В современном мире магов

Непростительно забыть:

Цепью разных измерений

Вьется мирозданья нить.

Центр всех миров волшебных

Сохраняет их баланс.

Но никто не проверяет,

Что творится там сейчас.

Вновь нырнут наши герои

В приключенье с головой.

Позовет их неизвестность

И утащит за собой.

Много предстоит узнать им,

И тогда настанет час

Исправлять ошибки древних

Сразу всем, здесь и сейчас!

Королева Клейдера тихо притворила за собой балконную дверь и с наслаждением вдохнула свежий воздух. День плавно перерождался в вечер, и Варданию накрывало приятной, чуть влажной прохладой.

Положение Лии под названием «съела что-то не то» длилось уже семь с половиной месяцев. Она долго отказывалась принимать случившееся с ней и даже попыталась уволить врача, который подтвердил, что она беременна. Но живот неотвратимо округлялся, а дворцовые медики одобрительно кивали головами. Геката сохраняла божественную невозмутимость, но делала это уж очень ехидно.

Храм для Гекаты еще строился, и она пока довольствовалась священной рощей, но уже стала неотъемлемой частью жизни. Когда разнеслась весть, что Клейдер приютил у себя скандально известную богиню, сначала была шумиха в прессе и косые взгляды от других монархов. Зато охамевшая королева Линфеи тут же стала как шелковая. Шелковыми стали все, кто раньше презрительно фыркал на молодую королевскую чету. Через месяц стало понятно, что можно смело расторгать контракт с работающим на Клейдере подразделением МСБ и обойтись королевской гвардией. А когда отпала необходимость кормить МСБшников, в бюджете стали водиться лишние средства, и вообще все потихоньку улеглось. Сменили гнев на милость правители Джеверла, прежде прохладно относившиеся к придворной даме своей дочери, внезапно выбившейся в королевы конкурирующего государства. Но Клейдер уже не был заинтересован в торговле с Джеверлом — камень им поставляла Мейбе.

Жаль, Лия недолго любовалась всеми этими лицами, разом утратившими надменные выражения. Лирой отнесся к скорому пополнению в семье очень ответственно, куда ответственнее самой Лии, и освободил ее от почти всех королевских обязанностей, оставив ей лишь сотрудничество с Мейбе. Его собственная мать умерла при родах, поэтому Лирой воображал себе невесть чего, ставил на уши врачей из-за любой ерунды, два-три раза в неделю бегал к Гекате то ли за предсказанием на будущее, то ли помолиться, то ли просто поплакаться.

Головокружение прошло, и Лия вернулась к друзьям.

 — Ну как, полегчало? — участливо поинтересовалась Ами.

Лия кивнула, осторожно усаживаясь в кресло.

Теперь, когда у нее было много свободного времени, она очень скучала и каждые выходные зазывала друзей в гости. В основном прилетали Ами с Телларом. Иногда выбирались Алиса и Аль. С Эйлитой и Николасом она пересекалась чаще в деловой обстановке, чем в гостях. Лия звала и Палладиума за компанию с Алисой, но тот наотрез отказывался. Зато два последних месяца вместе с Алем приезжала Эиен. И это что-то значило. Между ними были странные отношения, на первый взгляд больше похожие на войну — Эиен ему то косички заплетет, то плащ в розовый перекрасит, то бантик наколдует. Но что-то было в их взаимодействии, в том, как они тянулись друг к другу, как искали друг друга глазами. Пока не романтическое, но еще чуть-чуть, и…

Сегодня поводом собраться в гости было окончание учебного года! Палладиум и тут отговорился делами, не захотев сопроводить Алису, зато должна была разом собраться вся-вся их компания! Вон Алиса попивает цитрусовый коктейль и листает какую-то книгу. На диване Аметист учит Теллара плести косички, показывая на собственных волосах. Аль налегает на бутерброды с мясом, не замечая, что Эиен тоже заплетает ему косу.

Эйлиту и Николаса уже ожидали фруктовые тарелки, нарезанные дворцовым поваром специально для них. Фрукты — продукт нежный, скоропортящийся, а на Мейбе не поставишь по холодильнику в каждый дом. До выращивания своих собственных фруктовых садов им было еще очень далеко, с их-то экологической ситуацией. Лия лично взрастила на планете целые леса эрегара, очищающего воздух и почву, но даже эти древесные гиганты чахли, не справляясь с чудовищным загрязнением. Правда, недавно Мейбе потребовала выдать им того самого злодея-русала, который черпал силу из токсинов, вытягивая их из окружающей среды. Звучало дико: команда Винкс в свое время почти год пыталась победить Тританнуса, а теперь его просили отпустить! К сожалению для всех, вопросами сотрудничества Мейбе с другими мирами занималась… Селена.

