Миры рушит и вновь возрождает твоя наивность, твоя слабость и чужая кровожадность!

«Сперва была земля, единый континент, единый мир. Заселяли тот мир могучие драконы и огромные змеи, существовали они в гармонии бок о бок тысячелетиями. Наполняли тот мир чудесные растения и чистейшие воды, сияющие поля и густые леса. И оберегала всё и вся темноволосая девушка с алыми глазами, Хранительница тех мест.

Прибыли однажды в те земли чужеземцы, воинственные существа, горделивые особы. Возжелали они те холмы и равнины, те реки и озёра захватить в великой битве. Но с кем же здесь воевать? День они пробыли здесь, два, неделю, но встретили их лишь шипением из чащи да шелестом тяжёлых крыльев над головами — обещали змеи и драконы не тревожить путников, пока не переступают те черту дозволенного.

Озадачились воины. Неужто всё великолепие досталось им просто так? Приуныли они, но не без удовольствия принялись обживаться и наводить свои порядки на чужой земле. Терпели драконы и змеи день, терпели два, но не осмеливались они нарушать обещанное Хранительнице. Но когда принялись чужеземцы ворошить гнёзда и брать сверх меры — вот тогда лопнуло их терпение. Хранительница тоже заметила недобрые намерения чужеземцев, ошиблась она в них. Вышла она из-за великого дерева к пирующим воинам и воскликнула: «Уходите! Уходите! Вы разрушаете установленный порядок этих земель! Возвращайтесь домой!»

«И как же ты нам запретишь?» — насмехались одни. «Верно! Ты же одна!» — вторили первым другие.

«Я не одна! Здесь драконы и змеи! Это наша земля!» — возразила она.

Вдруг прервал споры властный женский голос: «Чего вы опять не поделили? Слишком шумно! Шумно!» — Вышла то из шатра высокая женщина с суровым лицом, затронутым временем и битвами, и облачённая в золотую, как и её волосы, броню. Испытывала она недовольство — нарушили воины сон её!

Указали воины на Хранительницу, на причину спора случившегося. Нахмурила брови женщина и, направив на незнакомку остриё меча, вопросила: «Кто такая? Как смеешь нарушать сон королевский?»

«Я Хранительница этих земель! И пришла я потому, что нарушили спокойствие здешних обитателей воины ваши! — ответила девушка. — Проявите уважение или возвращайтесь домой!»

Королева чужеземцев усмехнулась. Почувствовала она превосходство перед безоружной Хранительницей, перед совсем юной и хрупкой на вид девушкой. «Теперь здесь наш дом! Мы не уйдём!»

«Как бы не поплатились вы все за деяния свои!» — бросила напоследок Хранительница и скрылась в чаще лесной. Передала она слова королевы друзьям, и тут же взревели драконы, зашипели змеи — разозлили их столь бесстыжие заявления чужаков.

Летели дни, а те так и не ушли. Отчаялась Хранительница, не знала она как бороться ей с вредителями.

Что же предпринять?

Брела она днём одним вдоль берега озера и перешёптывалась с мудрыми древними духами этих земель, чтобы вместе найти решение.

Неужто для сохранения мира нужно пустить кровь?

Завидела она справа от себя чью-то светлую фигуру и тут же замолчала. Вдруг тот тоже знаком с языком духов? Повернулась она на незваного гостя, коим оказался златовласый юноша со шрамами на обеих щеках, словно рот его был некогда разорван, и призадумалась. Не встречала она его среди воинов тех.

Поднял юноша руки в знак безоружности и сказал: «Я не несу дурных намерений. Моя мать была груба, потому я явился просить вашего прощения». Поклонился сын королевы Хранительнице до самой земли, лучезарно улыбнулся и попытался было приблизиться, но девушка остановила его.

«Вернут ли слова убиенных детёнышей змей и драконов? Вернут ли нам всем украденное спокойствие? — возразила она и тут же добавила: — Вам, привыкшим получать всё, не заслужить моего прошения ни словами, ни поклонами».

«Значит ли это, что что-то другое сработает?» — «Конечно. Вы должны покинуть наши земли, тогда я и прощу вас».

Ушёл тогда юноша. Но недолго длилась их разлука — тот явился и на следующий день. И на следующий. И на следующий тоже. Сколько бы Хранительница его не прогоняла, он осмеливался снова и снова отнимать её время пустой болтовнёй! Радовало лишь то, что чужеземцы притихли, что не беспокоили они местных обитателей в последние дни.

Вновь заявился к девушке юноша, имя которого было Эериг. «Я прошу вашей руки, Гвинеира!» — неожиданно заявил он.

«Что за вздор? — возмутилась Хранительница и треснула Эерига посохом. — Вы верно перегрелись, раз смеете нести нечто подобное».

Юноша упал на колени и взмолился: «Вовсе нет! Вовсе нет! Послушайте! Моя мать не желает покидать эти земли, тоскует она по дому нашему утерянному, а здешние красоты так любы ей! Но она согласилась заключить договор, в котором вы можете выдвинуть любые условия, если позволите нам лишь одно — остаться! Никто не хочет крови, так почему не решить всё миром?»

