Осознание того, что Сяо красит волосы, странное. Рейзор подозревал, что морская волна не может быть естественным цветом для человека, но, когда друг сообщил, что идёт краситься, и пригласил с собой, до Рейзора, до глубины его души дошло: это правда процедура, которую проходят раз в пару месяцев, а не врождённое.

Сяо ведь кажется Рейзору особенным в том числе из-за волос — мало для кого в его окружении обыденностью является выход за её рамки. Впрочем, в других аспектах Сяо тоже неповторим. Одновременно нежный и колючий, и готовый ответить на миллион вопросов, которые другие бы посчитали глупыми или издевательскими — и откуда столько понимания и терпения. Рейзор раздумывает ночами, когда обожание к Сяо хлещет через край, не давая уснуть, как же ему повезло наткнуться однажды на такого человека. Ведь они могли бы и не встретиться, и жизнь бы шла своим чередом, бесконечно долгая и бесконечно утомительная. Но судьба оказалась благосклоннее.

— Ты готов, что это будет долго? — Сяо садится на сиденье автобуса и тянет за руку растерявшегося в транспортной кучке Рейзора плюхнуться рядом.

— Да, я свободен сегодня. Рад, что мы проведём это время вместе.

Проходит пару минут, и до Рейзора доходит ещё кое-что: он врёт. Нифига он не готов, что это будет долго, его уже начинает крутить от людей, их запахов и голосов. Но если признаться в этом, будут ли ещё совместные прогулки? Рейзор уже один раз облажался на выставке — нельзя потратить впустую второй шанс. Он вдыхает поглубже воздух, пропитанный густым жиром, и прикрывает глаза, надеясь уйти в сон. Но транспортная кабинка словно плейлист, готовый похвастаться разнообразием уличных звуков: грохотание механизма, раздвижение дверец, топот ног, печатанье по экрану телефона, разговоры в трубку, ругань старухи на неосторожных подростков. Пальцы на руках предательски выдают копящееся напряжение, становясь самостоятельным организмом, дёргающимся по всему креслу. Попытка взять их под контроль оканчивается провалом, в то время как напряжение только больше нарастает, неизбежно близясь к точке.

Рейзор уже начинает терять себя, как много раз до и как на выставке в том числе, но на остановке Сяо берёт его за руку и выводит из автобуса. Они отходят подальше от шумной дороги, ближе к решёткам, ограждающим парк, и тот спрашивает:

— Ты как?

Уже лучше. И в абсолютной радости от того, что они покинули ненавистный отныне и навсегда автобус, но как сообщить об этом, Рейзор не уверен и отмалчивается.

— Не заставляй себя терпеть, я же не заставляю, — усмехается Сяо. — Никаких больше автобусов, так и запишем… А с машинами у тебя как отношения? Вызвать такси?

— Может, пешком пойдём..?

— Там полтора часа, если не больше, — достаёт телефон, чтобы, вероятно, залезть в навигатор. — А, нет, всего час. Нормально?

Рейзор кивает. Более чем.

— Серьёзно, говори, если что-то не так, — просит Сяо, когда они двигаются в путь. — Боюсь, если каждый раз буду видеть тебя на грани, вернусь к паничкам.

Он смеётся, а у Рейзора, несмотря на солнечный день, тускнеет на душе, будто противный склизкий червяк выполз из-под земли и решил устроить на ней свои подземные порядки. Рейзор много читал про ПТСР, когда вернулся из гостей подлатанный и способный функционировать без помех, а потом и про депрессию, которая «обычно является сопутствующим заболеванием», и про панические атаки в том числе. Он гадал, что именно стало травмирующим событием, спровоцировавшим расстройство, и приведённые в статье как пример ситуации x тревожили воображение ещё сильнее.

— Хорошо, ты только… не возвращайся к ним.

Сяо немного молчит, опустив взгляд в сменяющуюся камешками тропу.

— Да не буду, я принимаю препараты… не волнуйся.

— А терапию проходишь?

— Ну, первое время проходил… но тот врач нёс какую-то чушь, и я его бросил. А нового искать ни охоты, ни денег не было. Но я в норме, забей. Зачем нужны терапевты, когда можно красить волосы?

Он улыбается, и Рейзор, встав на дороге, сердито вопрошает:

— Как они вообще связаны? Цветные волосы тебя не спасут. Если ты захочешь покончить с собой.

