Вин всегда владел способностью подчинять себе чужой разум. Он цеплялся за любую слабость, даже самую крохотную и незначительную, чтобы вторгнуться в головы тех, кто становился его целью. Стоило лишь чуть ковырнуть ногтем ту маленькую трещину сомнений или страхов в чужой защите — и он уже внутри. Но не буквально, вовсе нет. Вину без надобности поселяться в чьей-то голове, чтобы нашёптывать, запутывать, разрушать.

О, Вин особенно любил последнее. Разрушать чужой разум, разрушать чужие жизни, разрушать, разрушать, разрушать… Порождать ненависть. Поглощать ненависть. Как бы странно это не звучало, но именно ненавистью Вин и питался.

Жертв Вин обычно избирал совершенно случайно. Ему не был важен пол, раса, статус, мировоззрение, возраст. Подойдёт кто угодно. Кто угодно, в чей разум Вин смог бы проникнуть. Чьи потаённые мысли и страхи мог бы явить свету. Именно так и работала его сила. Вин проявлял всё то тёмное, что хранилось в чужих разумах, и множил это.

Далеко не все принимают те или иные вещи. А всё потому, что они их не понимают. Их разумы попросту не способны взглянуть на мир под иным углом, или же они не хотят даже попытаться сделать это. Из непонимания рождается страх. Страх, который пытаются подавить, чтобы не казаться окружающим маленьким оленёнком, над чьей головой вот-вот сомкнутся клыки тигра. Также Вину могла подойти и чужая зависть. Ревность. Легко ненавидеть того, кто в чём-то превзошёл тебя. Почему он, а не ты, правда же? Ты же лучше, ты больше заслужил иметь роскошные одеяния или вступить в союз вон с тем успешным и красивым юношей.

Именно из такого сырья легко сотворить ненависть.

А эта чертовка, как известно, сгубила множество жизней. Все подвластные ей погребали заживо себя и всех, кого касались. Вин же мог сделать куда больше — он взращивал не просто ту ненависть, когда ты презрительно ругаешь то, что так тебе не по нраву, а жажду. Жажду крови. Жажду боли. Жажду разрушений.

Как возможно терпеть то, что так тебе неприятно? Лучше избавиться от этого. Стереть. Уничтожить. Растоптать.

Страх порождает ненависть. Ненависть порождает страдания. Разрушения. Смерти. И ещё больше ненависти. Всё больше и больше, пока не останется никого, кто мог бы носить в себе эти мрачные чувства.

В мире, где родился Вин, он не единственный обладал такими удивительными способностями. Многие демоны его мира уже с самого детства показывали разнообразные таланты, но в основном к созиданию. Один писал невероятно притягательные картины и вдохновлял окружающих, другой преобразовывал предметы, лишь силой мысли меняя их формы на что-то новое...

Вин же только разрушал. Он не умел иначе. Или, если выражаться честнее, не видел смысла искать иной путь. Его вполне устраивало то, что он имел. Так почему же не довести это до совершенства?

Кроме способности порождать ненависть… он и не имел ничего, если подумать. Он не привязывался, не любил, не сожалел. Казалось, внутри него не существовало ничего кроме бесконечной пустоты, требующей чужих мучений.

Так Вин и жил. Пока в один момент его не выгнали. Что ж, ему было всё равно, поскольку в том мире не существовало такого места, который он признавал своим домом. Вин, как уже было сказано, никогда и ни к чему не привязывался. Его сердце даже не дрогнуло, когда он ушёл.

Долгие годы он метался между чуждыми ему землями и мирами в поисках слабостей. Но вот беда: ничего достойного его внимания так и не попадалось. Чуть позднее же… он наткнулся на земли под названием Молчаливые леса.

Земли величественных горных хребтов и густых лесов, окружённые водами и островами с мёртвыми землями с востока, запада и севера и непроходимой стеной очень плотных энергий с юга. Словно древний ковчег, этот ничтожный клочок мира нёс в себе жизнь, в то время как окружающие его континенты были полностью выжжены или опустошены. А за стеной энергий… Что же находилось за стеной? Как любопытно!