Все началось с единственного интервью. Только-только освобожденную Мейбе наводнили журналисты, вместо микрофонов и камер вооруженные старинными волшебными записывающими кристаллами. Выпуски новостей запестрели шокирующими кадрами. Всематерь древесная! Лии аж поплохело, когда она случайно включила телевизор. Да, она сама принимала участие в битве, и, чего греха таить, тоже лишала жизни своих врагов, но тогда она была Дыханием Леса. Хранительское состояние сделало ее сознание не таким восприимчивым к творившемуся вокруг нее ужасу, но новости Лия смотрела уже как человек.

Журналисты наснимали много разных кадров, назаписывали репортажей, но все затмило интервью «Мои сорок тысяч на Колладоре просто ничто по сравнению с девяноста миллионами жизней на совести Киберики». По заголовку можно было догадаться, что какой-то журналист поймал Селену и воспользовался случаем расспросить про ее собственное житье-бытье, а Селена отвечала, но все время переводила разговор на киберийскую оккупацию. У журналиста еще и не заладилось со съемкой, так что статья вышла в текстовом виде всего с двумя снимками: общим планом разрушенного Литиума и ведьмочкой, растерянно разводящей руками. Пока другие новостные источники буквально швыряли в лицо зрителю жуткие подробности и леденящие кровь снимки, это слегка сумбурное интервью на их фоне выглядело очень трогательно и искренне.

В глазах растроганной общественности Селена, Мейбе и Некротополис тут же вознеслись на пьедестал почета, а Киберика низверглась в бездну. Это положительно сказалось на начале переговоров Мейбе и Киберики. На четвертый день то ли Селена дала, то ли Ричард заставил дать еще одно интервью, вышедшее под заголовком «Я энергетический демон, и мне зашибись». Там она подробнее рассказала про свое житье-бытье, не забывая сворачивать на тему оккупации, потому что переговоры с Киберикой продолжались. Интервью еще немного подогрело общественный резонанс: от Киберики отвернулись даже самые крупные торговые партнеры и союзники, поняв, что она вляпалась глубоко и надолго. Угрожая Киберике, что даст третье интервью, ведьмочка выбила у них максимально возможные контрибуции для Мейбе.

На пятнадцатый день она опубликовала научный труд по высшей математике магических материй. Пресса радостно накинулась и на него, но он не имел отношения к политике, Селена просто воспользовалась пришедшей к ней известностью и опубликовала старые исследования. «Обычной ведьме» такое узнать негде, и раньше научный труд вызвал бы подозрения, но теперь-то ей не было нужды скрывать свою истинную сущность. Лия из любопытства посмотрела передачу с почтенным седым ученым, объяснявшим селенины исследования более простым и понятным языком, но из всей его речи поняла только предлоги.

На двадцать первый день ведьмочка заявилась на межпланетный экономический совет и объявила остолбеневшим королям и королевам, что она теперь министр торговли и внешней политики Мейбе. МСБшники, охранявшие монархов, попытались задержать ее, на что Селена пригрозила рассекретить кое-какой компромат на их организацию. МСБшники не угомонились. Селена пожала плечами и сообщила крутившимся рядом журналистам пароль от виртуального хранилища. Неизвестно, где она это откопала, но спустя пару минут МСБшники куда-то испарились. Монархи остались обсуждать экономические вопросы, не зная, что в это время в мире разражается безобразный скандал, от которого МСБ будет отмываться месяца три и навсегда потеряет доверие шести планет. Лии, представлявшей на совете Клейдер, пришлось усиленно изображать, будто она кашляет в платочек, чтобы не заржать.

Селене снисходительно дали слово, полагая, что она не умеет вести политические дела, и лишь попытается выехать на популярности, окружающей ее персону. Селена выступила. Просто зачитала список планет, закупавших у Киберики всякие ресурсы. Такие ресурсы, где и дураку ясно, что добыты они не с самой Киберики, а с оккупированных планет. Но торговые представители соблазнялись ценами и выгодными условиями, предпочитая не думать о том, что Киберика добыла эти ресурсы ценой человеческой свободы и жизней. Свое выступление Селена закончила многозначительным намеком: если перечисленные государства хотят сделать хорошую мину при плохой игре, им лучше бы возместить все это. Гуманитарной помощью, скидками, привилегиями, сотрудничеством… Селена, засранка, выманила у киберийцев информацию о продаже ортанских и мейбианских ресурсов, простив им полпроцента от положенной Мейбе контрибуции. А затем вернула эти полпроцента в тысячекратном размере, выбив с других планет.

