Клинок впивается в тело, застревая в звеньях кольчуги, и Ви дергает меч на себя. От усилия она пригибается, и только это спасает ее от широкого замаха какого-то здоровяка, который с ревом проносится мимо, как разъяренный бык. Когда Ви оборачивается к нему, бандита заживо сжирает чародейское пламя. Запах паленой плоти заставляет его отшатнуться.

За Джонни на поле боя невозможно уследить. Он мечется между бандитов, оставляя после себя кровавые порезы. Несмотря на потерянную руку, он уверенно держит зазубренный клинок в правой — и нарочно вонзает его поглубже, проворачивая, чтобы оставить более страшные рваные раны. Такие сложнее лечить, но вряд ли у его противников будет шанс обратиться к медикам. Ви остается только дорезать остальных, избежавших чародейского клинка.

— Он колдует! — раздается визг, задушенный испуганный крик.

«Вы только догадались?!» — хочется расхохотаться Ви. Она крутится вихрем, нанося удары, накидываясь на этих испуганных людей. Она задевает лица, руки и тела, оставляя после себя кровавые отметины.

Бестия просила действовать тихо. Убрать кучку зарвавшихся бандитов, которые решили, что могут присвоить себе часть платы за контрабанду, которую они должны были передать госпоже теневого Оксенфурта. Даже Ви понимает, какой это глупый и самонадеянный обман, а ведь ей никогда не нравилась своенравная сука Бестия.

— Он убегает! — кричит Ви, увидев, как парнишка, который жался к стене, бросает арбалет и улепетывает со всех ног.

В его спину впивается ветвистый разряд молнии, и парень падает, дымясь. Он еще пытается отползти из последних сил, взрывая влажную грязь переулка ногами, но Джонни медленно, вальяжно подходит к нему, чтобы опустить меч прямо в сердце, пригвоздив к земле. И с влажно-хрустящим звуком провернуть.

Ненадолго становится тихо. Ви рассматривает крыши домов, и только потом возвращает напоенный клинок в ножны.

— Я смотрю, ты в лучшей форме, — говорит Ви, задевая его локтем.

— Не сравнится с тем, что было во время Содденской битвы, но да, чувствую себя неплохо, — говорит Джонни, размахивая рукой и двигая пальцами серебряной руки с ритмичными щелчками.

Ви придирчиво оглядывает небольшой дворик, ставший местом побоища. На тряпках, висящих на веревке, остались потеки крови, она скапливается в лужи, поблескивающие в утреннем свете. Они застали бандитов врасплох, когда некоторые из них еще спали. Не самое приятное пробуждение — от криков твоих товарищей и лязганья мечей.

Наклоняясь над парнем, Ви по привычке ощупывает его карманы. Джонни находит в ящике кувшин с вином, отпивает и кривится — наверняка это дешевая кислая дрянь.

— Думаешь, Бестия недостаточно нам заплатит? — улыбается Джонни.

— Некоторые привычки сложно забыть… Это письмо? — она ощупывает карманы другого бандита.

— Не думал, что они умеют читать. А ты?..

— Я не настолько безнадежна! — рычит Ви. Она разворачивает листок и некоторое время смотрит на выведенные кривые буквы — с ними и правда сложно разобраться, потому что писали письмо в спешке. Она оторопело моргает. — Это… Бестия же не занимается торговлей живым товаром? — ее голос вздрагивает.

Возможно, Ви не хочет услышать правду. Но она различает только какое-то неуверенное ворчание — кажется, до Джонни еще не дошло, о чем она пытается спросить. Она оглядывается, подзывая его ближе; палец дрожит по строчкам. Ви не хочется выяснить, что это и есть та «контрабанда», о которой Бестия так беспокоилась.

— Я ничего об этом не знаю. Блядь, Ви, клянусь! — он мотает головой, словно Джонни окатили водой. — Может, я кажусь тебе сомнительным человеком, но даже я считаю, что продавать кого-то неправильно. Каждый имеет право сражаться за свою жизнь. И умереть на своих условиях.

Ви медленно кивает. Ей нужно было это услышать — словно это подтверждает какую-то связь между ними. Джонни почти вырывает у нее листок, обыскивая его в поисках каких-то особых знаков, которые оставляла Бестия на своих письмах, но ничего не находит, даже когда просматривает бумагу на свет.

