Как и всегда Изабелла проснулась раньше остальных. У нее появилась идея.

Она должна записать все эти сны и случайные фразы в свой дневник. У нее еще никогда не было дневников, но, возможно, она могла бы попробовать и посмотреть, будет ли в этом больше смысла.

Она купила блокнот во Флориш и Блоттс вместе с другими книгами, но она хотела оставить его для подготовки к экзаменам.

Что ж, неважно. Она обойдется и свитками пергамента. Сны были намного важнее.

Изабелла вздохнула, сидя в пустой общей комнате с открытым дневником, где листы так и оставались чистыми, с пером в руке.

Небо все еще было темным, а птицы спали. Сейчас действительно было очень рано. Но она не могла уснуть, поэтому Изабелла встала, чтобы чем-то занять себя.

Хорошо.

Для начала она должна записать все, что знала о Хогвартсе. Затем перешла к Косой аллее. Также описала Гринготтс... и драконов.

Это был самый странный мысленный образ на свете, но она видела большого с зеленой чешуей дракона, взгромоздившегося на крышу заснеженного здания.

Вау... это неожиданно.

Затем ей приснились те дети. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл.

Она уверена, что не знала их со своей старой школы. Она никогда не заводила друзей, особенно потому что никто не хотел дружить с ней. У нее имеется тенденция делать вещи неловкими действительно быстро.

Дети были похожи на первокурсников, как и она, и они гуляли по коридорам Хогвартса. Итак, они, очевидно, учились или собираются учиться в Хогвартсе.

Есть только один способ проверить. Ей придется украдкой заглянуть в учительский журнал. Слизнорта было легко отвлечь, и если она сможет отвлечь Блэка, то у нее все получится.

Флитвик иногда вставал прямо на журнал, чтобы весь глаз мог лучше его видеть.

Журнал Стебель хранился между множеством опасных растений с щупальцами, и это вызвало бы переполох.

Биннс никогда, на самом деле, не было дела до заполнения журнала.

Красть у Макгонагалл было последним, чего бы она хотела делать.

Профессор Бродмур, который преподавал Защиту от Темных Искусств, всегда запирал его в ящике после переклички.

Остается Слизнорт.

Что еще она знает?

— О, и это тоже, — пробормотала она, выцарапывая случайное предложение, которое как-то всплыло в его голове.

Это была странная фраза. "Разве семь не самое могущественное магическое число?"

"Надо быть сумасшедшим, бы попытаться ограбить этот банк" — говорили про Гринготтс.

Непроизвольный вздох слетел с ее губ, когда, без предупреждения, ее голова снова начала сильно болеть.

Возможно, она должно сходить в Больничное крыло.

И конечно же, она вспомнила еще одну случайную фразу. Но в этот раз она была связана с Гринготтсом.

"Если вы хотите что-то спрятать, то не найдете места надежнее, чем Гринготтс, ну, может, за исключением Хогвартса."

Изабелла захлопнула дневник и опустила голову на деревянный стол.

Почему, черт возьми, это происходит именно с ней?! Разве не было кого-то еще?! И в этом даже никакого смысла нет!

— Ах, — Изабелла поднялась со стула и подошла к ближайшему окну, распахнув его.

Солнце еще не взошло, но небо уже становилось светлее. Воздух был прохладным и пах опавшими листьями из леса, который окружал замок. Если она пойдет через лес, то сможет услышать треск веток и хруст листьев под ее ногами. Октябрь приближался и это чувствовалось в воздухе.

Из окна она могла увидеть небольшую хижину Хагрида. Она должна навестить его после обеда и спросить его о состоянии единорога.

Пока что в Хогвартсе все было в порядке. Это действительно милое место. Очень волшебное — было бы каламбуром.

Ее любимыми местами в школе были та полянка на окраине Запретного леса, откуда она могла видеть Озеро и часть замка; темный угол в огромной библиотеке... и, может быть, пустой Большой зал.

И седьмой этаж!

Изабелла тут же выпрямилась, когда вспомнила написать еще кое-что. Она подбежала к своему дневнику, лежащем на столе, и распахнула, нацарапав несколько слов.

Они были про коридор на седьмом этаже, который каждый раз притягивал ее. Каждый раз, когда она чувствовала желание покинуть шумную гостиную или просто остаться одной, ее разум всегда подкидывал мысли об определенном коридоре на седьмом этаже.

Там висел гобелен Барнабаса сумасшедшего, пытающегося научить троллей балету, одетых в маленькие пачки. Нет нужды говорить, что это не очень удачная попытка, но, безусловно, запоминающаяся.

