Внутри меня энергия камней,
Мне неспроста досталась эта сила.
Она нужна мне, чтобы я пошла
И с нею мир родной освободила.
В отвергнувший меня когда-то мир
Теперь я возвращаюсь королевой.
Но если позовут меня друзья —
Я с радостью примусь за это дело!
Я — фея-заклинатель, я юна,
И толком ничему не научилась.
Но если что задумают друзья —
Все будет так, чтоб это получилось!
Я полюбила взрослого мужчину,
Я подрасту — семью мы создадим.
Но коль мои друзья идут сражаться —
Я буду с ними, вместе победим!
Несу заряд в сто миллионов вольт
И тело собрала из мертвечины.
Но быть с друзьями вместе, до конца,
Имею очень веские причины!
Я буду королевой в своем мире,
А мой жених — любимый человек.
И пусть друзья воняют мертвечиной,
Останусь их подругой я навек!
Колладор был настоящим раем. Волшебная природа, тропический климат. Днем планету согревала звезда Ориеф, ночью — обволакивали мягким сиреневым светом луны Коллар и Дор. Иногда было видно и третью луну, маленькую, серую, чуть пульсирующую голубоватым светом. Николас откладывал деньги со стипендии целый год и увез Эйлиту сюда сразу после ее последнего годового экзамена, не дав опомниться и подумать.
Колладор — идеальное место отдыха для тех, кто устал от засилья технического прогресса и цивилизации. Именно так выразился работник турагентства, продавший им горящий тур с большой скидкой. Почему он так говорил, Эйлита и Николас поняли сразу же, как прибыли сюда: стоило им вышагнуть из транспортного портала, их сумки задымились. У них сгорели оба телефона и фотоаппарат! Техника и механизмы на Колладоре просто не работали.
Они отнеслись к этому философски и полностью посвятили себя отдыху в гармонии с природой. Никаких телефонов, сообщений, Интернета! Вместо них — три месяца теплых волн, песка и солнца. Отрезанные от внешнего мира, они не смогли сообщить друзьям о тихом семейном торжестве, после которого у них на пальцах появились кольца, а Эйлита Страггл стала Эйлитой Кайн.
— Сколько нам осталось? — спросила Эйлита. Они сидели на крылечке маленького домика на берегу океана. Эйлита перебирала пальцами волосы мужа, уложив его голову себе на колени. Николас, прикрыв глаза, дремал, но, услышав ее вопрос, открыл глаза и сонно прищурился на заходящее солнце.
— Еще восемь дней.
Эйлита кивнула. Ей понравился отпуск. Она очень загорела, отъелась и выспалась. Их отдых ничто не омрачало. Хотя…
Две недели назад они арендовали небольшую яхту и отправились в круиз. Веселый капитан, стоя у штурвала, травил байки об океане и туристах. Эйлита увидела на берегу скалу интересной формы и попросила капитана яхты причалить к берегу, чтобы разглядеть ее поближе.
— Нельзя. Зона отчуждения, — мотнул головой мигом помрачневший капитан. — Вы не знали?
И молодые супруги впервые за два месяца узнали, почему именно здесь не работает техника. Это была никакая не магия Колладора. Виной всему оказалась та маленькая серая луна на небосклоне. Некротополис. Небесное тело с каким-то мудреным астрономическим статусом, про который Эйлита ничего не поняла, уяснив только, что Некротополис сразу и луна, и звезда. От безобидной на вид крошки исходило мощное электромагнитное поле, не позволяющее работать ни технике, ни механике.
