Водитель скосил взгляд, прищурился, опуская на глаза кустистые чёрные брови, и скривил губы в недоумении.

   — Грибники, что ли? Да не сезон. Деревушек поблизости никаких не знаю. Что чудить будете?

   Юра перекинул рюкзак через плечо и посчитал про себя до десяти. Какая тебе, в жопу, разница? Болтливые таксисты — это какой-то особый сорт наказания, да ещё и настолько дотошные. Весь путь сопровождался нелепыми вопросами с ленивыми односложными ответами и навязчивыми рассказами. Никто не сообщил, как выключить эту функцию. Джей-Джей неловко заулыбался, потоптался рядом и попросил глазами помощи. Фигово, когда из тебя так и прёт желание потрещать, а ты ни слова не понимаешь. Юра выдохнул.

   — Пикник. Шашлык, выпивка, муравьи под жопой. Друг заждался, всего доброго, дядь.

   И, схватив махающего на прощание Джей-Джея под локоть, утащил его в высокие заросли травы. Ступилось на удивление глубоко, хлестнуло по голым рукам, повсюду тусклая зелень, стойкий запах сосен и, лежащие в кронах солнечным туманом, проблески заката. Под ногами прогнулся мох, стало чище, меж стволами задорно свисала узорчатая паутина-вытинанка. Послышался звук двигателя и шорох асфальта под колёсами.

   — Что он говорил? — спросил наконец Джей-Джей и, подавшись вперёд, едва не поскользнулся на шишке. Затрещали поломанные чешуйки. Сапог уткнулся носом в землю, ладони ухватились за ствол.

   — Ай!

   — Осторожнее. Если тут наебнёшься, мы застрянем надолго. Я не хочу спать на пеньке, пока по мне ползает всякая живность. — Юра скривился и двумя пальцами достал телефон из кармана кофты. — Водитель. Да. Ничего, удивился, что мы в такой дыре вышли.

   Сообщения грузились долго, в последнем прочитанном Гоша писал, в каком месте нужно выйти. Там деревья такие-то, знак проехали такой-то, тропинка начинается.

   — Это, блять, лес, он везде одинаковый!

   Джей-Джей повис над плечом и загадочно хмыкнул, дыхнув в шею.

   — Мы проехали табличку «Осторожно, лось».

   — Я на лоб её тебе прибью, — процедил Юра сквозь зубы. — Почему молчал?

   — Я думал, там будет название посёлка или что-то вроде того.

   — Этот уебан купил дом в глуши. Здесь нет посёлка. Это как берлога для человека.

   Интернет окончательно сдох. Сообщения так и не обновились. Связь тоже не ловило. Джей-Джей простонал и чуть отстранился, а потом хлопнул ладонью по плечу.

   — Здесь должно быть близко. Если задержимся, Георгий выйдет навстречу. Я уверен. Всё отлично.

   Юра скептически глянул на белозубую улыбку, которая тут же скрылась. Губы опустились на щеку, мазнули горячо и прошептали на ухо:

   — Ничего не бойся. Я уже вижу, как мы развалимся на мягкой кровати и проснёмся под звуки природы.

   — Под Гошкин храп?

   — И под него тоже. — Руки легли на бёдра. — А потом немного еды и музыки. Отличный шанс подвернулся. — Ладони погладили мягко, поднялись, успокаивающе легли на спину. — Жалко, без Отабека и Милы.

   — Ага. Бека устроился её сиделкой, пока та лечит ногу. Не думаю, что они скучают, — хмыкнул Юра. На самом деле, и правда, жаль, хотелось бы провести время всем вместе.

   — Так вот, мы точно не заблудились. Смотри, там тропинка!

   Юра проследил за направлением руки. И правда, чуть левее зеленела поляна, усыпанная развалистыми папоротниками, а от неё меж деревьев ветвилась вытоптанная тропа. Наверняка про неё и говорил Гоша. Во всяком случае, других вариантов не наблюдалось.

   Джей-Джей схватил за руку, обдавая теплотой, улыбнулся и повёл вперёд, пробираясь сквозь лапы папоротников. Ладно уж, ничего страшного не случится.