ПОДОЖДИТЕ!

Как она могла забыть? Гарри, Рон, Гермиона и Невилл являются гриффиндорцами. Они бежали к портрету Полной Дамы... или она так думала. Изабелла не уверена.

Но как выглядят проходы в гостиные других факультетов? Она знала, что у когтевранцев она находилась в одной из башен. А у Пуффендуя рядом с кухней. Слизеринцы обычно спускаются в подземелья, поэтому можно предположить, что их гостиная там.

Изабелла закрыла свой дневник и собрала вещи. Затем поднялась по спиральной лестнице к женскому общежитию, чтобы подготовиться к новому учебному дню.

Она должна попробовать взять журнал Слизнорта на зельях и поискать этих детей. Они были похожи на первокурсников или второкурсников, но не старше. И список сузился к гриффиндорцам, поэтому много времени на это не уйдет, максимум пять минут, а затем она сможет вернуть его прежде, чем кто-либо что-то заметит.

---

Когда Изабелла встала с кровати, чтобы направиться в Большой зал, ее соседки только проснулись и теперь зевали.

К ее величайшей радости, она оказалась единственной в Большом зале, когда вошла в него.

В тот же момент, как она села за гриффиндорский стол, пустые тарелки заполнились едой.

Обычно она завтракала тостом, но сегодня день начался хорошо, поэтому она решила попробовать что-то другое.

Яйца пашот и бекон с хлебом казались хорошим сочетанием. И, возможно, она могла бы впервые попробовать тыквенный сок.

---

Когда Изабелла почти закончила со своим завтраком, учительский стол заполнился, а студенты небольшими группками начали спускаться к завтраку.

И когда она закончила, болтовня в Большом зале значительно усилилась, как и количество людей.

Большой зал был огромным, но все еще казалось, что и его мало, чтобы вместить всех жильцов Хогвартса. И Изабелла не любила толпы.

--- 

Изабелла охотно ждала Зелья и, как обычно, появилась самой первой у кабинета.

— О, — выдохнул появившийся Слизнорт. — Мисс Джефферсон, Вы напугали меня.

— Простите, сэр, — извинилась Изабелла, ожидая, когда Слизнорт достанет журнал.

— Как и всегда, самая первая, дорогая. Вы вообще завтракаете? — спросил профессор, пока она шла к его столу и садилась напротив.

— Да, сэр, — Изабелла немного смутилась. — Большой зал иногда слишком шумный, поэтому я стараюсь быстро покончить со своим завтраком.

— Не беспокойтесь, мисс Джефферсон, — рассмеялся Слизнорт. — Вы спокойно можете уделять завтраку столько времени, сколько пожелаете. Нет необходимости объяснять. Я понимаю.

Изабелла тихо кивнула, ожидая начала урока.

---

Изабелла постоянно кивала на слова Слизнорта. Профессор говорил и говорил о своем Клубе Слизней, куда попадали его звездные студенты и другие талантливые дети. Затем он сменил тему на свои любимые сладости. Оказалось, ему нравятся засахаренные ананасы. И он преподавал у студента, который теперь является звездой в Квиддиче в международной команде и присылает профессору билеты на важные матчи.

Изабелла могла с легкостью пропускать все мимо ушей, но Слизнорт говорил с таким рвением, а его глаза так блестели, что она была просто обязана выслушать его. Это может многое значить для него, раз он так гордится своими студентами и их достижениями. Он помнил их даже спустя столько лет.

Это было бы просто невежеством прослушать рассказы старика. Они многое для него значат, поэтому она будет со всей искренностью слушать его.

— Ах, посмотри-ка на меня, присел Вам на уши, — неловко рассмеялся Слизнорт. — Должно быть, Вам до смерти скучно со мной. Я перестаю, дорогая.

— О, нет, профессор, — тут же воскликнула Изабелла. — Я не против. Это очень мило — видеть, как Вы все еще волнуетесь за своих студентов даже спустя столько лет после их выпуска. Я не знаю много учителей, которые также запоминали своих учеников... Те, что преподавали у меня в маггловской школе, просто хотели использовать меня в качестве продвижения школы разными способами.

Слизнорт замер.

Изабелла покраснела, когда поняла, что именно сказала. То, что сказал Слизнорт, действительно звучало чрезвычайно похоже на то, что обычно делали ее руководители.

— Нет, я не это имела в виду! — воскликнула она, пытаясь быстро объяснить. — Я не говорю, что Вы похожи на них, сэр... это просто то, через что прошла я. У меня фотографическая память, поэтому меня заставляли участвовать в соревнованиях и олимпиадах, чтобы я могла побеждать для школы.