Лет двадцать назад президент Колладора решил покончить с Некротополисом. «Свобода от засилья технического прогресса» хорошо привлекала туристов, но в остальном Колладор застрял почти в первобытном состоянии. Никаких тебе механизмов, техники, связи. Сначала президент собрал самых сильных магов и попытался разрушить Некротополис сильным направленным ударом. Но злополучная луна огрызнулась мощной электромагнитной бурей. Президент решился на новую попытку через восемь лет: собрал магов снова и нанес еще более сильный удар, который бы точно разнес проклятый Некротополис. Но он снова устоял. И вдруг с небес к ним спустилось существо, сотканное из чистого света, похожее на крылатого ребенка. Оно сияло так ослепительно, что его было видно на многие сотни километров вокруг. Все завороженно наблюдали за сошествием небесного посланца, ожидая от него чуда. А посланец коснулся земли и волной энергии сжег два города и четыре небольших поселения. На выжженной безжизненной земле было невозможно жить. Лишь два года назад на самых границах зоны отчуждения стала прорастать трава, рыжеватая и больная.
— А что с тем существом? И с президентом? — волнуясь, спросила Эйлита.
— А существо с тех пор никто не видел, — пожал плечами капитан. — Старый президент там и сгорел, а новый — Некротополис не трогает. А раз не трогает, то и существу незачем появляться снова.
— И как вы будете жить дальше? — спросил Николас.
— Ну жили же как-то до этого, — капитан сплюнул за борт. — Будем терпеть дальше.
Эта фраза капитана и разбередила воспоминания Эйлиты. Ее собственная планета Мейбе тоже несвободна. Порабощена соседями, а жители обращены в рабство! Когда-то каменная фея дала себе обещание, что закончит Алфею, станет сильной и сможет освободить свою родину. В двенадцать лет это казалось проще. Но вот она окончила Алфею, получила энчантикс, однако до сих пор не чувствует себя достаточно сильной, чтобы осуществить задуманное.
Ей нужно стать еще сильнее.
К счастью, в Алфее по желанию можно остаться на четвертый год: получать необходимые превращения, затевать проекты, изучать более тонкие волшебные материи. Из-за Николаса, практически силой утащившего ее из Алфеи в офис турагентства, она не успела отчислиться. Так что, может быть, ее еще примут? Она бы провела в Алфее дополнительный год, чтобы получить какую-нибудь действительно мощную трансформацию, с которой сможет освободить свою родину.
Николас ее поддержал. У него самого впереди был третий курс в Фонтероссе.
***
Новенький, только что купленный в Магиксе телефон просигналил, оповещая: сейчас 31 августа, 16.39, температура воздуха +23 градуса, небольшая облачность. Секунд через десять телефон Николаса прогрузился и сообщил то же самое. Хоть Николас и вполне освоился с современным миром, не все технические новшества приходились ему по вкусу, и в отличие от Эйлиты, выбравшей флагманскую модель, купил себе телефон попроще.
Ворота Алфеи гостеприимно распахнулись перед ними. По двору целеустремленно бегали ученицы, которые уже вернулись с каникул, и бродили навьюченные чемоданами новенькие, не зная, куда податься.
Эйлита огляделась в поисках хоть одного знакомого лица. Она не общалась с друзьями целых три месяца и понятия не имела, встретит ли кого-нибудь в Алфее. Так-так, надо подумать… Лия готовится выйти замуж за Лироя и править Клейдером. Ее точно не стоит искать в Алфее, разве что за эти три месяца Лирой успел ее разлюбить и ушел к другой. Вот Аметист вполне могла остаться на четвертый курс. В отличие от Лии, ей торопиться некуда: ее родители живы, здоровы, молоды, правление Джеверлом пока что только в отдаленных перспективах. У Алисы тоже нет причин уезжать куда-то: ее дом, работа, опекунша, друзья — все в Алфее. Слетать на родную Ардерию и повидать отца, которого она толком не помнила, Алиса сможет лишь в мае, когда по законам Ардерии станет совершеннолетней.
Вот, словно чертик на пружинке, в толпе первокурсниц выросла Гризельда в своем неизменном строгом учительском платье, треугольных очках, но почему-то очень взлохмаченная…
— Пресвятые грибочки! — удивленно и радостно воскликнула Эйлита.
