— Тебя светлый правда не тронул?

Херо задал вопрос, когда они уже подходили к нужному кабинету. До этого двое не говорили, молчали. Фортес, раскрыв бумажную карту, показывал дорогу, Эндер же шла за ним в тишине, почти что рядом, но всё же на достаточном расстоянии. Компания парня стала для неë неожиданностью, но о мотивах действий сокурсника тëмная предпочла до поры до времени не задумываться, решив проанализировать его поведение позже. Намного больше интересовало другое: какая-то догадка, идея всё вертелась на кончике языка, на периферии сознания, какой-то ответ на то, что произошло с Энтити... Какой-то образ. И не удавалось никак ухватить туманные очертания, но это было важно, так важно...

А Херо... Ничего особенного, с ним в этот день у неё просто одинаковые занятия, и согражданин зачем-то решил подождать, проводить. Из-за союзного договора?.. Нелогично, но пусть так.

Здесь вообще многое нелогично.

Вопрос ненадолго вывел крылатую девушку из состояния задумчивости. Кольнуло подозрительностью восприятие — он всё же не казался совсем безобидным. Но Эндер не желала отвлекаться и лишь слабо кивнула, спокойно ответила:

— Да. Светлый не стал...

— Странный он.

На секунду обернувшись, белоглазый веканти продолжил разговор, может быть, потому, что Драконис с приклеенной вежливо-доброжелательной улыбкой шла, сама не замечая того.

— Хм, что ты... имеешь в виду? — оборотень уточнила. Впрочем, как-то автоматически, бездумно и без интереса, даже без особой цели информацию выведать, о Херо побольше узнать. Все мысли занимало происшествие с Триста Третьим. Хотелось догадаться, понять... Его болезненный вид, удар деревянным оружием, алое пятно на плаще... кровь. Целая, не изрезанная одежда, но опасная рана. Как?..

— Нет, не из-за этого странный... — воодушевившись вопросом, тёмный стал говорить даже чуть громче, быстрее — и Эндер цинично, слегка раздражённо пожалела, что не проконтролировала себя, не промолчала.

Студент продолжал, но она почти ничего не запомнила из его слов, хотя на уровне натренированного пассивного умения их, конечно, воспринимала — и останови внезапно кто-нибудь разговор, наверное, смогла бы его продолжить с самого места заминки. Образ, идея, ответ... в мыслях же, дразня, что-то важное и размытое мерцающим огоньком свечи мелькало и тут же исчезало. Будто всякий раз, когда Драконис была близка к верной догадке, что-то утягивало еë прямо из-под носа, лишь разжигая охотничий азарт и желание разработать достойную версию произошедшего...

Но одна из фраз Херо вдруг отозвалась в сознании неприятным, едким послевкусием, заставила отвлечься от попыток выстроить логические схемы и напрячь слух.

— То, что светлый додумался, не тронул тебя, дипломата, это неудивительно. Я на его месте тоже не стал бы. Это так абсурдно, если задуматься... — Фортес произнёс совершенно буднично, как пришедшую невзначай мысль. Только вот крылатая маг услышала не интонацию, а слова.

На фоне ли общего напряжения девушки, на фоне ли ещë свежих неприятных воспоминаний, что оставил после себя несостоявшийся бой вслепую на первой же тренировке в Академии... они зацепили. Тёмная тихо выдохнула и прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться, не слышать. Это всего лишь нервы и больная тревожность.

Если бы только сокурсник перевёл тему, если бы не стал зацикливаться на этом... Но он, в довершение ко всему, именно тогда замолчал, остановил бесконечный поток серых одинаковых предложений, задумавшись — и слова о Люксенце почти ощутимой тяжестью повисли в воздухе. А когда Херо вдруг как-то непонятно усмехнулся своим мыслям, концентрация окончательно испарилась.

Почти от любого Имперца смех звучал опасно и жутко, хотел тёмный того или нет. Против воли пугал и часто придавал словам враждебные оттенки. Говорят, в Светлом Королевстве смех — признак расположения и хорошего настроения, но разве Немагические не сознают, что он не может не быть жестоким по своей сути? Всегда ведь есть объект насмешек, жертва... И в горькой искренности редкого и страшного смеха магов это отражалось лучше всего. Было психологически некомфортно слышать такой, всегда с примесью какой-то резкости, агрессии, надрывности... Если для светлых смех вызывается положительными эмоциями, у Имперцев он бывает часто при срывах. У людей от шока слёзы, у тёмных — маниакальный оскал, смех и обмороки. Они ведь не умеют плакать...

Хотя Эндер, конечно, понимала, что парень не виноват, всё равно его смешок нервировал, тревожил.

Сама она тоже смеялась, как в шутку замечал Крип... по-злодейски. Точнее, она умела смеяться красиво, мелодично и безобидно, но помнила, что настоящий смех у неё другой. Хотя, может, памяти не стоило так доверять?.. И что такое — еë настоящий смех? Нервный и презрительный или, может быть, тот странный и редкий смех, который иногда приходит в разговорах с братом и летних полëтах?..

Неважно.

А слова Херо, его молчание и подозрительный смешок всё никак не шли из головы. «Тоже не стал бы»... «абсурдно»... этот вопрос о светлом... К тому же, именно из-за Фортеса Люксенец тогда узнал её фамилию...

Ей, наверное, показалось?.. Да, конечно же ей просто показалось. Но... всё равно было уже не забыть, не перестать додумывать за согражданина, что он на самом деле сказать хотел своей непонятной фразой. Снова эти навязчивые мысли в ответ на любой намёк, случайный или специальный... Она так зло и резко всегда реагировала в мыслях на любые чужие слова, что, как ей казалось, касались болезненных тем. Касались её умений и... её прошлого.

Это нездорово, ненормально.

Если бы только она была хорошей тёмной, если бы сама не сомневалась мучительно в своей ценности и своих способностях, если бы правда умела спокойно и продуктивно работать, а не зацикливаться на промахах, она бы точно не стала придавать таким мелочам значение, как не стала бы до чёрных кругов перед глазами зачитываться книгами и перенапрягаться на тренировках. Если бы только она могла знать, что из происходящего вокруг — результат её выборов и её работы, а что — всего лишь влияние известной фамилии, что лишь предписано ей, что несправедливо, она бы точно не стала вечно искать подвох в словах и тоне других...

Но придавала. Но искала. Но — как и любой тёмный, и в то же время так мучительно одинокая в этом — остро и болезненно ощущая, что должна быть лучше, правильнее, совершеннее, подсознательно переносила ненависть к себе на отношение других. Это было так просто сделать, так логично... Она знала, что чужие слабости высмеивать должна/хочет, и от сограждан к себе ожидала жестоких слов. Нет, не всегда, не каждое мгновение, они могли общаться относительно... нормально. Но если только она сама в себе разочаровывалась, корила себя за ошибки и непрофессионализм, то заранее приписывала любой реплике в свой адрес новые смыслы, принимала всё настороженно, и обрывки кошмаров сплетались с чужими словами.

«Тоже не стал бы»? Интересно, почему же? Считаешь меня недовоином, выросшей в покое и роскоши, неспособной на настоящую тренировку с вами? А может быть, находишь такой расклад невероятно ироничной отсылкой на прошлое? Ха-ха, конечно, как же это смешно, «поединок светлого и дипломатки, в убийстве чьих родителей обвиняют Люксенцев»... На это намекаешь, Фортес?.. Из-за этого светлый сражаться не стал, да?..

«Его словами» Драконис обвиняла себя сама. А Херо, как назло, молчал, и не повторяя вслух придуманный ей текст, и не спеша что-то другое сказать, обычное-безразличное, развеять новыми не имеющими значения серыми фразами до абсурда злые, едкие мысли. Не вынуждал её включаться, отвечать на вопросы, действовать — и она продолжала мысленный монолог в пустоте, так желая, чтобы её прервали. И ощущала такое неодобрение, разочарование, агрессию от всего этого и от себя самой, что нестерпимо хотелось что-то колкое у парня спросить, обвинения ему эти высказать... Но Эндер, конечно, молчала, разве могла она иначе называться хоть на миг тёмной, Имперкой, магом — проектом совершенства?

Никакие больные срывы на саму себя, никакие подобия эмоций не отнимали самоконтроля и внешней сдержанности. Просто иногда она (они все?) не могла себя не ненавидеть. Но она, конечно, осознавала разумом, что проблема только в ней. Точнее, даже не так... проблема всё же в них, в них двоих. Они просто тёмные, в речах ядом брызжут и ищут друг в друге зло. Это нормально. Это делает их сильнее.