— Все имена — женские, — заявляет он, показывая на список на той стороне письма.

— Девочки для борделя? — предполагает Ви. — Во время войны многих туда затаскивают. А другие продаются сами, чтобы кто-то другой о них позаботился. Ну, знаешь. Обеспечил крышей и едой, пока их ебут во все щели.

— Не одобряешь? — смешливо спрашивает Джонни, но взгляд у него мрачный. Возможно, он никогда не думал о шлюхах с этой стороны — и не представлял кого-то близкого в рабстве в борделе.

— Я выбрала меч, — уверенно говорит Ви, поправляя клинок на поясе.

Он задумчиво дергает уголок письма, даже обнюхивает, как гончий пес. Вряд ли Бестия нарочно отправила их сюда, чтобы подкинуть зацепку — ее интересовала только выгода, а эти несколько придурков нарушали заведенный в Оксенфурте порядок. И все же Джонни задумчиво рассматривает бумагу.

— Это может быть что-то большее, — говорит он. — Только женщины, а? Мясо для ебли. Или деликатесы для Высшего вампира. Многие из них предпочитают девственниц, старая школа.

— Думаешь, если мы не находим тела на улицах, кто-то специально поставляет добычу вампиру? — догадывается Ви, ликующе улыбаясь: что-то начинает складываться.

Джонни упоминал, что Высшие вампиры могут остановиться и не растерзать добычу, как дикое животное, но даже отметины зубов привлекли бы внимание в нынешнее неспокойное время, и разговоры начали бы ходить… А значит, вампир питается тайно. Ви слышала, что они могут очаровывать жертв и убеждать их, что они делятся кровью добровольно, может быть даже — из любви. Но это было сложнее, чем лакомиться девушками, которых любезно поставляют на стол.

Джонни прячет письмо в карман плаща, тщательно сгибая, и хлопает в ладоши. На его лице играет неподдельно радостная улыбка; какая-то веселая ярость, которая еще не знакома Ви:

— Значит, мы идем в бордель!

***

Ви никогда не нравились бордели, которые специально делались для богачей, кичились роскошью. Ей все казалось каким-то слишком расфуфыренным, поддельным. Их улыбки, их слова, даже блеск их глаз — все это заставляло Ви чувствовать себя неловко от того, что она покупает чужую любовь. Что она такое ничтожество, не способное заслужить что-то настоящее, что-то большее. И «Облака» заставляют ее почувствовать это еще раньше, чем Ви переступает порог дома, объятого сладким запахом розы и пионов.

Нет, в этот раз у нее было это нечто большее — чародей, который уверенно входит в публичный дом, пропахший сладкими цветочными духами и вином. За его спиной можно ненадолго спрятаться, чтобы не сгореть от смущения — и чтобы не вызвать подозрений. Ви держится чуть позади, как обычно, когда ее нанимали телохранителем, хотя Джонни вряд ли угрожает что-то среди расшитых подушечек, на которых лежат голые пьяные девки.

Едва заходя, Джонни внимательно оглядывается. Даже днем здесь свет приглушенный, точно они в погребе, и голоса звучат тихо и загадочно; Ви подмечает окна, прикрытые пышным занавесками, как один из путей отхода на случай неприятностей — наверняка их легко будет вынести с локтя. Девушки выглядят ленивыми в погожий день; несмотря на то, что вход в «Облака» открыт, они явно не ожидали гостей раньше вечера, а потому только кидают на них с Джонни любопытные взгляды и проводят руками по изгибам своих тел, как бы приглашая.

К счастью, Джонни способен думать о деле, когда нужно. А может, ему просто жаль денег на то, что он может запросто получить, если сыграет какой-нибудь горожанке на лютне?..

Охранники у дверей не обращают внимания на них — пока что. Ви знает, что с громилами, отвечающими за порядок в борделе, лучше не спорить, потому что они отвечают за товар головой: если девочкам навредят, у заведения начнутся убытки… Но, помимо мрачных мужиков со Скеллиге, украшенных боевыми шрамами, Ви замечает еще одну девушку. На ней легкая рубашка, почти ничего не скрывающая, и удобные штаны, подчеркивающие ее широкие бедра, и все же она выглядит так, будто не продается. Осматривает зал и следит за порядком — прищуренные карие глаза оглядывают Ви.