— Мисс Страггл! — строго ответила Селена, не забывая старательно воспроизводить интонации Гризельды. — Выбирайте, пожалуйста, выражения!
— А я не мисс Страггл! Я теперь миссис Кайн! — похвасталась Эйлита, и они с Николасом расхохотались.
— Ка-а-айн? — удивилась ведьмочка, очень гризельдовским движением поправляя очки и внимательно разглядывая их обоих. — Я прямо даже не знаю, как съязвить по этому поводу… Мисс Спирит, центральный вход — это тот, который по центру! Не надо подходить ко мне в пятый раз!
— Чем же тебя так… Огризельдило? — с улыбкой спросил Николас.
— Гризельда в отпуске на Солярии и попросила подменить. На Але это платье смотрелось лучше, но Фарагонда не позволила!
— Аль тоже здесь? — спросила Эйлита.
Селена снова поправила съехавшие очки, погрозила кому-то кулаком и принялась загибать пальцы.
— Значит так… Аль сдал все экзамены за полный курс обучения в Алфее, получил диплом и остался преподавателем артефактологии на постоянной основе. Теллара взял в ученики маг-артефактор, проживающий здесь, в городе, поэтому у Аметист появился повод остаться в Алфее на четвертый курс. Лия и Лирой на Клейдере, тренируются красиво сидеть на троне. Алиса так и остается лаборантом у Палладиума. Меня, хе-хе, побоялись выгнать, поэтому я все еще помощник Аля, буду немножко вести силовладение, подменять отсутствующих учителей. А вот ты, Эйлита…
Ведьмочка глянула в свою планшетку с записями, опять вернула на нос съехавшие очки и сказала:
— Гризельда подняла тревогу, когда не смогла дозвониться до тебя и уточнить, продолжишь ли ты учиться…
— Мы так внезапно пропали, — смутилась Эйлита. — Но мы здесь не виноваты! Мы же сказали, что уезжаем, но не знали, что там наши телефоны…
— Да-да, — ухмыльнулась Селена. — Алиса обзвонила всех. Аметист спросила Теллара. Теллар припомнил, что Николас хвастался ему, будто невероятно дешево отхватил туристическую путевку на Колладор. Мне пришлось отпаивать чаем взволнованную Гризельду и объяснять всю специфику отдыха на Колладоре. Так что Гризельда перевела тебя на четвертый курс и на всякий случай оставила место в общежитии. Не появишься на учебе — отчислим, появишься — приходи на уроки как ни в чем не бывало…
— Спасибо, Селена! — от души поблагодарила ее Эйлита. — Передай Гризельде, что я возвращаюсь к учебе! Где я живу? В своей старой комнате?
— Нет, туда заселили первокурсниц. Ты теперь живешь в маленькой комнате в конце того же коридора. С тобой будет жить Аметист. И еще одна новенькая, которой не хватило места в других комнатах.
Селена глянула куда-то за их спины, переменилась в лице и убежала куда-то, грозно размахивая планшеткой.
Николас, улыбаясь, проводил ее взглядом. Он сумел разглядеть, что во вредной и коварной ведьме, где-то очень глубоко внутри, таились благородство и мудрость. Все же Селена помешала принести его в жертву на гранитном алтаре. Она потом помогала ему справиться с остатками потрясения. В своей оригинальной некромантской манере, конечно, но Николасу полегчало. Какое-то время они даже дружили. Например, вдвоем притащили в Алфею сломанный холодильник со свалки. Чинили его уже втроем, с Крессом, который больше ревновал Селену к Николасу, чем помогал с ремонтом. Обрадованные девчонки сложили в холодильник свои продукты, скрабы и маски для лица, а на следующий день выяснилось, что Селена заводила холодильник персонально для себя. Нет, она дипломатично предложила отдать им одну из полок на личные нужды. Но никто не решился хранить свою косметику рядом с частями мертвых тел, пусть даже ведьмочка и обещала заворачивать их в пакетики… Со временем Николас стал приходить в гости больше к Эйлите, чем к Селене, но теплые отношения сохранились.