Сяо снова молчит, пристально смотря в глаза, и Рейзор испуганно изучает его лицо, перебирая, что значит то или иное выражение. Но это бессмысленно — у Сяо оно всегда одно и то же, за исключением редких улыбок.

— Это просто шутка, но… спасибо, что волнуешься.

Он отводит взгляд вниз и аккуратно цепляет пальцы Рейзора своими.

— Я не собираюсь ничего такого делать. Хорошо? Пойдём.

Высокое здание недалеко от железной дороги предстаёт домом, где живёт Е Лань, загадочная подруга Сяо, о которой Рейзор ранее не слышал ничего. Он удивлён, что у Сяо вообще есть друзья с его-то нелюдимостью и домоседством. Интересно, она единственная или есть кто-то ещё? Ожидание встречи будоражит — кризис в попытках завязать общение дошёл до того, что Рейзор немного отчаялся и сделал перерыв, но, может, эта девушка станет исключением.

Чтобы добраться до квартиры, приходится преодолеть одиннадцать этажей, после чего Сяо звонит в дверь. Минута и в проёме возникает она — чуть выше Рейзора, короткая стрижка и тёмно-синие волосы.

— Спасибо, что почтили визитом, мистер… — начинает, было, Е Лань, но замирает, заметив Рейзора, выглядывающего из-за спины друга. — Кто это тут у нас?

— Знакомься — Рейзор. Рейзор, это Е Лань.

— Ну здравствуй, — она отходит от проёма, открывая перед гостями вход.

— Привет.

— Тебе заварить чай? Или кофе? А, может, молоко? — говорит неторопливо, внимательно оглядывая, будто экспонат в музее. — У меня есть клубничное, банановое и шоколадное. Какое любишь?

— Спасибо, я не хочу пить.

— В таком случае приступим сразу к делу.

Е Лань уходит вглубь квартиры, Сяо уверенно шагает за ней, а Рейзору только и остаётся, что последовать за ними. Незнакомое место чувство уюта совершенно не вызывает, как и его хозяйка. Рейзор скорее в роли жертвы, попавшей в логово хищницы совы. Разительно отличается от его представлений.

В студии Е Лань Рейзор приземляется на синее кресло, которое кажется самым удобным и простым из того, что здесь есть, оформленном настолько нестандартно, что в глазах рябит: яркие постеры, разбросанные по полу черепа, аниме-фигурки, делящие одну полку с тюбиками краски, манекены с париками и вульгарным мейком и многое другое, чего Рейзор не может ухватить в потоке зрительной информации. Сяо, видимо, привыкший к сему бардаку, таким же привычным движением, какой и взгляд, бросаемый на уголки комнаты, снимает толстовку с футболкой и умещается в большое кресло на колёсах перед туалетным столиком.

— Я рассчитывал увидеть больше изменений, — улыбается он хозяйке.

— Захотелось привнести немного стабильности в жизнь, — Е Лань надевает фартук и достаёт из комода в столике инструменты. — А ты, я вижу, наоборот.

— Как видишь.

— Как тебя угораздило связаться с этим ненормальным, Рейзор?

Рейзор взглядом спрашивает у Сяо, говорить ли подробно или вопрос девушки не подразумевает интереса. Однако тот расценивает жест друга иначе и отвечает сам:

— Мы соседи по этажу.

— Вот как. То есть чтобы подружиться с кем-то, тебе всего-навсего стоило завести соседа. Ничего не подумай, Рейзор, просто друзей у Сяо день с огнём не сыщешь, удивлена, что у него появился кто-то.

— Я тоже удивился. Узнав о твоём существовании.

Е Лань смеётся, низко и коротко.

— Он мне уже нравится.

— Вообще-то не так уж у меня и друзей мало, — ухмыляется Сяо. — Ты, Рейзор… Лиза. Точно, Лиза ещё есть.

— Всё ещё есть? А вы не начали встречаться?

— Нахер надо?

— Потому что она крайне обаятельная леди.

— Сама с ней и мути, — смеётся Сяо.

— Без проблем, только познакомь нас.

— Окей.

— Окей.

И они смеются вместе, а Рейзор не знает, как втянуться в разговор. С Е Лань Сяо говорит по-другому. Резче и громче. Потому ли это, что они давно знакомы и сильно близки? Значит ли это, что Рейзор зря думал, что Сяо считает его близким другом?

