Чей-то случайный ход, фатальный поворот.

Мы друг друга на этой спирали обретали и снова теряли.

И остаётся нам, холодным городам,

Просто ждать, когда станет теплее, и дышать ни о чем не жалея.

***

США, штат Колорадо, Ла-Хунта, мотель «La Junta».

Магические узоры, опутывающие пентаграмму прямо посреди номера мотеля, вспыхнули и погасли. Нил выругался, проклиная упрямство своего парня, и молча возненавидел себя. Эндрю нужна была кровь. Он ничего не мог дать ему прямо сейчас, а Аарон обладал такой властью, но по какой-то блядской причине, — как будто у них был выбор, — Эндрю упёрся рогом, отказавшись прибегнуть к помощи брата. Конечно, в чём-то Нил понимал вампира, но с этим срочно нужно было что-то делать.

Нил действительно перепробовал все знакомые заклинания, чёрт возьми, он даже связался со своим дядей, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Стюарту пришлось несколько раз повторить «нет, это не так работает» в ответ на бесконечное количество его вопросов. В семейном гримуаре, который он помнил наизусть, тоже ничего не нашлось.

Он выяснил очевидное: вампирам действительно нужна кровь, чтобы жить (вот это да); серебро на них не действует (но Нил знал это и без подсказок своего дяди, потому что сам перепробовал все способы убийства вампира при их первой встрече); они не горят и уж точно не блестят на солнце. Ещё они, как выяснилось, предпочитают не употреблять в пищу колдовскую кровь [1]. Ну, и прочая стереотипная дребедень.

Ничего по-настоящему полезного.

Нил чувствовал вибрирующий голод Миньярда. Покрасневшие зрачки Эндрю резко выделялись на фоне синяков у него под глазами. Нил вроде как смирился с тем фактом, что Миньярд, по сути, считался живым трупом. Более точного описания плачевного состояния в лексиконе людей просто не было. Эндрю, однако, сумел побить рекорды даже здесь, привнеся нотки еще больших адских мук в концепцию «ходячих мертвецов». Казалось бы, как мертвец может выглядеть хуже себя самого, да? Оказалось, может.

Точка невозврата наступает, когда все варианты решения кровавой проблемы, как и ритуальные книги, иссекаются. Нил не находит лучшего решения, чем просто попытаться убедить Эндрю обратиться к Аарону в последний раз. Кормление еще не привело к смерти ни одного донора, и Нил будет там, чтобы следить за процессом. Никто из близнецов не пострадает. Всё будет под контролем. Если бы Эндрю мог питаться от него, Нил не стал бы беспокоить Аарона, и все это понимают.

— Ты должен позвонить ему, — выдыхает Нил. — Я ничего не могу для тебя сделать, Дрю. Ты умрёшь без его крови.

Это жестоко. Они оба ему дороги. Выбирать между безопасностью Аарона и состоянием Эндрю оказывается чертовски сложно. Нил вертит телефон в руках, подавляя желание набрать знакомый номер. Эндрю не просто так пересёк несколько штатов, чтобы защитить близнеца от собственной вампирской сущности. Нил уважает их границы. В конце концов, он ведь и был тем, кто наложил на них чары сокрытия по просьбе Эндрю. И всё для того, чтобы Аарон не нашёл их.

— Нет, — отрезает Миньярд, прокусывая предложенное Джостеном запястье в надежде, что они смогут обмануть его вкусовые рецепторы колдовскими заговорами. — Я не стану никогда кормиться от него. Колдуй.

Нил качает головой, прикрывая глаза от удовольствия, патокой растекающегося по его спине. Он почти стонет, требуя большего. Лампочка в пыльной люстре захудалого мотеля дважды мигает, прежде чем взорваться. Да, один из неприятных побочных эффектов, — магия выходит из-под контроля.

— Дрю, прекрати, — просит Нил, когда понимает, что подходит к пределу, и, видя вопросительный взгляд вампира, объясняет: — Магическое ядро истощается, так что, если не хочешь, чтобы сюда на запах колдовства стеклась вся нечисть...

Даже задыхаясь от жажды, Эндрю остается самим собой. Аарону нельзя каждый раз подрываться на его зов только потому, что они оба были достаточно глупы, чтобы привыкнуть к этому дерьму. С его стороны было бы чертовски эгоистично снова подсадить Аарона на вампирский яд. Нил в конце концов найдет решение за неимением альтернативы. Эндрю это знает. Подвергать своего брата опасности он не собирается. И Нила тоже.