И Эндер лишь смотрела ему в спину выжидающе, с вызовом. Тревожно, но холодно, подсознательно дистанцируясь. Гордо вздёрнув голову в каком-то совсем детском защитном жесте — единственное, что идеальный самоконтроль почему-то не исправил. Всерьёз стараясь понять, права она, или в очередной раз увидела враждебность там, где её не было.

Привычная улыбка Драконис-младшей превратилась бы скорее в оскал, ухмылку лживо безразличную, но ядовитую, отчаянную, злую... если бы не так сильно яркие реакции глушились рефлексами. Всю эмоциональную энергию — в притворство, в другое выражение... Херо опешил бы, наверное, на секунду, если бы в тот момент обернулся. Донельзя очаровательная, на пороге неестественности милая улыбочка Эндер настолько не сочеталась с убийственной снежной бурей мыслей в её глазах, что пугала сильнее оскала острых клыков.

Как же крылатая девушка была рада, что он так и не взглянул на неё, продолжая спокойно шагать впереди.

Да, она всё ещё болезненно цеплялась за такое. Иногда она забывалась, могла долго спокойно жить, с уверенностью идя к своим целям, не отвлекаясь на разговоры с собой. Она могла даже кратковременно ощущать радость от своих небольших успехов. Но что-то вечно напоминало, возвращало к проклятому водовороту сомнений... И тогда она не могла заставить себя прекратить выискивать в чужих словах такие знакомые убийственные темы, придумывать несуществующие смыслы. Нездоровая привычка. Даже после всех этих лет, всех стараний, работы над выдержкой и эмоциональными реакциями, такое всë ещë мешало жить. Всякая необъективная похвала вызывала злость и раздражение. Любой намёк, любое упоминание родителей заставляло сомневаться в себе. Она так остро осознавала свои несовершенства и провалы в знаниях и навыках в сравнении со своими идеалами, она не сдавала эти экзамены самой себе, и оттого было иногда так до истеричного смешно разыгрывать из себя уверенность и совершенство перед ровесниками.

Она так хотела быть полезной, быть гордостью, быть не чьей-то тенью, а идеальной Эндер... Эндер Драконис. Только вот сейчас даже сама их... её?.. фамилия иногда резала слух и казалась осуждением.

Слишком много упоминаний, слишком много разговоров. Все говорили и говорят об этом, о них. Прошлое перепуталось и теперь было не воспоминаниями, а чистой болью и тревожностью. Особенно начало Великой Войны.

Это не её жизнь, это историческое событие.

Редкие нормальные, не совсем переломанные чувства появлялись, лишь когда она вспоминала моменты с семьёй из прошлого, когда она вспоминала их самих, а не... их смерть...

— То есть, я имею в виду, что ты просто... выглядишь так по-особенному. Важно и красиво. Может быть, это только потому, что я знаю, кто ты, или потому, что я не так много дипломатов видел, но... Ты очень похожа на дипломата. В смысле, ты как будто уже давно выучилась, и не просто студент, а дипломат настоящий. Именно так держишься. И не сочетаешься со всем этим, с этой, такой неважной, тренировкой, с боем на смешных деревянных мечах... — вдруг совершенно непринуждённо, чуть задумчиво разве что выдал Херо. — Ты кажешься взрослой... и значимой. Понятно, что светлый растерялся, сомневаться начал. А потом и вовсе, эм-м... тебя узнал...

— Кх-хех... — Драконис то ли закашлялась от удивления, то ли нервно хихикнула. Так он... правда имел в виду... это?..

Такие странные, неожиданно простые, открытые и даже... позитивно окрашенные?.. а не насмешливые и злые — слова однокурсника так удивили, что девушка не знала, как и ответить... Они слишком контрастно прервали срыв, и, благодаря необходимости реагировать на ситуацию, крылатая тёмная в секунду вернула себе полный контроль над рассудком — и до того будучи способной достаточно здраво и трезво рассуждать, теперь воплощение рациональности.

Что ж, наверное, это для всех Имперцев характерно — ожидать от другого необоснованной агрессии. Вот и она ожидала, потому теперь чуть дольше, чем следовало бы, собиралась с мыслями для ответа. Такое отношение как-то подсознательно заложено. Её ведь и не трогали почти, она даже с ровесниками толком не общалась последние три года, разве только со взрослыми. После того, как закончилась война, с ней вообще редко кто говорил, а если и говорил, то чрезмерно осторожно. Просто не знали сограждане, как с ней говорить. А редким знакомым подросткам в поселении без названия близ особняка Кэтрин и Дарко было так неловко с ней... или, наоборот, так безразлично. Ни у кого из них не было времени на взаимодействия между собой. Одержимость становлением лучшей версией себя затянула и никогда не отпустит, да и по-настоящему работали многие из тех ровесников, а не просто сидели за книгами...

Но Эндер ещё со времён проживания в Имперской столице помнила, каким общение юных магов было там. И знала, что так быть должно — жёстко, цинично, больно.

А слова Херо были не такими. Они не походили ни на что привычное, не несли никаких обвинений, но и не казались... уместными?.. И теперь она так непрофессионально молчала, мысленно пытаясь осознать, что только что услышала. Сарказм, насмешка, провокация, лесть?.. Что это?.. Не может ведь это быть просто так. Зачем он что-то сказал, если это не несёт ни критики, ни пользы? Он ведь не дипломат, он ведь не притворяется. Так что он говорит такое вообще?.. Это уже выходит за рамки обычных слов согражданина...

Нет, конечно, с ней все держались не совсем так, как с обычной магом. Она всё время ожидала каких-то нападок, но Имперцы относились к ней... достаточно лояльно. Они все знали её. Понимали, наверное, однако не уважали. Из раза в раз либо неприятная (незаслуженная!) жалость, либо бездушное любопытство...

А на этот раз... Если это не упрёк, не равнодушие и даже не очередная «пожалейка» от согражданина, то... что тогда?

И сколько же им ещё осталось идти по этим коридорам, мимо закрытых и запертых кабинетов, мимо дверей с запылёнными ручками?.. Академия такая огромная и такая... пустая. Теперь.

Видимо, слегка обеспокоенный тем, что Эндер так долго не отвечает, Херо слегка замедлил шаг и, поравнявшись с девушкой, на ходу обернулся. Удивлённый и настороженный, недоверчивый взгляд тёмной говорил сам за себя, и, произведя несложные логические вычисления, Фортес тут же обречённо выдохнул:

— Но-отчев... Опять я говорю что-то странное и компрометирующее.

— Думаю, это... очень верное определение, — оборотень честно кивнула. — Не понимаю, почему вызываю у тебя настолько положительное отношение. Мы в какой-то степени отменили Положение об обмане, допустим... но мы ведь всё равно должны быть соперниками. Мы тёмные. А вместо психологического давления или хотя бы безразличной сдержанности ты... выдаëшь это?.. Без всякого контекста, причины. Не понимаю. Я уже говорила, что тебе стоит перестать испытывать ко мне необоснованное доверие и делиться личным, согражданин. Для твоего же блага тебе стоит быть более осторожным.

— Я не хотел. Думал, что не буду больше ошибаться, честно. Но... ты как-то вызываешь доверие. Или твой образ. Нет, ты не подумай, я правда стараюсь быть нормальным Имперцем, просто так привык к тому, что Имперская власть наш хозяин, защитник и благодетель, и... это на меня влияет. Ты же не просто обычный студент, не просто ещё один соперник. Как я могу причинить тебе вред, если ты дипломат?.. То есть, вообще это должно так работать, мы ведь не взрослые сейчас, но...

— Не отказывайся от соперничества со мной, мне не нужна ничья жалость или... репутация из ниоткуда, — девушка почти раздражённо перебила на этот раз. Уголки губ дернулись вверх, чуть обнажая клыки. — Это странно. Это неправда.

— Но я не мо... не хочу быть твоим противником. Ты нам не конкурент, ты наша... историческая личность, наверное... — чем ближе к концу предложения, тем менее уверенно говорил тёмный. В его голосе почему-то чувствовалась... потерянность? Эндер долго не могла подобрать нужное слово. То, что с ней он так странно-неуверенно и в то же время так доверительно, преданно говорит, было искажением, чем-то неправильным, отклонением от нормы... — К тому же, ты, вроде как, и сама почему-то... не плохо ко мне относишься... Особенно в сравнении...

— Ты точно уверен в этом? Не забывай, кто я. И, в любом случае, мне кажется, у тебя есть некоторые проблемы с искренностью, — только и смогла ответить Драконис-младшая. Говорить она постаралась как можно более безразлично. Пожалуй, если бы не тон парня, в котором даже при желании было теперь не услышать подтекста, двойного смысла, срыв опять затянул бы в ледяной омут. Фортес как будто специально говорил словами из смеси её мечт и страшных снов... но говорил так искренне и открыто. Он не врал.

И она не слышала, не слышала злости в его словах.