***
Она помнила эту комнату. Когда-то в ней жила Селена, только-только переведенная из Торренуволы. Она провела тут буквально пару дней после того, как уже дважды переругалась с теми, к кому ее пробовали подселять, но пока еще не познакомилась с девчонками, которые вскоре станут Эвериксом. Комната была маленькой: небольшая гостиная, ванная и спальня. Наверное, в ней мог бы с комфортом разместиться один важный гость или учитель. Но в этом году здесь, потеснившись, должны были жить три ученицы.
У потертого диванчика в гостиной уже стоял приметный чемодан с гербом Джеверла, но его хозяйки не было видно. Эйлита заглянула в спальню, но и там не увидела Аметист: только на одной из кроватей, ближайшей к двери, были горкой сложены ее сумки. Каменная фея поставила свой чемодан у кровати в середине, кинула на нее полученные от Фарагонды документы, и только теперь заметила, что в комнате она не одна: возле окна, не замечая ее, распаковывала сумки девушка с длинными розовато-лиловыми волосами.
— Привет! — окликнула ее Эйлита.
Девушка вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, в замешательстве оглядывая ее.
— Привет, — ответила она, наконец. — Я Эиен. Эиен Нанарр.
Ага! Это и есть та первокурсница, о которой говорила Селена. Эйлита невольно умилилась, разглядывая новую соседку: неужели они сами на первом курсе были такими маленькими? Девушка была низенькая, худенькая, и сверкала на Эйлиту светло-серыми глазами из-под смешной пушистой челки, пытаясь казаться важной и самостоятельной. Наверное, Эйлита казалась ей взрослой тетенькой, которая по возрасту и развитию уже недалеко от Фарагонды, хотя на самом деле их с Эиен разделяло три-четыре года.
— Я Эйлита… Кайн, — представилась каменная фея, с непривычки запнувшись на своей новой фамилии. Надо было сказать еще что-нибудь. С новой соседкой следовало если не подружиться, то хотя бы поддерживать хорошие отношения. К счастью, дверь спальни хлопнула, и к ним ввалилась Селена, буксируя за собой Аметист — загоревшую, похорошевшую за лето.
— Всем стоять! Не двигаться! Буду вас считать! — рявкнула она, угрожающе размахивая карандашом.
Эйлита и Эиен застыли, но больше удивленно, чем послушно.
— Девятая комната! Аметист Стоун — одна штука! Эйлита Кайн — одна штука! Эиен Нанарр — одна штука! Свободных мест в комнате — ноль!
Ведьмочка сделала у себя пометку, пробуравила их фирменным взглядом Гризельды через очки, а затем отбросила планшетку и плюхнулась на кровать Эйлиты.
— Ну, новоиспеченная миссис Кайн, рассказывай, как отдохнула на Колладоре? Ощутила всю прелесть свободы от техники? — глаза Селены, обычно пустые и невыразительные, в данный момент отражали что-то вроде интереса.
— Во-первых, там я из мисс Страггл стала миссис Кайн, — хихикнула Эйлита. — Там было очень здорово!.. А ты что, тоже там бывала?
— Меня туда однажды привели дела, совсем ненадолго, — рассеянно заметила ведьмочка.
Эиен, некоторое время разглядывавшая Селену, наконец, подала голос:
— А ты кто такая? Ты из тех старшекурсниц, что подлизываются к учителям и рвутся везде помогать им ради хороших оценок?
Селена оскалилась доброжелательной улыбкой голодного людоеда. Кажется, она ждала этого вопроса.
— Позволь представиться: Селена, преподаватель артефактологии и временный заместитель завуча по вопросам заселения и хозяйственной работе!