Лия повеселилась, наблюдая за лицами присутствующих, но и ей перестало быть смешно, когда в длинном списке дважды мелькнуло имя старого клейдерского короля Васанта. Это было двадцать лет назад, когда Лирой только-только родился, Киберика еще не завоевала Мейбе, а выжимала остатки из Ортаны. Лии отчего-то стало так стыдно, что она сразу после совета подошла к Селене и спросила, что она может сделать для Ортаны, а мейбианцам отправила десять тонн бананов.

Так и повелось. Лия, которую Лирой освободил почти от всех обязанностей, занималась только сотрудничеством с Мейбе, выращивая им леса, переправляя порталами овощи-фрукты и забирая камень, который шел на благоустройство Клейдера. Ричард, Николас и Эйлита разгребали разруху на планете. Селена занималась внешней политикой, то напоминая другим монархам про злосчастный список, то угрожая Некротополисом. За семь месяцев она вывела Мейбе в пятерку лидеров экспорта драгоценных минералов, по мере сил помогала Ортане и огрела-таки лопатой короля Телдариуса. Она не загнала Киберику в экономический кризис только потому, что та все еще не полностью выплатила контрибуцию. Если кто-нибудь озвучивал выгодное для Мейбе предложение, Селена обдумывала и забирала его быстрее, чем у других успевала сформироваться хотя бы тень мысли. Ее энергетические мозги были способны просчитывать множество вероятностей и обрабатывать тысячи математических операций. Тягаться с ней было бесполезно: против человеческих умов, пусть даже быстрых и опытных в таких делах, работал почти что живой суперкомпьютер. Жуть! Ее боялся даже Эраклион. Джеверл не боялся, но и опасался перечить. Только Клейдер мог спать спокойно: Селена была на их стороне.

Ох, кажется, прибывает недостающая часть компании!

Из портала вышли Эйлита, Николас, Селена и Ричард. Сейчас они ничем не напоминали тех отощавших людей с серыми лицами, которых Лия увидела на Мейбе семь месяцев назад. Эйлита и Николас выглядели солидно, представительно. Теперь они занимали важные должности. Николас был не последним человеком в зарождающейся на Мейбе промышленности. На Эйлите были нужды населения: еда, кров, распределение между всеми того, что произвела промышленность Николаса и что принесла извне трудолюбивая пчелка Селена.

Ричард все еще носил крысиный мех, но теперь серебристо-серыми шкурками грызунов была оторочена его мантия из изумрудного бархата. На отросших рыжих волосах лежал королевский венец. Ричард отъелся, стал выглядеть солидно и представительно. Такого короля уже воспринимали всерьез правительства других планет, и он начинал потихоньку выбираться на заседания, собрания и советы под присмотром своего министра внешней политики. Даже Селена выглядела сытой и здоровой, насколько это было возможно. То ли сказывалась близость Некротополиса, то ли она просто разъелась на крысах, в изобилии водившихся на Мейбе. На ней была мантия, похожая на ричардову, но синяя. На голове красовалась та самая серебристая тиара, которую ведьмочка надевала на балах в Алфее. Корона Некротополиса. Когда ведьмочка еще только думала, как наладить с людьми политические отношения, она изготовила этот знак власти, понятный людям. Настало время, когда он пригодился. Формально именно Селена сейчас была главной над всеми планетами звездной системы Медоры: и Мейбе, и Киберикой, и Ортаной.

 — Семь тонн манго, очень спелого, быстрее бы съесть! — поприветствовала их Лия.

 — Двадцать пять кубометров авантюрина, коричневого, каким вы театр облицовывали! — ответила Селена.

 — По рукам! — улыбнулась Лия, щелчком пальцев призывая к себе стандартный бланк торгового договора.

 — Здравствуй, Лия, — немного сконфуженно выдал Ричард.

 — Ой, да, добрый вечер! — опомнилась фея листвы. Она привыкла, что с Селеной можно не заморачиваться «здрасьте» и «досвиданиями». — Лирой ждет тебя на рюмку чая!

Ричард кивнул. Он не очень любил их молодежные посиделки.

