«Дни тьмы, бескрайней ночи. Не видать было неба чистого. Заволокла пелена глаза дракона. Вновь разгорелись войны. Кровавые войны. Бесконечные. Лились реки кровавые, слышались обречённые завывания душ павших.

Враждовали друг с другом четыре народа. Объединились в какой-то момент два из них — потомки Хранительницы Гвинеиры и потомки Драконов, унаследовавших их крылья, — дабы вместе противостоять двум оставшимся — потомкам Змей и потомкам Драконов, получивших от них хвосты. И победили они общими усилиями народ Змея, и разделили они почести меж собой.

Но не долго длился их союз — не поделили они что-то. Натянулись их отношения, готовые вот-вот разорваться, будто и не существовало их вовсе.

А после произошло вот что.

Молодой наследник престола, юноша из Драконьего народа, влюбился в принцессу бывшего собрата по оружию своего.

Принцесса была невероятно прекрасна; она носила пышные светлые одежды, изящные и невесомые, словно дым благовоний. Её улыбка очаровывала милейшими ямочками, а голос ласкал слух близстоящих звонкими ручьями. Девушка безупречно играла на музыкальных инструментах и проявляла старания в постижении искусства меча. Она являлась бы самим совершенством, если бы не один «нюанс». Глаза её были совершенно слепы с рождения. Но это нисколько не отталкивало юношу; не счёл он недуг её препятствием для чувств своих.

Однажды улучил момент наследник престола и встретился с принцессой без лишних свидетелей. Взаимно влюбилась она в юношу после первой же их встречи; не глазами глядела она, а сердцем.

Прознал о тайных встречах генерал павшего народа, случайно заставший их однажды; но не выдал он присутствия своего, дабы позже воспользоваться знанием этим.

Именно их народы когда-то шли в ногу, наступая на войска генерала, именно от их рук и погибли братья и сёстры его, а также дорогой ему друг. Убили их всех в ожесточённом бою, а прах развеяли по лесам бескрайним, пока мужчина выздоравливал от тяжких ран после прошлой кровавой схватки, надёжно спрятанный. Ожесточила эта новость генерала; почернело его нутро ещё больше, и решился он отомстить врагам своим во что бы то ни стало.

Уже пошли трещинами отношения двух народов, и осталось лишь поспособствовать скорейшему их расколу.

Явился генерал к принцу; прикинулся он старшим братом возлюбленной его, нацепив личину чужую, и заявил, что позволит видеться юноше с принцессой лишь при условии, что отрежет он язык свой. И он действительно отрезал.

Глумился тайно генерал над поступком юноши, но не подал виду, чтобы не раскрыть себя. Похвалил он вслух жертвенность наследника, одобрил их отношения и наказал ему, чтобы на следующую встречу с принцессой принёс он семейную реликвию в качестве подарка на помолвку. Помнил генерал, что реликвией той кинжал был.

Посетил генерал личную служанку принцессы под всё той же личиной и наказал, чтобы та не сводила глаз с принцессы, напомнил про сложные отношения с союзным народом. Знал мужчина, что всё своей служанке принцесса рассказывает; и про любовь бескрайнюю она несомненно ей поведала да возжелала познакомить подругу с избранником своим.

В следующую встречу их притаился мужчина, чтобы собственными глазами увидеть предстоящее.

Появился наследник престола, но не слова не произнёс он. Поселилось в груди принцессы предчувствие нехорошее, и решилась она заговорить первой. Но услышала она тут же крик служанки своей, что впереди убийца, что предал принцессу возлюбленный.

Испугалась девушка и вонзила меч в грудь юноши перед ней. Катились из незрячих глаз её слёзы обиды от предательства; не видела она, что возлюбленный её лишь хотел вручить кинжал ей, реликвию семейную.

Прохрипел лишь принц, не в силах сказать ни слова, и вытащил из груди сердце своё мечом пронзённое, пока силы не покинули его окончательно; и протянул его принцессе. А после пал замертво на землю холодную.

Засветилось сердце его, вслед за ним упавшее и подкатившееся к ногам принцессы, зазвенело и заплакало. И тут же прозрела она; коснулось глаз её яркое свечение возлюбленного сердца. Но не билось оно в тёплой груди более.

Закричала принцесса от осознания произошедшего и ещё пуще заплакала, ругая себя. Подползла она к остывающему телу возлюбленного, коснулась похолодевших губ его своими и вырезала и собственное сердце из груди своей, пока служанка не остановила её.

Так и лежало рядом два тела, два любящих сердца. И вознеслись они на небо, и озарилось то светом небывалым, и восстала Звезда, и осветила она земли да реки кровавые. И разделились сутки на зримые день и ночь. И преобразились земли истерзанные. И закончились войны бесконечные.

Отхлынула ярость безудержная, в свете растворившаяся. Вскинул генерал голову, и устыдился он поступку своему, стоило ему лишь взглянуть на дневное чистое небо, на Светило воспрявшее.

Поддался он внутренней тьме, но не вернуло это братьев и сестёр его, не вернуло друга дорогого; загубил он зато две жизни невинные. Не они поднимали мечи, не они разжигали огонь, и отвечать не им нужно было, а отцам их. Поздно понял это генерал. Слишком поздно.

В лесах, говорят, и ныне можно наткнуться на темноволосого генерала со змеиным хвостом, который продолжает собирать крупицы пепла павших собратьев своих и друга дорогого под светом Звезды безмолвия, чтобы позже похоронить их по всем традициям. Бродит он под взором Светила хладного каждую ночь, ищет. Крупицу за крупицей. Крупицу за крупицей…»

(из литературы народов Молчаливых лесов).