Было очень непривычно — убеждать парня, по сути, не доверять ей. Но ведь это так странно, когда информацию не нужно заслужить, выведать, её просто... дают. Будто такой нечестно пользоваться... И неестественно получать. Всё в Империи строилось на конкуренции и борьбе, от работы до личных отношений. А сейчас она, Эндер, ничего ведь не сделала, чтобы сведения справедливо заработать... И «хорошее отношение» это... Неужели Херо так её показную вежливость и улыбки воспринимает, неужели эмоциональных манипуляций не осознаёт?

Слишком просто. Слишком подозрительно.

— Но дипломаты ведь не притворяются с согражданами, верно? — будто решив окончательно запутать Имперку, абсолютно невозмутимо уточнил белоглазый маг.

— О... да, конечно, — Драконис едва сдержала обречённый вздох. С чего он только это взял...

Возможно, с его стороны это была некая продуманная стратегия? Может, он хотел сделать так, чтобы ей было неловко полученные знания против него использовать... Или, может быть, это просто какая-то очень изощренная длинная шутка? Или...

Неужели он правда так доверять начал из-за её манеры поведения?.. Сложно поверить... Нет уж, в любом случае, она не собирается на это вестись.

— Впрочем, кажется, мы немного отвлеклись... Мы говорили о Немагическом, если я правильно помню, — очень осторожно тёмная перевела тему.

— Да. Ты спросила, почему я его странным назвал...

— Точно. Прошу прощения, что тогда перебила. Не мог бы ты повторить мысль?..

— Ну... я в замешательстве из-за того, что он не хотел причинить нам вред или по крайней мере делал вид, что так. Ладно, нам всем рассказывают, какие они ненормальные и глупые, но он же наш противник, раз из Люксена. Ну и... должен быть к нам враждебен, значит. Хотя бы нейтрален... А он даже не молчал, а о чём-то странном нас спрашивал, как будто ему было интересно, да ещё и мечом своим дорогим не хотел сражаться. У него будто инстинкта самосохранения нет. Он почему-то не боится нас и не ненавидит, хотя должен. Наверное... он просто притворяется. Не может же он правда не понимать ничего?.. Так ли иначе, он отличается от других Немагических, не кажется... опасным.

— Отличается?.. Не думаю, что сейчас мы можем сравнивать, слишком мало примеров было, если только ты не знаком с какими-то светлыми вне Академии... Но постой, «не кажется опасным»? — Эндер удивилась, очень ясно вспомнившая, как, оставшись со Стивеном в зале один на один, ощутимый дискомфорт почувствовала, навеянный подсознанием. Светлые были другими, были тенями из прошлого и образами страшных битв... одним безликим кошмаром. — Разве ты не ощущаешь от него опасности из-за того, что он... Люксенец?..

— Ощущаю, конечно. Это сложно объяснить. Очевидно, я рационально осознаю, что он — угроза, что он не на нашей стороне. Рядом с ним я не могу не быть настороженным. Да и лично мне он не очень нравится из-за... Ох, сама знаешь, почему. Хах, и правда ощущаю себя ничтожеством... — маг провёл рукой по тренировочному кожаному нагруднику, будто стараясь стереть едва заметную полоску-царапину... или оставить новые. Впрочем, быстро собрался и продолжил: — Но я ожидал чего-то намного хуже. Ты же видела, он даже сражаться не умеет нормально... Словно не понимает, что с оружием делать. Он был таким нервным, даже напуганным после тренировки с нами, да ещё и меч свой не использовал, когда Крис попытался провоцировать. Он, наверное, никогда и не дрался по-настоящему, только на манекенах тренировал приемы... И из-за своего поведения кажется очень безобидным. Это неожиданно. Думал, что буду испытывать к светлым намного больше... негативных эмоций... А к нему я просто насторожен, ну и неприятен он мне, пожалуй, из-за его... не... совершенства?..

Парень помолчал.

— Можно у тебя кое-что спросить, Драконис?..

Этот вопрос прозвучал... небезопасно. Но Эндер кивнула. Сейчас они с согражданином шли рядом, и он мог видеть её жест боковым зрением.

Сделав глубокий вдох, Херо быстро, скороговоркой заговорил:

— Я... запутался здесь. Здесь странно и непривычно. Мы все как-то слаженно делаем вид, что со светлыми жить нормально, но... это ведь и нас обманывает. Когда мы слишком долго говорим что-то Люксенцам, мы сами начинаем в это верить. Начинаем забывать, какую идею храним безмолвно. Такое отношение, разговоры с ними... Мы ведь правда лишь играем тут, мы ведь все потом устроим новую войну, да? Мы же не сможем со светлыми правда жить, это так?..

— Новую войну... «новую войну»?.. — Эндер несколько раз медленно переспросила, пока смысл слов не дошел до неё окончательно.

Херо зря с надеждой силился что-то распознать в её глазах. Пустота. Слыша какие-то слова, Эндер настолько хорошо заученно закрывала мысли, что было ничего не увидеть, ничего не понять... Она такая удивительно спокойная...

— Драконис...

— Постой. Давай остановимся где-нибудь. Здесь, например.

Сделав ещё пару шагов, Эндер чуть резковатым жестом указала рукой на широкий подоконник неподалёку. Только тогда сама бегло осмотрела выбранное место. С обеих сторон от большого окна свисали, по виду, тяжёлые шторы, которые при желании можно было задёрнуть, отрезая тканью подоконник от коридора; по закрытому стеклу ударялись и стекали вниз крупные капли... Напротив, с другой стороны коридора, располагалась точно такое же местечко. В Академии подоконники будто специально устроили для отдыха студентов...

Оглядевшись предварительно по сторонам, Эндер одним прыжком уселась на деревянную поверхность. Мимолётное желание проскользнуло уютно устроиться, приобняв колени руками и укрывшись крыльями, но девушка лишь отмахнулась от него, садясь ровно и с прямой спиной. Похлопала по месту рядом с собой. Фортес, тоже оглянувшись зачем-то, осторожно присел рядом.

Некоторое время двое просто молчали, стеснённо, нерешительно. Привыкая к вынужденному нахождению рядом ближе, чем на принятой дистанции. Наконец, уставившись в серый дождь за окном напротив, сограждане одновременно выдохнули.

— Почему ты так говоришь? Может быть... Кодекса начитался?.. — первой подала голос Эндер. Почти искренне понимающе уточнила. После прочтения Кодекса, неважно в какой раз, всегда несколько дней подряд хотелось чуть ли не убивать светлых. Это совершенно нормально, она привыкла давно.

Ма... Советница Драконис говорила, что это лучшая книга Императора.

— Нет... не совсем, — покачал головой маг. — Я просто не понимаю. Уже почти ничего. По дороге в Академию один светлый обвинял нас в том, что мы убийцы, что мы врём им. Что мы хотели войны. Что мы устроим её снова...

«Знакомо...»

— Я знаю, мы правда врём. Это так странно. То, что пытаемся не пугать Люксенцев, выглядеть безобидными... А в Кодексе написано, что мы должны уничтожить их. Наш Император двести лет поддерживал мир, это ведь не ложь... и мы не хотели тогда нападать, нас Люксен заставил. Но теперь... что мы делаем? — сбивчиво проговорил парень. Умоляюще посмотрел на Эндер. Как бы она его ни отговаривала, он все равно, кажется, относился к ней как к «представителю властей»... — Зачем продолжаем это странное общение с Немагами? Это звучало нормально, понятно до того момента, как я... оказался здесь. Только ты из нас всех, наверное, можешь объяснить. Мы каждую секунду лжём, чтобы светлые не поняли, как мы относимся к ним на самом деле. Но даже я сам теперь этого не понимаю до конца. Мы ведь должны помогать Империи, но... мы... наш Император... это затишье... что мы будем делать дальше? Нейтралитет? Или мы к удару готовимся? Но тогда почему для нас нет никакого приказа?.. Как мы должны относиться к Люксенцам? Что бы мы ни говорили, больше никто в нашу невиновность всë равно не поверит, так почему все мы здесь? Мир странный после того, как... Порталы оказались бесполезными... После смерти Наследников, после войны. Я не понимаю. Как долго продолжится это состояние... состояние... неопределённости?.. Мне кажется, все вокруг знают, что делать. Только я не знаю. Почему взрослые не могут просто сказать, чего ждут от нас? Или думают, мы... поймём?

В глазах Эндер отразилось... удивление.

— Я... не знаю, как тебе объяснить.

«Я не знаю, как себе объяснить».