— Рейзор, а ты не хочешь покрасить волосы?

— А?

— Покрасить волосы.

Рейзор и так часто не с первого раза соображает, что имеют в виду люди, долго обдумывая их слова, а тут, углублённый в свои мысли, вовсе не услышал сказанного. Поэтому перифраза кажется абсолютно несодержательной.

— Мне что-то подать для покраски...?

— Нет-нет, хочешь покрасить волосы? Сменить свой цвет.

Внезапное предложение снова окунает в мысли. На самом деле он временами думал об этом. Когда любовался океаном Сяо или видел цветных прохожих. И ему всегда было любопытно попробовать, но не хватало решимости. А сейчас подвернулся повод.

— Хочу.

— Серьёзно? — доносится из кресла на колёсиках.

— А что, только тебе можно красить волосы, — смеётся Е Лань.

— Не ожидал просто.

— Как ты и говорил, — Рейзор прокручивает в голове фразу, которую Сяо обозвал шуткой. Может, эта шутка приблизит его к недостижимой естественности общения, которую излучают эти двое. — Зачем терапия, когда можно красить волосы.

Е Лань моргает и прыскает. А Сяо пристально смотрит на Рейзора и улыбается неясным оттенком. Доволен ли он, что его шутку поняли и оценили? Или это выражение несёт другой смысл? Рейзор знает только то, что сплочение с парой не почувствовал, но разочарование в себе из-за мелькнувшей фальши — без промедления.

— Хочу белый.

— Белый? — отзывается Сяо. — Почему именно белый.

— Шерсть Раю белого цвета. Когда я вижу зелёно-голубые вещи, вспоминаю о тебе. Хочу, чтобы ты меня тоже часто вспоминал.

Ответ остаётся без ответа. А Е Лань поочерёдно смотрит на гостей и как вывод задаёт вопрос:

— Ещё раз, кто вы друг другу?

— Друзья, живём по соседству, — цедит Сяо.

— Ах, вот как… — она улыбается уголками губ. — и как вы подружились?

— Ну, нас сблизила любовь к Раю.

— Как нас — любовь выпить?

Сегодня Рейзор собирался быть менее любопытным, чтобы не показаться странным и тупым, испортив впечатление о себе, но обсуждение поднимается крайне интересное. Отделаться одними догадками? Тогда сожаления точно навестят глубокой ночью.

— Как понять «любовь выпить»?

— Хочешь послушать историю нашего знакомства? — получив кивок, Е Лань продолжает. — В тот непредсказуемый вечер я собиралась на собрание заёбанных интеллигентов за чашечкой крепкого. Но на пути мне попался неадекватный с ножом, решил испортить даме вечер. На моё счастье, Сяо вовремя появился — ненормальный, пошёл без ничего на человека с ножом и умудрился вырубить его. И пока он был в отключке, мы просто убежали. Я подумала, что человек шокирован, и в знак благодарности угостила выпивкой. Мы как-то переспали, а дальше само потянулось…

«Переспали?» — Рейзор не знал многих вещей об окружающем мире, но слово «переспали» и другие, связанные с сексом, вынужденно знал из-за того, как часто эта тема встречалась, маня воспользоваться гуглом. Но спят друг с другом только парочки: сложно поверить, что Сяо и Е Лань были парочкой. Сложно поверить, что Сяо вообще занимался нечто настолько дурным. Рейзору очень хочется расспросить подробности, но он подождёт, потому что задавать «глупые» вопросы перед чужаком стыдно.

— Сяо такой самоотверженный, — вместо этого говорит Рейзор. — Он и мне помог сбежать от неадекватных людей.

— Самоотверженный, — усмехается Е Лань. — Я тоже так думала, пока не поняла, что он просто идёт на любой риск, чтобы стереть себя с лица земли. Но сейчас, если бежал, а не напал, то… может, и образумился.

— Об этом ты могла и промолчать, — вздыхает Сяо. — Рейзор, я так больше не делаю.

Но запоздалый триггер ворнинг не спасает душевное равновесие Рейзора. Не стоило бы удивляться, что Сяо совершал попытки самоубийства, для его диагноза это нормально. Рейзор напоминает себе, но логика, обычно берущая верх, на сей раз подводит: как вообще может быть нормальным то, что кто-то хочет уйти из жизни. Если бы одна из попыток Сяо оказалась удачной, то они бы никогда не встретились. Странно думать, что все воспоминания, созданные вместе, обернулись бы прахом. Странно думать, что всё, что Сяо есть — его мысли, слова, поступки потерялись бы во времени. Странно и отчего-то болезненно.