***

   Джей-Джей заорал, впечатавшись носом в липкую паутину, за секунду увидев в ней жирную чёрную точку, но не успев остановить сделанный роковой шаг.

   — Сними его! Сними! — Руки хаотично шарили по голове, неловко смахивая воздух.

   — Да не дёргайся! Стань ровно, как ты предлагаешь мне его увидеть? А ну прекратил!

   Джей-Джей застыл с перекошенным лицом, глянул жалобно и кивнул, проглотив ком мурашек. Юра присмотрелся. Паршивец сидел чуть выше плеча и грозился заползти за шиворот. Толстенный, наверное, мух обожрался. Вдруг он начал перебирать своими длинными волосатыми лапками, тронув воротник.

   — Вот он, — Юра медленно надвинулся, — только не спугни, я его сейчас быстренько устраню.

   Большой и указательный палец образовали колечко, после чего сработал выброс мини-катапульты, и со звонким «чпоньк» паук отправился в полёт.

   — Мой герой, — благодарно протянул Джей-Джей, кладя руку на сердце, а потом ей же обнял, пройдясь пальцами по рёбрам. Его потряхивало.

   — Вот малыш испытал настоящий ужас. Представляешь, сидишь ты на диване, а какой-то огромный монстр ломает твой дом. Ты оказываешься на его плече под прицелом смертельных пальцев.

   — Какой ужас. — Джей-Джей хохотнул и сгрёб в охапку, уткнувшись носом в висок. Ну да, он ведь тоже малыш и тоже испугался.

   Солнце рябило сиренью, прячась в облаках. Кроны ловили отблески и загорались ядовитым пожаром. Стрекотали кузнечики, комары кружили хороводы, где-то высоко постукивал дятел. А под ногами всё бесконечно хрустело, шуршало и проседало.

   — Темнеет. — Юра прищурился, смотря в наливающуюся чернотой глубину леса. — Видишь Гошин домик, м? И я не вижу. Заебись просто. — Он взмахнул руками и уселся на поваленный шершавый ствол. На руке что-то зашевелилось и закрутилось, ползая. — Проваливай! — Букашка улетела от шлепка пальцем.

   — Я? — удивился Джей-Джей.

   — Да не ты.

   Начало заметно холодать. Юра сунул замёрзшие пальцы между бёдер и тряхнул головой, убирая лезущие в рот волосы. Заблудились. Просто отлично. Джей-Джей присел рядом и тихонько запел что-то под нос, прижался к самому боку, подставив напряжённое плечо. Юра слушал, ловя слетающие ноты, стал подпевать одними губами. Голос дрогнул и затих.

   — Мне кажется, паук ещё на мне.

   — Да нужен ты ему, — фыркнул Юра. — У него дел по горло. По твоей милости новую паутину придётся плести.

   — Нет-нет. Это ползучее. Вот здесь. — Джей-Джей сел в пол-оборота и приложил два пальца к горлу, драматично высунув язык. Так, что непонятно, было ли то в шутку или серьёзно.

   Юра открыл рот и замер. Что-то защекотало. Там же. Липкое, как паутина. Он выдохнул, придвинулся ближе, сказал тихо:

   — Херня какая. Хватит. Ты мне передаешь своё паникёрство.

   В ответ Джей-Джей заулыбался. Глупо и растерянно. Он такой, когда переживает, молчаливый и прячущий беспокойство. Юра пихнул его в бок. Дурачок.

   Стайка жужжащих комаров окружила и насела облаком, тыкаясь в свободные от одежды участники кожи, а то и вовсе кусали через одежду. Совсем оборзели, уроды. Юра вскочил и начал гневно размахивать руками.

   — Суки! Чтобы у вас ваши налитые кровью жопы взорвались! Джей, ты брал спрей? Давай живо сюда!

