Юнги!

— Хён! Я всё ещё хён для тебя!

— Хён… — Джун потёр лоб. — Возвращайся в общежитие. Мы все тебя заждались.

— Я ещё не закончил…

— Чонгука сейчас нет. Он сказал, что ему нужно развеяться и ушёл в спортзал. Так что он ещё долго не вернётся. Пошли, тебе нужно нормально поесть. А то ты скоро станешь прозрачным, как призрак.

Юнги задумался, ему не особо хотелось сейчас находится в чьей-либо компании, но его желудок ответил раньше него, громко проурчав.

— Ладно, — вздохнул Мин, снимая куртку со спинки кресла.

* * * * *

— Наконец-то, блять! Джун, как ты выкурил эту мумию из его же склепа? — встретил их Джин в общежитии.

— И тебе привет, хён, — буркнул Мин.

— Посмотри на себя, — ткнул в него старший. — Ещё чуть-чуть и твои щеки ввалятся внутрь.

— Мне уже намекнули на это. Скоро буду парить над землей как невесомый шарик, — Юнги прошёл в свою комнату.

— Я серьёзно, эй! — крикнул ему вдогонку Джин.

— Я тоже!

Тело немного ломило от неудобного положения, в котором рэпер уже второй день спал. Он стянул с себя одежду, переодеваясь. Рёбра под кожей и правда выпирали теперь намного сильнее, а вены на руках стали будто ещё заметнее, придавая оттенок синевы.

Юнги вздохнул. Он потерял порядка 5-7 килограммов, прикинул рэпер, утопая в свободной футболке, которая раньше была ему впору. Тело стало ещё более угловатым, дотронься до любого когда-то плавного изгиба и порежешься.

Когда он вышел на кухню, еда уже ждала его на столе. Как и Джин с лидером.

— Ловлю вьетнамские флешбеки, — съязвил Мин.

— Разговор есть, — проговорил старший.

— Какая неожиданность, — усмехнулся Юнги. — И что же такого вы мне хотите сказать, чего я ещё не знаю?

— Что-то видимо никогда не поменяется. Например, баран Юнги и мы идиоты, которым всё ещё есть до него дело, — пробормотал Джин, собираясь с мыслями.

— Я не буду встречаться с Чонгуком! — громче, чем планировал произнёс Мин.

— Ты только мучаешь вас обоих, — добавил лидер. — Ты вообще видел Чонгука? А себя?

— Я, кажется, ясно дал всем понять свою позицию, — повторил Юнги, вздыхая. — Почему я должен повторять? Я не буду с Чонгуком. И знаешь почему? Потому что ты, хён, — он обратился к Джину. — черт возьми, прав! Что-то никогда не поменяется. Я не поменяюсь. Поэтому все ваши уговоры бессмысленны. Чонгуку лучше будет без меня. Я причиню ему только больше боли и разочарования. Потому что я знаю себя, и я знаю, что я могу делать с людьми, которых люблю… — Юнги дрогнул, поняв, что сказал лишнего. — …я УЖЕ не могу себя контролировать. Я уже его ревную, черт бы вас побрал… Я не могу измениться.

— Ох, он и правда редкостный тупень… — простонал Джин, запрокидывая голову. — Юнги! Ты уже изменился. Ты уже стал другим, стал намного лучше себя прежнего. Пока вдруг не испугался и не сдал назад, пытаясь вновь соответствовать тому образу, которого придерживался раньше. Пытаясь доказать себе, что ты недостоин того счастья, что у тебя уже есть, только руку протяни. Ты говоришь, что Чонгуку лучше без тебя, но может быть уже хватит решать за него! Хватит решать за чужих людей, что для них лучше, когда ты сам в себе не можешь определиться! Ты причинишь Чонгуку боль? Да ты уже это делаешь! Тем, что избегаешь его! Ты не дал Чонгуку выбора, когда практически заставил его поверить в измену Тэ. И теперь снова пытаешься строить его жизнь, не спрашивая, чего он на самом деле хочет, оправдывая свои действия личными представлениями о том, как будет лучше для всех! Но ты просто опять слушаешь свой эгоизм! Ты боишься, делая больно не только себе, но и другим. Очнись уже и посмотри куда завёл тебя путь, который ты выбрал. Твой страх рождает злость к себе, злость рождает ненависть, а ненависть — залог страданий. И так по кругу. И самое смешное, что ты уже выпутался из него, но снова туда вернулся. Будто такое существование и есть твой смысл жизни, — Джин выдохнул, собираясь с силами. — Но это не жизнь, Юнги. Это именно что существование. И ты сам создал для себя такие условия, борясь против себя сам с собой.

