Ледмар лёг в холодную постель и закрыл глаза. Он не надеялся, что сон придёт быстро: всё-таки с годами его стала мучить бессонница, и этот раз не будет исключением. Луна просачивалась через не до конца задёрнутые шторы, тонкой полоской пересекая спальню, ложась на ковёр и кровать. Сквозь щели в окнах проникала вечерняя прохлада, заставляя зябко натянуть одеяло повыше, но не позвать слугу. Нет, Ледмар не хотел видеть Зибольда, потому что тот предложит остаться, а он не сможет отказать. Омерзительная слабость. 

Мысли то и дело возвращались к раннему утру: рассвет, шелест бумаги, росчерк пера. Разговор со смутьянами и еретиками был короткий, и всё же Ледмар предпочитал проводить его лично: инструмент привычно лежал в ладони, металл приятно холодил кожу. Хотя пытки не были целью и не приносили удовольствия как такового, возможность служить во благо королевы и церкви грела чёрную душу барона. Резал и ломал он методично, со знанием дела, так что даже самые стойким не хватало силы воли, чтобы смолчать — рано или поздно они все рыдали, кричали, молили о пощаде, пока Ледмар вытирал с лица кровь шёлковым платком. Но этот еретик был другим, и сомнение юрким зверьком пробралось в голову. Как бы долго не истязали его плоть, ответ был один: не виновен и колдовством не занимаюсь. Вердикт барона оказался прост: привязать камень к шее и бросить в реку, коли не всплывет, значит действительно не колдун.

Сон подкрался тихой поступью, словно кошка. Мягко свернулся на груди приятной тяжестью, заставляя выровнять дыхание.

Ледмар открыл глаза. Он стоял у реки, босые ноги утопали в колкой траве, чуть пожухлой от летнего зноя, только-только сменившегося предосенними дождями. В прошлый раз тут был всякий церковный сброд и парочка инквизиторов, что желала лично поприсутствовать на разоблачении колдуна. Теперь же лишь ветер шелестел в ясене. Водная гладь стояла темная, словно в ней не отражалось небо. Ледмар опасливо подошел ближе, к самому краю обрывистого берега, только теперь замечая, как по поверхности расходятся круги. Один за другим, снова и снова, не затихая, они будто бы завораживали, не давали отвести взор.

Ледмар смотрел в воду, не в силах оторваться от странной игры света на её поверхности. Босые ноги мерзли на влажной траве, но что-то удерживало барона на месте. Мягкий ветерок, спутывающий его волосы, внезапно стал холоднее, отзываясь мурашками по телу. 

Вдруг вода слегка всколыхнулась, как будто в ней что-то шевельнулось. Ледмар почувствовал, как сердце сбилось с ритма, и в голове мелькнула тревожная мысль: здесь что-то не так. Ледмар попытался сделать шаг назад, но ноги будто приросли к земле, а круги на воде не переставали расходиться, всё отчётливее и резче. Тишина стала невыносимой. Даже ветер стих. 

“Не всплыл,” — вспомнилось Ледмару, как чьи-то холодные мокрые руки схватили его за лодыжки. Сердце ухнуло, когда земля ушла из-под ног. 

Ледмар открыл глаза, переферийным зрением замечая, как чёрная, как сама ночь, тень метнулась под кровать. Мог бы это быть человек, пробравшийся в спальню? Вор? Наёмник? Нужно было позвать Зибольда, но грудь сдавило с такой силой, что невозможно было сделать и вдоха. Что-то с нечеловеческой силой стискивало рёбра, словно готовое в любой момент вывернуть их наизнанку и вырвать сердце, что билось сейчас как у загнанной в мыло лошади.

Мокрые — от пота ли? — волосы и ночная сорочка липли к телу. Ледмар лежал неподвижно, способный шевелить лишь глазами — лунная полоска сдвинулась по потолку в сторону двери. Сколько он проспал? Час? Спал ли вообще? Могильный холод пробирал до костей: занавески чуть шевельнулись от сквозняка. Сбитое в кучу одеяло лежало на краю постели.