Но Слизнорт, кажется, пропустил это мимо ушей и сфокусировался только на одной вещи из ее монолога.

— Фотографическая память?

Изабелла посмотрела на него в ответ, понимая, что только что выдала себя.

Ах... она не планировала позволять кому-то в Хогвартсе узнать об этом и уж точно не собиралась рассказывать об этом Слизнорту.

Она обречена, не так ли?

— Да, сэр, — тихо ответила она, надеясь, что Слизнорт поймет намек, что она не хочет говорить об этом.

Но Слизнорт проигнорировал его.

— И что же это значит, моя дорогая? — дружелюбно спросил он.

Изабелла знала этот тон. Обычно он использовался взрослыми, когда они хотели что-то от нее.

— Это означает, что я могу запомнить все что угодно, на длительный период времени, если хотя бы раз, — неохотно объяснила гриффиндорка.

— Правда? — воскликнул Слизнорт, по-видимому, он был доволен своим открытием. — Не удивительно, что знаешь каждую деталь в книгах! Невероятно!

Изабелла знала, что головы людей посещают две вещи, когда они узнают о ее фотографической памяти.

Первое: как бы я хотел иметь такую же способность.

И второе: значит, она не прикладывает слишком много усилий, не так ли? У нее просто память такая. Ничего особенного.

И то, и другое приводило к одному результату.

Она, как правильно, начинала меньше нравиться людям.

Изабелла опустила взгляд на свои руки, не желая смотреть на Слизнорта, которого разрывало от любопытства.

К счастью, в этот момент в кабинет вошли несколько учеников

— Доброе утро, профессор, — поздоровался знакомый голос.

— Ах, утра, мой мальчик, — прогудел Слизнорт, переводя взгляд на своего Принца Зелий, Регулуса Блэка.

Взгляд Регулуса наткнулся на девушку, сидевшую в конце класса.

Он тихо усмехнулся. Так она думает, что может прийти пораньше в класс и подлизываться к Слизнорту?

Что она делает? Пропускает завтрак, чтобы притвориться, что пришла на урок первой?

— Ну, вот и весь твой план, — прошептал ему Маркус, когда они заняли свои места.

— Что? — огрызнулся Регулус.

— Понимаешь, ты хотел первым прийти на урок, — легко ответил Маркус. — Впечатлить Слизнорта. Ты едва прожевал завтрак. Просто проглотил все это, как какой-то странный питон.

— Я не питон, — резко ответил Регулус. — Я тщательно прожевал свою еду, и у меня нет причин впечатлять Слизнорта. Он уже впечатлен.

— Как скажешь, — прошептал Маркус, слегка пожав плечами.

— Мои лучшие студенты, — произнес Слизнорт, улыбаясь им, когда он, наконец-то, достал журнал.

— Напоминает мне Клуб Слизней. Я бы и вас пригласил, но вы еще слишком молоды. Вы сможете получить приглашения, когда станете немного постарше.

И он начал объяснять, что представляет собой Клуб Слизней.

Профессор все еще говорил, когда класс почти заполнился. Не похоже, что он сильно беспокоится об этом, он обращался, в частности, к Регулусу.

Регулус усмехнулся Маркусу, который в ответ нахмурился.

Это так. Он уже впечатлил Слизнорта и других профессоров. Ему не нужно было прилагать для этого дополнительных усилий.

— Мисс Джефферсон, должно быть, уже скучно, — громко рассмеялся Слизнорт. — Она уже второй раз слушает этот рассказ. И с ее памятью... о, Вы действительно очень везучая, дорогая, уметь запоминать все на свете только один раз взглянув! Очень удачны, правда.

Изабелла вздохнула.

И все возвращается к началу.

Она просто должна быть тише воды, ниже травы, как обычно, она это и делала.

Слизнорт объяснял Блэку и Уоррингтону понятие фотографической памяти. Не говоря уже о том, что теперь и весь класс слушал.

А Слизнорт, как и большинство людей, объяснял все неправильно.

Люди просто не пытались понять этого. Иметь фотографическую память — не значит, что она может запомнить все навсегда. Это просто означает период времени, который длится немного дольше, чем обычно у других людей. И да, изображение сохранялось с большей точностью.

— Вау! — восторженно воскликнула Амелия Стевард. — Ты правда можешь запомнить что-то навсегда? Даже номера страниц и все остальное?

Изабелла не нашла в себе желания поправить их. Это в любом случае не важно. Людям нравится думать о людях то, что они хотят, независимо от того, какой может быть правда.