Юнги слушал эту речь, немного ошарашено смотря на Джина. Он хотел бы что-нибудь добавить, но его рот не слушался. Всё его тело будто бы взбунтовалось против его разума, внимая словам старшего.

— Чонгук любит тебя… — уже спокойнее произнёс Джин. — И ты его тоже… И это… прекрасно, но ты всё всегда усложняешь. Пытаешься найти подвох. Но это лишь чувства. Подвох в том, что ты не можешь их принять. Думаешь, Чонгук не знает, какой ты на самом деле? Знает… и всё равно любит.

Мин опустил глаза в пол. Его нервы и правда не выдерживали. Плечи затряслись. Он всхлипнул.

— Эй, ну тише… — Джин утянул дрожащего рэпера в объятия.

— Я боюсь… — признался Юнги, утыкаясь носом старшему в плечо. — Я очень сильно пожалею, если опять испорчу всё. Я не могу этого допустить.

— А если ты ничего не сделаешь, ты разве не будешь жалеть? — спросил Джин. — Если ты разобьешь Чонгуку сердце снова, ты разве будешь чувствовать, что поступил правильно? У тебя есть сейчас реальный шанс исправить свои прошлые ошибки. Начать заново. С чистого листа. Никто не говорил, что это будет просто. Но если ты не попытаешься, то так и останешься тем человеком, которого ненавидишь. Это колоссальная работа над собой. Но ты можешь с этим справится. Главное, не бояться трудностей, — Джин чуть отстранился, обхватывая мокрое лицо рэпера руками. — Ты больше не один, Юнги. Ты никогда и не был один. Мы все здесь. Мы все тебя любим. Ты — наш дом, как и мы твой. Поэтому прошу, доверься мне… доверься нам… Мы на твоей стороне. И мы всегда придём на помощь, если нужно. Мы защитим тебя от всех внешних трудностей, но мы не можем защитить тебя от самого себя. Поэтому сейчас я могу лишь попросить тебя самому снять эти ограничения. Пожалуйста, услышь меня. Позволь себе снова любить…

Новая порция слёз, и крепкие объятия. Юнги плакал навзрыд. Он чувствовал, как подошёл Намджун, тоже обнимая его.

— Мы правда хотим, чтобы ты был счастлив, хён, — в дверях кухни показался Хосок, подходя ближе и тоже присоединяясь к объятиям.

— Ты всё слышал? — мимолётно поинтересовался Джин.

— Всё общежитие это слышало, — танцор ласково взъерошивал волосы Юнги. — Вы как будто забыли про наше существование.

— Хён, — вошёл Чимин, тоже присоединяясь. — Пожалуйста, будь счастлив.

Юнги всхлипывал, не зная, как остановиться.

— Могу я… — раздался тихий голос.

Все присутствующие обернулись. Тэхён неловко улыбнулся.

— Могу я поговорить с Юнги-хёном? — спросил он. — Наедине…

Джин понимающе кивнул, отпуская рэпера из своих объятий.

— Мы уйдём или вы? — уточнил лидер.

— Если хён не возражает, то мы могли бы пойти в его комнату, — Тэ взглянул на Мина.

Тот только кивнул, уходя в след за младшим.

— Ты что, процитировал слова Магистра Йоды, когда говорил с Юнги? — услышал рэпер вопрос Намджуна к Джину перед тем, как Тэхён закрыл за ним дверь.

— Хён, — нерешительно начал младший, всё ещё продолжая стоять на входе, когда Юнги уже сел на свою кровать, вытирая глаза подолом футболки. — Мы с тобой так и не поговорили нормально после того, как… — он замялся. — всё произошло. Я хотел бы что-то сказать, как-то…

— Не стОит, Тэ… хватит говорить об этом… — Мин был просто не в состоянии услышать об этом ещё хоть раз.

