Плавильные котлы Тарна, или как их ещё называют — плавильные ямы, забросили очень давно. Никто не следил за резервуарами, до краёв наполненными жидким металлом. Никто не следил за целостностью стенок крытого хранилища. Некому было следить за температурой, от того плавильни остывали. Медленно, словно нехотя.

Сколько столетий, если не тысячелетий прошло?

— Тепло. — не сдержав удивленного вздоха, прогоняю по системам горячий воздух.

На Кибертроне было холодно, и чем глубже ты забираешься, чем ниже спускаешься, тем сильнее это чувствуешь. Холод, пробирающий до самой искры, ледяными потоками воздуха обжигающий сенсорику крыльев, отдаёт дрожью в корпусе. И дрожь эта даже не от минусовых температур. Искру подёргивало и кололо от напряжения и страха, зарывшегося и пустившего корни где-то на краю сознания. Непонятного, инстинктивного страха.

Кибертрон мертв.

Некогда живая, яркая, тёплая планета мертва.

Это мёртвый холод.

Тот самый холод, который медленно, но верно охватывает живых, пришедших на кладбище или старое захоронение. Потусторонний, мерзкий, жуткий. Сначала ты его не замечаешь, лишь чувствуешь как волосы на затылке встают дыбом. А потом... потом привыкаешь, учишься не замечать. Потому что это всего лишь холод. Сквозняк. Ветер. В этом нет ничего пугающего, ничего неправильного, нет ничего неестественного.

Бояться глупо.

Это то, в чём мы пытаемся себя убедить.

То, в чём я пытаюсь себя убедить.

Теплый воздух мягко оседает на вздёрнутых крыльях и приглаживает нервно ощетинившиеся сегменты обшивки. Проходится по внешней броне, скользит в стыки и окутывает внутренние системы. Отгоняет въевшийся в искру холод, расслабляя напряжённый корпус и манит, ведя вперёд.

Поддавшись наваждению, невольно делаю шаг, окунаясь в дребезжащее жаром марево. Воздух в плавильнях дрожит как в летнюю жару. Вибрирует, размывая картинку перед визором. Убираю его в пазы и тут же замираю, прикрывая оптику и подставляя лицевую под новый поток, щурясь от удовольствия. Гуляющий ветерок разгоняет жар по всему залу, невероятно огромному и просторному.

Жарко.

Мост под серво, старый, нависающий над алым озером, нагрет не хуже раскалённой сковороды. Но это не отпугивает, наоборот, притягивает ещё сильнее. Отчего я лишь увереннее делаю новый шаг в полутьму, осматриваясь вокруг в поисках знакомого лазурного отблеска. В плавильный комплекс меня завёл слабый, чудом ухваченный сканерами сигнал энергона.

Шаг за шагом приближаюсь к центру.

Плавильни огромны.

Широкие мосты и ярусы из тёмного металла раскинулись высоко над, даже не резервуаром, а полноценным озером плавленной стали. Одно огромное, занимающее большую часть видимого пространства и множество мелких. Жидкий металл был единственным источником света, освещавшим дорогу. Он тихо булькал редкими пузырьками, и словно пульсировал, то светя ярче, то становясь тусклее.

Стены, покрытые копотью, высились над шлемом, уходя далеко вверх, пока потолок не терял очертания в темноте. Сам же потолок подпирали сотни массивных, толстых колонн, нижняя часть которых и вовсе уходила глубоко в нутро алого озера.

Это место завораживало и манило.

Но в тоже время искра сжималась от непонятного ужаса.

Замерев на середине очередного моста, прислушался к себе. Не стал бороться с уже знакомым напряжением, пробравшим корпус. Если интуиция говорила, что следует убираться подальше, то мне пора валить отсюда и как можно быстрее.

Но нет.

С удивлением осознал, что... не испытываю страха. Я отчётливо его чувствую, но он определённо не мой. Это чужие эмоции и при том настолько сильные, что серво подкашиваются. Но они глухие, в них нет жизни — это пустые эмоции. Отголоски прошлого, впитавшиеся в это место, осевшие словно копоть на стенах, въевшиеся пролитым энергоном.

"Не знаю, что здесь было, но судя по всему ничего хорошего".

Попытался ментально закрыться. Получилось криво и косо из-за недостатка опыта и знаний, но давление всё же уменьшилось. На всякий случай развернул сканеры, проверяя местность на наличие неприятных сюрпризов. Натолкнуться на пригревшуюся в тепле кибертронскую тварюшку не хотелось. Так же, как и наткнуться на прикрытый мусором подарочек в лице мины или ещё чего похуже.