   Пока Джей-Джей копался в рюкзаке, Юра допрыгал до толстого дуба в своём изощрённом танце смерти и едва не стукнулся спиной о ствол. К слову, все комары, как назло, остались целыми и невредимыми. Но это пока! Кора под руками была твёрдая и шероховатая, с отслаивающимися и медленно сползающими вниз кусками. А между ними будто что-то переливалось, смолянисто-чёрное и блестящее.

   — Нашёл! — За выкриком послышались звуки распыления баллончика.

   Юра одёрнул руки и обернулся. Ноги вмиг сделались мягкими и слабыми, вдох застрял в горле тугим сдавливающим узлом.

   — Что такое? — насторожился Джей-Джей, застыв с зажатым пальцами носом и спреем, высоко поднятым в руке.

   Там, за ним, чуть дальше, между стволами шевелилось огромное и развалистое нечто. Кривое, чёрное, рвано перебирающее чем-то вроде конечностей. Похожее на паука в человеческий рост, а то и больше. В груди липко засело, во рту стало сухо и горько. Возле ушей гулко звенело комариное облако. Повеяло сковывающим холодом. Юра открыл рот. Существо дёрнулось, вытягивая лохматую конечность, и потянулось к ничего не подозревающему Джей-Джею.

   В голове вспыхнуло тяжёлым и горячим. Юра громко выкрикнул, не разбирая собственных слов, кинулся вперёд и схватился, за что придётся, намертво цепляясь пальцами, сминая, сжимая в кулаках. Потянул ничего не понимающего Джей-Джея за куртку, заставляя резко встать. У ног что-то стукнуло и зашуршало. Впереди глухо завыло, будто из-под земли.

   — Юра, что…

   — Быстро! Беги, блять, беги!

   Джей-Джей раскрыл рот и тут же его захлопнул, поддался, шагнул, побежал. Юра оглянулся на мгновение. Рваная, покрытая волосками, конечность выдвинулась вперёд, порхнула остро, словно разрезая лезвием пустоту, и опустилась, впиваясь когтистым концом в поваленное дерево. Чуть дальше сверкнуло металлическим глазом.

   Чёрные стволы расступались, как тени великанов. Последний луч растворяющегося в чернилах солнца, шуршание, стрекотание, ломающиеся, хрустящие под ногами, как кости, ветки, ошпаривающие кустарники, иглы, колющие пальцы, тяжесть в ногах и груди. Вдох и потеря воздуха. Тесно. Всё окружало и сгущалось. Деревья стали плотнее, заросли выше, ветка хлестнула по лицу, больно царапнув над бровью. Джей-Джей что-то говорил, а у Юры перед глазами стояло чёрное и крупное, смотрящее ртутью, тянущее бесконечные руки-ноги. В ушах жужжание, звон, хруст, рой комаров и мух, облепивших, съедающих. И вдруг дёрнулось, выпало, ушло из равновесия, завертелось. Юра вскрикнул. Джей-Джей вскрикнул. В коленях выстрелило, запульсировало, руку обожгло, сверху всё налилось свинцом, запало тяжестью.

   Выдох. Под ладонью ощущалась сырая земля. Пальцы сгребли иголки, зацепили мох, что-то проползло по запястью. Сверху напряглось, зашевелилось. Юра увидел перед собой лицо Джей-Джея, глаза бегали, грудь вздымалась, чёлка взмокла.

   — Ты слышишь? Я просил не бежать больше. — Одышка мешала говорить ровно.

   — Теперь слышу.

   Юра понял, что лежит. Спине холодно и колко, а рядом дерево, под самым боком. А там ещё и ещё. В лесу, да, очень внезапно. Джей-Джей тёплый и тяжёлый, лежал сверху, приподнялся немного, но не спешил вставать. Может, поранился? Ебать. Упали, прокатились по грязи. Была просьба остановиться, кажется, Джей-Джей в итоге это и попытался сделать, а Юра на полной скорости потянул за собой, вот и получилась пляска на земле.

   — Я сейчас встану. Успокойся. Вдыхай носом, выдыхай ртом, надувай живот. — Сверху, чуть выше пупка, легла ладонь, надавила слабо. — Я посчитаю до пяти.