— Да, — запнулся тот. — Я понимаю, я просто хотел подвести разговор к тому, что я хочу сказать сейчас, — Младший прошёл вперёд, становясь перед репером, затем приседая перед ним на колени. — Хён… ты говорил, что Чонгук заслуживает лучшего. И ты прав. Он действительно этого заслуживает. И он не заслуживает меня, который его предал, хоть и пытался… я действительно пытался полюбить его. Но Чонгук заслуживает настоящих, искренних чувств… как твои. Тех чувств, что не обременены какими-то дополнительными обстоятельствами, как это было у меня. Чонгук заслуживает того, кто действительно будет ценить его чувства. Ты помог мне тогда, хоть по итогу и безуспешно. Но это только моя вина. Теперь же я хочу помочь тебе… осознать, что из нас двоих ты и есть это «лучшее» для Чонгука.

Тэхён смотрел старшему в глаза, говоря от чистого сердца. Юнги это видел. И по телу пробегала дрожь.

— Вы оба прошли через многое. Не мне, конечно, про такое говорить, но… вы выстрадали достаточно. Вы точно знаете цену чувствам. Это вас и объединило. И то, что у вас сейчас в сердце, намного серьёзнее, чем тебе, возможно, кажется. Это не пройдёт просто так, если подождать ещё немного. Мои… мои вот чувства к Чимину не прошли, как я ни старался. Не лучший пример, конечно. Но что есть, то есть.

— Говоришь так, будто бы мы с Чонгуком созданы друг для друга, — шмыгнул носом Мин.

— Почему нет? Время покажет, но, думаю, такое не исключено, — улыбнулся младший.

Юнги помолчал:

— Думаешь, у нас действительно что-то получится?

Тэхён обнял рэпера, наверное, впервые за более чем полгода.

— Хён… — младший всхлипнул, расчувствовавшись. — Я верю в это всей душой. Надеюсь, что когда-нибудь я снова смогу быть тебе семьёй.

Рэпер сжал кулаки, полный внезапной решимости.

— Ты всегда будешь мне семьёй, Тэхён-а, — старший заглянул во влажные глаза парня. — Я больше не злюсь. Я не хочу на тебя злиться. Я слишком долго испытывал все эти негативные эмоции, что с меня уже хватит. Мы все совершаем ошибки, большие или маленькие. Такова жизнь. Я думаю, вы с Чимином тоже сполна за них расплатились. Поэтому… повторю то, что сказал Чимину Чонгук: пожалуйста, будь счастлив с ним.

Губы Тэхёна скривились, он пытался сдержать плачь.

— Хён…

Юнги поднялся с кровати.

— Хён, ты куда?

— Попытаюсь предотвратить ещё одну свою ошибку… — рэпер вышел в прихожую, накидывая куртку.

Руки дрожали, бабочки в животе, кажется, устроили переворот. Он справится… Он ведь справится…? Может ради Чонгука и правда стоит попытаться. Сейчас или никогда, это и правда его последний шанс.

— Ты куда? — поинтересовался Джин, выходя в коридор.

— К Чонгуку.

— Оо! — понимающе улыбнулся старший. — Что ты ему такого сказал? — спросил он, обращаясь к наблюдающему за репером Тэхёну.

— Правду… — только и ответил тот. — Удачи, хён! У тебя всё получится!

* * * * *

Юнги быстро выбежал из здания. Спортзал находился не так далеко от их общежития, поэтому Мин решил дойти пешком. Он быстро шагал, впопыхах пряча лицо за маской. Ещё пару кварталов, и он будет у цели.

Телефонный звонок.

— Намджун, ты очень не вовремя! — немного запыхавшись, проговорил Мин.

— Вы разминулись, — послышалось в трубке. — Чонгук только что был в общежитии. Просил у меня дубликат ключа от твоей студии. Хотел забрать свои вещи, пока тебя нет. Я не сказал ему ничего. Где ты и что делаешь. Так что беги в свою студию.

— Черт! — Юнги развернулся на полпути, привлекая внимание прохожих. — Спасибо, Джун!

— Удачи! — лидер прервал звонок.

Рэпер уже не шёл, а практически бежал. Ждать ещё какие-то лишние минуты было нельзя. Теперь Мин лишь боялся, что тот страх снова им овладеет. Надо было действовать быстрее, пока он ещё не отошёл от слов Джина и Тэхёна.

Юнги хочет быть с Чонгуком. Он хочет. Он давно ничего так сильно не хотел, как хотя бы просто снова увидеть родные глаза и счастливую кроличью улыбку.