Маленькое судно Вина в ту роковую ночь попало в шторм и его вынесло на сушу. Измученного, голодного, потерянного. Вин лишь чудом не налетел на скалы и не разбился. Ещё бы чуть-чуть… Нет, он бы не погиб, а всего лишь получил бы значительные травмы. Но тоже неприятно, согласитесь? На заживление ран уходило слишком много времени и сил.

Его тогда нашёл один из местных народов. Вин плохо помнил тот момент. В голове задержалось лишь то, как его куда-то несли. Всё тело ужасно болело, и Вин не мог даже глаз открыть — он привык к боли за всю свою немалую жизнь, но она не стала оттого менее неприятной, — когда же ему это наконец удалось, то он уже лежал в тёплой и мягкой постели. Приметив его пробуждение, служка, который следил за ним, тут же бросился к дверям, дабы кого-то позвать. Вин не слова не понял, но обращался тот явно не к нему.

Кожу немного покалывало, а голова не переставала кружиться, словно его продолжало качать на волнах снова и снова. В таком состоянии Вин пробыл почти пять дней, постоянно врезаясь в стены и мебель при попытке куда-то дойти. К местному языку и энергиям он и вовсе привыкал не менее трёх месяцев.

Созданные из мрамора не любили чужаков, но Вин сумел показать королю Надду свои «безмятежность» и «послушность». Способности Вина всё ещё работали, поэтому ему не составило труда внушить королю что-то.

Что же способен сотворить такой слабый юноша? Совсем один, совсем без сил…

Нынешнее имя «Вин» он получил как раз от Надда. Забавно, что значение этого имени имело полностью противоположный смысл его истинной сущности*.

*Вин — счастливый, справедливый, белый. Иронично, не правда ли?

Вину позволили остаться, и он принялся высматривать наилучшую возможность, самую сладкую слабость… но ничего достойного внимания так и не обнаружил. Разве что приметил мелкие слабости короля… Только вот Вин вдоволь насмотрелся на паранойю правителей, и это показалось ему слишком скучным. Он жаждал иной крови.

И тут пала стена Границы, точно в дар ему. Давно разделённые миры вновь принялись воссоединяться.

Вот оно! Объединение миров — главный страх Надда, наивкуснейший. Вин не упустил возможность и мигом воспользовался ситуацией; он вцепился в пошатнувшийся разум короля и принялся медленно взращивать, формировать, направлять. Наддом овладел наитяжелейший страх, настоящий ужас, и он сам впустил демона в свою голову. Пытался, правда, сопротивляться потом, но Вин каждый раз возвращал контроль.

К сожалению, Вину не удалось в полной мере насладиться и ситуацией с влюблённым принцем другого мира, который случайно сорвался с башни принцессы Атанасии. У него не было возможности вторгнуться и в разум короля и королевы Окроплённых кровью созданий или в тогдашнего короля Потомков огненной звезды, чтобы усилить их мрачные чувства и вдоволь наесться ими.

Стоит лишь отпустить разум, в который он уже крепко вцепился, и вернуться обратно будет проблематично. К тому же это намного болезненнее, чем хотелось бы. Внушать же что-то без возможности подкормиться после не имело смысла. Только энергию зря потратишь. Потому тот скандал и прошёл мимо Вина; он даже распробовать его не успел, но ярость короля Алоизиуса, так ярко сияла, что даже без установленной с ним связи Вин чуть не ослеп! Какую же крупную дичь он тогда упустил! Не с той стороны его прибило к берегу!

Великие войны вспыхивали и из-за меньших глупостей, но король Алоизиус вместо того, чтобы послать войска в Молчаливые леса, сам же себя и загубил своими страхами! Наиглупейшая растрата!

Зато Вину удалось вытащить из глубин библиотеки замка книгу с наиглупейшим сюжетом о древнем пророчестве и судорожных попытках его избежать. Тут-то его и осенило, и Вин выдумал своё:

«Придёт день, и смешаются два противоположных народа, и родится из мёртвого чрева матери младенец под несчастливой звездой. Взойдёт чёрное Светило, заволокут небеса мрачные тучи, и напитаются голодные земли кровью, и устремится ввысь столб огня. Восстанет в тот же миг древнее проклятье, и пронзит меч кровавый небеса, и прогневаются древние духи. Поглотит проклятье то миры, и заставит оно всё сгинуть и возродиться вновь.»