Джонни тоже замечает это и идет прямиком к ней.

— Здравствуй, радость моя, — медово улыбаясь, Джонни наклоняется к девушке.

— Ну привет, коль не шутишь, — огрызается она. — Какую девушку желаете? Может, надо всех посмотреть?

У нее косо отстриженные волосы, выбритый висок, какие Ви часто видит у островитян, и темные татуировки, змеящиеся по открытым плечам. Пожалуй, это пробуждает воображение гораздо лучше, чем голые тела, мелькающие вокруг.

— Я хочу поговорить с госпожой, — мягко говорит Джонни, и в его руке мелькает мешочек с монетами. Они многозначительно позвякивают, придавая вес его словам. — Это деловое предложение. Я от Бестии.

Девушка смотрит сначала на него, потом на Ви — как будто только что ее заметила. За долгие годы работы в Новиграде Ви научилась двигаться беззвучно, как призрак. Девушка разглядывает их, словно оценивает, но потом неохотно кивает:

— Я проведу, но договариваться будешь сам. Один, без твоей защитницы.

— Я не нуждаюсь в охране, тем более — от этой мелкой сердитой…

— Поверьте, я единственное, что удерживает его от того, чтобы разъебать тут все…

Они говорят одновременно и свирепо смотрят друг на друга. Девушка дергает уголком пухлых губ, словно пытается сдержать улыбку, а потом указывает на неприметную дверь, ведущую в правое крыло — с улицы Ви рассмотрела там пристройку. Челка занавешивает лицо девушки, когда они проходят узким темным коридором. Как и обещала, она заступает дорогу, когда Ви пытается пройти следом за Джонни, и строго хмурится. Из-за плеча чародея Ви успевает увидеть, что в кабинете только одна женщина. Красивая и холодная, как одно из старых божеств.

Оставаясь по ту сторону двери, Ви не знает, что делать. Она ходит из стороны в сторону, складывает руки на груди. Девушка остается рядом, наблюдает за ней, словно боится, что Ви попытается что разнюхать, пользуясь временной свободой. Здесь тихо, не слышно ни шлюх, ни разговоров, которые ведут за стенкой Джонни и хозяйка «Облаков».

— Как твое имя? — спрашивает Ви, потому что тишина становится совсем неуютной. К тому же, это ее шанс выяснить кое-что о девушках из списка.

— Жюдит, — говорит та. — Ты Ви, а твой чародей — Джонни. Я слышала, что вы приехали. Когда работаешь в месте, в которое наемники приходят развлекаться, нужно знать наперед, — по-лисьи улыбается Жюдит. — Вы и правда похожи.

— Да?.. Удивительно, — бормочет Ви себе под нос. Когда-то она мечтала, чтобы ее имя знал весь Новиград, но теперь она чуть осторожнее в своих желаниях. — Мы ищем вампира. Кого-то сильного и опасного. Девушки у вас в последнее время не пропадали?

— Теперь вместо ведьмаков у нас работают симпатичные наемники? — усмехается Жюдит. Она явно что-то знает, но пока размышляет, стоит ли выдавать эти сведения просто так — хотя Джонни наверняка заплатит ее хозяйке. — Я ничего такого не слышала, — говорит Жюдит. — Хотя клиенты обычно много болтают. Но ни слова — о вампирах.

— Вряд ли это то, о чем хочется поговорить в постели. Ну если ты хоть что-то знаешь… — Ви умоляюще смотрит на нее. Кажется, не случится ничего страшного, если она доверится Жюдит. — Мы нашли письмо, оно у Джонни. Кто-то продает девушек… и, как мы думаем, их скармливают чудовищу. Это несправедливо! Никто не заслуживает стать чьим-то ужином, так?

— Есть участи и похуже, — уклончиво отвечает Жюдит, взмахивая рукой. Ви почему-то кажется, что она курит — держит руку чуть подальше, как будто не хочет, чтобы несуществующая самокрутка задела и подпалила одежду.

Ви снова рассматривает ее. Невежливо спрашивать, о чем это она, потому что Ви знает: многие предпочитают оставить прошлое позади. Если сбежал от чего-то, не захочешь оглядываться. Вдруг оно все еще стоит и поджидает тебя за спиной…

— Я хочу только помочь, — обещает Ви. — Если не остановить вампира, кто знает, кого еще он убьет!