Рэпер вбежал в здание, нервно дёргал ногой, пока лифт медленно поднимал его на нужный этаж. Послышался противный сигнал и дверцы медленно разъехались.

— Хён? — Чонгук как раз выходил из студии старшего с папкой в руках. — Я… — младший опустил вгляд, будто его поймали с поличным. — Я уже ухожу… просто хотел перенести вещи в свою студию. Она уже готова.

Юнги стоял и слушал этот грустный тон, пытаясь что-то из себя выдавить, но всё ещё не мог отдышаться. И учащенно бьющееся сердце только усугубляло положение.

Макне сделал несколько шагов вперёд, протягивая рэперу ключ-карту. Мин невольно протянул руку в ответ, принимая её.

— Я пойду, — закончил младший, собираясь пройти мимо.

— Погоди! — Юнги отчаянно вцепился в его руку.

Макне остановился.

— Я хочу кое-что сказать, — начал Мин.

— Не стОит, хён, — грустно усмехнулся Гук. — Я и так всё понял. Просто… я понимаю. Я на самом деле понимаю. Но мне всё равно трудно…

— Чонгук! — перебил его рэпер.

— Но не волнуйся, я не собираюсь доставлять тебе…

— Чонгук!

— …проблем…

— Поцелуй меня! — Юнги старался не отводить глаз от макне, чтобы он поверил в его искренность, хотя и было ужасно сложно сейчас разглядывать немного удивленные и недоумевающие глаза.

— Что…? — переспросил младший.

— Поцелуй меня, как хотел сделать тогда, после концерта! — серьёзно и одновременно просяще произнёс Мин.

Глаза Чонгука потемнели. Он приблизился к рэперу, дотрагиваясь рукой до его щеки.

— Ты ведь серьезно, хён? — повторил он прямо старшему в губы.

На этот раз Юнги поцеловал первым. Он не мог больше ждать. Губы младшего были тёплые и мягкие, и такие до умопомрачения родные.

Старший обвил шею макне руками, выбивая у того из рук папку. Послышался шум разлетевшихся в разные стороны листов.

Младший наконец-то отмер, обнимая Мина в ответ, отвечая на поцелуй с такой отдачей, что Юнги чуть не задохнулся окончательно. Это была бы самая счастливая смерть.

Они даже забыли, что всё ещё находятся в коридоре, где в любой момент может кто-то пройти.

— Хён… — пробормотал младший, когда Мин чуть отстранился, чтобы сделать вдох. — Хён… я ведь не сплю?

Юнги усмехнулся:

— Не спишь.

Чонгук соприкоснулся с ним лбами, обнимая за талию:

— Ты не представляешь, что я чувствую сейчас.

Мин отстранился, заглядывая макне в глаза:

— Я представляю, Гук… Я чувствую тоже самое… уже достаточно давно.

— И ты морозил меня всё время? — поднял бровь Чонгук.

Юнги растерялся:

— Я…

Но потом он заметил, как уголки губ младшего расползаются в хитрой улыбке.

— Вот же… — усмехнулся Мин.

Гук будто весь засветился, наконец-то снова улыбаясь. В его глазах сейчас будто отражалась целая вселенная, сверкавшая только для Юнги.

— Мне жаль, что я так поступил, — признался старший, смотря умоляюще. — Прости меня, Гук-и…

Младший утянул Мина в новый поцелуй, делая шаг вперёд и прижимая его к стенке. У Юнги пол уходил из-под ног, настолько головокружительным это было. Чувствовать Чонгука, целовать Чонгука, любить Чонгука…

— Мы у всех на виду, — проговорил между поцелуями младший.

— Вот шуму-то будет, если нас застукают, — усмехнулся Мин, не в состоянии оторваться от него.

— Пошли! — наконец отстранился Гук, беря рэпера за руку. — Покажу тебе студию.

Они быстренько собрали все бумаги с пола, смеясь и переглядываясь. Чонгук не собирался даже на секунду разжимать пальцы, отпуская старшего. И Мин был не против.

Студия макне была в конце коридора за поворотом. Они незаметно прошли туда, не привлекая внимание. Чонгук открыл дверь, пропуская рэпера вперёд в уютную небольшую комнату с неоновой розовой и зелёной подсветкой.

— Нравится?

— Даа… — протянул Юнги, оглядываясь на младшего. — А, ну и студия тоже ничего такая. Тут диван намного шире.

