Идея отвести Рейзора к психологу провалилась, ибо ему шестнадцать лет и без письменного разрешения взрослых лечение подобного рода запрещено, а опекуны, услышав о нервных расстройствах и психологах, решили, что их чадо, конечно, свихнулось, раз намеревается отдать себя в руки шарлатанам. И сначала Сяо хотел пойти против своих принципов и погуглить симптомы, но первые три неудачные попытки напомнили ему, почему эти принципы вообще появились: человеческие недуги проявляются похожим образом и самодеятельность скорее приведёт к лишним беспокойствам, чем к ответу. Поэтому он с горечью и кипящим презрением к необразованным людям смирился, пообещав себе делать всё, что в его силах, дабы облегчить жизнь Рейзора, раз помощь профессионалов получить пока невозможно.

И первым делом Сяо подумал о том, чтобы помочь другу лучше разобраться в человеческих взаимоотношениях. А точнее в общепринятых установках, которые Рейзор почему-то не знает.

Именно за этим и была устроена кино-ночёвка. Не за тем, чтобы Сяо задыхался от смущения, пока они лежат на одной кровати и случайно то и дело соприкасаются телами. Эти прикосновения ничего бы не значили с любым другим человеком, но влияние Рейзора особенное.

Каждые пять минут фильм ставят на паузу, потому что у младшего всегда находится что спросить. И естественные на первый взгляд события подвергаются длительным обсуждениям, из-за чего спустя час просмотра от фильма проходит только двадцать четыре минуты.

— Ладно, но, — Рейзор нажимает на клавишу пробела. Это сцена, где главная героиня собирается переспать со своим начальником. — Но зачем они внезапно начали целоваться? Они же в офисе. У них не закончился рабочий день.

— Просто хотят заняться сексом.

— Они не могут отработать день. И сделать это дома? В кровати?

— Они оба возбуждены, зачем им сдерживаться? То есть если бы это была реальная жизнь, то они скорее бы работали. Но это художественный вымысел, так что они могут вести себя неуместно.

На лице Рейзора вырисовывается задумчивость. Сяо умилённо за ней наблюдает, перемещая курсор зрения с глаз друга на губы — и пока он плавает в незабытье, низ живота охватывает приятное напряжение, заметив которое, Сяо мысленно пробивает себя по лбу. Он уверен, что вопросы продолжатся, но не готов в таком состоянии продолжать тему, и снимает фильм с паузы. Там герои страстно целуются, быстро избавляют друг друга от одежды, растрёпанные и раздетые готовы ко всему. К сожалению, Рейзор снова их прерывает.

— А каково это заниматься сексом?

Сяо никогда бы не подумал, что станет краснеть из-за интимных вопросов, но его щёки пылают.

— Приятно.

Его дырявят взглядом, очевидно, ожидая развёрнутого ответа, но так и не получая.

— А что вас возбуждало?

— Рейзор, — будь на месте названного кто-либо другой, Сяо бы просто послал эту личность нахуй. Но в вопросе друга не издевательство и не похоть, Сяо уверен, просто любопытство, которое не умеют маскировать. — Я не хочу рассказывать о сексе с бывшей.

— Почему?

— Потому что это касается не только меня. Если бы ты не знал Е Лань, то ладно, но ты её знаешь.

Он смотрит на младшего, ища понимание, но находит только невдупление.

— Слушай, у вас с ней нет общих воспоминаний. И я не хочу, чтобы, когда ты думал о ней, ты вспоминал только о том, как она занималась со мной сексом.

Рейзор опускает глаза и кивает.

— Ты понял?

Он отрицательно качает головой.

— Ну смотри, я могу рассказать про то, как я дрочу, потому что это связано только со мной. И как я дрочу это не единственное, что ты обо мне знаешь. Я ассоциируюсь у тебя со многими другими вещами. Поэтому, думая обо мне, ты не будешь представлять, как я дрочу.

Сяо полагает, что ничего более смущающего за этот вечер уже не будет сказано, но ответ Рейзора его выносит:

— Если я буду мастурбировать и вспомню тебя. То определённо вспомню о том, как это делаешь ты.

— Ладно, — медленно выдыхает Сяо, пока его сердце бешено колотится. — Это честно.

Он вкладывает в слова смысл, о котором, Рейзор, благо, не догадается. И не говорит ничего больше, позволяя одновременно и горячей, и холодной тишине расползтись по комнате и накрыть всё своим куполом. Рука невольно опускается к паху.

— От этого разговора мне захотелось помастурбировать, — шокирует Рейзор снова, и рука застывает на месте. Он поворачивается и пытается смотреть в глаза — пытается, потому что быстро сдаётся, отведя их вниз. Не догадываясь, что нервы Сяо вымирают один за другим от поглотившего жара — чувства обостряются, и пространство становится слишком тесным, а звуки слишком громкими.