Почему-то ей кажется, что Жюдит из тех людей, кого сложно расстроить смертью короля. Но и у нее есть близкие, за которых волнуешься, когда те выходят в чернильно-черную ночь; обычно там прячутся бандиты, но теперь в темноте Оксенфурта скрывается нечто более страшное и непредсказуемое.

Ей кажется, что Жюдит хочет что-то сказать. А может, посмеяться над наивностью наемницы, которая еще надеется сделать мир чуть лучше.

Дверь открывается. Ви снова видит женщину, сидящую за столом — всего на мгновение. Та задумчиво смотрит перед собой, накручивая на палец прядь прямых черных волос.

***

Ви хочется задать много вопросов, но она сдерживается, не накидываясь на Джонни перед любопытной Жюдит. Той тоже интересно, о чем договорились за закрытыми дверями. Он беззаботно улыбается, жадным взглядом окидывая девушек, когда они выходят тем же путем, бросает неприличный комплимент Жюдит, которая только закатывает глаза и вздыхает.

— Это какое-то проклятие, что меня окружают женщины, которых интересуют только женщины? — трагично спрашивает Джонни, когда они оказываются на улице. Возможно, Ви и правда делает его немного приличнее, иначе он не преминул спросить это у самой Жюдит.

— Думаешь?.. Может, тебе нужно просто смириться с тем, что не все готовы тут же запрыгнуть тебе в постель?

Джонни не отвечает очередной самодовольной репликой; он не сводит взгляд с той стороны улицы. Когда мимо них проезжает всадник, явно гонец, спешащий с вестями, Ви тоже может разглядеть тем Горо. Сияющие вставки на кожаном плаще, строгое лицо — и одного взгляда хватит, чтобы «Облака» внезапно запылали и обратились в пепел.

Сегодня Охотник без сопровождения из своего тявкающего отряда, так что Ви не чувствует страха, когда Горо приближается. Чеканный шаг, уверенный взгляд. Никто не заподозрит ничего неладного: Охотники имеют право останавливать и допрашивать любого человека, показавшегося им подозрительным, — таков приказ иерарха, пришедший прямиком из Новиграда. И, надо признать, выглядят они с Джонни очень подозрительно.

— Значит, вы решили навестить это… гнездо разврата? — брезгливо говорит Горо, глядя на вывеску, покачивающуюся на ветру, на которой две обнаженные девушки сплетаются в жарком объятии верхом на пушистом и мягком, как перина, облаке. — Полагаю, на мои деньги, — холодно уточняет Горо.

— Не учи нас работать, Охотник, — прорычал Джонни, наступая на него, словно собирается накинуться на слугу Вечного Огня прямо посреди улицы. Ви отходит, держась на безопасном расстоянии, чтобы напасть, если Охотник и чародей сделают хоть одно неосторожное движение.

Горо окидывает их долгим взглядом и первым дипломатично отступает. Они не в том положении, чтобы устраивать сцены посреди города. Ви чуть улыбается и благодарно кивает: с Джонни лучше не спорить, чтобы погожий день не закончился кровавым побоищем.

— У нас есть след, — тихо говорит Ви, и ее губы почти не двигаются. — Мы попробуем выследить вампира через тех, кто помогает ему питаться.

Горо долго смотрит на окна борделя, закрытые занавесями изнутри. Кивает — ему не нужно многое объяснять. А может, он сам давно догадывался, что с этим местом что-то нечисто… помимо его скромных суждений о разврате.

— Рассчитываю на вас, — серьезно говорит Горо. — Попросите Бестию передать мне весть, если что-то найдете, она знает как.

Они отходят в разные стороны. Словно двое врагов, столкнувшиеся на узкой улочке; Горо напоследок оглядывается, словно показывая невидимому наблюдателю, что он не намерен забывать об этой странной парочке. Разыгрывает злого Охотника на колдуний. Когда Горо скрывается за поворотом, продолжая свой обход, у Ви остается неприятное чувство, что за каждым их шагом следят. Они всего лишь инструменты для людей, которые замешаны в чем-то большем.

После короткой стычки оставаться у борделя не хочется.

— Что ты узнал? — спрашивает Ви. Она идет за Джонни, заложив руки за спину, и чуть улыбается — улыбка сама просится наружу. Она вспоминает о Жюдит и вздыхает. Может, им удастся встретиться снова?..