— Люксенцы и наше будущее?.. Мы... обычно об этом не говорим вслух, — она произнесла. Было в её тоне что-то похожее на... осуждение? Нет, она не сердилась за произнесенные парнем слова. Злилась на то, что он её же сомнения вслух произнёс, от которых она успешно заученно отгораживалась. Разве он сам не должен понимать?.. Почему у неё спрашивает, признаваясь в незнании? Кого он, в конце концов, в ней видит?.. кто она?.. — Кажется, здесь мы не должны даже думать о том, что ты сейчас сказал, чтобы не выдать. У нас есть... идея великой победы... но сейчас мы действительно в мире с Немагами. Это факт. Пока Империя и наш Избранный этого хотят, мир существует. А мы его сохраняем, и в то же время следуем Кодексу. Разве что-то здесь неясно? Ты можешь, в конце концов, перестать говорить... такое?.. Тебе повезло, что ты только мне это выдал, а не кому-то ещё. Это сделает тебе хуже. Это сделает тебя хуже. Я твой ровесник, сколько мне ещё повторять? Я не должна напоминать тебе быть Имперцем. Мы только о себе заботимся. Так что... делай свою работу сам.

Ей ведь не стоило всё это говорить...

Впрочем, он ведь действительно ей... согражданин. И это было не так страшно, они могли затрагивать такие темы. Наверное...

Почему он вообще смеет спрашивать у неё такое? О роли, предназначении?.. Он ведь знает лучше неë. Конечно, она не ответит! Она уже четыре года как сама запуталась и ничего не понимает, и так боится, и так боится свой страх показать... У него наверняка были школа и семья, которые всё должны были объяснить. Это она выживает на одних только догадках, действует по наитию, смея лишь надеяться, что Империи пользу приносит, так стараясь не стать разочарованием...

Она думала, только ей не объяснили. Не успели, не имели возможности, времени... Значит, так было нужно. Но ему-то объяснить были должны. Должны!..

— Мне кажется, тебе должны были говорить в школе, для чего ты... нужен, — чуть смягчив тон, девушка всё же продолжила. Зачем-то решилась попробовать сказать словами это всё императивное, беспрекословное, вечное, о чём так безупречно говорили родители и Император, но о чём не могла (пока?) говорить она. — Вам ведь... говорили, так? А я не могу этого знать, долгое время училась одна, лишь иногда с согражданами. Хотя Академия ведь правда ломает всë, она... аномалия. Теперь аномалия.

Парень тяжело, отстранённо кивнул.

— Но если тебе так интересно моё мнение, здесь мы просто должны не разрушить то, что уже построено. Нас не просили ненавидеть светлых, но и не говорили о том, что мы снова сможем жить в мире. Кажется рациональным просто находиться с ними в нормальных отношениях. — Эндер слегка медленнее, чем если бы это было нормальным жестом, накрутила мешающую золотистую прядь на палец, всё ещё глядя в дождь невидящими глазами, подбирая верные слова. — Я разговариваю со светлыми словами, что знаю из Императорского дворца. Это политика нашего Королевства, добиться мира — значит, это правильно. Но ты в чём-то прав, согражданин. Такой мир действительно... странный. Меня научили не испытывать эмоций, помогли оставить все случившееся в прошлом, но я ощущаю ослабленный аналог злости и недоумения, задумываясь о том, что в действительности произошло. Люксен устроил провокацию, мы ничего не смогли сделать... убивали друг друга, заключили мир, и сами не умерев, и не победив... И теперь стараемся казаться им ручными, всё забывшими. Клыки прячем. Но у нас нет выхода: что-то решить сейчас невозможно, Империя потеряла слишком много крови. Мы должны просто пережить это. Всё должно решиться скоро. Я верю, Император что-то придумает, и тогда он скажет нам. А пока мы должны отвлекать светлых, продолжать играть свои роли, как будто всë нормально. Как будто мы понимаем, что делать. И мы должны постоянно совершенствоваться...

— Император — самый лучший правитель. Но после войны я все давно иногда не понимаю... почему мы не могли остаться в изоляции тогда? Почему не могли продолжить вечное противостояние с Люксеном, почему пытаемся помириться?.. Битва была такой простой. Страшной, но честной. Прямой. Понятной.

— Потому, что это прогресс. Это развитие. Это сложнее, запутаннее, непонятнее. Но Император заботится о каждом из нас. Мир дает нам возможность узнать новое, сделать скачок в науке, сохранить ресурсы... и... это не такая важная причина, но... ты ведь знаешь самую первую речь Императора, речь с Церемонии Избрания два столетия назад? Он сказал, что мы... заслуживаем...

— Счастья...

— Мы не видели Империю времён постоянной войны с Люксеном. Уже никого не осталось, кто застал её... кроме нашего Избранного. Но я думаю, это было ужасное время. Взрослые такими глазами смотрят, когда о нём говорят... страшными. Нам повезло его не застать.

— Спасибо... — поблагодарил неожиданно Херо.

Ну зачем он спрашивал о чём-то, будто она ответы знает, будто она компетентна? И зачем относился к ней так, зачем пытался помочь и искал помощи?.. Она ему не приятель, хоть и согражданин. Сограждане сотрудничают, защищают друг друга, но не общаются... так. Она теперь даже не скрывает холодности, а он всё ещё почему-то не видит в ней угрозы.

В этих чудных разговорах с сокурсником вечное ощущение соперничества-соревнования куда-то пропадало, тускнело. А она должна была/хотела его испытывать. И его отсутствие — это было так противоестественно, необычно... ненормально. Так быть не должно.

— Расскажи, как ты оказался здесь? Как случилось, что ты поступил сюда? — пользуясь потерянным состоянием парня, задала неожиданно Имперка давно интересовавший её вопрос. Куда-то пропала атмосфера страшной искренности, и вот она вновь улыбалась. — Вы все так удивляетесь Люксенцам и их культуре, хотя Вест говорила, вы учились в школе специально для Аки. Лично меня готовили, конечно, специально. Впрочем... признаюсь честно, здесь и я часто не знаю, чего ожидать.

— Вест?.. Я... Ох, верно, нас учили для этого. В специальном месте. Школа, в которой преподавали историю и культуру Люксена, обсуждали их тексты, книги. Оттуда многие поступают в Академию. Точнее... поступали. Незадолго до войны всë было уже сложно, а после... Император, конечно, не приказал закрыть школу, наоборот. Она была очень полезна. Нам нужны маги, знающие Люксен. В Империи сейчас ужасное отношение к этому... Но все осознают молчаливо, что это важно. Я до сих пор не до конца могу объяснить, почему остался. Почему выбрал поступить сюда. Мне здесь... совсем не просто. Но я так хочу быть полезным. Мне давали выбор, они понимали, что не все смогут. Наверное, в каком-то смысле учеба здесь воспринимается мной и ими как... жертва. Х-хех, — он нервно хмыкнул. — Ну, ради всех нас. Ради наших сограждан. Почти подвиг. И поэтому я думал, не согласится так много, думал, что почти никто из моих одноклассников не отправится сюда...

— Понимаю твоë удивление. Наш курс не очень большой по сути, но в сложившейся ситуации пятнадцать студентов Империи, при учёте сложных экзаменов, серьёзного отбора — это уже очень много...

— А-а ты... Каково тебе общаться со светлыми? — неожиданно перевел тему парень.

— Разве не все мы это делаем в той или иной степени?

— Ну, мы... скорее просто стараемся вести себя сдержанно. А ты должна для них дружелюбной быть.

— Это наша задача здесь — научиться терпению и ярким маскам. Мы все измотаны. Все понимают, что ещё долгое время мы будем жить в мире, пока не восстановимся... придётся учиться. Адаптироваться. Если мы здесь, то мы согласились быть лицом Империи, её представителями, теми, от кого зависит мнение о нашем государстве. Светлые слишком большое значение придают этим титулам и вообще... внешней обёртке. Именно поэтому дипломаты такие. Наши маски такие яркие. Чисто из-за культуры Люксена. Мы будем теми, кем они хотели бы нас видеть. Так безопаснее и лучше для Империи, — уверенно объяснила Драконис.

— Но это так... ужасно...

— Цель оправдывает средства.

— Цель... Конечно. Мы должны дать Империи время, так? Тогда мы будем нужными?..

Эндер слабо, заторможенно качнула головой в подобии кивка.

Фортес немного помолчал, но вдруг с неожиданной решимостью произнёс:

— Мы должны работать вместе. Ради всего этого. И ещё... ты, может быть, не признаёшь, но твоё служение самое трудное, Эндер. Я чувствую своим долгом... помогать.

— «Помогать»... — протянула, пробуя на вкус слово, девушка. Повернула к Херо голову, взглянула снова, прищуренными и строгими глазами, вопросительными. — Да, я хочу спросить у тебя, пока могу. Мы этого точно не могли не заметить. Наши отношения странные. Ты стараешься мне помочь. В чём смысл твоих действий? Мы все разыгрываем здесь роли для тренировки. Что ж, за меня уже выбрана роль дипломата, и я сыграю её с достоинством. Но какую выбрал ты? Почему она подразумевает такое сотрудничество со мной?