— Здорово, что мы на таком уровне, когда ты можешь мне такое сообщить?

— И как ты это делаешь?

— Что?

— Мастурбируешь.

— Мне прям всю технику тебе расписать?

Он ждёт, что на этой ноте друг наконец образумится и перестанет толкать их в кипящий вулкан, но тот очевидно на своей волне, пока Сяо сгорает изнутри.

— Я делаю это в комнате. Кладку плёнку на кровать и снимаю нижнюю одежду. Когда я был маленький, бабушка говорила. Что мой пенис это то, что никто никогда не должен видеть. И о нём нельзя говорить при людях. И когда он начал вставать. Я не понимал, что делать. И никого не мог спросить. Я узнал про мастурбацию, только когда переехал сюда. Я был так шокирован. И стал мастурбировать чуть ли не по три раза на дню. А потом где-то прочитал, что это неправильно. Пришлось прекратить.

Сяо не соображает, как реагировать на столь подробное откровение. Похвалить? Просто кивнуть? Порадоваться за друга?

— Вот такое описание я от тебя жду, — объясняет Рейзор. Вот уж спасибо, правда.

Сяо сомневается: а вдруг это не Рейзор говорит перебор, а у всех друзей принято делиться личным. В конце концов Сяо одиночка и раньше даже не ночевал ни с кем — максимум, пил один-два раза в компании с приятелями Е Лань, но даже тогда оставался тихим и отстранённым от общего веселья и интриг.

— Я... — горло распаляет, стоит только открыть рот, и волнение отскакивает от стенок груди. В комнате надолго повисает молчание.

— Можно показать, если так проще. Или мы ещё не на том уровне. Чтобы мастурбировать друг перед другом?

Действительно, интересный вопрос. Думая, как на него ответить, Сяо находит фокус в губах друга. Сухих, потрескавшихся, искусанных в моменты напряжения. Сяо думает, но явно не о том, о чём надо. Он столько раз раскатывал на уме свои чувства к Рейзору: выяснял их природу, гадал о их будущем и пришёл к заключению, что не станет с ними ничего делать. Чтобы у Рейзора был друг, который бы не считал его любовь к ласке и излишнюю искренность за флирт, был рядом, не настаивая на большем. А сейчас Сяо горит, и пожар на пути к тому, чтобы распространиться вокруг, спалив всё до тла.

Сяо не может больше думать — влепляется поцелуем. Его обжигает, но сразу же накатывает волной, и лёгкость в теле обещает поднять за пределы. Он бы пробыл в этом мгновении вечность, отказавшись от прошлого и будущего, прижимал Рейзора крепче и бродил бы руками под футболкой. Прижимал крепче и подгибал под себя, чтобы поцелуями окутать не только губы. Но что-то не так, и Сяо отстраняется. Вглядывается в лицо Рейзора, которое не выражает ничего, и пугается до чёртиков.

— Я думал, ты этого хочешь, — выдавливает из себя.

— Я этого хотел.

— А что не так?

Рейзор принимает сидячее положение, убрав ноутбук с колен на стол. Дрожание ресниц, закусывание губ — Сяо пытается считать любой жест, имеющий под собой намёк.

— Не знаю. Я не знаю, что должен испытывать. Странное движение.

И сердце болюче сжимается.

— Прости, — Сяо закрывает лицо подушкой. Сожаления бесконечным поездом проносятся на фоне чёрной пустоты, вставшей перед глазами. — Я всё испортил.

— Нет, это я всё испортил... Мне кажется, ты мне нравишься. И я хочу с тобой встречаться. Но даже поцелуй со мной... Неправильный.

Сердце замирает в сальто, пробежавшее марафон и вернувшееся с эвереста. Сяо переключает воображаемые рычаги, настраивает механизм. Он почти счастлив признанию. Почти. Всё так отличается от привычного, что было давно в жизни и что показывают в кино и книгах — он не знает, насколько происходящее правдиво, насколько его ожидания соответствуют истине. Что Рейзор подразумевает и к чему стремится на самом деле. К сожалению, Сяо не в силах это разгадать, как бы ни пытался, поэтому изрекает упорно лезущее наружу, вопреки груде сомнений:

— Нахер поцелуи, я тоже хочу с тобой встречаться.

— Правда?

— Я бы никогда не сказал что-то настолько кринжовое просто ради шутки.

Сяо пытается поймать взгляд, изучающий его лицо, и найти там ответ, потому что следующую минуту Рейзор, шокированный, не может выдавить и слово. Он накрывает руку младшего своей, чтобы унять дрожь и разделить тепло.