— Девушек и правда перепродают. Эва — хозяйка «Облаков» — мало знает об этом, ее бордель использовали как перевалочный пункт. Она была уверена, что по большей части они отправляются к ебанутому богачу. Может, на корабль, а может, в пыточную какого-нибудь ублюдка. Например, Младшего, — ухмыляется Джонни. Ви известно это имя, она его помнит с Новиграда, но не знала, что нынче Ублюдок решил обосноваться в Оксенфурте. Они не встречались прежде, и Ви не знает, чего ожидать, но образ складывается… опасный.

— И что, думаешь, Ублюдок может быть причастен? — недоверчиво спрашивает Ви. — Он, конечно, уебок каких поискать, но с вампирами связываться бы не стал. Своя шкура дороже.

— Это смотря о чем они с вампиром договорились…

Ви задумчиво кивает. Значит, они точно знают, что «Облака» продают женщин Ублюдку… Ви всегда краем уха слышала о его наклонностях, о которых судачили в Новиграде, и могла бы поспорить, что для большинства девушек это дорога в один конец — дальше только разодранная плоть и лужи крови на полу. Может, поэтому Жюдит выглядела такой мрачной — все время помня, какова цена спокойного и мирного существования «Облаков»?.. Знай это, Ви могла бы и дожать ее, надавив на совесть, хоть от такой игры на чувствах и бывает мерзко.

— Значит, эту… как ее… Эву не волновало, что случается с девушками? — мрачно спрашивает Ви. Злость вспыхивает, как костер на сухом хворосте. Когда мужчины пользуются женщинами, это мерзко, но когда одни женщины продают других мужчинам… Отвратительно. Предательство.

Она правда надеется наткнуться на понимание в глазах Джонни.

— Тут каждый сам за себя, — напоминает он. — Нам надо кое-куда зайти, если мы хотим узнать, где прячется Ублюдок.

Он изображает пальцами шевелящиеся лапки, и Ви кивает: конечно, кто еще знает об убежищах, как не Паучиха. Но после приторной безмятежности «Облаков», скрывающих торговлю девушками, даже сырой подвал беглой чародейки покажется лучшим местом.

— Не думаешь, что нам стоит взять с собой подмогу от Бестии? Раз уж Горо не хочет своих людей вмешивать… — предлагает Ви, шагая за ним.

— Я живу много лет, милая. И понял, что некоторые дела делать самому. Чтоб не тащить потом за собой толпу мертвецов.

Ви не хочет спрашивать, сколько мертвецов ходит следом за ним. И не желает признавать, что она — одна из них. Вот только она идет за Джонни, потому что хочет этого сама, а не потому что он ей должен. Ви надеется, он это понимает.

***

Убежище Ублюдка найти оказывается гораздо проще, чем нашарить следы Высшего вампира. Со вторым Паучиха их порадовать не смогла, хотя пообещала, что кое-что раздобудет, а вот на дом Младшего указала запросто, как будто каждый день там бывала. Только предостерегла напоследок, что Ублюдок как-то связан с королем, поэтому лучше не привлекать внимания и не устраивать шумную разборку — как будто упоминание монарха могло успокоить Джонни, а не, напротив, раздразнить еще сильнее!

Девушек водят через черный ход, поэтому Ви предлагает пробраться так же. Стражи там должно быть меньше, хотя она уже издалека замечает, что имение Ублюдка тщательно охраняют: его окружает высокий забор, а на воротах стоят двое стражников, цепко оглядывающих толпу. Соваться в лобовую атаку глупо, поэтому Ви утягивает Джонни за угол.

— Ты же можешь магией обезвредить стражников с черного хода? — спрашивает Ви.

Там («по руслу старого канала», как и сказала Мерфи) совсем тихо, безмятежно. Так и не скажешь, что для многих это была дорога смерти… У нее свербит в груди, и Ви обреченно думает, что не все чудовища пьют кровь и выглядят как оживший кошмар, который нетопыриным писком смахивает тебя с обрыва. Некоторые из них — самые обычные люди, которым досталось слишком много власти.

— Кое-кто уже справился без нас. Смотри, — кивает Джонни.