   Юра медленно вдохнул, упираясь в ладонь, задержался и также неспешно выдохнул. Тревога потихоньку разъедалась, тяжесть уходила. Тело вдруг стало как растопленное масло, налилась боль в ногах, на руке, в боку. Как будто ты футбольный мяч, который долго и упорно пинали. Джей-Джей встал, выпрямился, потянулся, чуть простонав, покрутился так и сяк, ощупал себя на предмет повреждений и, наконец, подал руку. Королевская щедрость.

   — Цел? — спросил Юра.

   — Пара царапин и лёгкий испуг. Проживу ещё долго и, надеюсь, счастливо. Не хочу одно без другого. — Джей-Джей хохотнул вяло, а потом напрягся, помог опереться о ствол, утёр пот со лба, осмотрелся и заговорил почти шёпотом. — Что тебя так напугало? Я чуть дух не испустил от вида твоего лица там, чёрт возьми, Юра?

   Ишь ты, даже не пошутит. И не посмеётся. А так хуже, страшнее. Включи идиота, пожалуйста. Не надо говорить так серьёзно.

   — За тобой была огромная хуйня. — Юра вытянул руки, пытаясь изобразить размеры. — Как жук. Как человек. Как робот. Ободранная, тянулась… Да не смотри так, блять, на меня! — голос сорвался на писк. — Правда. Я бы такого не выдумал.

   — Нет, плохая шутка, точно бы не выдумал, — согласился Джей-Джей и выдохнул тяжело, расправил руки для объятий.

   Юра уткнулся в плечо. Трясло. От холода и от увиденного. Бывает ли в жизни такое? Как люди справляются, увидев то, что так старательно рисуют на иллюстрациях к страшилкам? Какой же пиздец. Где оно? Куда уползло? Идёт за ними сейчас? Может, сидит за соседним кустом. Страшно.

   — Юр.

   — Ммм?

   — У тебя рукав влажный, дай посмотрю.

   Отлично. Только этого не хватало. Джей-Джей достал телефон, включил фонарик. Связь по-прежнему была мертва. Левый рукав на кофте порвался, видимо, зацепился за что-то во время падения. И это что-то оцарапало руку. Не глубоко, не страшнее, чем Потькин когтистый гнев. Но выглядело жутко, кровь сочилась из распоротых, расходящихся полос на коже.

   Джей-Джей скривился, задрал рукав, повертел руку, рассмотрел с разных сторон. Кровь местами успела подсохнуть бугорками-капельками с ветвистыми разводами. Как россыпь божьих коровок. Кривые края ранок влажно сочились, медленно наливались и блестели алым. Предплечье болезненно зудело и располосовано пульсировало.

   — Держи. — В непострадавшую руку сунули телефон. — Как тебя угораздило? Нет, падали мы конечно здорово, с разгоном. Но, Юра, нам же не привыкать падать, да? Хех.

   Джей-Джей сбросил рюкзак с плеча. Как только тот не слетел? Юра глянул на себя. Широкая лямка была на месте. Вероятно, и падение смягчил. Жаль, что там только всякие мелочи, вроде зубной щётки и запасных трусов, носков. Надо было брать в расчёт то, в какую жопу они направились. Послышался «плюх», скрежет молнии и копошение.

   — Сейчас-сейчас, потерпи. Я облегчу твои страдания.

   Юра удивлённо приподнял брови. Джей-Джей достал из рюкзака пустую бутылку, повертел в руках, потряс и глянул недовольно.

   — Что? В машине было жарко, мне хотелось пить. — Щёки вспыхнули. Никто ведь не знал, что так получится.

   Бутылка опустилась обратно, скрипнула, ударившись об что-то на дне, а потом и вовсе испустила жалобный звук сплющивания. Выкинуть бы, но не в лесу. И что же там её придавило? На секунду показались кончики увесистых бутылей с глянцевыми чёрными крышечками. Юра простонал.

   — Нахуя тебе столько? Решил в лесу салон открыть? Медведям спины намыливать? Белкам хвосты лаком заливать? Думаешь, у Гоши в ванной один единственный огрызок мыла лежит, коим тебя заставят волосы натирать?