— То есть. Мне называть тебя "мой парень" теперь?

Вполне ожидаемое обращение смущает больше, чем следовало, Сяо давит улыбку.

— Как пожелаешь.

— А что-то ещё должно поменяться?

— Не понимаю.

— Что-то должно поменяться у людей после того. Как они начали встречаться?

Ещё один интересный вопрос. Рейзор мастер их придумывать и переиначивать систему Сяо, работающую без ошибок и исключений. Но, немного подумав, тот вносит в код изменения и через два слэша печатает возлюбленному комментарий:

— По сути нет. Это просто статус. Условная граница, разделяющая поэтапно отношения между людьми. И люди сами решают, что для них приемлемо на каком этапе. И что-то, что не разрешено другу, от партнёра, напротив, ожидается.

— Понятно, — переваривает Рейзор. — И есть что-то, что ты не разрешишь Е Лань. Но ожидаешь от меня?

Губы Сяо печёт от слов, которые должны с них сорваться, но на которые не хватает смелости.

— Ну, я хотел поцеловать тебя, но тебе не понравилось, — изгибается он, как может, между языками пламени. — Я хочу тебя не только поцеловать.

Рейзор терпеливо хлопает ресницами, рассчитывая на продолжение.

А Сяо не представляет, как выразить словами то, что хочет тело. Ему ещё не приходилось объяснять это вербально. Он мог потянуться за поцелуем или положить руку на бедро или как-то ещё сократить расстояние, чтобы партнёрша считала сигналы и ответила на них или же оттолкнула. Но Рейзор жесты едва воспринимает, и проку от спонтанного нарушения его личного пространства не будет, ещё и испугается.

— Я, — набирает Сяо побольше воздуха, чтобы умереть от смущения, хотя бы как закончит речь. — Хочу снять с тебя одежду. Начинаю сомневаться, что тебе нравятся поцелуи, но попробовать найти зоны, в которых это будет чувствоваться приятным, если такие будут. Хочу взять в рот твой член. Хочу телесной близости с тобой.

Он моргает, через помутневшее сознание проверяя, всё ли перечислил, и нахмурившийся в раздумьях смотрит на Рейзора. Не сразу, но замечает, что тот тоже покраснел ужасно — очаровательное зрелище. 

— Понятно, почему это входит в категорию отношения. Если бы у меня были друзья. И они все бы ждали от меня такого. Я бы их не понял.

— Тебе не нравится? — уточняет Сяо. Его партнёр — трепетно обозначать Рейзора именно этим словом — выглядит так, будто не понимает, чего хочет, а принуждать к сексу возможного асексуала Сяо определённо не станет.

— Я не знаю. Я привык к тому, что своё тело. Трогаю только я. Странно слышать, что люди не вымирают как вид. Только потому что трогают голые тела друг друга. Меня учили по-другому. А оно почему-то всё не так.

Сяо тяжко вздыхает. Видимо, плотские потребности придётся удовлетворять самому.

— В любом случае я не буду тебя трогать, если это противоречит твоим убеждениям или что угодно.

— Но тогда мы останемся друзьями.

— Не знаю, что насчёт тебя, но я не вижу тебя как друга, — он берёт обе руки Рейзора в свои и любовно оглаживая и глядя на пальцы, которые, вероятно, не раз грызли вместе с ногтями, преодолевая тревожность повседневности, негромко продолжает. — Но называй меня как хочешь.

Рейзор напряжённо думает о чём-то своём и устало рушит голову на плечо Сяо — уши греет, словно рядом поместилось мягкое тёплое облако.

— Мой парень? — пробует Рейзор на вкус. — Мой Сяо?

От последнего у Сяо чуть ли не сердечный приступ случается — кто бы мог подумать, что когда-нибудь он поймёт восторг влюблённых дурачков из-за обыкновенного "любимый" в их адрес.

— Кстати, твой пенис упирается мне в бедро.

Сяо очень рад, что Рейзор не видит его покрасневшего лица, но, наверное, изливающийся из него жар говорит сам за себя.

— Я отойду разобраться с этим.

— Давай вместе? Я тоже хочу.

— Ты же говорил, что не хочешь, чтобы кто-то видел твоё тело.

— Кто-то трогал, а не видел.

В чём разница, если и так, и сяк Сяо будет изводить сексуальное желание, он не понимает, но не спорит.

— Боюсь, просто смотреть я не смогу, — нехотя он выбирается из объятий. — Моя кровать в твоём владении, всё равно хотел постельное бельё на стирку кинуть.

И уходит исправлять последствия юношеского любопытства. А в голове всё не укладывается, что они с Рейзором теперь встречаются.