— Ты убиваешь себя, — обвиняюще говорит Джостен. — Когда-нибудь ты сорвешься, Эндрю, и ты сам знаешь, что ничто не может остановить разъяренного, голодного вампира.

— Я уже, блядь, мёртв. Ты что, тупой? — Эндрю зло разворачивается, впечатывая ладонь Нилу в грудь. — Аарон не такой, как мы. Существа, подобные нам, могут уничтожить его. Я могу причинить ему боль.

Нил раздражается, извергая негативные магические потоки.

— Но сейчас ты делаешь больно себе!

Эндрю вздрагивает, когда волна скрытого отчаяния проходит сквозь него. Манящий запах крови забивает ноздри. За несколько секунд Нилу удается уловить все ощущения Миньярда — от блаженства до полного неприятия. Эндрю со сверхчеловеческой скоростью вскакивает на ноги и, едва не сорвав дверь с петель, снова оказывается запертым в ванной. Руки Нила опускаются. Ему действительно больше нечего предложить Эндрю здесь.

— Блядь, — бормочет он себе под нос. — Дрю? Ты как? Порядок?

Джостен поджимает губы, в очередной раз наблюдая, как Эндрю выблевывает кровь в унитаз. Его магия больше не может справиться с устранением истощения вампирского организма Миньярда. Это попросту невозможно. 

— Как будто в глотку льют раскалённый металл, — откликается Эндрю, полоща рот водой из-под крана. — Нормально, короче. Не заморачивайся.

Кто из них ещё мученик?

Нил тяжело вздыхает, зная, как сильно Эндрю будет недоволен. У них нет выбора. Нил берёт телефон и звонит Аарону, что следовало сделать давным-давно, а не страдать хернёй.

Аарон отвечает почти сразу, кто бы сомневался.

— Скажи мне, где вы сейчас, — требует он без предисловий и, чуть более мягко, продолжает: — Я могу ему помочь, Нил, правда. Сними чары, позволь мне. Я же тут, блядь, с ума схожу, Джостен.

Нил знает, что Аарон сделает всё для Эндрю, даже если это означает, что ему придется пожертвовать своей трезвостью. Из двух зол Джостен выбирает наименее дерьмовое. Эндрю бессмертен, а Аарон — нет.

— Я знаю, что ты можешь… Забудь, мне не стоило звонить тебе.

Раздражённое «что?» Аарона затихает, как только Нил сбрасывает звонок. Он выключает телефон. Нилу кажется, что всплеск его негативной энергии оглушает весь штат. Его магия бунтует. Так больше продолжаться не может. Ему нужны оба близнеца рядом. Он любит их с равной силой и совсем не готов отпускать.

Эндрю появляется в дверях, лениво бросая измученный взгляд на Нила. Слов уже недостаточно, чтобы выразить, насколько все плохо. Джостен закуривает сигарету, молча протягивая её Эндрю. Они оба устали от вечного бега, но останавливаться надолго опасно. Аарон умён. Однажды он сможет сложить два и два вместе и легко найдёт их, вот тогда и настанет настоящий пиздец.

— Звонил ему, да? — констатирует Миньярд, втягивая в лёгкие дым.

Нил этого не отрицает, это бесполезно. Эндрю, нервно посмеиваясь, медленно вдыхает никотиновый яд. Ему даже не нужно дышать, чтобы существовать, поэтому страшные картинки и надписи на пачке сигарет о неминуемой смерти кажутся нелепыми. Он ведь уже мёртв.

— Да, — Джостен пристально оглядывает Эндрю с головы до ног, — тебе это нужно, и ему тоже, Дрю. Я не смогу прятать нас вечно.

— Сможешь. Ты обещал, — напоминает Миньярд Нилу. — Ты знаешь, я ненавижу, когда люди нарушают данные мне клятвы.

Вампир ничего больше не говорит, взяв со стола ключи от машины. Для Нила оглушительная тишина уже была знаком. Эндрю скорее умер бы вновь, чем позволил близнецу добраться до них. Аарону всё равно придется перестать гоняться за ними, если он хочет жить нормальной жизнью.

Они бегут дальше. Они не могут остановиться.

***

США, Трасса 36, граница Колорадо и Канзаса.

Эндрю вываливается из машины, как только колеса шаркают по асфальту. У него даже нет сил стоять на ногах, и, конечно, раньше он никому бы этого не показал, но здесь, посреди дороги, только Нил. Он больше не может сопротивляться истощению. Это не под силу даже его вампирской сущности.

Нил поймет.