— Я ещё в первый день услышал тебя и понял, что хочу тебе помогать. Ты правда знаешь, что делать. Ты куда полезнее меня. Если ты позволишь... Я буду Имперским солдатом для тебя, Имперского дипломата... согражданин.

Эндер на секунду буквально опешила и без всяких длительных рассуждений удивлённо округлила глаза, едва сдержав шокированный кашель. А после фиолетовые глаза с вертикальным зрачком снова обрели стеклянный пустой взгляд. С внешней благодарностью тёмная кивнула, спрыгивая с подоконника.

— Это... мило. Но подумай ещё раз. Наше сотрудничество сейчас является очень сомнительной перспективой. Мы не можем друг другу верить, плохо знакомы... При определенных условиях мы могли бы работать вместе в будущем, а пока... Ты полезен и сам.

— Не думаю. Но... да, это глупо. Я согласен. Забыли? — чуть нервно улыбнулся парень, так же спрыгивая на пол. — Я правда лишь пытаюсь быть полезным, хах. Только вот пока выходит не очень... О, да и... я понял, я больше не говорю об этом.

— Д... договорились.

Она всегда могла лишь надеяться, что приносит пользу. Она спросит, узнает потом. Но пока она подросток, никто не стремится ей рассказать. Она могла лишь драться вслепую, озлобленно, сжав клыки. Терпеть.

Напоминание о цели как-то придало сил, напомнило о необходимости работать и учиться. Практика и самоконтроль... Эндер усилием воли выбросила, в клочья порвала сомненья, пусть даже зная, что они вернутся, хотя бы ненадолго оставаясь без них в наглухо запертой комнате без света и цвета, в которой все стало вдруг так идеально ясно.

Исправить осанку и выбрать выражение лица Имперка успела ещё до того, как они с Херо завернули за очередной поворот коридора.

***

Подходя к собравшимся рядом с кабинетом студентам, крылатая тёмная не могла не отметить, насколько похожими магов и Немагических сделала форма. Общий для всех, серый цвет нивелировал обычные различия в стиле одежды двух государств, пусть и не полностью, но всё же очень существенно. Объединял... уравнивал. Идеи Академии на миг показались даже не такими далёкими и сюрреалистичными в этом спокойном коридоре в коричнево-серых осенних тонах, озарённом тёплым рассеянным светом из окон. Если бы студенты стояли, не полярно распределившись на две группы, а хаотично перемешавшись, на первый взгляд никто бы, наверное, и не определил, кто здесь высшая раса, а кто — всего лишь Люксенец...

Едва осознав, о чём думает, Эндер едва воздухом не поперхнулась от удивления и досады. Какой бред!.. Конечно, определил бы! Вот, у Имперцев гордая осанка, горящие глаза и закрытая одежда, чуть заостренные уши, клыки, идеально правильные черты лица и красивая, белая кожа, традиционные плащи... А Люксенцы, даже соблюдая форму, умудряются непрактичное носить, светлые-девушки так вообще в платьях и юбках. И взгляды у них не цепкие и умные, опасные, а... спокойные?.. Любопытные разве что, но далеко не такие внимательные, как у воинов и стратегов.

Они ни капли не похожи. Они очень разные.

Разодев людей и магов в одинаковую форму, даже их внешние различия не уничтожить, не говоря уже о самой их сущности. И ни на секунду нельзя забывать об этом.

Бесшумно ступая, в первые секунды Эндер и Херо, показавшиеся из-за поворота, не привлекли к себе ничьё внимание. До того, как были замечены, они смогли даже быстро оценить обстановку в коридоре со стороны. Две группки студентов, сосредоточившиеся у противоположных стен, разделяло несколько метров пустого пространства; ближе к двери нужного кабинета, словно и здесь конкурируя за первенство, разместились маги, дальше — Немагические. Издалека светлые-первокурсники осторожно смотрели за тёмными: озадаченно, немного боязливо, хотя и с очевидным интересом... Последние, не оставаясь в долгу, тоже поминутно бросали изучающие взгляды в сторону Люксенцев, но в остальном старались выглядеть холодно, неприступно и безразлично. После недавнего сумбурного урока боя юным Имперцам явно не хотелось так быстро пытаться коммуницировать с гражданами другого государства снова. С ростом количества чужаков, других, росла и тревожная ответственность; так что маги все как один предпочли сперва понаблюдать, держа дистанцию, и все свои действия тщательно продумать, чтобы не допустить ненароком какой ошибки и не выставить себя не в том свете.

Энтити в коридоре не оказалось, зато среди светлых Эндер сразу заметила знакомые лица. Джек и Кристина... Двое что-то активно шептали своим сокурсникам, наверняка настраивая их против Имперцев, но те слушали вполуха. Какой смысл в нравоучениях про Империю-врага, когда теперь эти далёкие непонятные маги были здесь, прямо перед ними? Немагические больше не хотели пустых сказок. Они, пользуясь, наверное, первой в жизни такой возможностью, смотрели на ровесников из северного Королевства, что-то выискивая в их обликах, и даже иногда прерывали свои беседы, видимо, чтобы попытаться подслушать разговоры таких новых для них, странных тёмных. Старались разглядеть в мрачных и отстранённых, бледных и заметно, на грани нездорового худых подростках страшных монстров из книг.

— Хэй, смотрите, ещё клыкастые идут! — на появление из-за поворота Драконис и Фортеса первой отреагировала Кристина, кивая своим приятелям на компанию «клыкастых». Послышались, но быстро затихли под испепеляющими взглядами Имперцев слабые смешки.

Друг Кристины, Джек, положил руку ей на плечо, как бы призывая не лезть на рожон: неуважительное общение с магами-тёмными при отсутствии взрослых поблизости могло плохо кончиться. На их счастье, уставшие и запутавшиеся после злополучного урока боя, эти самые маги-тёмные тоже были не в своей тарелке, так что конфликт затевать не стали. Взглянули предупреждающе исподлобья, но остались бездействовать, промолчали. Все думали о своём.

— Иди убейся, Немагическая... — разве что устало, через силу огрызнулась, специально оскалив клыки в уверенной и высокомерной улыбке, Луна. Она чуть прижала уши от раздраженья, впрочем, держала себя в руках. Остальные сокурсники посмотрели на девушку с одобрением, будто благодаря за то, что она за них ответила, когда говорить никто совсем не хотел. — Если тебе от наших клыков противно, представь, как нас ваши идиотские голубые глаза достали. Чего ты вообще такая смелая? Возомнила себя главной героиней книжки только потому, что твоя однотипная внешность с ваших же Люксенских сказочек срисована?..

Кристина отвечать не стала, проигнорировав слова тёмной. Лишь демонстративно закатила глаза, да сразу переключила внимание на старую знакомую. Дождавшись, пока её однокурсники успеют высказать все свои предположения по поводу того, кто же такая эта новоприбывшая крылатая тёмная, Кристина бесстрашно указала на Эндер пальцем и вроде как прошептала своим, но сделала это намеренно громко: «Драконис».

Размеренный тихий гул шепотков в секунду нарастил громкость.

Будто не замечая ничего творящегося вокруг, Эндер спокойно улыбнулась светлым, слегка их таким поведением удивив. Окинула заинтересованным взглядом, но почти тут же переключила внимание, уверенной походкой прошла мимо и ненавязчиво встала у стены, вроде бы со своими, но не ближе к центру группы, а с краю. Фортес разместился рядом, но всё же со стороны тёмных. А она — соблюдает внешний нейтралитет...

В качестве завершающего штриха Эндер чуть распушила крылья, расправила и сложила одно, будто разминая. План сработал: внимание Немагических на какое-то время почти всецело обратилось на чëрно-серые перья. Первокурсники явно видели за свою жизнь не так много крылатых магов, так что теперь заинтересованы ещë больше. Если успеют рассмотреть, привыкнуть — может быть, будут меньше опасаться?..

Вот и завершëн своеобразный дебют. Оборотень теперь специально не смотрела на Люксенцев, но буквально чувствовала на себе взгляды Кристины и Джека. Или, может быть, она просто их воображала?.. Слишком уж заинтересовали её эти двое за время дороги в Аку.

Смириться с тем провалом было решительно невозможно, но слегка успокаивал тот факт, что виновата в таком исходе не она одна: конечно, она должна была добиться успешного контакта при любом раскладе, но светлые всë же оказались какими-то... совсем не такими, как о них рассказывали. Крылатая девушка совсем не ожидала, что они будут провоцировать конфликт в ответ на спокойное приветствие... Впрочем, видимо, ей просто не повезло наткнуться на тех, кто совсем не желает с магами говорить, а не изображает хотя бы нейтральное к ним отношение хотя бы из вежливости — или действительно нейтрально к ним относится, если правда верит тёмным и в сказочки о добре... Об этом двое светлых сказали тогда сами.