Чонгук засмеялся, снова подходя ближе. На этот раз уже Юнги взял всё в свои руки, вцепляясь в макне. И теперь уже Чонгук припечатан к первой попавшейся поверхности.

— Какой прыткий хён, — усмехнулся он, зарываясь пальцами в чужие волосы.

— Прекрати болтать! — прикусил ему губу Мин, спускаясь на шею и присасываясь к кадыку. Ужасно хотелось оставить засос, но хлопот потом не оберёшься.

Юнги прижимался к нему, чувствуя нарастающее возбуждение, и возбуждаясь от этого сам. Он пробрался руками под футболку младшего, оглаживая напряжённый пресс.

— Хочешь секс в первый день отношений? — смеясь, поинтересовался Чонгук.

— А мы уже в отношениях? — также усмехаясь, переспросил Мин, продолжая дорожку поцелуев по скуле.

— А ты этого хочешь? — Чонгук не собирался сдаваться, надеясь, что старший ответит первым.

— Да и… да, — признался Юнги, немного краснея. — А ты?

— Конечно, да, — улыбнулся макне, снова притягивая рэпера к себе.

— Ты ответил только на один вопрос, — возмутился Юнги, слабо ударяя младшего в грудь. — Хочешь поиграть в недотрогу?

— Вовсе нет, — Чонгук обхватил лицо старшего.

— То-то же, — Юнги потянулся за ещё одним поцелуем. Более страстным, более глубоким. Его язык хозяйничал во рту младшего, проходясь по зубам, сплетаясь с чужим языком, борясь за лидерство.

В какой-то момент рэпер почувствовал, что Чонгук начинает улыбаться в поцелуй.

— Какого черта ты лыбишься? — снова укусил его Юнги.

Чонгук отстранился, начиная хихикать:

— Да что такое, твою мать? — старший был сбит с толку.

— Ты такой наивный, — глаза младшего сверкнули озорным огоньком. — если думаешь, что я позволю тебе вести!

И Юнги даже не успел переварить услышанное, как Чонгук перевернул их, и теперь уже он вжимал хёна в холодную стену.

— Размечтался! — брыкнулся Юнги, когда Чонгук присосался к его ключице, оттягивая воротник. — Я старше!

Чонгук засмеялся:

— А я выше! И больше!

Мин тоже улыбнулся от абсурдности их спора, но сдаваться не планировал.

— Это мы ещё посмотрим, как только ты снимешь штаны! — рэпер быстро расстегивал пуговицы на рубашке макне. — Хотя я там уже всё видел.

Чонгук рыкнул, хватая Юна под задницу, приподнимая, заставляя его рефлекторно обхватить младшего ногами.

— Слышь, мелкий! — возмутился тот, пытаясь выпутаться.

Но Чонгук вцепился в его тело мёртвой хваткой, бормоча:

— Хён… хён… может хватит уже…

Юнги чувствовал, в каком состоянии сейчас находится младший. Чонгук практически на ощупь дошёл до дивана, опуская свою драгоценную ношу, сразу же падая сверху, целуя по новой.

— Вымахал, блять! — простонал рэпер, еле дыша.

— Хён! — вдруг резко посерьёзнел младший, прижимая руку Юнги к своей груди, чтобы тот смог прочувствовать его сильное сердцебиение.

— Так сильно… — прошептал Мин, у которого собственное сердце в очередной раз ухнуло куда-то вниз. Он задержал дыхание, выпаливая, пока не успел снова струсить. — Я люблю тебя!

Чонгук остолбенел. Застыл, как громом поражённый. Юнги сразу же накрыла волна страха, что он поторопился. Что он не должен был это говорить. Не сейчас. Ведь младший сам не говорил ему этого именно в такой формулировке. Рано, слишком рано…

Чонгук подтянулся вверх, обхватывая его руками, вжимаясь в губы глубоким поцелуем.

— Черт… — прошептал он сбито, на секунду оторвавшись от старшего. — Ты сказал это. Господи… Я тоже! Я тоже тебя люблю! Я был не уверен, что ты поймёшь меня, если я так быстро скажу это, но я… Я так рад, Боже…

Юнги сам притянул его обратно, целуя со всей ему возможной нежностью, обхватывая шею руками:

— Люблю тебя… с ума схожу из-за тебя…

— Хён, — макне задрожал, утыкаясь Мину в плечо. — Будь со мной! — он переплел их пальцы, хватаясь за старшего.