 — Завтра в десять утра по нашему времени, — сообщила Лия, вручив ему заполненный договор. Король Мейбе сложил его, спрятал во внутренний карман и вышел из гостиной. Он знал дорогу. Они с Лироем любили засесть в кабинете, налить себе чай (Лирой — зеленый в крошечной чашечке, Ричард — крепкий черный в большой кружке) и обсуждать там что-то свое, королевское. У них всегда находилось множество общих тем и проблем: оба были молодыми королями, только-только взошли на престол и были вынуждены разгребать проблемы за теми, кто правил до них. У Лироя его отец-параноик перессорился со всеми, с кем только было можно, растеряв самых перспективных торговых партнеров и союзников, и теперь Лирою приходилось заново налаживать связи. У Ричарда после девяти лет оккупации планета лежала в руинах.

— Эх, Селена, ты теперь ни о чем другом не говоришь, кроме торговли! — попеняла Алиса. — У тебя вообще есть какие-нибудь другие занятия?

Аметист попыталась незаметно толкнуть эльфею ногой, но промахнулась и попала по ножке низенького столика. Уж в чем в чем, а в этом Селену не следовало упрекать.

 — Заведи себе парня, и сразу появятся другие заботы! — легкомысленно пошутила Алиса. — А, нет, не получится: ты же с мамой живешь!

Селена устремила на нее тяжелый, жуткий взгляд. Приглушенный свет тревожно заморгал. Дохнуло грозовой свежестью озона.

 — Я всецело довольна своим занятием, — процедила она, медленно и тщательно подбирая слова. — Для меня нет большего счастья, чем быть рядом со своей матерью.

Алиса открыла рот, собираясь сострить в ответ, но тут же сообразила, что и сама живет со своей опекуншей Фарагондой. Впрочем, это не помешало ей завести парня — Палладиума… Если бы она вздумала сделать семейную фотографию, получилось бы групповое фото учителей Алфеи. И Алиса не сказала бы, что воспринимает Фарагонду как маму. Фарагонда была именно опекуншей: кормила, одевала, воспитывала, учила, они были привязаны друг к другу, но директриса Алфеи так и не стала Алисе второй матерью. Наверное, в начале она пыталась воспитывать ее как дочь, но эльфея уже тогда понимала достаточно, чтобы осознавать, что она не имеет отношения к ее настоящим родителям… А настоящие родители…

 — … Алиса! — звала Эиен, видимо, уже не в первый раз. — С тобой все хорошо?

 — Мне же недавно исполнилось девятнадцать, — медленно проговорила эльфея.

Как она могла забыть? В девятнадцать лет наступало совершеннолетие по законам ее родной планеты. Она родилась в запрещенном на Ардерии эльфийско-человеческом браке. Алису едва не забрали в детдом, где полукровке вроде нее пришлось бы несладко. Сестра матери смогла вывезти ее в Магикс, но погибла в аварии при посадке, и над маленькой Алисой оформила опеку Фарагонда. Эльфея все это время не могла вернуться на родину: до шестнадцати ее бы тут же отправили в детдом, а после шестнадцати — в трудовую колонию для малолетних преступников. И лишь в девятнадцать, став совершеннолетней по законам Ардерии, Алиса смогла бы свободно приехать туда, хотя и ловила бы на себе косые взгляды. Еще в пятнадцать лет она жила воспоминаниями о прошлом и считала дни до своего девятнадцатилетия. Но постепенно у нее завелась большая компания друзей, увлекла учеба, потом появилась недоброжелательно настроенная ведьма Миллия, затем чувства к Палладиуму, новые приключения, Геката, преподавание, освобождение Мейбе… Алиса отпустила прошлое и так погрузилась в настоящее, что, к своему стыду, и думать забыла про возвращение на Ардерию.

У нее ведь там остался отец. Все эти годы Алиса не знала, жив ли он. О том, чтобы отправить письмо в правительство с просьбой о поиске, не могло быть и речи: никто не станет помогать незаконно вывезенной полукровке искать отца, лишенного родительских прав. Отцу, вероятно, запретили выезд, или он вовсе не знал, что Алиса жива…

 — Что-что? — не поняла Эйлита.

 — Девятнадцать лет, — повторила Алиса. — Я стала совершеннолетней по меркам своей родной Ардерии. И теперь могу вернуться, чтобы разыскать отца.

— Ардерия же недалеко! — оживилась Лия. — Переночуете здесь, а завтра быстренько слетаем туда вместе! Если нам не пойдет навстречу правительство — разыщем сами. Алиса повелевает насекомыми, а я — лесами.