Не знала Гвинеира сути чужеземцев, которые жили от одной битвы к другой, а потому поверила словам принца. Но неужто он игрался, неужто намеренно обманывал её? И правда, он не знал жизни без войн, не видел иного решения конфликта. Ранее пало их королевство в боях с соседними народами, с детства не видел принц мира и до сего дня. Но его чувства к девушке были самыми настоящими, и он не хотел причинять зла той, которую полюбил. Обманывали не только Хранительницу, но и самого принца. Разочаровалась королева в сыне и решила и его проучить заодно.

Согласилась Хранительница на предложение юноши. И начали они готовиться к свадьбе. В тот самый день Гвинеиру сопровождали чёрный дракон с жёлтыми глазами, красный дракон с зелёными глазами и огромный тёмно-фиолетовый змей. Пришли они поглядеть на торжество, пришли поддержать Хранительницу.

Не сходила улыбка с лица Эерига, а стоило увидеть ему невесту, то он и вовсе словно засиял изнутри. Смотрела на сына королева и лишь усилием воли сдерживала себя от преждевременного воплощения плана кровавого. Кипел внутри груди её гнев неистовый, но не могла позволить она сорваться себе. 

Как посмел этот неблагодарный отпрыск отдаться не королевству своему, а какой-то незнакомке? Возмутительно!

Встали жених и невеста подле алтаря, и только тогда королева приблизилась к ним, натянув на лицо фальшивое выражение радостное. Кто взглянул бы на неё в тот момент, ни за что бы не догадался, о чём в действительности та думала.

«Какой несомненно важный день! — торжественно воскликнула она, вскинув руки к небу. Губы её растянулись в безмятежной улыбке, но секундой позже превратилась улыбка эта в безобразный оскал. Королева выхватила проклятый меч из ножен и с ужасающей силой и скоростью бросила его в Гвинеиру! — Как жаль, что для девчонки он станет последним!»

Взревели драконы и змей, но не смогли бы они остановить стремительно летящий к Хранительнице меч — заградили им путь воины многочисленные!

Но подождите!

Заслонил Гвинеиру собой принц Эериг, не Хранительницу первой пронзил тот меч! Оба, и жених, и невеста, оказались пронзены! Увы, но не смог юноша взять удар лишь на себя, не ровня он матери и мечу её!

«Как вы могли, как могли!.. — закричал Эериг матери, и изо рта его тут же заструилась алая-алая кровь. Посмотрел юноша в глаза возлюбленной и прошептал: — Прости, прости, что втянул в это...»

«Ты ещё глупее, чем думала я!» — Казалось, королеву немало потешало происходящее! Засмеялась она и призвала меч обратно. Засветился тот, кровью напитанный. 

Хлынула кровь безудержным потоком из ран Хранительницы и принца! Покидала тела их жизнь! Побелели волосы Хранительницы, почернели и вздулись вены её и принца! Проникло проклятие меча в саму их суть!

«В бой! Убейте всех драконов и змей!» — услышали они голос королевы, и тут же перед глазами всё потемнело.

Тело Гвинеиры и Эерига разбросали в разных частях континента воины королевы, чтобы не воссоединились они ни в жизни, ни в смерти. И в ту же минуту, как их разделили, вступило в силу проклятье нерушимое! Треснул континент и разделился на два мира, разлученные навеки! В одном мире, мире до Границы, находилась могила Гвинеиры, в другом мире, мире после Границы, — могила Эерига.

Тем временем дни и ночи тянулись кровавые битвы между чужеземцами и местными обитателями. Питались они лютой ненавистью друг к другу! Не уступала ни одна сторона другой! Но не могло длиться это вечно. Пали чужеземцы!

И не только они!

Полегли и драконы, кольцом на землях мира до границы устроившись в миг свой последний. Укрыта была могила Хранительницы телами их и лесами густыми со всех сторон. И были среди павших красный дракон с зелёными глазами и чёрный дракон с жёлтыми глазами. Выкололи в бою третий глаз одному, глубоко изранили крылья другому. Вырвал себе крылья красный дракон, вырвал себе хребет чёрный дракон. Установили они массивы защитные кровью и плотью, чтобы ничто не смогло разворошить останки их, чтобы не поглотило и их проклятие, медленно пожиравшее миры.

Не осталось больше драконов.

Что же змеи? Полегли и они.

В последние минуты жизни своей приполз единственный выживший огромный змей на могилу Хранительницы, тянулся кровавый след за хвостом его изрубленным. Обвился змей кольцами вокруг мраморного надгробия Хранительницы, которое соорудили для неё её верные поданные в знак уважения. Передал змей предсмертные слова собратьев и друзей своих и затих. 

Не осталось больше огромных змей.

Образовались горные хребты из останков павших драконов, а могила Гвинеиры поросла багровыми цветами. Уберегли массивы кусочек мира, остались нетронутыми те земли. Меч же тот проклятый, коим королева убила возлюбленных, пропал в землях другого мира, мира после Границы, где покоилось тело принца. Земли мира того лишились жизни, выжженные войной и проклятьем. Не хватило драконам сил и на его защиту.

Техники чужеземцев оказались поистине разрушительными!

Многие столетия спустя образовались Молчаливые леса и четыре народа его. Воевали народы меж собой, осталось их всего два. Ещё столетия спустя, когда сошло проклятие с части мира соседнего, образовался там Сияющий край и два народа его. А после стало их три»

(из литературы народов Молчаливых лесов).