   — Милый, я хочу всегда быть сногсшибательным для тебя. А вот ловить аллергии на чужие средства — не особо.

   — Что-то ваше сияние прямо сейчас не освещает нам путь. — Юра со злости пнул корягу. Боль обожгла пальцы, но пришлось не подавать виду, матерясь только мысленно.

   — Правда? Не верю, дорога уже сама в поисках нас. О, и я нашёл то, что надо!

   Джей-Джей достал небольшую тканевую сумочку нежного лавандового цвета, дёрнул за собачку, расстегнул, схватил оттуда шуршащую пачку, извлёк пару салфеток, приблизился, зажимая аптечку под мышкой.

   — Ого. — Юра присвистнул, вытягивая руку.

   — Видишь, максимальная предусмотрительность. — Сам себя не похвалишь — никто не похвалит.

   Салфетки оказались влажными, пахли какими-то духами, так резко и навязчиво, что хотелось зажать нос. Юра поморщился и высунул кончик языка.

   — Эта херня убьёт всех комаров в лесу. — Хотелось добавить: «И ту тварь тоже. Надеюсь. Очень», но язык не повернулся снова поднять тему. Нельзя разрушать эти минуты вымученного абстрагирования.

   Джей-Джей хмыкнул, скомкал испачканную кровью салфетку и достал сухую, прижал к царапинам, подхватив предплечье свободной рукой снизу. Больно. Кровь просачивалась мелкими наливающимися точками, вытягивающимися, как лепестки-капельки. Заметно меньше. Почти остановилась. Дальше в ход пошла мазь. Холодная, зараза, щипалась. И, наконец, мягкий бинт. Джей-Джей аккуратно перевязал, сделав под конец красивый узелок, смахнул пот с лица и довольно закивал.

   — Просто царапины, — отмахнулся Юра, а потом добавил: — Спасибо.

   — Будет плохо, если попадёт грязь. И неизвестно, чем ты порезался. Лучше обезопасить себя. Болит? Нужно обязательно закончить лечение.

   Голова опустилась к руке, на бинт легли губы, чмокнули приглушённо. Юра закатил глаза.

   — Сколько же я вам должен за лечение, господин доктор? У меня совсем нет денег.

   — Не беда. Возьму с тебя поцелуем. — Джей-Джей вытянул палец, указывая на свои губы. Юра хмыкнул, подался, зацепился зубами, прикусывая губу, просунул язык. Влажно и тепло. На поясницу легли ладони.

   На лес опускалась ночь, густая, лунная, тревожная. От холода щекотало затылок. Заухал филин, в траве громко и заливисто стрекотало. Каждый шорох поливал страхом. Юра дёргался, бегая глазами по сторонам, бросало в жар, а зубы стучали, отплясывая чечётку. Было решено переждать, в темноте они, вероятно, зайдут только глубже, теряясь окончательно. А пока что был шанс хотя бы вернуться на дорогу. Если бы только они помнили, в какую сторону убежали от поваленного дерева. Дерьмо.

   Широкая ель приветливо позволила расположиться под ней. Пришлось соорудить настил из лапника и опереться на ствол. Не лежать же на земле. Юра завертелся. В рюкзаке Джей-Джея нашёлся тонкий скомканный плед, которого едва хватало, чтобы укрыть одного, не говоря уже о двоих. Но и это лучше, чем ничего, теплее. Жались тесно, сплетаясь руками и ногами, голова на плече, ладони под чужой кофтой, колено упиралось в бедро. Романтика, блять.

   Рука зудела. Липкость продолжала оседать в горле, вязала нити, запутывая узлы. Юре казалось, что вот сейчас что-то да зашумит, выйдет, выпрыгнет, сожрёт. И хотелось просто не видеть и не слышать, уткнуться, спрятать глаза и уши.

   — Спи, — сказал Джей-Джей. — Время быстро пролетит. Отдыхай. Я послежу. «Огромная хуйня» не придёт, ей нужно вязать паутину.

   Юра кивнул.