— Я пойду в туалет, — сообщает Рейзор, поднявшись с места и направившись к двери. Дискомфорт, расползавшийся с первой секунды встречи, добрался до пика. Рейзор, конечно, совсем не разбирается в людях, но ощущение опасности, идущее от Е Лань, игнорировать сложно. Выходя из студии, он слышит краем уха: «если ты не хочешь раскалываться сам, мне приходится использовать свои методы» — и убеждается, что интуиция в кое-то веки не подводит.

Когда он возвращается, волосы Сяо уже в краске. Не тот зелёно-голубой, естественно покрывающий голову друга, но сгустки цвета, будто прошёлся дождь и размазал землю в грязь. Следующий на очереди Рейзор.

— Думаю, нужно будет два раза осветляться, — заключает Е Лань, исследовав его шевелюру. — Придёшь на следующей неделе ещё раз.

Он определённо не хочет сюда возвращаться. Но забирать слова обратно не хочет тоже. Покорно садится в кресло перед зеркалом и позволяет совершать манипуляции над волосами. Сначала мастерка пытается его разговорить, но, поняв, что это бесполезно, переключается на Сяо. Их обсуждения Рейзору непонятны — слишком хаотичные, непоследовательные и состоят наполовину из смеха. Он долго слушает, переваривает, но в какой-то момент ощущение абсолютного отторжения от происходящего берёт верх, и он уходит в себя. И одиночество, пока Сяо смывают краску, проходит как в тумане, как и время с Е Лань в ванной, где средство смывают с его собственных волос.

Когда все процедуры подходят к концу, Рейзор надеется, что они, наконец, могут уйти. Не тут-то было.

— С тебя тысяча шестьсот моры. Можешь сегодня, а можешь в следующий раз оплатить.

Вынутый из полусонного состояния, Рейзор размышляет. Как-то он забыл предусмотреть, что покраска такая же услуга, как и прокат костюма, к примеру, и стоит денег. Подадут ли на него в суд за неуплату? И где достать мору тогда. Даже если откладывать карманные, нужная сумма соберётся только через месяц. Думать нужно быстро, а Рейзор так не умеет.

— У меня нет, — только и находится он что ответить. — Можно, я заплачу триста за сегодня? А красить не будем.

Е Лань вскидывает бровь и смотрит на Сяо. Этот жест Рейзор отправляет в копилку тех, что нуждаются в разъяснении. Обычно он разбивал копилку перед единственным на свете другом, но вряд ли теперь удастся мучить его вопросами. Наверное, встретившись с нормальной подругой, ему больше не нужны какие-то Рейзоры, призванные развеять скуку повседневности. Как Рейзор мог поверить, что кому-то в этом городе на самом деле интересно проводить время с ним. Должно быть, так устал быть один, что решил дать волю воображению — фантазёр.

Сяо тем временем достаёт телефон и тыкает по нему со скоростью света.

— Забей, я заплачу.

Теперь он ещё и должен платить за Рейзора, чтобы подруга смогла купить колу и хлеб. Рейзор хочет провалиться сквозь землю. Вместо этого он просто машет Е Лань рукой, ждёт, пока та обнимется со Сяо, и наконец покидает её квартиру. Давно он не испытывал такой шкал разочарования: и в себе, и в людях вокруг — да вообще во всём. И позоры прошлого восстают в памяти, напоминая о собственной никчёмности по отношению к обществу, никогда не согласному его принять.

— Поверить не могу, что ты реально будешь не шатеном больше, — улыбается Сяо в лифте. Рейзор кивает ему и даёт потрепать по посветлевшим волосам. — Буду скучать. Ты такой милый с тёмным был, а белый. Обычно люди с ним выглядят иначе.

«Милый». Рейзор не знает, что чувствовать. Только что он считал себя самым одиноким человеком на земле и никому не нужным, а сейчас Сяо ведёт себя так, будто ему есть дело. Чего он добивается? Является ли это одной из непостижимых социальных игр? Гореть бы им синим пламенем в аду, коли ад существует.

На выходе из дома Сяо прерывает тянущееся путь вниз молчание:

— Чего ты такой притихший?