«Какая пошлость», — подумал тогда он. Но это пророчество идеально вписывалось в его новый план. Лучше всего на роль родителя «проклятого» дитя подошёл бы старший из сыновей короля, чтобы удар оказался особенно болезненным для правителя. К тому же уследить за кем-то одним куда проще, чем кидать клеймо на всех и сразу.

Рхис заимел славу очень любвеобильного юноши, а потому Вину стоило лишь дождаться того момента, когда под ним окажется дева из соседнего мира. Так оно и случилось. Вину даже делать почти ничего не пришлось. Казалось, Рхис не разделял опасений своего отца, а потому не брезговал связями с чужеземками.

Когда же девушка действительно забеременела, Вину оставалось лишь нашептать нужные слова Надду.

Пророчество.

Пророчество вот-вот свершится.

Девушку так и не выдали — все в Сияющем крае утверждали, что ничего не знают о её местоположении, — поэтому Вин всё давил и давил.

Как смеют чужеземцы скрывать на своих землях преступницу?! Она несёт в своём чреве погибель для всех! Всех!!!

К конфликту присоединились и Окроплённые кровью созданий, припоминая обвинения предыдущего короля Потомков огненной звезды, Алоизиуса, в убийстве его младшего сына их наследницей Атанасией.

То была лишь клевета, и многие это знали! Но это не помешало Алоизису запятнать доброе имя принцессы! Очернить её достоинство! Слепая и совершенно беспочвенная клевета!

Без помощи Вина, конечно же, не обошлось. На этот раз его вмешательство имело куда больший смысл, и он просто-напросто не устоял перед возможностью обострить конфликт ещё больше.

Пусть он и не имел возможности полноценно вцепится в более одного разума, но никто не отнимал его дара убеждения и умения заметать за собой следы.

Всё закончилось, тем, что и мать, и ребёнок погибли при тяжёлых родах, и, пока Вин вынюхивал, правда ли это, народы вновь нашли способ вернуть рухнувшую когда-то стену.

И никакой крови! Никаких разрушений!

Для чего же Вин столько сил потратил?!

Гадство!

Но погодите! Вин не отметал мысли, что отпрыск «пророчества» может быть жив. Он вцепился в эту возможность и собственноручно проложил себе путь в обход стены, чтобы опять втиснуться в Сияющий край. Только вот сколько бы он не искал, никак не мог найти этого ребёнка!

Позже он заметил, что королева Авила несколько раз посещала Границу.

Зачем же ей туда?

Подозрительно.

Вин вычислил то место, где она пропадала, но почему-то не сумел разбить его защиту, словно что-то ещё не пропускало его. Понадеявшись, что со смертью создательницы барьер спадёт или хотя бы ослабнет, Вин проник в её покои и подменил записи о печатях, чтобы вместо печати перемещения она воспользовалась запрещённой печатью расщепления. Бонусом могло бы стать обвинение переселенцев в том, что те подкинули королеве убийственные техники.

Ах, если бы!

Ожидания Вина снова не оправдались! Мало того, что королева из-за своей беременности отложила изучение печатей, так и её смерть ничего не принесла!

Неужели король Фредерекус даже после загадочной смерти жены, намекающей на намеренное убийство, не возжелал мести?! Ещё и эта… стена! Лучше устроить резню и решить проблему радикально, а не отгораживаться от неё, разве не так?

Годы спустя, когда Вин уже плюнул на эту затею и намеревался довольствоваться чем поменьше, юный принц Потомков огненной звезды вывел «проклятое» дитя из его убежища.

Вот и новая возможность!

Вин всё уничтожит. Он заставит ненавидеть. Он заставит разрушать!

По Яснограду вскоре поползли любопытные слухи, которые звучали ох как занимательно.

Как удачно.