С другой стороны, эта особенность делала их ещё более интересными манекенами для практики...

Пусть они думают, что защищены, если громко кричат о своей ненависти. Боятся верить? Правильно. Но это их не спасёт! Конечно, вероятность в кратчайшие сроки убедить в чём-то тех, кто так сильно не желает быть убеждённым, стремилась к нулю... Что ж, в тот раз у неё и правда не получилось что-то сделать с этим, но времени у них ещё предостаточно. Она может попробовать постепенно заложить фундамент будущего взаимодействия, а потом...

Потом Эндер подготовит настоящий, беспроигрышный план. Она заставит их верить ей, так или иначе... Она должна суметь. Только бы понять сперва Немагических, изучить, разобраться...

Всё никак не давали покоя только воспоминания о том, какие странные вещи всё-таки говорили эти светлые. То, что они не хотели принимать очевидные факты, убеждённые в непогрешимости Люксена, было неудивительно. Но упоминание каких-то диверсий, «благотворительных» поставок продовольствия... Это было как-то... странно. Опять же, объяснима и агрессивность Немагов, и их нежелание говорить — ведь правы они, что опасность магов осознают, да и тëмные тоже подливают масла в огонь, не зная даже, как взаимодействовать с Люксенцами после всего... но разговор с ними был именно ненормальным. Новые подробности о Великой Войне, что они сообщили, были очевидно неправдоподобными. Они не просто сменили эмоциональную окраску фактов, они выдумали новые...

Но почему Немагические на них так настаивают, откуда это вообще взялось?.. Эндер чувствовала, что теперь заинтересована не только в практике, но и в том, чтобы в ситуации разобраться, а попутно до этих Немагов настоящую правду донести.

Не прошло и пары минут, когда произошло очередное неожиданное появление. Едва Эндер и Херо спокойно разместились, в коридоре неожиданно показался... запыхавшийся Стив?..

— Э... а... всем привет!.. — он улыбнулся, помахал рукой сначала своим согражданам, а затем и магам-первокурсникам. — Тёмные, рад вас видеть... снова. Для тех, кто не знает, я Стивен Эллэйс, со второго курса. Хотя я тут тоже совсем не так давно, меня попросили присмотреть за вами сегодня. У вас первое совместное занятие и, надеюсь, я смогу вам чем-то... помочь... если понадобится.

На секунду Стив встретился с Эндер глазами. Но тёмная вопросительно приподняла бровь, и Немаг тут же смущённо отвернулся, качнулись лёгкие каштановые пряди. Девушка, пользуясь тем, что все потеряли внимание к её персоне, пристально оглядела парня, отметила на его поясе меч в ножнах. Настолько открыто носит оружие?..

Немагические с радостью отреагировали на приход второкурсника, потянулись к нему, наперебой начали знакомиться. Правда, было видно, они слегка удивлены, что Стив поздоровался с тёмными тоже и откуда-то их знает.

Маги, наоборот, как-то по-звериному отшатнулись, диковато глядели на Эллэйса. Первая встреча с ним была слишком спонтанной, неожиданной, чтобы действовать вдумчиво, но теперь они все так или иначе обдумать успели, кто для них Люксенцы, и видели в нём недруга. Пусть они в Академии... Все же Кодекс научил ненавидеть. И они были теперь подозрительно и настороженно настроены к необычному светлому, почему-то притворяющемуся, что к ним нормально относится, их не боится.

А ещё после утренней тренировки многим из них было даже стыдно на светлого смотреть, и потому они агрессивно себя вели...

Постепенно подходили все новые студенты. Явился в конце концов и Кристиан. Такой безупречно уверенной походкой пришёл, так держался пафосно, что Херо фыркнул недовольно, а Луна показательно закатила глаза. Уставшие и растрёпанные первокурсники, едва-едва приведшие себя в порядок после тренировки, выглядели даже слегка нелепо по сравнению с уверенно и надменно держащимся парнем, по случайности избежавшим боя вслепую — и их не могло это не раздражать.

Роксен, конечно, не преминул возможностью перекинуться шпильками с его «заклятыми врагами».

— О, да ты просто неотразима, Луна!

— Никогда не могла сказать о тебе того же, Крис.

— И Фортес. Всё ещё в этой прекрасной броне, хранящей отпечаток славного сражения...

— Откуда знаешь, что сражение славное, если не дрался сам?..

Обстановка в зале постепенно накалялась. Они обменялись приветствиями, будто метали друг в друга стальные лезвия. И лезвия попадали.

Эндер пристально смотрела на Криса. Ощутима была разница в его тоне. Парень будто веселился, получал удовольствие, вступая в перепалки с Луной... но когда он обращался к Херо, тон его становился куда серьезнее. Злее и беспощаднее. И Фортес с ненавистью говорил.

Неизвестно, что её побудило — наверное, что-то на уровне хищнической интуиции, — но на секунду девушка повернула голову к светлым, выискивая глазами Стивена. Недобрые, настороженные голубые глаза Кристины, враждебный взгляд Джека... и, наконец, Стив. До того, видимо, что-то рассказывавший остальным светлым, теперь он молчал, глядя на Криса и Херо, и выглядел... как-то пристыженно. В его взгляде читалось сожаление, вина... и некая внутренняя борьба.

Ещё какое-то время потаращившись друг на друга, Фортес и Роксен отвернулись. Стивен от них — тоже.

Отзвонил третий колокол, но преподавателя всё не было, а дверь кабинета не открывалась. Тёмные и светлые всё более нервно и всё более часто косились то на наручные часы, то друг на друга. Разговоры постепенно утихли...

Именно тогда Стив, освободившись из «плена» своих любопытных однокурсников, уличив момент, вдруг направился к Имперцам. Думая, что остаётся незамеченным, он мелкими и осторожными шагами подобрался... к Херо и Эндер, которые, на его счастье, стояли поодаль от остальной компании магов. Те, до последнего не ожидавшие такого поворота событий, даже сначала не поняли, что светлый с какой-то целью подошёл именно к ним, а не просто решил... постоять у другой стены, к примеру?.. Но Эллэйс, остановившись ровно напротив и уставившись в пол, всё никак не хотел отходить и явно собирался с духом для того, чтобы начать диалог.

Херо с нескрываемым подозрением окинул взглядом замершего перед ним светлого, что неловко переминался с ноги на ногу. Эндер — с демонстративным непониманием, однако стараясь выглядеть невраждебно. Драконис и Фортес, конечно, не могли не замечать заинтересованность однокурсников, буквально чувствововали чужое внимание на уровне интуиции и сверхразвитого чутья. Действия Стивена не остались незамеченными, и двое очень надеялись, что Люксенец хотя бы не решит выкинуть ничего странного. Только вот...

— Я... я хотел извиниться... — тихо, но недостаточно, критически недостаточно тихо начал Эллэйс. И все почувствовали, что сейчас произойдёт что-то страшное, — за то, что на тренировке твою броню поцарапал... я видел, что из-за меня...

— Замолчи, что же ты говоришь, светлый... — Херо не успел остановить, слишком поздно понял, и в жесте крайнего отчаяния зарылся пятерней в волосы.

Со всех сторон уже слышались тихие, не до конца уверенные, но как всегда пугающие смешки сокурсников. Конечно, Фортес сам вообразил их гиперболизированно жестокие взгляды. Всё ведь было совсем не настолько серьёзно. Смешно, унизительно, однако никак не значимо. Ужасно, но несмертельно... Точнее, это осознавала рациональность, а вот воображение уже рисовало красочные картины того, как эту ситуацию в Академии будут припоминать до конца времён. Извинения от светлого... совершенно невообразимый уровень позора...

— Ну и что ты стоишь, Фортес? — Крис первым нервно рассмеялся. Конечно, он не мог упустить шанс. Это была идеальная возможность громко высмеять врага, унизить. Но...

Вдруг в его голосе послышалась настоящая, чистая и обжигающая жестокость, садизм. Что-то неадекватное, психопатичное промелькнуло в глубине серо-голубых глаз. Пришла по-настоящему опасная, страшная идея. По-настоящему серьёзная.

И маг почувствовал, что не может не сделать этого. Он почувствовал, что с первой фразой, неосознанной, вырвавшейся просто так, вдруг сорвало тормоза.

Он правда испытывал огромную неприязнь к Херо. Он должен был сдержаться, но теперь самоконтроля больше не было. Это всë было такой изначально обречëнной игрой... Изначально проигрышной. Замкнутым кругом.

Он хотел сбежать. Почему белоглазый не может просто исчезнуть?..