Алая дымка зрачков Эндрю сталкивается с морской бездной Нила. Голод притупляет разум. Эндрю чувствует себя так, словно внутри него циркулирует расплавленное железо. Он тихо матерится по-немецки, прислонившись головой к дверце машины.

Нил снимает скрывающее заклинание. Даже если Эндрю прикончит его после этого, ему все равно. Близнецам пора перестать играть в кошки-мышки. Телефон в кармане его джинсов жужжит, оповещая о входящем сообщении.

Ники пишет:

Аарон прямо за вами, не сбавляйте скорость.

Нил подавляет своё растущее чувство вины. Всё, ему надоело вечно убегать. Он пережил своего отца; клан Морияма. Он нашёл свою семью в Пальметто. Там он встретил Эндрю, а чуть позже разглядел и Аарона. Нил давно перерос статус беглеца.

Нил быстро печатает:

Спасибо, Ник, держи меня в курсе.

Если близнецы не решат проблему сейчас, им придется убегать вечно. Нил знает, что он никогда не сможет выбрать между Миньярдами. Он просто не станет этого делать. Нил знает и то, что Аарон не перестанет следовать за ними, пока не нагонит в очередном мотеле.

Эндрю замирает, когда видит знакомую машину. У него уже давно не бьётся сердце, но, если бы билось, то совершило бы кульбит. Он знает, кто за рулём. На этот раз бег не спасёт никого из них. Хотя, наверное, стоило бы попытаться.

— Дрю? — Джостен высовывается из окна, замечая, как Миньярд перестаёт дышать.

В этом нет ничего плохого. Эндрю не обязательно делать это, чтобы жить. Вампиры, блядь, могут позволить себе не дышать, если захотят. Им не нужно делать ничего из того, что необходимо человеку для существования. Однако его напряженная поза говорит сама за себя.

— Что-то не так?

С ними всё «не так». Машина Аарона с визгом останавливается посреди дороги. Эндрю даже не утруждает себя тем, чтобы подняться с земли, а просто сидит на грязном асфальте в ожидании неизбежной встречи со своим братом. Он замечает, что у него прорезаются клыки. Господи, только бы не сорваться.

— Он здесь, — хрипит Эндрю, прогоняя назойливое чувство жажды. — Ты знал, что Ар где-то поблизости, не так ли? Зачем спрашиваешь?

Нил в ответ пожимает плечами:

— Я не собираюсь извиняться. В отличие от меня и Аарона, у тебя впереди целая вечность. Глупо тратить время впустую.

— Что действительно глупо, так это доверять тебе, — цедит вампир в ответ, стараясь не делать лишних движений, — если я убью его, это будет твоя вина.

Аарон подбегает к Эндрю, почти спотыкаясь. Он опускается на колени и тянется за складным ножом в кармане брюк, но Эндрю бережно обхватывает пальцами запястье близнеца. Вампирская сущность требует крови, и Эндрю знает, что как только она хлынет, никто из них не сможет остановиться.

Аарон смеживает веки; утыкается носом в шею брата, бормоча о том, какой он мудак. Сложно не закрывать глаза двадцать четыре на семь. Любая крошечная зацепка была его надеждой, поэтому сном пришлось пожертвовать. Аарон признает, что магический след Нила слишком силён. Было нелегко выследить этих придурков. Ему даже пришлось пресмыкаться перед одним из верховных магов, чтобы тот помог ослабить колдовство Нила.

Но, блядский Боже…

Если Эндрю думал, что он оставит всё как есть, то пошел он на хер. Эндрю нужен ему почти так же сильно, как гребаный воздух, а без Нила он умрет через четыре дня, как человек без воды. То есть, по сути, без них он умрет в депрессии. 

— Эй, — подаёт голос Нил, окутывая близнецов успокаивающим магическим потоком.

— Эй, — Аарон поднимает голову, встречаясь с ним взглядом.

Нил ожидал, что он разозлится, когда они встретятся. Он был готов к истерике. Аарон же просто молча благодарит его за то, что Нил был рядом с Эндрю, когда он сам не мог. Он прижимается к брату так, словно ожидает, что Эндрю исчезнет от любого неосторожного вздоха.

— Насколько всё плохо? — Аарон спрашивает Нила, потому что Эндрю никогда не признаётся, что плохо себя чувствует. — От одного до десяти?

Эндрю шипит, втягивая свои зудящие клыки обратно в десны. Они говорили об этом чёртову уйму раз. Аарон не может вечно исполнять функцию ходячего мешка с кровью для него. Это слишком для человека. Нил на пальцах показывает все десять, что уже говорит Аарону о том, насколько всё вышло из-под контроля.