Сенсоры порадовали тишиной и отсутствием живых.

Я оказался единственным посетителем плавильных ям.

Переключил сканеры на поиск энергона и ведомый ими, продолжил путь, втягивая вентсистемами сухой воздух. Уловил едва различимые нотки знакомого сладковатого запаха. И сам не заметил, как воодушевленно ускорил шаг, едва не срываясь на бег. Серво, нюх и сканеры привели меня к дальней стене комплекса, а затем провели вдоль неё до тех пор, пока я не остановился прямо перед одним из небольших резервуаров.

Я не сдержал улыбки, стоило во мраке блеснуть знакомой до боли лазури. Стена, тёмная от копоти, сияла трещинами и глубокими расщелинами, меж которых и виднелись искомые кристаллы энергона. Они неведомым чудом проросли через когда-то мелкие трещины, отломив куски стены и заняв их место.

Их было мало, очень мало, два небольших куска, размером с мой шлем и пара совсем мелких кристалликов с треть ладони. Но это было совсем неважно. Это был шлаков энергон! Да, мало, но я его нашёл! Это не был сбой сенсоров! Плевать, что его мало! Главное, что эти кристаллы позволят нам с Шоквейвом протянуть дольше. Возможно, если будем очень экономить, то этого даже хватит на декаду!

"Повезло! Господи, как же повезло!"

Но радость быстро поутихла. Кристаллы поросли невысоко, но над самой поверхностью очередного озерца металла. Но беда даже не в этом. В том месте не было ни моста, ни какой-либо платформы или яруса с которых можно было бы дотянуться до кристаллов. А ведь дотянуться недостаточно, энергон нужно срезать, в кристаллизированном виде он безумно крепкий, отломать будет сложно.

— И как же мне до тебя добраться, прелесть моя? — я прикусил губу, выудив из суб-пространства компактный лазерный резак и задумчиво покрутил его в манипуляторах, настраивая мощность. Плевать, что это медицинский инструмент, предназначенный для разрезания толстых кусков брони. Кристаллы небольшие, если работать аккуратно, то смогу и им срезать. А вот как до них добраться — вот это хороший вопрос.

Взгляд упал на маленькое, по сравнению с увиденным ранее, озерцо. Металл в нём не отдавал алым, не светился во мраке, а воздух над ним не дрожал от жара. Напротив, ровная поверхность резервуара была покрыта плотной серой коркой. Она не двигалась, не булькала и не отдавала теплом. Металл, казалось, застыл.

Задумчиво перевёл взгляд на обломки, некогда бывшие частью стены. Крупные и тяжёлые куски металла и бетона, вполне себе спокойно валялись прямо на серебристой поверхности и не спешили проваливаться сквозь корку, уходя на дно.

Перевёл взгляд на зажатый в манипуляторе резак, и подняв шлем, уставился на призывно поблёскивающие кристаллы энергона. И почувствовал как сегменты брони топорщатся от нахлынувшего беспокойства. Только когда пальцы крепче сжали инструмент, вцепившись в него, как в спасительную соломинку, а серво сделали неуверенный шаг вперёд, я осознал что спятил. Окончательно крышей съехал. На всю голову ёбнулся!

"Это очень хуёвая идея".

Подрагивая от накатившего ужаса, не сдерживая нервной улыбки, растянувшей губы, тихо смеясь над собственной глупостью и безрассудством, я осторожно надавил носком серво на серебристую корку. Металл не двинулся, не затрещал, не начал проваливаться. Лишь обдал ступню жаром, отчего все заклёпки в корпусе встали дыбом, а крылья нервно дёрнулись вверх, тут же вплотную прижавшись обратно к спине.

"Что я делаю?"

Медленно перенёс весь вес на серво, твёрдо уперевшись в поверхность озера, замер, прислушиваясь. Сталь осталась статичной и не спешила проваливаться. Сделал осторожный, плавный шаг вперёд, мягко переставляя второе.

"ЧТО Я ДЕЛАЮ?!"

— Господи... — вокалайзер отозвался хрипом, а затем и вовсе отрубился, отказываясь издавать какие-либо звуки.

"Идти по краю... ИДТИ ТОЛЬКО ПО КРАЮ!"