Вину всего лишь оставалось найти их источник. И он сумел. Та разъярённая особа, жаждущая мести, как нельзя кстати подошла для того, чтобы Вин мог ей воспользоваться. Он нашептал ей то, что она желала услышать и приказал добыть ему немного оставшейся от проклятого меча энергии в глубинах Алого источника. Заполучив последний ингредиент, он сотворил ритуал переноса крови с помощью капли той энергии и цветов с Границы, чтобы убрать наконец эту стену меж миров. Со второго раза он добился своего. Как хорошо, что он взял достаточно, чтобы повторить ритуал в случае неудачи.

Ах, и как же без его главного героя? Вин внушил Надду, что лишь война способна отстоять интересы народов Молчаливых лесов. Иных путей не осталось.

Как же могли чужеземцы лгать о ребёнке и распоряжаться стеной без вашего согласия? Они точно что-то замышляют! Лишь кровь способна смыть их вину!

Миры рушит и вновь возрождает твоя наивность, твоя слабость и чужая кровожадность! И Вин надеялся разрушить как можно больше!

Сил у короля оставалось всё меньше и меньше, поэтому он совсем перестал сопротивляться и наконец сделал то, что должно. И, если бы принц Рхис не появился на сцене и не убил своего отца, бесцеремонно оборвав связь жертвы и хищника, Вин достиг бы задуманного, но он вновь остался ни с чем! Всё, что он успел поглотить, выбило из него! Всё! И он мог лишь корчиться в тёмном углу, будто подбитая птица.

Или не совсем. Не то чтобы действия принца не впечатлили Вина, заставив его позабыть обо всём прочем, даже о череде неудач, коих, на минуточку, раньше не случалось в таком объёме ещё ни разу. Но полно об этом; кому интересно обсуждать былое?

Юноша сумел заинтересовать Вина. Не часто встретишь кого-то настолько решительного и бесстрашного, способного стольким пожертвовать ради спасения других. О, Вину было прекрасно известно о его планах, поэтому он точно знал, чего принц собирался лишиться. Умереть от руки Рхиса было бы не так уж и плохо. Такого палача у Вина точно ещё не было.

И вот, когда Вин уже приготовился нырнуть в объятья смерти от клинка прекрасной Атанасии; его всего лишь проткнули! И ничего с ним не произошло. Ни распространения раскалённой энергии по его венам, ни окутывания умертвляющей аурой. Меч тот оказался не так уж и велик, чтобы существенно навредить Вину. Но мужчина притворился обездвиженным, чтобы совсем уж не смущать принца и принцессу. Они же так старались. Обезглавливание тоже, как вы могли догадаться, оказалось бессмысленным. Увы и ах.

Именно так почему-то многие и пытались обезвредить его, но ни разу ничего подобного не срабатывало. Почему бы не попробовать сжечь, утопить, измельчить, в конце концов? Не то чтобы подобное помогло, но это же куда надёжнее на вид! Никакого воображения. Печать, конечно, была весьма неплохой попыткой, Вин это отметил, но и она не сумела уничтожить его. Разве что тело пострадало. Но в межмирье он быстро нарастил новое. С головой разве что проблема возникла. Если какая-то часть тела была отрублена, то и возвращалась она к нему отдельно. И ему приходилось прикладывать всё обратно самому… Не очень удобно.

Вина невозможно вот так просто убить, увы. Ему не страшен ни голод, ни жажда, ни холод, ни жара, ни тяжкие ранения. Как оказалось, и полное расщепление вошло в этот список.

Он питался ненавистью; он сам состоял из чужой ненависти, и, быть может, пока живо всё то мрачное, что хранят сердца смертных, он не исчезнет. Обессилит, но точно не умрёт окончательно.

К сожалению.

Ему нравилось играть с чужими жизнями, но он так устал, что с радостью бы ушёл на покой. Найти хоть сколько-то интересные слабости не так-то легко, когда ты бессмертен и повидал множество миров во всей их красе.

Но сама судьба велела ему жить. И он будет. До тех пор, пока кто-нибудь наконец его не прикончит.