Врать не имеет смысла. Люди часто так делают: скрывают то, что у них на душе, но так только тянут время и делают себе больнее, будто имеют склонность к мазохизму.

— Ты ведь не хочешь со мной дружить, да? Зачем тебе. Она веселее. И красивее. Тебе с ней лучше.

Тяжесть на душе спадает, ожидавшая признания, как постящийся заката.

— О чём ты?

— И правда, о чём. Я всегда говорю глупости. Должно быть, достал тебя уже. А ты продолжаешь терпеть. Ты делаешь это из жалости? Или потому что она не любит собак? Я не хочу знать. Просто выдвигаю предположения. Но я больше не потревожу тебя. Только покажи дорогу до дома. У меня нет навигатора.

Слёзы собираются в пряжу и застревают клубком на горле. Благо, больше Рейзору ничего говорить не приходится — Сяо на его душеизлияние не отвечает. Они идут молча — минуту, десять, час — не ясно, потому что время как будто остановилось в преддверии приговора — пока он наконец не спрашивает:

— Я что-то сделал не так? Что-то, что вызвало у тебя сомнения?

Он не понимает? Проглотив запутавшиеся нити, Рейзор бормочет:

— Хочешь сказать, я зря сомневаюсь?

— Абсолютно.

— Но, когда ты разговариваешь с ней. Ты много смеёшься, — продолжает он громче в возмущении. — А люди смеются, если им хорошо и весело. Я это знаю. И ты говорил с ней без конца. А со мной почти не говорил. А когда ты говоришь со мной. Твой голос не меняется. И ты редко смеёшься. Я думал, ты просто такой человек. Но с Е Лань ты много смеёшься…

— И дело только в этом? В смехе?

— Нет, но, когда ты со мной. Тебе приходится отвечать на мои вопросы. А их много… Обычно от меня уходят после пары таких вопросов… Но ты… думаю, тебе тоже надоело это.

— Знаешь, Рейзор, — глубоко вздыхает Сяо, останавливаясь. — Если ты когда-то и говорил глупости, то это самая большая, — полюбовавшись выражением сбитого с толку Рейзора, он продолжает. — Я смеюсь с Е Лань, потому что мы много шутим. А тебе я редко шучу, ты моих шуток не понимаешь… А разъяснять шутки как-то грустно. И твои вопросы мне не надоели. Да, ты порой спрашиваешь что-то настолько очевидное, что я не понимаю, как этого можно не знать, но. Пока я думаю, как объяснить тебе это, разбираю это очевидное и смотрю на него по-новому. И некоторые вещи уже не кажутся такими очевидными. Это всегда интересно. И поэтому я люблю твои вопросы.

Рейзор опускает взгляд с носа Сяо в землю. Ему никогда ещё не говорили, что любят его вопросы.

— То, что я не общаюсь с тобой, как с Е Лань, не значит, что мне не нравится с тобой общаться. С тобой я говорю так, с бабушкой по-иному, Раю меня вообще не понимает, но это не мешает мне с ней говорить. Я бы не хотел переставать видеться ни с кем из вас.

Он опускает и голову, чтобы вырвавшихся из плетений слёз не было видно.

— Ты всё понял?

Кивок.

— И продолжишь ко мне приходить?

Двойной кивок.

— Вот и славно.

Сяо хлопает его по спине и продолжает ход.

А Рейзора поглощает водоворот мыслей. Неужели он надумал всё сам? Но он просто следовал логике. Опирался на поведение людей при определённых обстоятельствах. То, что ему разъясняла бабушка, то, что было прочитано в книгах. И всё равно ошибся, всё равно не понял.

Однако впервые он радуется промаху в коммуникации. Кто бы мог подумать, что ошибаться бывает хорошо. На душе так легко, будто там расплылось небо в облаках. И Рейзор хотел бы всю жидкость обратить в себя, но капает наверх, в глаза и наружу. И он не может остановиться.

С тяжёлым вздохом Сяо снова сбивается с пути, уводя с собой, и обвивает руками талию. Какое-то время он просто молча стоит так, положив голову на плечо друга, пока его холодная щека соприкасается с едва замёрзшим лицом. Рейзор не может выдохнуть. Когда Сяо шепчет ему на ухо еле различимое «я очень тобой дорожу», он вовсе забывает, что такое кислород, лёгкие и дыхание. Пытается себя не забыть из-за переизбытка чувств, пока внизу живота, несмотря на февральский холод, разливается тепло, и лицо неизбежно краснеет.