— Я буду, — приподнял голову Юнги, целуя младшего в макушку. — Если ты тоже будешь со мной.

— Хён, — Чонгук поднял голову, смотря своими бездонными глазами. — Я твой! Я весь твой…

А потом только сбитое дыхание и шелест срываемой одежды. Макне стянул с Юнги брюки вместе с боксерами. Старший пытался не отставать, тоже помогая Гуку раздеться, одновременно прикусывая его плечо, всё же оставляя небольшую метку.

Чонгук снова опрокинул старшего на диван, прижимаясь кожа к коже. Мин закусил губу. Чонгук был так близко, что можно было сойти с ума.

Младший стал спускаться поцелуями по его телу, не оставляя ни единого участка без внимания. Облизал соски, немного прикусывая, двинулся дальше.

— Чонгук!… Чонгук!… Черт! — голос старшего сорвался.

Макне ничего не ответил, только поднял на него свои почерневшие глаза. Затем, не разрывая взгляда, стал медленно спускаться поцелуями вниз по бедру, по ноге, прикусывая коленку. Он закинул ноги Юнги себе на плечи, придвигаясь ближе, выцеловывая уже живот, спускаясь по идущей вниз от пупка дорожке волос к самому паху.

— Гук… — Юнги задыхался, наконец полностью отпуская себя. — Хочу тебя… — старший больше не мог терпеть эту пытку. Пофиг на гордость и выдуманное им самим звание альфача. Он хотел Чонгука до звёздочек перед глазами. И плевать как именно. Главное, чтобы с ним.

— Нам нужны смазка и презервативы, — Чонгук на секунду отстранился, быстро дотягиваясь до ящика в столе и извлекая нужные вещи.

— Очень интересно… — протянул Мин, улыбаясь.

— Я оптимист, — пожал плечами Гук. — Ты точно этого хочешь? - спросил он, щёлкая крышечкой бутылька.

— Гук, хватит тупить! — краснея произнёс рэпер, немного раздвигая ноги.

Чонгук, как показалось ему, снова рыкнул, пристраиваясь внизу, растирая смазку по пальцам и аккуратно проникая лишь одним.

Юнги закусил губу. Такие непривычные ощущения. Хоть он и был как-то раз снизу, по молодости. Но это было настолько давно, что происходящее сейчас будто бы случалось впервые.

— Больно? — спросил макне, целуя влажную головку члена старшего.

— Я не хрустальный, — в раздражении и отчаянии произнёс Мин. — Добавь ещё один.

Чонгук улыбнулся:

— Я знаю. Просто хочу сделать всё максимально хорошо для тебя, — он приставил к среднему пальцу указательный, проталкивая его внутрь, вызывая небольшое жжение. — Дыши. Хочу найти твою простату, — с этими словами он согнул пальцы, массируя нежные стеночки.

— Ах, блять! — простонал Юнги, закидывая голову назад, когда заветный комочек нервов был найден.

— Ты невероятен, хён, — Чонгук стал двигать рукой чуть резче, проводя языком по чужому члену, задерживаясь на головке, проникая кончиком языка в щелочку уретры.

— Чонгук, если ты продолжишь в таком духе, я просто кончу, — взвыл Мин. — Притормози немного, чтобы всё так быстро не закончилось.

— Я могу заставить тебя кончить дважды, — усмехнулся макне, немного замедляясь.

— Ты меня прикончишь, — засмеялся Юнги.

— Думаешь, не сможешь? — ухмыльнулся младший, перехватывая Мина за ноги, прижимая их к его телу насколько позволяла растяжка старшего.

— Гук, я не это имел в в… Блять!

Чонгук склонился над Юнги, проводя языком по его сжимающейся дырочке.

— Расслабься, я сделаю тебе очень хорошо, — макне проник языком внутрь.

Юнги оставалось только стонать в голос, вплетая пальцы во вьющиеся волосы. Чонгук растягивал его языком, раскрывал его, заставляя захлёбываться в стонах, затем чуть-чуть сместился, взяв в руку его член, надрачивая, с нажимом проходясь большим пальцем по выступившим венам.

— Гук… — старший выгнулся в спине. — Я сейчас…

Юнги кончил так сильно, что на секунду оглох. В ушах звенело. Он прикрыл глаза, что-то выкрикивая, сам не понимая что.