— А я что-то должен сделать?

— Ну конечно, идиот. Ты считаешь нормальным позволять низшей расе так с тобой говорить? Ты какой-то недомаг тогда, не находишь?.. — Роксен продолжал говорить, перемежая слова нервным хохотом. Все рациональные мысли окончательно исчезли, и на смену им пришло нездоровое и жестокое веселье. — Мы Имперцы, мы должны так делать. Покажи этим ничтожествам, где их место. И так со школы был странный, так восстанавливай авторитет... — Крис хищно оскалился. — Вмажь Немагическому червяку.

В шоке все первокурсники синхронно подались вперёд с поражённым вдохом, обступили Херо и Стива. Они, очевидно, не специально создавали своеобразный круг ринга, просто встали так из любопытства, чтобы лучше всë видеть... но смотрелось это угрожающе.

Кристиан остался стоять примерно за спиной Херо, продолжая подначивать. Рядом — замершая в ужасе Вест, Нортон и Луна, недовольные, но молчащие... через несколько человек от Роксена — Эндер. Крылатая девушка вцепилась в рукав собственной кофты так, что побелели костяшки, взгляд еë неверяще метался по лицам студентов и закрытым дверям кабинетов в поисках выхода из положения.

— Ч-что?.. — слабо произнёс Стив, делая шажок назад. — За что? Что я не так...

— Да хотя бы потому, что он Люксенец... — тихое, не очень смелое, послышалось откуда-то со стороны тёмных-первокурсников.

— Что-о?! За что... Да как они смеют?! — тут же истерично вскрикнула Кристина. — Монстры. Убийцы! Стив, пожалуйста, покажи этим ненормальным!

— Эй, вы все, это не дуэль! — обеспокоено возразил кто-то из магов, непонятно, желавший или нет продолжения.

— Так пусть Фортес вызовет червяка на дуэль... — совершенно спокойно ухмыльнулся Кристиан.

— Психи... — расхрабрились и светлые. — Не понимаю, как наш Люксен все ещё терпит их!

— Говорите так, будто мирный договор — это одолжение для Империи. Идиоты. Это мы сделали вам одолжение. Разве вам не выгодно наконец спокойно вести свое жалкое существование, разве вам не выгодно, цинично пользуясь тем, что только на вашей земле растет еда, продавать еë нам, обменивая на драгоценные камни наших гор? Они ведь так ценятся в ваших Люксенских... — тёмный с таким презрением выплюнул последнее слово, — деньгах.

— Эти клыкастые твари лишь играют в доброту!

— Люди, значит, человечные... ах-ха-ха, два бредовых Люксенских термина, и оба — фальшивка.

— Мы все здесь... зачем? Да, зачем мы здесь, если никто не забыл?! — истерично рассмеялся Нортон.

— Херобр-рин, этот Немаг с тобой говорил. Если не ударишь, не покажешь, что с нами так обращаться никто не должен сметь — слабак и предатель. Предатель Империи! — ненормально оскалился Кристиан.

Предатель.

Голоса слились в одно бессмысленное серое месиво. Все они будто лишь в этот момент сорвались. Кто-то минутой раньше, сидя на подоконнике и глядя в серый дождь. Кто-то сейчас. Сорвались и выдали свои мысли. Все они одинаково чувствовали неуместность Академии, свою неуместность здесь, просто до этого момента скрывали.

Кристиан, видимо, чувствовал ярче всех. На него так влияет нахождение рядом светлых, слом мировосприятия рядом с ними?.. Он осознанно провоцировал конфликт. Зачем? Понимал ли он сам?..

Это была точка невозврата.

Это был конец.

Если бы Эндер знала, что Роксен это скажет, она бы, наверное, метнула в него заклятие, чтобы заставить замолчать. Чтобы не вырвалось это всё вдруг в один момент, чтобы не нашлось того, кто решится первым бросить камень... кто одним опрометчивым словом спровоцирует целую снежную лавину...

В оцепенении Стив и Херо с таким удивлением, одинаково расширенными от потрясения глазами смотрели друг на друга. Светлый и тёмный были одного роста, Стивен, возможно, даже капельку выше. Но под медленно леденеющим взглядом Фортеса, под злыми взглядами первокурсников-магов Люксенец испуганно, некомфортно сжался.

Они словно стояли в эпицентре урагана. Глаз бури, в котором было так неестественно спокойно, когда вокруг бушевал шторм... В ушах звенело. Херо какое-то время прожигал светлого взглядом. Стив смотрел в ответ, забыв, как дышать.

Сердце замерло, пропустило удар. Если тёмный сейчас дëрнется, поведëтся на провокацию, ударит...

А светлый даже не подумал к мечу потянуться.

Эндер судорожно пыталась придумать, что сделать. Что-то ведь нужно было сделать. Только бы Херо не бросился... Он ведь нормальный, верно? Он ведь не станет срываться, останется в здравом уме?..

— Вы все тронулись?! Прекратите! — незнакомый светлый, неотличимый от других в общей массе, попытался было протолкнуться к Стиву и Херо, молча замершим друг напротив друга в кольце зрителей.

— Нет уж, давайте-ка разберёмся, — его придержал за плечо Джек, сам делая шаг вперёд. — Мы все наконец сказали друг другу о том, что ненавидим. Может быть, устроим резню прямо здесь? Все мы знаем, что тёмные нас убить хотят. И вот, они устроили провокацию. Зачем же им прекращать? Убейте, попробуйте! Убейте нас всех!.. — парень засмеялся не менее зло, чем ранее Норт.

На несколько секунд воцарилось молчание. Херо и Стив все ещё стояли, замерев друг напротив друга.

— Ты слышал, белоглазый? — криво ухмыляясь, медленно начал Кристиан. Осознанно. Чтобы добить. Воздух вокруг ладоней Фортеса постепенно зажигался магическими искрами от напряжения и злости непонятно на кого, почти искрил... — Предатель. Импе...

— ПРЕКРАТИТЬ! — вдруг рявкнула Драконис, так, что все вздрогнули. — Прекратить! Прекратить нарушать волю Имперских властей!

Эндер, ловко лавируя между сокурсниками, в долю секунды добралась до Роксена, без стеснения схватила того за плечо, сильно рванула, разворачивая к себе, желая привести в чувство. Никаких приличий больше не оставалось перед лицом того, что назревало, что могло произойти.

Кристиан автоматически, бездумно и резко перехватил её руку, даже через ткань перчаток сжал тонкое запястье до синяков. Едва повернув голову, посмотрел на девушку сверху вниз, и что-то нездоровое, что-то из Имперской подготовки убийц горело в его глазах. Она поняла, что сейчас он не контролирует себя. Что он не даст ей вмешаться. Что он окончательно поехал, забылся, и что это конец...

Эндер в который раз ощутила обречённость идеи Академии. Они ведь все правда убить друг друга хотят. Единственная суть Аки в том, что им нужно друг перед другом разыграть представление, обмануть или обмануться, просто соревноваться словами, а не на войне, за неимением армий...

Не нужно было пускать сюда таких, как Кристиан. Как Империя это допустила? Зачем пользоваться этой наивной надеждой на «исправление» таких, как Крис, со стороны светлых и Аки, если в первую очередь именно Тёмному Королевству выгодно не пугать светлых, успокоить их?.. Нужно было посылать компетентных. Но они не послали, и сейчас Кристиан спровоцирует драку двух курсов просто из-за того, что взрослые допустили его попадание сюда. Сейчас он сорвëтся...

Потому что они не могут существовать вместе.

— Кристиан, зачем?! — Как Драконис ни старалась, полностью такой испуг скрыть было невозможно. Она готова была к тому, что маг окончательно потеряет контроль, уже почти смирилась с неизбежностью страшного провала, который предотвратить не способна... К голосу примешалось болезненное шипение. Страшная мёртвая хватка Роксена всерьёз могла сломать ей кость. Приложив невероятные усилия, Эндер произнесла так мягко, так успокаивающе, как только могла: — Пожалуйста... остановись. Прийди в себя, подумай о том, что делаешь. Это неэффективно. Это глупо.

Самодовольный, чуть психопатичный оскал Кристиана вдруг стёрся. Он опомнился. Опомнился, не стал подначивать никого больше, не стал спорить с сокурсницей. Отпустил руку девушки, отступил назад. И она продолжила почти срывающимся голосом, едва справляясь с тем, чтобы убедить кого-то в своем спокойствии.

— Вы все, послушайте. Пожалуйста. Остановиесь, пока не поздно. Мы не будем этого делать. Мы дождёмся урока без драки. Мы... мы просто ошиблись, развязали это на нервах. Просто подумайте несколько секунд, и вы поймёте, насколько это всë бессмысленно. Стивен всего лишь хотел поговорить с нами... Из-за меня. Я Эндер Драконис. Вы знаете меня, так?.. Простите, что эта ситуация была допущена...