— Которая еще год назад училась с нами на третьем курсе! — фыркнула Аметист, подмигивая изумленной Эиен. — Видишь ли, в прошлом году, когда в Магиксе происходили те события, на уроках стало невозможно заниматься магией. Учителя дали возможность ученикам попробовать себя в преподавании, и половина нашей комнаты прорвалась в преподавательский состав!
Селена показала ей язык. Аметист сердито покраснела. У них над головами заморгала лампочка. Эиен удивленно смотрела то на одну, то на другую. С Аметист она уже успела познакомиться, и теперь не могла понять, кем ей приходится Селена: другом или врагом.
Дверь снова распахнулась. Эиен повернулась к вошедшему и замерла. И пропала.
Вошедший был совершенен всем. Широкими плечами и узкой талией, высокой стройной фигурой, длинным фиолетовым плащом, небесной синевой глаз, красивыми и мужественными чертами лица, и белоснежным шелком длинных ухоженных волос. Он разомкнул свои тонкие, четко очерченные губы и глубоким бархатным голосом произнес:
— Селена, тебя искал Уизгис.
— Ну Аль! Чего тебе стоило застрять в коридоре и дать мне немного больше времени на болтовню с подружками?..
Голос притворно возмущенной Селены донесся до нее словно сквозь вату… Эиен едва ли понимала, что та говорит. Она тряхнула головой, приходя в себя, но прекрасное видение не исчезло. Незнакомый молодой человек стоял, скрестив руки на груди. Одна прядь светлых волос выбилась из прически, и вот она-то окончательно убедила Эиен в том, что перед ними не видение. Как там Селена сказала… Аль?
Селена неохотно поднялась с кровати, и Аль посторонился, пропуская ее к выходу. Он настороженно оглядел девчонок: возмущенную Аметист, растерянную Эйлиту и пожиравшую его глазами Эиен.
— Я помешал Селене кого-то загрызть? — насмешливо поинтересовался он.
— Пока еще нет, — пожала плечами Эйлита.
— Ну смотрите, — Аль обвел девчонок еще одним, но уже строгим взглядом. — Селена за лето не забыла, с какого конца браться за лопату. Старшекурсницы уже пересказывают младшим страшилки про нее. А теперь простите, мне нужно найти Барбатею.
Дверь тихо закрылась за ним.
Аметист и Эйлита переглянулись.
— А мальчик подрос за лето, — хмыкнула каменная фея. У Аля отросли волосы, голос сделался красивее и глубже, стали тверже и мужественнее черты лица. Хоть Аль был не по девушкам, а Эйлита была по Николасу, нельзя было не признать, что фей похорошел…
— Девочки… А кто это был? — тихо, почти шепотом спросила Эиен.
— Преподаватель артефактологии, профессор Нейтан, — ответила Эйлита. Бедная Эиен! Не успел начаться учебный год, а в Аля уже влюбляются юные, полные надежд бедняжки!
***
Мимо Эйлиты и Аметист пролетели три дня, повзрослевшая и похорошевшая Алиса, проспоривший Уизгису Аль в платье Гризельды. В фея втрескались еще восемь первокурсниц, одиннадцать были сражены зрелой эльфийской красотой Палладиума. Две пока воздержались от влюбленностей, одна уже состояла в отношениях, более того — помолвлена. В столовой произошел инцидент с супом: в нем оказались галюциногенные грибы, те самые, знакомые по второму курсу «драдапыздики». Подозрения привычно пали на Селену, но потом оказалось, что свеженабранные первокурсники тоже не лыком шиты.
Эйлите было немного скучно коротать деньки в компании одной лишь Аметист. Алиса, Аль и Селена с этого года стали полноценными преподавателями с полноценным списком обязанностей и присоединялись к ним не так часто, как хотелось бы. Но все равно Эйлите нравилась учеба на четвертом курсе. Больше не было нудной теории, контрольных и проверочных — они сменились философскими лекциями о сущности магии, где не было правильных и неправильных ответов, важен был сам процесс размышления над вопросом. Зазубривание десятков заклинаний сменилось тихим, вдумчивым разбором одного сложного, на постижение одной только сути которого могло уходить несколько уроков, а на освоение на практике — целые недели. Способы борьбы с опасными созданиями уступили место основам дипломатии в отношениях с магическими существами. Ответы на вопросы надо было искать не только в библиотеке, но и в своем сердце.