Когда он опять вернулся в реальность, младший уже сцеловывал слёзы с его ошарашенного лица.

— Боже… видеть тебя таким лучшее, что случалось в моей гребаной жизни, — простонал Чонгук, тяжело дыша. — Я сам чуть не кончил…

Юнги разморено на него посмотрел подернутой пеленой глазами, дыша через раз, пока младший слизывал у него с живота сперму.

— Ты просто ненормальный, — выдохнул он, слабо улыбаясь.

Чонгук тихо засмеялся:

— Я ещё не закончил с тобой.

Он схватил опавший член старшего, пытаясь его снова возбудить. Юнги заскулил, слишком чувствительный после оргазма. Но скоро снова полностью был твёрд.

— Быстрее, — рэпер разорвал упаковку презерватива, раскатывая его по члену младшего и добавляя ещё смазки.

Чонгук приставил член к дырочке, водя по ней, пока не проникая, а лишь слегка надавливая.

— Гук, клянусь Богом, если ты сейчас же не…

Чонгук толкнулся вперёд, одним плавным движением заполняя старшего. У Юнги поджались пальцы на ногах. Больно, но как же, черт возьми, хорошо. Мышцы невольно сокращались, сопротивляясь растяжению, но Мин старался ровно дышать, потихоньку расслабляясь.

— Ты в порядке? — Чонгук оставил нежный чмок на его шее.

— Трахни меня, — прошептал Мин.

Чонгук встретился с ним взглядом, поднимая голову.

— Трахни меня, — повторил старший. — Прекращай со мной сюсюкаться, и сделай это уже.

Чонгук с громким рыком, толкнулся бёдрами назад, тут же снова засаживая по самые яйца.

Юнги вскрикнул, обнимая макне ногами, снова запрокидывая голову, пока Чонгук только наращивал темп. Младший присосался к его шее, оставляя повсюду метки, окончательно сходя с ума. Нежная кожа старшего начала покрываться фиолетовыми бутонами, и Юнги даже не пытался его остановить. Он даже не мог думать сейчас ни о чём. Его сознание покинуло его окончательно, оставляя за собой только возможность стонать, материться и кричать имя младшего. Его крепко держали сильные руки, наверняка тоже оставляя на бледных бёдрах свои следы. Мин хватался за широкие плечи, царапая ногтями спину Чонгука, от чего тот тоже стонал громче, не прекращая толкаться в простату время от времени.

Юнги сходил с ума. Он потерял весь контроль, который, как он когда-то считал, у него был. Но сейчас это на удивление совсем не пугало. Он и правда был не один. Чонгук крепко обнимал его, шепча что-то неразборчивое на ухо, доставляя ему невероятное удовольствие.

— Хён, — толчки перестали быть размеренными. — Я скоро кончу.

— Я тоже, — Юнги не мог поверить, что кто-то может довести его до такого состояния. Он сильнее сжался, заставляя младшего громко простонать.

— Хён… хён… — макне задыхался в огразме, продолжая двигаться.

Юнги кончил следом. Ему было больно от сверхстимуляции, но он не пытался остановить Чонгука, только сильнее прижимая его к себе, роняя очередные слёзы. Кто бы мог подумать. Обычно он был тем, кто доводил до слёз в постели.

Чонгук аккуратно выскользнул из него. Юнги поморщился от образовавшейся пустоты, поджимая к себе ноги. Младший стянул с себя презерватив, завязывая его и закидывая в урну. Затем повернулся к полностью затраханному Мину, укладываясь на него сверху, а затем перевернул на бок, не разрывая объятий.

Юнги смотрел младшему в глаза, в которых сейчас было столько разносортных эмоций, и понимал, что смотрит на него таким же взглядом.

— Я люблю тебя… — пробормотал Чонгук, соприкасаясь лбами.

— А я тебя… — Юнги положил ему ладонь на щёку, притягивая для медленного нежного поцелуя.

— Надо бы чем-то вытереться. Ты весь липкий, — усмехнулся младший.

— Я кончил дважды, мне можно, — просопел Юнги, не давая возможности Чонгуку подняться. — Не уходи.

— Ладно, — хихикнул макне, возвращаясь на место.

— Мы осквернили твою студию, — заметил старший, начиная смеяться.

Чонгук присоединился к нему, снова хихикая:

— Надеюсь, не в последний раз.

Юнги замолчал, серьезно смотря на младшего:

— Не в последний…