На поле зацвели ромашки,

Я помню взгляд зеленых глаз,

Я чувствую со мной ты рядом,

Наверное в последний раз.

Я никогда не знала, насколько жестокой может быть жизнь. Не знала до одного августовского, дождливого вечера, который разделил мою жизнь на до и после. До вечера, после которого я начала ощущать присутствие рядом человека, тело которого лежало в реанимации одной московской клиники, без особых надежд на то, что когда-нибудь, я смогу снова увидеть улыбку на любимых губах.

Я помню взгляд зеленых глаз, в которых загорался яркий огонек любви, стоило им только взглянуть на меня. Я помню шелковистость длинных рыжих волос, от которых не осталось и следа. Теперь, там лишь небольшой, короткий русый ежик, который успел отрасти за время, прошедшее с последней операции. Я помню нежные прикосновения, которые дарили тонкие, но необычайно сильные руки.

Я снова бросаю взгляд на ромашки вокруг меня. Снова беру в руки один цветок, и отрываю лепестки, один за другим. Снова «любит».

Сегодня двадцать третье июня. Сегодня тебе исполнился двадцать один год. Сегодня твой день рождения. И именно сегодня они решили убить тебя.

Нет, все-таки я не знала ничего о жестокости именно до этого дня. Меня всегда интересовал вопрос, как именно люди выбирают в какой день умереть другому человеку? Почему они не могли дать тебе насладиться этим днем? Почему вынуждают…

Хотя, может быть во мне снова говорит эгоист. Может быть тебе действительно так станет легче. Возможно, ты наконец-то получишь покой, без этих бесконечных операций, и аппаратов, что противно пищат над ухом.

С тобой сейчас все наши друзья и близкие. Прилетели даже питерские. А я почему-то подумала, что мне нужно быть на нашем с тобой поле. Я сижу тут с самого утра, пью вино, ем фрукты и сижу на любимом пледе. Иногда мне кажется, что я чувствую тебя рядом. в эти моменты я зажмуриваюсь, и ясно вижу очертания твоей фигуры. И смех. Я слышу этот до невозможности любимый звук в своей голове.

Я достаю из кармана синюю коробочку и открываю ее снова упиваясь красотой содержимого. Я ни разу не доставала его оттуда. Я не могу позволить себе нарушить традиции. Это должна была сделать ты.

Лепесток очередной ромашки красиво смотрится на синем фоне под надежной охраной золотого кружочка. Я закрываю коробочку и сжимаю в ладони до побелевших костяшек, прямо как тогда, когда твой папа вложил ее в мои руки.

Я бросаю взгляд на телефон. Время неумолимо приближается. Скоро, совсем скоро я останусь одна. Алкоголь приятно обжигает горло, а сладкий виноград оставляет приятное послевкусие.

Я еще отчетливей ощущаю тебя рядом. Кажется, что я могу коснуться тебя. Рука тянется в сторону, но лишь беспомощно опускается обратно на плед, не встретив ничего кроме воздуха.

Я снова бросаю взгляд на время. Семнадцать пятьдесят девять. Через минуту, одним августовским вечером, ты должна была приехать ко мне. Через минуту, в день своего рождения, твое сердце перестанет биться.

Цифры на экране безжалостно сменяются и я залпом допиваю остатки алкоголя из бутылки. Вот и все. Надеюсь теперь, тебе и вправду гораздо легче.

Надоедливый звонок айфона разрывает тишину этого места и я зажмуриваюсь. Я не готова услышать это. Я не хочу знать, что осталась одна.

Звонившие контакты сменяют друг друга один за другим. Наверное они боятся, что я могу что-то с собой сделать. Глупые. Если я переступлю черту, я никогда не встречусь с ней. А она наверняка попала в рай.

Когда трель телефона окончательно меня достает, я не выдерживаю и беру трубку, срываясь на несчастного, которому повезло до меня дозвониться.

— Я знаю, что все закончено. Не нужно лишний раз напоминать мне, что я осталась одна в этом чертовом мире. И да, со мной все в порядке. Я черт возьми, в единственном месте, где хоть немного чувствую себя счастливой.

Наверное это было слишком грубо. Не знаю. Мне так не показалось. На заднем плане слышатся голоса и я не могу понять, что можно обсуждать в такой момент.

— Анют, она очнулась.

Телефон падает из моих рук, прямо в эти чертовы, любимые ромашки. Я стою, боясь пошевелится и проснуться. Парадоксально. В день аварии, все о чем я могла мечтать, так это о том, чтобы проснуться. Сейчас же, я бы отдала все, чтобы остаться в этом сне навсегда.

Даже сквозь расстояние, отделявшее телефон от моего уха, я слышу обеспокоенный голос. Кажется, счастливчиком, который до меня дозвонился была Женя. Я медленно поднимаю телефон и снова прикладываю к уху.

— Это правда?