С этого момента урок Зельеварения стал ночным кошмаром.

Все шло настолько ужасно, что ей теперь было не до журнала.

Каждый раз, когда Слизнорт задавал вопрос, смотрел на Изабеллу с веселым смехом и приговаривал: "Конечно же, Вы знаете, мисс Джефферсон. Может, кто-нибудь еще?"

Изабелла не могла дождаться, когда прозвенит колокол, и тогда она сможет сбежать. Она считала секунды до того, как он наконец прозвенит.

---

Когда раздался звон, она первой встала со своего места и бросилась к двери класса, чтобы избежать каких-либо вопросов.

Пока она проталкивалась сквозь толпу около двери, то услышала голос Блэка.

— Ха! Кто бы мог подумать? Она на самом деле не старается, не так ли? Она просто может ничего не делать.

— Ага, вот ведь везенье, — вторил ему друг. — Представь, не волноваться обо всех этих экзаменах и прочем.

---

Изабелла не знала, из-за чего она была разочарована. Это всегда так происходило. Она не должна ожидать чего-то другого на новом месте.

Как чувствовали себя другие, это на самом деле не легко для нее.

Она, как правило, оставляла сильное первое впечатление, которое люди, казалось, просто не хотели менять. И с тех пор это всегда прилипало.

Изабелла Джефферсон была заносчивой девочкой, которая думает, что она лучше кого-либо другого, поэтому ей нравилось быть одной.

Она покачала головой, выводя себя из задумчивости.

У нее не было желания идти на ужин, поэтому покинула замок и прошла по территории.

Ей нравилось быть в одиночестве. Поэтому кого волнует, что другие о ней думают? В конце концов, человек, с которым она проведет жизнь, была сама Изабелла, и все, что имело значение, — это то, что гриффиндорка чувствовала по отношению к себе.

И прямо сейчас, она чувствовала желание проведать единорога.

Она видела Хагрида, копошится в огромном ведре возле своей хижины.

— Привет, Хагрид, — радостно поздоровалась она, когда приблизилась к хижине.

— Привет, — выпрямившись, поздоровался Хагрид и улыбнулся ей. — Снова пришла проведать единорога?

— Ага, — кивнула девочка. — Можешь закончить со своими делами, я не против подождать, правда.

— Я не делал чего-то важного, — пренебрежительно ответил Хагрид. — Пошли.

Изабелла последовала за Хагридом в лес, как обычно, все глубже и глубже.

Изабелла очистила разум от мыслей. Она не сочла бы это чем-то безопасным. Следовать за незнакомцем вглубь леса без какого-либо способа защитить себя от любой возможной боли.

Но она доверяла Хагриду. И ей так сильно нравился лес. Гриффиндорка хотела исследовать весь лес целиком и встретить новых существ всех видов, волшебных или нет.

Хагрид говорил, что в лесу было множество существ разных видов. Изабелла всегда надеялась, что столкнется с ними по дороге к единорогу.

— Единорогов трудно поймать, — рассказывал Хагрид. — Молодые единороги имеют золотой окрас.

— Жеребцы золотые? — восхищенно спросила Изабелла.

— Чистое золото, — как ни в чем не бывало ответил Хагрид. — Не становятся серебристыми, пока им не исполнится два года. И только когда подрастут, становятся белыми.

— Вау, — выдохнула Изабелла. — Маленькие единороги из чистого золота. Звучит невероятно... Хагрид, откуда ты столько всего знаешь о магических существах?

— Уход за магическими существами был моим любимым уроком. Уделял ему все свое внимание.

— Ты проходил это на третьем курсе, верно? — спросила Изабелла. Хагрид кивнул.

— Но есть и другие предметы для выбора, — продолжил он. — Для СОВ.

— Супер Отменное Волшебство, — тихо произнесла Изабелла, заинтересовавшись, насколько трудными будут эти экзамены, ведь они кажутся очень важными.

А еще есть ЖАБА. Странное название: Жутко Академическая Блестящая Аттестация. Не так уж мило и звучит. О чем они вообще думали, когда давали такое название?

— Итак, как тебе Хогвартс?

— Здесь классно. Я думала, мне потребуется больше времени, чтобы привыкнуть к нему, но адаптация прошла довольно хорошо.

— У тебя все отлично получается, — подбодрил Хагрид. — Ну вот и пришли.

Конечно же, единорог был там. Теперь он мог стоять, и прохаживаться по округе, но бегать еще не способен.

— Привет, Серебрянка, — радостно поздоровалась Изабелла, поддавшись вперед.