Эиен оказалась нормальной девчонкой, стоило только познакомиться поближе, без присутствия Селены и без Аля в зоне видимости. Она была немного стеснительной, чем-то похожей на Аметист, какой та была на втором курсе. Но если ей удавалось преодолеть свою стеснительность, она становилась очень любознательной и целеустремленной.
У нее была сила… которую она и сама не могла толком описать. Эиен рассказала, что сила проявилась после неудачного эксперимента. Ее новый странный дар преобразовывал предметы, вещества и явления во что-то другое, совершенно непредсказуемо и бесконтрольно. Многие именитые чародеи пытались изучать, запирать, обуздывать, исследовать ее силу, и все они лишь выяснили, что даром можно управлять при помощи рун. Иногда у Эиен срабатывали рунические заклинания. Или не срабатывали. Или вылетали стекла в окнах, падала штукатурка с потолка, взрывались водопроводные трубы, высыхали комнатные цветы. Еще руны сдерживали произвольное срабатывание силы и самые опасные проявления магии: Эиен рисовала их прямо на коже рук и заматывала сверху бинтами, чтобы не стирались. Вишенкой на торте было то, что она трансформировалась как фея. Наличие этой трансформации и стало решающим аргументом при приеме в Алфею. Конечно, не прими Фарагонда в школу «переходную» фею, Алфея бы оказалась в центре скандала!
Эиен не была ни принцессой, ни героиней пророчества, ни сиротой, потерявшей семью и поклявшейся отомстить, ни таинственным найденышем, не знавшим своего прошлого. Не считая своей необычной силы, Эиен была довольно заурядной девочкой — с мамой, папой, домом. Родители жили тут же, в Магиксе, держали лавку всяких ингредиентов, амулетов, работали с частными заказами. Прошлые законы, запрещавшие темномагическую деятельность, не сильно затрагивали их: родители были алхимиками, а алхимия — больше про превращения и метаморфозы веществ, чем про темную или светлую магию.
Так что постепенно парочка, состоявшая из Эйлиты и Аметист, стала троицей, и они стали шататься по школе вместе, показывая Эиен все ее закоулки и вспоминая, что с ними там происходило…
— Ослиное упрямство! — раздался из-за двери лаборатории крик Палладиума.
— Ноготь тролля! — ответила ему Селена.
Девчонки остановились у двери и заинтересованно прислушались.
— Волосы кикиморы! — продолжал Палладиум.
— Мухомор перезрелый!
— Каракатица ушастая!
— Мунда волосатая!
Аметист недоуменно оглянулась на подруг. Что там не поделили Палладиум с Селеной, из-за чего перешли на личные оскорбления, да еще и такие специализированные?
В лаборатории что-то загрохотало.
— Гриб тонконогий!
— Чучундра подземная!
Эйлита, не выдержав мук любопытства, тихо приоткрыла дверь.
Там происходило не то, чего она ожидала. В разных концах лаборатории, каждый под своей вытяжкой, стояли два котла: один исходил зеленым паром, другой вонюче чадил коричневым дымом.
— Рыжая гусеница! — выразительно и с негодованием сообщила Селена Палладиуму, кидая в коричнево-дымящий котел что-то сушеное из большой банки. Аль, сидевший рядом, на секунду перестал давиться смехом и поставил в блокноте галочку.
— Бабочка райская! — ответил ей Палладиум, высыпая в котел с зеленым паром содержимое маленькой коробочки.
— Неубедительно! — резюмировала Алиса, ставившая галочки за Палладиума, и они с Алем снова захохотали.
— Уши бородавчатки и перерыв на двадцать четыре с половиной минуты, — сказала Селена, отходя от своего котла.