К вечеру в городе холодает. И не спасает даже верхняя одежда, потому что по лицу и рукам бьёт морозом. Рейзор не из тех, кто содрогается под зимним ветром, но друг рядом весь сжался, спрятал руки в карманы и опустил голову, чтобы меньше хлестало.

— Ты замёрз? — уточняет Рейзор. Сяо качает головой, вводя в недоумение. Как же не замёрз, все признаки на лицо. — Ты врёшь? — уточняет ещё раз.

Друг снова отрицает. «Нет, ну врёт», — подытоживает Рейзор. Внутри что-то грызёт и скулит — кажется, это называют муками совести. Они только на середине пути, и Сяо ещё полчаса ходить сморщенной лягушкой. И всё из-за чьих-то капризов.

— Давай зайдём куда-нибудь. Чтобы согреться?

Не сразу, но он соглашается. В паре метров ютится украшенный мигающими гирляндами магазинчик. Они тянутся к нему как мотыльки к свету в ночи. И за белоснежными стенами, вход в которые сопровождён звоном колокольчика, стоят тепло и запах выпечки и мяса.

— Тебе что-нибудь купить?

В гостях Рейзор и впрямь успел проголодаться. Он анализирует меню и останавливается на слоённой булочке. Пока Сяо нет, он смотрит то на свои ноги, которыми тихонько топает по полу, то на стены в узорчатых носках и искусственных снежинках. Спустя минут десять Сяо, уже согревшийся и румяный, возвращается с булкой и кофе, чтобы сесть вместе на диванчик.

Тесто, выпеченное нестандартным образом, не блещет миксом вкусов, но его простота и предсказуемость — это то, что Рейзор обычно ищет в еде. Он не может наслаждаться произведениями кулинарии, которые основаны на оригинальных решениях. Незнакомая еда или сочетающая много — тоже субъективная величина — вкусов, его не то чтобы пугает, но точно слегка сотрясает. А обыкновенная булка самое то. Рейзор настолько увлечён пищей, что замечает, как Сяо пялится, только когда тот уже уводит взгляд от столкновения.

— Сяо, вы с Е Лань встречались? — всплывает из памяти.

— Ну было дело.

Проглотив кусок и, позволив протереть салфеткой свой рот, Рейзор продолжает:

— Но как это возможно? Разве вы не должны сначала отрицать свои чувства? Делать равнодушный вид. Когда признаетесь. Столкнуться с неодобрением семьи. Когда одобрит семья, столкнуться с кем-то. Кто хочет увести вас друг у друга. Потом ревновать друг друга. И так далее. И главное, переспать только после свадьбы… А вы просто сразу переспали и начали встречаться..?

Сяо смотрит не моргая, после чего тихо и долго смеётся. Его глаза прикрыты, его спина сотрясается от смеха, и Рейзор находит это всё таким милым, что смеётся вместе с другом.

— Я не знаю, с чего ты решил, что люди так начинают встречаться. Но не знаю никого, кто бы так делал.

— В сериалах, которые я смотрел с бабушкой. Все так делали. То есть сейчас люди просто спят. А потом начинают встречаться?

— Не совсем. Не знаю статистику, сколько так делает. Вообще нет единого способа прийти к этому, у всех по-разному.

— По-разному? — ужасается Рейзор. Если у всех по-разному, то, получается, есть около семи миллиардов способов вступить в отношения, и такое число схем он точно не запомнит.

— Что такое? Тебе кто-то нравится.?

— Нет, — в голове у него всё ещё не укладывается. — Я не знаю, как понять. Что мне кто-то нравится. Но, думаю, нет.

— Ну, — пожимает плечами Сяо. — это тоже у всех по-разному. Я могу объяснить это только метафорами. Но они слишком основаны на личных ощущениях. Поэтому ты навряд ли поймёшь… Не знаю, просто возникает чувство, будто нашёл своего человека. И с ним не хочется расставаться.

— Слишком сложно, — что-то в груди у Рейзора покалывает, но он заедает это булкой.

— Согласен, поэтому не заморачивайся.

И не заморачивается.

Дожёвывает остатки, потерявшись мыслями в серёжке друга в форме фиолетового ромба.

Только глубоко ночью, прислушиваясь к своему дыханию, раздумывает, может ли тоска по Сяо при взгляде на луну означать «не хочется расставаться».