— Дипломат, зачем ты нас останавливаешь?! Мы все знаем, что ты лишь слуга Империи! Зачем ты врешь? Зачем вы существуете?! Зачем мы пытаемся сделать вид, будто можем ужиться вместе?! — Джек громко воскликнул, перебивая.

Как будто бы они все не задавали себе этот вопрос...

— Аха-ха, конечно, это неправда. Между нашими Королевствами договор. Плевать, что мы чувствуем, нам всем нужен мир. Вы это знаете, мы все добиваемся его. Это ведь не ложь, не так ли? Если же у нас будет мир, к чему Империи рушить его без причины, подумайте?.. Мы лишь защищаемся и не развяжем новую войну просто так. К чему нам вражда? Вы доверились раз, доверьтесь снова. Вы ведь считаете, что все заслуживают второго шанса?

— Дипломат, брось это! Вы мечтаете убить нас! Если бы вы действовали как нормальное государство, если бы хотели выжить, мы бы смогли с вами существовать. Но ваше божество хочет нашей смерти!

— Неправда. Двести лет мира показали, что мы можем изменить всё.

— Но не хотите. Как-то вы слишком резко четыре года назад эти двести лет забыли. Все они, — Джек неопределëнно махнул рукой в сторону сокурсников, — закрывают на это глаза, надеются... но я читал ваш Кодекс! Вы фанатики. Психи.

— Мы лишь...

— Стив, вперёд, — парень чуть ли не приказал, настолько жёстким и бескомпромиссным был его тон. Обвиняюще указал пальцем в сторону тёмной, будто сопровождая жестом команду для какого-то надрессированного питомца.

— Стив, назад! — весьма артистично и убедительно взмолилась Имперка.

Шокированный Эллэйс не двинулся с места.

— Император написал Кодекс, это верно. Но его главы о Люксене были официально объявлены... не готовыми, — ободрëнная этим, продолжила говорить маг. — Мы не читали Кодекс до войны, не путай причину со следствием. Мы старались не ненавидеть. Теперь... теперь всё так, да. Но виновны не мы. Мы в первую очередь рациональны. Я не обвиняю вас сейчас, но... кто-то убил... наших дипломатов. И убили Имперских Наследников. Всё начиналось как этот конфликт: нервы, кровь, обиды старые... Некому остановить. Но давайте учиться на ошибках прошлого. Я прошу вас успокоиться, остановиться ради нас всех. Джек, ты ничего не можешь противопоставить этому. Мы говорим вам о том, что изменимся. Это будет сложно, долго. Если вы не верите нам, у вас нет никаких причин на это, кроме собственных предрассудков. Сделайте свой выбор. Только поймите, что нас на войну спровоцировали. Доверьтесь своей интуиции. Думаете, мы вас убьём при первой возможности? Тогда, действительно, давайте развяжем конфликт прямо сейчас. Тогда мы обрушим всё. Но, может быть, ещë не поздно? Может, вы все же рискнëте, попробуете нас понять?..

Эндер от критической опасности всякие эмоции растеряла, говорила безупречно, как учили. Бледный палец обвиняющие указал на Джека в ответ, а фиолетовые глаза твёрдо встретили взгляд светлого.

Как же легко она врёт эту заученную мантру.

Они ни за что не будут меняться ради светлых... Но ведь Люксенцы поверят?

Поверят?..

Джек не поверил. Но Немагические сомневались... И тёмные, услышав свою апологию, вдруг убрали оскалы и перестали нагнетать обстановку, отступили назад, распался полукруг кольца ринга. Они будто спрятались за раскрытыми серыми крыльями Эндер.

Вспомнили, что делают тут, и что срываться нельзя, поняли, как глупо себя вели.

«Слуги Империи»? Верно. Разве они могут её подвести, ослушаться безмолвного приказа играть в мир? Они слишком многое себе позволили. Слишком эгоистичными были. Пора остановиться.

Все вдруг замолчали, и повисла звенящая тишина.

— Фортес, пожалуйста... — осторожно, будто говоря с человеком, направившим на неё арбалет, начала Эндер. Ведь Херо и правда держал в руках фигуральный арбалет, и взведенная стрела была направлена прямо в сердце Имперскому проекту.

И второсортная провокация, подростковый срыв привели ко всему этому... К тому, что в Академии, мирной и неприкосновенной Академии они, осознанные тëмные, могли устроить настоящую драку, будто неразумные дети...

«Как это допустили?!» — кричал учащенный пульс и бьющая по вискам кипящая кровь.

Фортес дышал неровно. Крису всегда удавалось вывести его из себя. О, как же Херо это ненавидел. Он так хотел быть хладнокровным, но чувствовал, что слаб, Нотч возьми, такой слабый и бесполезный. Он должен был послушать Драконис. Но никак не мог успокоиться и взять себя в руки.

Он всегда срывался в такие моменты, вëлся на провокации, выставлял себя идиотом, а потом так много об этом жалел и ненавидел себя за ошибки.

Сейчас он мог ошибиться фатально.

Но в этот раз что-то остановило парня от того, чтобы опять поддаться злости. Возможно, испуг во взгляде светлого, но такой... безобидный испуг. Не рациональный, не тот испуг, за которым удар следует. Немаг бы не ударил в ответ. В его глазах полностью отсутствовала какая-то кровожадность, агрессия, желание защитить себя. Он просто не понимал, за что на него так яростно нападают.

А ещё ему было так жаль, что он подставил Херо. Веканти вдруг так ясно понял: светлый не хотел издеваться. Он правда случайно. И ему жаль.

Вдох. Выдох. Вдох. Драконис смотрела на него как на убийцу. Со страхом. Сейчас у него в руках была возможность разрушить эту хрупкую тишину. Видимо, прочитав его мысли, девушка сузила глаза умоляюще... и страшно. С угрозой.

Херо понял, что она ударит магией, если он дëрнуться решит.

Наконец Херо повел плечами, настроился, сузив глаза... сжал и разжал руки в кулаки... и обернулся к Крису. Но удивление ровным и спокойным, разве что чуть рычащим голосом, но с таким презрением и ненавистью медленно проговорил:

— А иди-ка ты к Нотчу, тварь. Манипулятор зарвавшийся. Не собираюсь я этого делать. Сам и бей, если хочешь.

Однако не отступил в сторону, как бы уступая светлого Роксену, открывая дорогу. Остался стоять, заслоняя таким образом Стива от Кристиана. Повернулся обратно к Люксенцу...

— Ты извинишься. Повторяй за мной, — раздался вдруг в голове голос Эндер. — Светлый. Прости за него. Если хочешь, я могу общаться с тобой. Мы все лишь ошиблись.

— Нет, — с неожиданной агрессией ответил Фортес телепатически. Внешне — резко оскалил клыки, и Стив дёрнулся от напряжения, а светлые за его плечами единой массой издали какой-то удивлённо-испуганный звук-вздох.

— Вспомни, о чём мы говорили. Ты должен. Спаси ситуацию. Больше от меня не ждут слов, но из-за этого абсурдного инцидента мы всë ещë можем дорваться до таких последствий, что никакое унижение не покажется смертью. Пожалуйста, доведи дело до конца. Время для твоей речи...

— Ты, может быть, не признаёшь, но твоё служение самое трудное, Эндер. Я чувствую своим долгом... помогать.

Вдох. Выдох. Вдох.

— Светлый... прости за него. Если хочешь, я могу общаться с тобой.

Как же дорого ему дались эти слова ради всех.

Тёмные первокурсники и Эндер смотрели на Фортеса с признательностью. Джек сдвинул брови, но ничего не сказал. Светлые глядели со смесью несмелого облегчения и удивления, всё ещё с испугом. Натянуто, напряжённо.

Пятясь, Херо и Стив синхронно отступили к своим. И только когда между курсами образовалось несколько метров пространства, подростки выдохнули.

Взметнув полами плаща, Фортес развернулся к тëмным и наполовину отодвинул в сторону студентов, наполовину они сами уступили ему дорогу. Прошел к двери кабинета. Никто ему не помешал. Крис смотрел без эмоций, чуть шокировано, в пустоту. Псих... Нотчев псих, видимо, только осознавал, до чего чуть не довел.

— Проверю ещё раз, вдруг открыта, — процедил Херо.

Никто не стал спорить, пусть все и были уверены, что ничего не выйдет. Парню просто нужно было выпустить куда-то ярость и нервы. Только вот... когда маг дёрнул за ручку, дверь кабинета монстрологии неожиданно распахнулась.

А из неё прямо на стоявших ближе всех студентов с шипением выпрыгнул огромный, восьмилапый... паук?..