Неуверенный шаг, замереть и прислушаться.

Ещё шаг, перенести вес плавно и осторожно.

И ещё один аккуратный шажок.

Чем дальше, тем горячее металл под серво. И кажется, на предыдущем шаге, он едва-едва заметно прогнулся. Как я и опасался, застыл лишь внешний слой, в то время как внутри всё также отдавала теплом раскалённая масса. Вопрос был лишь в том, насколько толстый верхний слой и выдержит ли он мою тушу?

"А может, ну его нахуй?"

Бросил взгляд на уже пройденный путь, а затем перевёл оптику на так близко поблёскивающую добычу. Сглотнул вставший комом антифриз, подавил нервную дрожь крыльях. И не смог. Не смог сделать шаг назад, не смог перекинуться в лётный альтмод и дать дёру. Слишком близко была цель. Я уже прошёл половину дороги, почти заработав коллапс искры. Назад не поверну. Мне нужен этот шлаков энергон.

"Нам нужен этот шлаков энергон".

И я его, чёрт возьми, достану!

Чем ближе я подходил к стене, тем сильнее поверхность под серво предательски дрожала. Было такое чувство, что я иду по раскалённому болоту и в любую секунду провалюсь в него, зажарившись заживо. Поверхность напоминала натянутую плёнку сусального серебра. Такая же хрупкая и такая же тонкая. Она перекатывалась под ступнями, от чего искра в камере то и дело испуганно замирала, отдаваясь в груди уколами боли.

Едва доползя до стены на негнущихся ногах, намертво впившись когтями в неровную поверхность, подтянулся. Резак пришлось держать в дентах. Взобравшись повыше с трудом подавил желание смотреть вниз и на миг замер, тяжело стравив воздух. Шлакова стена, обвалившаяся и покрытая трещинами, сейчас казалась чёртовым спасательным кругом и выглядела гораздо безопаснее того, что было внизу.

Тряхнул шлемом выкидывая лишние мысли и сосредоточился на ближайшем кристалле. Осторожно переместился чуть левее, просканировал вертикальную поверхность и найдя самый крепкий выступ, одной рукой впился в него. Во вторую лёг инструмент. Подперев кристалл подбородком и прижавшись к стене, чтобы тот ненароком не упал вниз, активировал резак и принялся за работу.

С тихим щелчком из пазов выскользнули визор и забрало, прикрывая лицевую от полетевших во все стороны крошек и искр.

Полбрима работы и первый кристалл отправляется в суб-пространство. Подтягиваюсь повыше и смещаюсь в бок, берясь за следующий. Более крупный, срезать его немного сложнее, от чего вожусь с ним дольше. В суб-пространство. Следующий тоньше, мельче, туда же. Два крупных, в пространство влезет только один. Срезав последний, чувствуя как неприятно ноет манипулятор, непривыкший держать на себе вес почти всего корпуса, щелкаю переключателем резака и забрасываю его в оставшееся свободное место. Подхватив освободившимся манипулятором зажатый между корпусом и стеной кристалл, позволяю себе расслабить пальцы.

Клик свободного падения сменяется трансформацией и я зависаю в воздухе, подрубив антигравы. Энергон едва поместился в кабине. Тяжело стравливаю воздух и, наконец успокоив бешено пульсирующую искру, запускаю сканирование округи. По привычке, нежели из необходимости.

Напоследок мазнув сканером по стене, убедившись, что вырезал всё, задумываюсь о том, что пора учиться цепляться за вертикальные поверхности, перекидываясь прямо из лётного альтмода. Умел бы так, не грозясь расшибиться в блин в процессе, гляди и всего этого Иисусова шествия по воде не было бы.

"Если Шоквейв когда-нибудь узнает о том, что я тут вытворял, он мне лично крылья надерёт".

Сегменты обшивки кольнуло знакомое чувство неприятного давления. Отпечатки чужих эмоций снова начали давить на процессор. Бороться со всем этим дерьмом не было ни сил, ни желания. Я забрал что хотел, причин задерживаться в плавильнях больше нет. Надо валить отсюда, пока не нашёл ещё проблем на корму.

Врубив турбины на полную мощность, рванул в широкий коридор, желая как можно скорее убраться прочь и оставить всё это позади.

Оставить позади стонущие и плачущие в агонии стены.

Оставить позади ласковой и притягательный жар раскалённой стали.

Оставить позади давно заброшенные и забытые Котлы Тарна.