Аль, самый смешливый из всех, наконец, дал волю хохоту, и лишь макнувшись волосами в селенино варево, успокоился и отправился отмываться в раковине.
Палладиум устало откинул с лица растрепавшиеся волосы и только сейчас заметил в дверях трех любопытных учениц. Присутствующие тут же подобрались и словно невзначай загородили спинами свои котлы, настороженно поглядывая на Эиен.
— Она с нами! — торопливо заверила всех Аметист.
Алиса покосилась на Селену, не слишком старательно заслонявшую спиной свой котел, и отошла от того, который загораживала сама: дым оседал на ней липкой влагой с неприятным горьковатым запахом. Все равно неожиданные гости уже увидели достаточно. И услышали.
— А мы тут… зелье варим, — нерешительно начала эльфея.
— Не то самое зелье, которое варится сначала в двух разных котлах и смешивается только на финальной стадии? — невинно поинтересовалась Эиен. — Которое только прошлой весной перешло из запрещенных в условно-разрешенные, и которое можно варить только при наличии медицинской лицензии?
Палладиум дернулся к котлу в попытке опять заслонить его, но опомнился и остался на месте, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
— Тот, кому оно нужно, лицензию у нас не спросит, — спокойно заметила Селена. — Алфее задерживают финансирование, и мы не можем закупить ингредиенты для уроков. А так срубим на нем бюджет Алфеи за девять с половиной месяцев!
— Вы сами пойдете передавать зелье каким-то бандитам и маньякам? — наморщила лобик Аметист, пытаясь представить, но никак не представляя себе чистенького безобидного Палладиума в окружении мрачных головорезов. Впрочем, наверняка эту схему предложила Селена, а уж с Селеной было возможно все. На то она и Селена.
— Нет, — подал голос Аль. — Мы обменяем зелье на полтора центнера семян оракорума у относительно приличных людей. Относительно приличные люди уже разберутся сами, кому его сбыть. А мы останемся с совершенно законными семенами оракорума, с продажи которых уже получим, что хотели.
— Впутала меня в свои грязные делишки, проклятая ведьма! — всплеснул руками Палладиум. — А меня уверяла, что оно полностью разрешено! Ведь сдам же тебя властям!
— Я и так на семи планетах приговорена к смертной казни… — рассеянно припомнила Селена.
Эльф потерял терпение и бросился душить ее.
Алиса встревоженно приблизилась, и желая, и не решаясь вмешаться. Она не забыла, как год назад получила энчантикс, чудом удержав заклинившую Селену от того, чтобы испепелить Палладиума на месте. Обстановка накалялась.
— О-о-о, дружеские обнимашки! — сладко пропел фей, вырастая рядом с ними. — А теперь пусть каждый пожмет другому ручку и поцелует в щечку в знак вечной дружбы!
Эльф и ведьма резко отпрянули друг от друга и молча разошлись к своим котлам.
Аль случайно взглянул на Алису, вздрогнул от того, как страшно она на него смотрела, и ретировался к Аметист, Эйлите и Эиен. Схватив за руки двух ближайших (ими оказались Аметист и залившаяся краской Эиен), он вывел всю троицу в коридор.
— Девчонки! Я вас по-человечески прошу! — умоляюще сказал он. — Не поднимайте при них тему легальности зелья и никому не говорите об увиденном! Они из-за этого убивают друг друга примерно раз в два дня!
Фей обнаружил, что еще держит их за руки, и поспешно разжал пальцы, недоуменно глядя на забинтованную кисть Эиен, которую только что сжимал. Смерив их строгим учительским взглядом, он вернулся в лабораторию и запер дверь.
— А… Селена его потом не прибьет за эту выходку? — опасливо поинтересовалась Эиен. У нее в голове все еще не укладывалось, что в школе фей работает… такое. Такое!
— Нет, — хихикнула Аметист. — Они слишком сильно друг друга любят!