Природа зверя

Мы идём уже довольно долго. Мне приходится замедляться, неспешно перемещая лапы. Ведь человек вряд ли за мной успел, если бы я шел своим обычным шагом. Это муторно и не очень удобно. Но что поделать, мы же путешествуем вместе как никак. Могу ли я его уже назвать своим человеком? Наверное вряд ли. Вместе мы не так давно. Да и ситуация, дабы объединиться была не самая лучшая. Я его по сути спас. Но зачем? До сих пор задаюсь этим вопросом. Сентиментальность я за собой никогда не наблюдал. Возможно мне его стало жалко. Он совсем был плох, выдохшийся из сил, и такой хрупкий и жалкий. Я бы его с лёгкостью раздавил одной лапой. Хотя, может это и есть та самая сентиментальность?

Пейзаж вокруг нас совсем не меняется. Безжизненная пустыня, выжженная вот этими самыми людьми. А раньше, помниться, я жил в самых больших и густых лесах. Люди называли их джунгли. И жил так глубоко в дебрях, что меня никто никогда и не встречал. Самое замечательное и спокойное время. Ты никого не трогаешь, тебя никто не беспокоит - благодатное время, несколько столетий безмерного спокойствия и умиротворения.

Я до сих пор помню те дни. Мне кажется, они вожглись в мою память тем самым не угасающим огнем от ядерных бомб. Так, по крайней мере, их называли люди. Горело все, крики животных и птиц сводили с ума, толкая в какофонию безмерного и нескончаемого ужаса. Я бежал, бежал куда глаза глядят. Потом стал спасать. Зверей, птиц, кого мог, я вытаскивал из огня. Но они вскоре все равно все погибали. Я не мог спасти их от неминуемой смерти. Вся боль мира скопилась в моих глазах и застыла там навечно. И как бы меня не ласкали языки пламени, оставляя жгучие ожоги, смерть обходила меня стороной. Почему? Я до сих пор не могу ответить на этот вопрос. 

Человека я встретил спустя несколько месяцев скитания. Живого в этом мире почти ничего не осталось. Земля была покрыта черной копотью, а в воздухе витал запах гари. Иногда лишь ветер позволял дышать более-менее полной грудью. Мужчина, как после выяснилось, лежал под обуглившимся деревом. Его дыхание еле прослушивалось даже моим чутким слухом. Я лег рядом, усместив огромную морду на мохнатые лапы и лишь смотря на него и не зная, как помочь. Он очнулся, видимо почувствовав или услышав мое сопение напротив. Сказать, что он испугался, значит ничего не сказать. Ведь перед ним лежал самый настоящий монстр. Лохматый зверь, ростом метра два в холке, четыре огромные лапы с острыми как лезвие когтями, похожими на орлиные, длинным и мощным хвостом, а морда походила на помесь волка и рыси. В его глазах читался ужас, он вжался резко в черный уголь бывшего дерева, который покачнулся и чуть не упал на него, рассыпаясь на черный прах. Но я успел подставить лапу над его головой, спасая от обломков бывшего дерева. С этого момента мы вроде подружились. Хотя сложно было коммуницировать друг с другом. Я его речь и чувства понимал каким-то внутренним чутьем. Он же напротив, совсем не понимал, что я хотел ему донести. И до сих пор избегал каких-либо долгих попыток общения. 

Вот уже второй месяц, как мы идём нога в лапу. Он уже совсем меня не шугался. Привык, так сказать. А мне его бояться было не зачем. Что он сможет сделать такой громадине как я? Хотя за его спиной висела странная штука. Я видел раньше такую у охотников. Ну почти такую. Она стреляет огненным металлом, который всегда обрывал жизнь живым существам. Мне совсем не нравилась эта вещь. Но человеку с ней было спокойно, и я даже не предпринимал попыток избавиться от этого адового оружия. А ещё, под плащом на поясе, он носил огромный нож. И называл его тесак. Им человек в основном разделывал туши найденным животных, которые в толстом пепле не портились. Это было очень странно. Ведь даже я знал, что после гибели чего-либо живого, на второй или третий день от тела начинало смердить тухлой плотью. Единственное объяснение, которое пришло мне в голову, это то, что этот пепел не был обычным.

В общем, мы жили. Вдвоем. Иногда человек, пересилив неприязнь, спал под моим боком, сильно прижимаясь и запуская руки в мою шерсть. Это было обычно в очень холодные ночи. Он мерз. Этот жест скорее всего был корыстным, нежели означал что-то большее. 

А я. Я кажется полюбил это двуногое существо. Полюбил так, как всегда любил животных и птиц в своем уютном и родном лесу. Бескорыстно, без отдачи, без взаимности. Мне не нужно было от него признания или каких-то шагов в мою сторону. Я давал это все за двоих. И я себя обманывал самым ужасным способом.

Блуждали мы долго, думая, что остались совсем одни на этой безжизненной убитой планете. Но в один день мы случайно наткнулись на небольшое…поселение? Человек и я наблюдали на расстоянии, не решаясь подойти. Да и мой вид бы точно их напугал. Наш наблюдательный пост находился на вершине холма. Людей было мало, я насчитал десять, может одиннадцать особей. Зарождающаяся ячейка будущего общества. Может эти люди смогут жить бок о бок с природой? Мне оставалось только надеяться. И не только, я мог бы и следить за расцветом цивилизации, а после, убедившись, что все хорошо - уйти в леса, которые снова смогут покрыть эту несчастную измученную землю. Однако моим мечтам не суждено сбыться.

Было раннее утро, солнце только-только выползало из-за горизонта. Я этого ещё не видел, но ощущал восход каждой клеточкой своего тела. Так же ясно я ощутил и опасность. Первой моей мыслью было защитить хрупкое создание под названием человек. Я распахнул глаза и тут же замер, не в силах даже шелохнуться. Он стоял передо мной, направляя в мой лоб то самое оружие, плюющееся огнем. Во мне не было страха. Я готов был принять любой поворот судьбы. Однако сердце в лохматой груди болезненно закололо, будто тысячи тесаков одновременно вонзились в него. Один удар сердца, и в глазах напротив я увидел лишь свое отражение - смиренно лежащего монстра под ногами человека. Второй удар сердца, и мои глаза наполнились вселенской болью, которую я не мог даже описать. Третий удар сердца, и спусковой крючок звонко щёлкнул, ознаменовав скоротечность даже моей жизни. Пуля рассекла лобную кость. Но даже боль от огненного металла не была такой мучительной, как та боль, в глубине груди, спускающаяся в живот и оседая тяжёлым грузом предательства. Я даже не знал, за что он так со мной. Почему человек сделал именно так? Уже закрыв глаза и проваливаясь в вечный сон, я слышал ещё несколько выстрелов, пронзающих мою плоть. Я даже не пытался цепляться за жизнь. Мои мысли плавно угасали вместе с моей жизнью. Я больше не хотел жить в мире, где на любовь отвечают предательством.