Я не могла придумать ничего более логичного, чем этот вопрос. Хотя вряд ли, меня бы стали так жестоко разыгрывать. В любом случае, в мой затуманенный алкоголем мозг, наконец-то пришло осознание. Она не бросила меня. Она рядом. Как и обещала.

Я сбрасываю звонок и вызываю такси до больницы. В моих мыслях снова появляется недовольство огромным расстоянием от нашего поля до Москвы. Я оставила ее одну в ее день рождения. Кажется, этот день мы теперь будем отмечать в двойном размере. Теперь это определенно двойной праздник.

Я забегаю в больницу, практически снося врачей по пути и поднимаюсь на нужный этаж перепрыгивая через две ступеньки. За время дороги я почти протрезвела и теперь туманная пелена не застилает мой разум. Однако страх, все еще протягивает ко мне свои противные лапы.

В коридоре толпятся все, кто сегодня решили прийти к тебе. Родители, увидев меня притягивают в свои объятья. Я боюсь даже дышать.

— Саша… Она…

Слова никак не хотят выстраиваться в предложение и я беспомощно смотрю на твою маму. Она понимает меня и кивает головой, успокаивающе поглаживая по спине.

— Все хорошо, Анют. Она в сознании и разговаривает. Очень плохо, но говорит. Сейчас врачи проведут несколько тестов и разрешат нам войти.

Я киваю головой, наконец выдохнув с облегчением. Все это правда. Я действительно смогу наслаждаться любовью еще очень долго. Возможно, в данную секунду, я была самым счастливым человеком во всем мире.

Врач выходит еще спустя пятнадцать минут невозможного ожидания. К нему оборачивается толпа спортсменов и родители Саши, ожидая вердикта.

— Такое чудо случается один раз на пять тысяч случаев. Саша не только пришла в себя, но и все функции ее организма работают как положено. Речь, память, слух, чувствительность, все в норме.

Коридор наполняется облегченными выдохами и радостными улыбками. Теперь все точно хорошо.

— Доктор, а к ней можно?

Я замираю в ожидании, боясь услышать отрицательный ответ. Казалось бы, я ждала почти год, чего стоят еще пару дней? Но я отчетливо понимаю, что если не увижу ее прямо сейчас, сойду с ума.

— Можно, но кто-то один.

Слова доктора припечатывают к месту. Твои родители молча переглядываются друг сдругом и уверенно кивают. Я бы хотела, чтобы у нас с тобой был такой же уровень взаимопонимания. На мои плечи опускаются их руки и твой папа наклоняется ко мне тихо шепча.

— Иди.

Сколько еще раз за этот день, я скажу что он лучший в моей жизни? Я благодарно улыбаюсь им и захожу в палату, тихо прикрыв за собой дверь.

Ты лежишь, смотря в потолок и видимо не замечаешь чужого присутствия рядом. Я подхожу ближе, и легонько беру тебя за руку, обращая на себя внимание. Ты медленно поворачиваешь голову и слабо улыбаешься, а а твоих зеленых глазах снова загорается огонек любви.

— Родная… Прости меня… Я…Не хотела… Оставлять…

Я прикладываю палец к твоим губам заставляя замолчать. По моим щекам ручьем текут слезы, и все, что я хочу сделать, это поцеловать тебя. Я наклоняюсь максимально близко и наши губы соприкасаются в нежном поцелуе. Он невесомый, потому что тебе не хватает воздуха, но лучше него у нас тобой ничего не было.

— Я так боялась, что никогда больше тебя не увижу. Я так переживала за тебя.

Ты успокаивающе поглаживаешь мою ладонь, как и всегда даря безмолвную поддержку. Я соприкасаюсь с тобой лбами и мы дышим одним воздухом на двоих. Ладонь ложится на твою голову и я легонько поглаживаю ежик на ней. Ты мило морщишь нос, заставляя улыбку появиться на моем лице.

— Волосы… Подстригли?

— Да, теперь у тебя официально новое прозвище. Ты у меня теперь ежик.

Я ласково улыбаюсь, и ты отвечаешь тем же, переводя взгляд прямо в мои глаза. Мы долго молчим, просто наслаждаясь близостью друг друга, пока ты не решаешься на важный вопрос.

— Там… В машине… В кармане… Я…

Мне больно слышать, как тяжело тебе говорить, но это малая плата за то, что у нас есть возможность наслаждаться друг другом. Я молча киваю головой и достаю из кармана ту самую синюю коробочку, открывая ее и передавая тебе.

Ты аккуратно достаешь содержимое, аккуратно перехватываешь мою руку и заглядываешь в глаза, в которых снова стоят слезы.

— Ты… Выйдешь… За меня?

Я киваю головой, словно болванчик на торпеде твоей машины и ты аккуратно надеваешь кольцо на мой палец. Оно село идеально. Впервые, я могу любоваться им на своей руке, о чем не смела даже мечтать, на протяжении почти года, который это кольцо провело у меня.

Я снова дарю тебе легкий поцелуй и в очередной раз говорю о том, что это лучший день в моей жизни. Кстати, о лучшем дне.

— С днем рождения, любимая!