Единорог привык к ней, так как она довольно часто навещала его. И после нескольких визитов Изабелла почувствовала, что звать единорога Единорогом довольно странно, ведь их было много. Ему нужно было имя, поэтому она придумала "Серебрянка".

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Изабелла, пока единорог наклонялся к ее прикосновению, пока Изабелла гладила его по гриве. Хагрид опустился на землю, чтобы проверить раненую ногу животного.

— Все еще больно?

Единорог мягко фыркнул и уткнулся носом в ее ладонь. Изабелла хихикнула.

Серебрянка выпрямился и повернул голову в сторону деревьев вдалеке, а затем пустился медленной рысцой.

— Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? — неуверенно спросила Изабелла.

Единорог ответил тихим ржанием и продолжил свой путь, Изабелла нерешительно двинулась следом, при этом взглянув в сторону Хагрида для разрешения.

Полувеликан кивнул.

— Только не уходи слишком далеко, — предупредил он. — Кентавры не очень жалуют людей.

— Кентавры, — Изабелла усмехнулась. Теперь в них было не сложно поверить. Ради Бога, она уже видела единорогов. Очевидно, здесь обитали и кентавры. И очевидно, люди им не сильно нравились.

— Подожди, — крикнула Изабелла единорогу. — Серебрянка! Не беги слишком быстро, ты снова поранишься.

Серебрянка нетерпеливо фыркнула и увеличила скорость, пробегая мимо деревьев. Изабелла испустила сердитый вздох и кинулась за ним.

— Серебрянка, честное слово! Помедлен— О боже!

Изабелла застыла на пол пути.

Тут было стадо единорогов. Серебрянка привела ее к своей семье.

— О, — выдохнула она, когда увидела открывшееся перед ней зрелище. Это было так красиво. Поразительно красиво.

— О, — снова выдохнула она, ее голос почти понизился до шепота. — О боже. Боже. БОЖЕ!

Она слабо усмехнулась, а глаза расширились до размера блюдца.

Здесь находилось пятнадцать единорогов, если не больше, рядом со сверкающим ручьем, который, казалось, бежал вниз по склону и исчезал.

Золотистые и серебряные жеребцы следовали за своими родителями, за скачущими вокруг бриллиантово-белым единорогам. Все это место, казалось, светилось от их присутствия.

Она читала, что единороги являлись представлением чистейшей магии.

— О, Серебрянка, — сказала она, выходя из своего состояния, похожего на транс, когда единорог подошел к ней сзади и подтолкнул ее вперед, на поляну.

Несколько единорогов повернули головы, уставившись на нее, а пара золотистых жеребцов бросились ей на встречу.

Да, она и об этом читала. Молодые единороги намного доверчивее. А она выглядела как ребенок для них, ей было всего-то одиннадцать лет.

— Привет, — поприветствовала Изабелла, пока один из маленьких единорогов ходил вокруг нее, прежде чем прижаться носом к ее ногам.

Гриффиндорка захихикала и опустила ладонь на золотистую гриву жеребенка, чтобы погладить.

— Ты не возражаешь, если я останусь здесь ненадолго? — девочка перевела взгляд на Серебрянку.

Серебрянка наклонился вперед и прикоснулся своим лбом к ее лбу, нервно постукивая по земле своими золотистыми копытцами.

— Спасибо, Серебрянка, — улыбнулась Изабелла, слегка похлопав единорога.

---

И вот спустя пятнадцать минут Изабелла сидела в середине поляны со своим альбомом на коленях, пока ее карандаш порхал над бумагой, изображая Серебрянку.

Хагрид сидел на большом камне в стороне, воркуя с молодыми жеребцами, которые подошли к нему поиграть.

Над плечом Изабеллы стоял любопытный золотистый маленький единорог, сосредоточенно вглядывающийся в ее рисунок.

В чем разочаровывалась Изабелла, так это в том, что она, казалось, не могла передать суть сцены в своем рисунке. Она только водила карандашом по бумаге и заштриховывала, но не могла передать великолепия единорога на бумаге.

Но в одной вещи она была уверена: она навсегда сохранит эту сцену в своей голове.

 ---

Солнце уже давно зашло за горизонт, и Хагрид проводил ее в Хогвартс. Ей казалось, что несколько лет назад она была расстроена. Она уже обо всем забыла, ну или теперь это уже не имело такой большой значимости.

С небольшой улыбкой на лице она преодолела путь до переполненной гостиной и направилась прямо к своей комнате, чтобы сесть за выполнение домашнего задания.

И в конце концов, несмотря ни на что, этот день оказался очень хорошим. Она просто случайно столкнулась с некоторыми неудобствами.