— Я не стану кусать тебя, — протестует Эндрю, когда Аарон склоняет голову в вопросительном жесте. — Мы же это уже обсуждали, Ар, это опасно.

— Да похуй мне, мудак, — обозлённо рычит Аарон. — Ты нужен нам живым. Иссохшие трупы меня не интересуют.

— Вот именно! — Эндрю слишком эмоционально взмахивает руками. — Тебе похуй, а мне — нет. Я могу убить тебя, тупица.

Ореховые глаза Аарона сталкиваются с налитыми кровью глазами Эндрю в молчаливой борьбе.

— Может быть, сейчас это станет для тебя открытием, дебил, но в 21 веке в медицине существует такое понятие, как донорство, — ядовито выплёвывает Аарон. — Тебе не обязательно кусать меня каждый раз. Я сдам столько крови, что тебе надоест её жрать, а теперь не беси меня, действуй.

— О, да, это так обнадёживает, — саркастично тянет Эндрю, — отъебись. Я лучше с голодухи помру.

Аарон оглядывается на Нила в поисках поддержки. Спорить с Эндрю бесполезно, но именно эта ситуация требует его согласия. Аарон никогда не переступает границ, установленных Эндрю. Нилу всегда удавалось убедить его.

— Дрю, перестань, — хмурится Джостен, одобрительно кивая Аарону, — тебе нужно пить кровь, а твоё тело не воспринимает никакой другой. Я здесь, я буду присматривать за тобой и остановлю, если что-то пойдет не так.

Эндрю качает головой, прижимая Аарона к себе. Всё уже плывет у него перед глазами. Магия Нила удерживает его от бездумного кровопролития. Самоконтроль рядом с близнецом постепенно исчезает. Эндрю стряхивает наваждение, вжимаясь в дверцу машины. Ногтями он впивается себе в ладони, удерживая тлеющий контроль.

— Уходи, — цедит Эндрю сквозь зубы, отталкивая Аарона в сторону припаркованного автомобиля.

Аарон не отступает ни на шаг, наоборот, льнёт ещё ближе.

— Дрю, можно. Это «да» на всё.

Звериный рык срывается с губ Эндрю.

— Убирайся, пока я не осушил тебя.

Аарон не слушает; не хочет слышать эту чушь. Эндрю никогда бы не причинил ему вреда. Он смотрит на Нила, потянувшись за ножом. Рука его брата цепляется за рукав худи Аарона.

— Я сказал «нет». Отойди от меня, от тебя разит кровью на мили вперед.

Они уже проходили через созависимые отношения. Эндрю понял, чего им стоила их маленькая прихоть, когда запирал Аарона в ванной, снимая уже не с наркотиков, а с собственного яда. Предполагалось, что Нил должен был держать их подальше друг от друга, но он сам провалился в адскую пропасть. Из него спасатель всегда был, мягко говоря, хреновый.

— Эндрю, тебе правда это нужно, — Аарон закрывает глаза и выравнивает дыхание, отгоняя подальше клубок плохих мыслей. — Ты иссохнешь, если не укусишь меня, понимаешь?

— Я могу причинить тебе боль, — предпринимает последнюю попытку вампир. — Ты хоть понимаешь, что действительно можешь умереть? Осознаёшь степень риска?

Аарон улыбается. Аарон целует близнеца, совсем не опасаясь за свою жизнь.

— Эндрю, я доверяю тебе. Ты меня совсем-совсем не пугаешь.

Миньярд разочарованно вздыхает. Он против того, что Нил, казалось бы, один из самых могущественных магов на планете, странствует с ним по миру, что уж говорить о беззащитном Аароне? Эндрю знает, что его стоит бояться. Монстры для того и созданы.

Они должны бояться его.

— Вы оба совершаете ошибку, доверяясь мне.

Нил поднимает бровь в знак несогласия.

— Ты не чудовище, Эндрю.

Аарон высвобождается из ослабевшего кольца рук брата, удобнее перехватывая нож в своей руке. В отражении лезвия он замечает осторожные движения Эндрю. Нил тоже выходит из машины, сталкиваясь с неуверенностью Эндрю, и берёт Аарона за руку, переплетая свои пальцы с его. Они оба замирают, ожидая окончательного решения вампира.

— Ты предупредишь меня, если почувствуешь, что все выходит из-под контроля, — Миньярд устанавливает границы, обращаясь к колдуну и, дождавшись кивка Нила, поворачивается к близнецу, — а ты скажешь мне остановиться, если тебе вдруг станет плохо.