Ледмар пытался успокоиться, но чувство присутствия кого-то незримого не давало этого сделать. Оно было рядом, оно пришло за ним. Нечто безмолвное и тёмное, где-то здесь под кроватью. Ледмар зажмурился, словно это поможет прогнать наваждение. Бесполезно. Он так и не мог полноценно дышать: хотелось кричать, звать на помощь, но всё, что вырывалось у него из глотки, это нечленораздельное сипение и хрип, словно в лёгких булькала вода. Во рту был привкус тины и песка.

Что-то скользнуло по полу, зашуршало ворсом ковра. В ужасе Ледмар пробовал пошевелить хотя бы пальцем, но всё тело свело странной судорогой, а каждая мышца была напряжена до предела, готовая лопнуть как перетянутая струна. Липкая, смолистая паника заполняла сознание. Влажная ткань противно липло к телу: теперь не только сорочка, но и простынь стала мокрой насквозь. Тени заскользили по полу и стенам в жутком хороводе. Были ли это демоны или души тех, кого замучили в застенках? Божественная кара или месть убитого колдуна? Барон слышал скрежет когтей по старому камню. Тени обступили его, с каждой секундой подбираясь всё ближе. Ледмар чувствовал, что задыхается, чувствовал сдавливающую шею веревку и камень, лежащий у него на груди. Капля скользнула по его щеке. Пот? Слеза? Речная вода? Губы едва шевелились от беззвучной молитвы: “Сжалься надо мной, грешным, да не предамся я вечным мукам”.

Одна из теней нависла над ним, тихо прошелестела что-то, но Ледмар не расслышал, словно звуки доносились до него из-под толщи воды. “Как я карал виновных по Твоей воле, так даруй мне милость,” — продолжал он, по-прежнему не в силах пошевелиться, но Богиня будто бы оставалась глуха к его молитвам. Очертания тени задрожали как зыбкий дым. Тьма становилась гуще — ещё одна капля скатилась по щеке. “В час Последнего суда смягчи гнев Твой, о Матерь,” — Ледмар задрожал, чувствуя неотвратимость наказания. Перед глазами снова возник образ кругов на воде, бурые пятна крови на разорванной рубахе, спутанные волосы, вырванные ногти. 

Прикосновение, неожиданно тёплое, заставило вздрогнуть. Кто-то крепко взял его за плечи и встряхнул, заставляя наваждение спасть. Тени мгновенно отступили.

— Ледмар, — послышался знакомый голос, и барон наконец смог повернуть затёкшую шею, увидев перед собой знакомое лицо.  Он глубоко вдохнул, наполняя лёгкие холодным ночным воздухом, словно только что вынырнул из реки.

— А…стрид? — с трудом выдавил из себя Ледмар, чуть морщась от боли в пересохшем горле. Каждое слово давалось с трудом. — Что ты здесь делаешь?

Глаза девушки обеспокоенно поблёскивали в темноте, но стоило услышать вопрос, как она отвернулась, не сразу находясь с ответом. 

— Вас мучил кошмар… — сказала она, не поднимая взгляда. Голос её чуть дрогнул.

— Я кричал во сне?.. — Ледмар вытер пот со лба и проступившие на глазах слёзы

— Да! — слишком резко ответила Астрид, будто это было именно то оправдание, которое она пыталась придумать. Почувствовав очевидность собственной лжи, стушевалась и потупила взгляд. Даже если он и кричал, спальня новоиспеченной супруги находилась в другом крыле особняка, так что при всём желании она не могла случайно оказаться поблизости.

Видимо, желая скрыть своё смущение, Астрид отошла к комоду, чтобы налить из кувшина воды. Взяв протянутый ему стакан, помедлив, Ледмар сделал глоток и ещё некоторое время молчал, разглядывая юную супругу. Пережитый кошмар остался в прошлом, и призраки его стремительно таяли в лунном свете.

— Как ты здесь оказалась? — голос прозвучал чуть увереннее, но всё ещё слабо. Ледмар потёр шею, словно проверяя, что верёвка, которую он ощущал минуту назад, больше не стягивает его горло. Астрид снова уткнулась взглядом в пол. Что ей нужно было в его комнате? Свою спальню барон всегда запирал на ключ, если сам не находился там. Неудивительно, что Астрид попыталась пробраться сюда ночью. Но сейчас Ледмар был не в состоянии, чтобы начинать очередной “допрос”.

— Иди спать, Астрид, и… — он осёкся, — позови Зибольда.