Сначала Ви кажется, что стражник с измалеванным лицом, сидящий на ящике и привалившийся к стене возле неприметной двери в двухэтажном доме, просто отлынивает от работы и спит на посту, но, подойдя ближе, она замечает, что вся его грудь мокрая от крови. Горло чисто рассечено, как бритвой. Склоняясь над раной, Ви качает головой. Похоже, что за Ублюдком кто-то послал профессионального убийцу, а значит, нужно поторопиться, чтобы им что-то досталось. Мертвецы обычно не очень болтливы… Что ж, Ви — исключение.

Они пробираются в дом, стараясь быть как можно тише. Но стражи тут не видать; все заставлено ящиками с припасами, позвякивают бутылки с дорогим и не очень алкоголем — этот дом люди Ублюдка используют как склад. Они не тратят время на обшаривание углов. Джонни догадывается спуститься вниз, где лестница ведет в подвал. Оттуда тянет знакомой мокрой гнилью, и Ви начинает подташнивать, потому что ей кажется, что она различает запах жженной плоти.

— Опять эта ебаная канализация, да сколько можно… — сквозь зубы стонет она, спускаясь по лестнице.

— Мы тут не одни.

Ви спрыгивает на мокрую землю, уже выхватывая меч. Она верит Джонни и его чутью, быстро осматривается. Здесь темно, и чародей не спешит зажигать огни, чтобы не выдать их положение противнику, затаившемуся между старых кирпичных стен, складывающихся в подземный лабиринт. Что если это вампир, за которым они охотятся?.. И рана на горле стражника была не от клинка, а от острейших когтей?

Но вампир не позволил бы крови пролиться зря.

Тень вылетает на них, и Ви слышит звон — это Джонни заслоняется от удара серебряной рукой. Искры летят во все стороны… Искры не гаснут — у их противника глаза, янтарно горящие в темноте. Ви испуганно вздыхает, прерывисто. Она не встречала никаких ведьмаков, кроме Джеки, хотя тот и клялся, что те не так страшны, как их малюют. И все же Ви знает, что в поединке с мутантом у них нет шансов.

Джонни взмахивает рукой, но он не нападает. Это не белая сфера света, как обычно, а яркий всполох, словно феникс, взмахнувший крыльями. Ви знает, что нельзя жмуриться, но в глазах режет.

Когда она открывает их снова, они все еще живы. У ведьмака, настороженно застывшего напротив, медальон школы Волка, белые-белые волосы и несколько шрамов на лице. Он не щурится так же подслеповато, как Ви, только кошачьи зрачки от света стали совсем тонкими, как опасные иглы. Он, несомненно, мог бы убить их обоих, но медлит. Это хороший знак.

— Геральт из Ривии, если не ошибаюсь? — спрашивает Джонни. Он выглядит расслабленно, словно не замечает повисшего напряжения.

— Не ошибаешься. Мы, кажется, не знакомы, — с сомнением отвечает ведьмак. — Кто вы такие?

— Всего лишь наемники, — разводит руками Джонни, как бы предлагая на них полюбоваться. — Мы можем помочь друг другу. Что-то мне подсказывает, ты тоже ищешь Младшего.

Геральт задумчиво кивает. Отпираться бесполезно: вряд ли он зарезал стражника, чтобы поохотиться на забравшихся в канализацию утопцев. Он не двигается, но Ви знает, что ведьмаку хватило бы нескольких неуловимо быстрых взмахов меча…

— Я знаю, что мы встретим дальше: толпу вооруженных людей Ублюдка! Они не будут ожидать нас, но нападут все вместе. Ведьмак с ними, конечно, разберется, — Джонни произносит это так, будто искренне в этом сомневается, — но это бандиты, они не играют честно. Пока будешь рубить одного, другой выстрелит тебе в спину.

— Думаю, что сумею отразить стрелу, — спокойно отвечает ведьмак.

— А десяток? А если тебя зажмут в угол? Ты не бессмертен.

И Ви знает это лучше всех: ведьмаки умирают так же, как все остальные. Выхаркивают кровь из легких. Есть раны, с которыми не справится никакая регенерация.

— И что вы хотите в обмен на свою помощь? — подумав, спрашивает Геральт.

— Задать несколько вопросов Ублюдку, вот и все. А потом можешь делать с ним что хочешь, — многообещающе улыбается Джонни.