Аарон не скажет, он это прекрасно знает. И так сильно доверять Нилу — самоубийство. Никто ещё не избавил его от синдрома мученика. Шрамы по всему его телу доказывают это. Эндрю отводит взгляд от Нила, мысленно перегрызая глотки всем тем ублюдкам, которые посмели причинить ему боль. Жажда мучает его.

— Конечно, Дрю, — соглашаются Нил и Аарон в унисон.

Эндрю наблюдает, как его брат безжалостно вскрывает себе вены. Нил придерживает Аарона за талию, подводя к вампиру. Кровь капает на асфальт, смешиваясь с пылью и оставляя кляксы. Если бы у него было чуть меньше выносливости, Аарон был бы давно мертв.

— Да? — Эндрю блаженно вдыхает металлический запах, и когда не слышит ответа, панически быстро берет себя в руки. — Ар, это да или нет?

Триггеры Аарона всё ещё могут сработать в любой момент, а напоминать брату их ебанутую мамашу ему не хочется. Эндрю бегло осматривает едва заметные шрамы на руках близнеца и думает, что Тильда умерла слишком просто. Ему следовало разорвать её на куски, чтобы сука почувствовала всю ту боль, через которую она заставила пройти Аарона.

— Это «да», Дрю, — объясняет Нил, вырывая Эндрю из прострации мыслей, когда Миньярд не различает ответа брата. — Всегда да, — добавляет он от себя, но Аарон не спорит.

Эндрю притягивает Аарона к себе, усаживает его на колени и вонзает клыки в открытую рану. Яд вампира погружает Аарона в состояние эйфории. Нил кладёт руку ему на шею, притягивая для отвлекающего поцелуя. Его магия тоже кипит от волнения и ответственности момента. В этот момент близнецы окончательно признают его неотъемлемой частью себя.

— Блядь, — горячо выдыхает Аарон ему в губы, глядя прямо в душу полными эйфории глазами цвета шоколада. — Иисус, блядь, Нил, это так хорошо, — Аарон ложится Джостену на плечо со слабым стоном.

Для Эндрю, как вампира, весь этот процесс значит гораздо больше, чем пресловутый секс, с которым у него было раннее и неприятное знакомство. Аарон изгибается в его руках, открывая доступ к своей шее, но каким бы заманчивым ни было это предложение, Эндрю отказывается от него. С них достаточно и того факта, что он вообще кормится Аароном. Эндрю пытается поддерживать хоть какое-то подобие границ.

— Да, — Нил осторожными движениями массирует голову Миньярда, наблюдая, как Эндрю тщательно зализывает рану на коже брата, — я знаю.

Аарон улыбается Нилу в шею, чувствуя, как Эндрю оставляет благодарственный поцелуй на костяшках его пальцев. Он отстраняется от Нила, глядя на близнеца. Эндрю позволяет Аарону прикоснуться к себе. Всё его естество протестует. Шрамы под повязками гудят от призрачных воспоминаний.

Все они — недолюбленные, травмированные дети. Осознание этого оказывается яснее, чем слепящее солнце. Их внутренние травмы образуют глубокие эмоциональные раны. Мир для них — это место, полное предательства и разочарований.

— Как ты себя чувствуешь, Ар? — спрашивает Эндрю, напрягаясь в ожидании ответа.

— Всё хорошо, Дрю, — отвечает Аарон, смотря ему прямо в глаза. Близнецам важно увидеть друг друга, чтобы убедиться, что с ними обоими ничего плохого не случилось. Это своего рода ритуал.

Аарон слизывает струйку крови. Нил тянется к Эндрю, заманивая его в глубокий поцелуй. Вкус крови Аарона на языке Эндрю приятно горчит у него во рту.

— Люблю тебя, — выдыхает Нил, излучая энергию безмерного счастья, и Эндрю понимающе хмыкает: — Тебя тоже, — мурлычет он, чмокая Аарона в нос.

Они вместе, и это все, что ему нужно.

— Вы грёбаная катастрофа, — Эндрю тянет Нила за плечи, бормоча проклятия ему в губы, в то время как Аарон поудобнее устраивает голову у него на плече. — Ненавижу.

Аарон давит смешок в его шею.

— Неправда, — умудряется съязвить Нил, прежде чем Аарон мягко разворачивает его и нежно целует. — Ты любишь нас.

У них всё хорошо настолько, насколько это возможно.