Она остановилась и прислушалась. Ни единого звука. Однако ей казалось, что эхо выстрелов все еще звучит в воздухе, хоть пламя угасло и дым развеялся. Но мертвых уже не вернуть. Кирсиане казалось, будто она чувствует боль и страх этого места. Или же это было ее собственные боль и страх от Миндуара? Память воскресила тот момент, который перечеркнул все ее детство. Она будто вновь услышала свой крик и звук падающего тело Ниора, тепло брызнувшей на нее крови, слезы и парализующий ужас от осознания, что защитить ее некому. Казалось, она давным-давно научилась: если страшно – бей. И все же окончательно боль ее не отпустила. И атаковать было некого. Пожалуй, даже к лучшему, что ее послали на Иден Прайм в одиночку. Повернувшись, Кирсиана взглянула на протеанские руины. Отсюда они казались серовато-зеленоватыми палочками. Испытывала ли Шепард благоговение перед протеанами? Пожалуй, скорее нет, чем да. Да, их технологии впечатляют, но… Но что с этого толку, если они не уберегли протеан от уничтожения? Возможно, это попахивало максимализмом с ее стороны, но она и впрямь считала, что вся эта сила имеет смысл, пока ты еще жив. По этой же причине упоминания о тех, кто прославился лишь после смерти, вызывали у нее грустную улыбку. Ведь что в этом радости, если они не познали этого при жизни? Быть кумиром – это ответственность. Мысли Кирсианы переметнулись к брату. Она представила себе, как он приходил сюда, сражался здесь. В отличие от Совета, Цербер сразу поверил в угрозу Сарена и гетов. Узнав о взорвавшемся маяке, она встревожилась, но не стала уточнять подробности. Цербер позаботился о том, чтобы знакомые из прошлой жизни считали ее мертвой. А если даже найдут какое-то упоминание о нынешней Кирсиане Шепард – всего лишь тезка с поддельной историей.
Высокая трава качнулась, в ней мелькнул какой-то местный зверек с шерстью песочного цвета и черными глазами. Кирсиана печально улыбнулась. Да, ему хватило силы двигаться дальше дальше, а ей – скорости, чтобы убежать. Но дальше… Наверное, они оба непоправимую ошибку. Стали строить свои жизни отдельно вместо того, чтобы искать друг друга. Она заглянула в первый домик. Никого. Положение вещей говорило о том, что владельца дома застали врасплох. В следующем обнаружились следы борьбы, на полу бурое пятно крови, в стенах дыры. Пользуясь прихваченными инструментами, она извлекла из стен несколько пуль. Выйдя, заметила в траве нечто подозрительное. Приблизившись, невольно присвистнул. Судя по всему, Альянс упустил деталь гета и ногу хаска. Одна поблескивала, отражая солнце, будто золото, вторая светилас ярко-синими точками. Еще не зная их предназначение, Кирсиана почувствовала, что это несет угрозу. Стараясь не касаться голыми руками, она взяла ее и поместила в закрытый пакет. Туда же отправилась деталь гета. После чего неспешно пошла вперед. Перед ней расстилалось зеленое море. солнце грело спину и шею. Даже упорно лезущая в глаза прямь не раздражала. Хотелось забыть обо всем и идти, раскинув руки в стороны. Или лечь и лежать, глядя в небеса. Но некогда, к сожалению.
Грузовой поезд мягко тронулся, везя ее дальше. Здесь разрушений оказалось еще больше. Помимо пуль имелись еще следы от взрывов, возможно, гранат. А вот и то самое место. След от взрыва протеанского маяка оказался чудовищных размеров. Как Ниору удалось это пережить – она не знала. Но одно понимала точно – того подростка давно уже нет. Как нет и ее прежней. Надо двигаться дальше. Эта мысль взбодрила Кирсиану. И, собрав остатки протеанского диска для анализа, она улетела с Иден Прайма…