Алиса задумчиво кивнула. Сейчас она была счастлива с тем, что имела. Друзья готовы поддержать ее в любом начинании, ее любимый всегда рядом, ей нравится работа. Не испортит ли эту идиллию отец, вновь появившийся в ее жизни? Как он отнесется к Фарагонде, к работе в школе? К Палладиуму, который даже не Алисе, а самому отцу годится в отцы?

***

Лия помассировала ноющие виски. От шума у нее разболелась голова. Но нельзя сваливать размещение гостей на прислугу, когда гости — твои друзья.

Дело в том, что во дворце шел капитальный ремонт: меняли старомодные интерьеры в комнатах, отделывали парадные залы мейбианским камнем, повыбрасывали старую мебель и заказали новую. Выяснилось, что свободных гостевых покоев не хватало.

Теллар дико извинялся и срочно отбывал на Джеверл к старшему брату, у которого что-то стряслось. Ричард порталом вернулся на Мейбе. Осталось трое гостевых покоев с двуспальными кроватями. Эйлита и Николас, как семейная пара, заняли бы одни из трех. Эиен и Аля, тоже вроде как пару, логично положить вдвоем, а оставшиеся Аметист с Алисой вполне могли бы поспать одну ночь в общей кровати. Но Аль не хотел случайно совратить собственную несовершеннолетнюю ученицу (учитывая характер Эиен, подразумевалось «быть совращенным собственной ученицей»), а Аметист категорически не желала ложиться в одну кровать с Алисой, потому что девочка с девочкой — это фу!

Лия вздохнула. А ведь завтра утром прилетит Палладиум, которого Алиса пригласила помочь искать отца. И если они в тот же день не вылетят на Ардерию, гостей придется класть на полу.

Она оглядела препирающуюся компанию и все-таки вызвала прислугу. Пусть проводят в покои, когда друзья, наконец, определятся, кто с кем спит. И передадут остальным, чтобы не пугались, застав Селену ночью в библиотеке. Селена — просто душечка: узнав про нехватку спальных мест, заявила, что скоротает ночь за книгами!

Отправив спать камеристку, Лия вымылась, переоделась ко сну, забралась в кровать сама и принялась расплетать волосы. Как хорошо быть Дыханием Леса! В эту весну она не зацвела. Повелевая деревьями, она взяла под контроль и свое внутреннее дерево. У нее из спины не росли ветви, на волосах не проклевывались почки, делая расчесывание невозможным. Она могла больше не зацветать, а могла зацвести в любое время года по своему желанию.

Часики, висевшие на стене в спальне, отсчитывали минуту за минутой, а супруг все не приходил. Наверное, Ричард подсказал ему какую-нибудь идею, и теперь Лирой корпел над ней, забыв о времени. Лии не хотелось засыпать без поцелуя на ночь. Да, изначально их брак был по расчету и должен был реабилитировать семью Лии после несправедливого обвинения. А потом пришли чувства. Лирой не уставал дарить ей приятные мелочи, много общался, смешил и в начале жутко боялся сделать что-то не так. И любил, любил до безумия, больше всего на свете боясь потерять ее.

С тихим шорохом дверь открылась.

 — Когда ты проводишь время с друзьями, я начинаю скучать, — улыбнулся Лирой, подходя к кровати. Он встал на колени и осторожно приложил ухо к круглому упругому животу.

 — Ну, как там наши дети?

Лия улыбнулась и погладила его волосам.

 — Ведут себя хорошо. Не мешают маме сотрудничать с Мейбе.

 — Ты сторговала Селене излишки урожая манго из восточной провинции? — догадался Лирой.

 — Да, — кивнула Лия. — Слушай, у нас с Мейбе сейчас самый большой оборот товаров. Тебе было проще напрямую жениться на Селене! Она бы за неделю заключила все те союзы и договоры, с которыми ты возишься уже год.

 — Она не родит мне самых замечательных детей в мире, — засмеялся Лирой, чмокнул ее в щеку и отправился готовиться ко сну. Никакая Селена не заменила бы ему Лию — умницу, красавицу и верную союзницу. И народ Клейдера никогда не полюбил бы эту жуткую ведьму. Нет, Селена куда приятнее как представитель государства-союзника, с которым так весело объединиться и сообща распинывать конкурентов с длинной и извилистой тропинки экономического успеха. Как они эту Линфею в прошлом месяце, а!

 — Лирой, — сонно пробормотала засыпающая Лия, когда он нырнул под одеяло. — Завтра я еду на Ардерию. Неофициально. Это связано с Алисой.

 — А в твоем положении не…

 — Помилуй, мне носить детей еще полтора месяца! — зевнула она. — Что мне сделается на планете растений?..