— И не забывай мне писать, хорошо?

Мягкий женский возглас резко вытащил из сознания и заставил вновь погрузиться в реальность. Помимо него в уши резко вонзились многочисленные голоса толпы и гудки поездов, — давно привычные звуки для огромного вокзала, — а глаза слепо забегали по окрестностям, цепляясь за знакомую табличку «9¾». Вспомнив, кто он и где находится, Ларри помотал головой перевёл взгляд на мать, которую, признаться честно, последние несколько минут совершенно не слушал, занятый своими мыслями.

— Не забуду, — безэмоционально кивнул тот, выдавливая из себя улыбку, не желая расстраивать, судя по всему, и так волновавшуюся за него Лизу.

Джонсон никогда не понимал, зачем та каждый раз беспокоилась так, словно отправляет сына не в школу, а на войну, но ничего говорить матери по этому поводу он не хотел.

— Мам, я… — Ларри не успел договорить, как его притянули к себе, обнимая.

— Я буду скучать, — мягко произнесла Лиза, гладя сына по собранным в хвост волосам. — Береги себя. Люблю тебя, Ларрижоночек.

— Мам, я уже не ребёнок! Не называй меня так! — беззлобно ответил Джонсон, обнимая мать в ответ. — Я тоже тебя люблю.

— Ну, иди, — Лиза тяжело вздохнула, выпуская сына из объятий. — Удачи.

— Ага, — Ларри кивнул и, взглянув на неё последний раз, улыбнулся, прежде чем развернуться и направиться к Хогвартс-Экспрессу.

Озираясь по сторонам в поисках хоть одного знакомого лица, Джонсон зажмурился и выругался себе под нос, пытаясь отогнать тревожные мысли, терзавшие его с самого момента прибытия на вокзал Кингс-Кросс. Что послужило причиной подобного самочувствия — для Ларри оставалось загадкой. Будь то предстоящая встреча с друзьями, по которым Джонсон, чего уж тут скрывать, ужасно соскучился, или скорое окончание Хогвартса и вступление в, по словам его матери, «возраст настоящего волшебника». Но тревога, разъедающая изнутри, все не давала покоя.

Подойдя к кирпичной стене, располагавшейся недалеко от поезда, юноша облокотился на неё спиной, краем глаза замечая знакомого стоящего вдали выскочку, по не очень скромному мнению самого Джонсона, со Слизерина — Сала Фишера, прибывшего на вокзал, как обычно, задолго до отправления. Джонсон невольно улыбнулся, вспоминая, как пару лет назад тот опоздал на поезд. Особенно приятным для Ларри в том инциденте был скандал, который отец Сала устроил сыну. Сам слизеринец тогда отреагировал на это только кивком и безразличным «Да, пап, я понял. Больше не буду», по которому становилось предельно ясно, что ни черта он на самом деле не понял. Да и понимать, судя по всему, не хотел — ему лишь бы от отца отделаться. Фишер старший это, впрочем, тоже понимал, но, видимо, смирился. По крайней мере, так думал Ларри, про себя глумясь над этим.

Джонсон продолжал бы размышлять о голубоволосом недоразумении, стоявшем в паре десятков метров от него, если бы не радостный девчачий голос, раздавшийся сзади.

— Хиппи-и-и!

Голос, принадлежавший Эшли Кэмпбелл, школьной подруге Джонсона, заставил гриффиндорца вздрогнуть и резко обернуться. Вечно та появляется внезапно и до усрачки его пугает! Впрочем, времени на злость у Ларри не оказалось, ведь на него накинулись с объятиями прежде, чем тот успел что-то понять.

— Я та-а-ак по тебе скучала! Ты не представляешь, сколько у меня историй накопилось, не терпится тебе все рассказать! Я вообще сначала хотела в письмах, но потом передумала, писать слишком долго. Но как только мы сядем в поезд я тебе всё-всё обязательно расскажу! А у тебя как дела? Что нового? Ты нам с Беном почти ничего не рассказывал! — Эшли протараторила всё это, словно скороговорку, попутно стискивая друга в объятиях с такой силой, будто намеревалась его задушить.

— Эш, спокойно! Ты сейчас меня задушишь, и истории тогда будет некому рассказывать! — широко улыбнулся Ларри, пытаясь высвободиться из крепкой хватки подруги. Все его переживания на пару с плохим настроением с приходом Эшли отошли на задний план, за что юноша был ей ужасно благодарен. Ещё бы, загрустишь тут, с такой-то подругой!

— Ой, прости-прости! Просто я ужасно рада тебя видеть! — Кэмпбелл солнечно улыбнулась в ответ, обнимая уже чуть слабее.

И это — именно то, чего Ларри не хватало. Не хватало этого оптимизма подруги, вечно весёлой и непоседливой, словно ей всё ещё одиннадцать лет и она впервые приехала в Хогвартс. Кэмпбелл, казалось, никогда не унывала, во всём ища позитив. И находила ведь! За шесть лет их дружбы не было ещё ни одной ситуации, в которой Эш не умудрилась бы найти повод для радости. Даже в самом ужасном она видела хорошее. И, наверное, именно это Ларри в ней и любил. Ему, вечно смотрящему на всё с пессимистичным настроем, такой человек рядом был просто необходим.

Оторвавшись от подруги, Ларри перевёл взгляд на юношу, стоящего чуть поодаль, сложив руки на груди.

— Про меня тут вообще ещё хоть кто-нибудь помнит? — недовольно пробурчал тот, обиженно отводя взгляд.

Джонсон в ответ лишь по-доброму улыбнулся.

— Не злись, Бенни, — Ларри сделал акцент на форме имени и усмехнулся, когда отросшие до плеч волосы друга вспыхнули бледно-красным цветом, тут же возвращаясь в родной тёмно-каштановый. — Ха, а ты за лето так и не вырос! Даже Эш, вон, выше тебя вымахала! С тебя два галеона, — не упустил шанса подколоть друга Джонсон.

— Иди ты! — выкрикнул Кэмпбелл. Невысокий рост, на полголовы ниже, чем у Ларри, явно был для него больной темой. — Зато я об кровать башкой не бьюсь, как ты!

— Это потому, что ты спишь наверху! — возмутился Джонсон в ответ, вспоминая свои постоянные мучения. Верхний ярус их с Кэмпбеллом кровати был расположен слишком близко к нижнему и явно не рассчитан на рост Ларри, принося тому ужасные неудобства. Тот факт, что наверху спал именно Бен, никак не напрягал первые несколько курсов, когда юноши были примерно одного роста, но курсу к пятому резко выросшему Джонсону это стало казаться ужасной несправедливостью, подставой от природы и собственного организма, решившего так резко сделать из Ларри кандидата в баскетбольную команду.

— Так-с, а ну не ссориться! — Эшли поспешила прервать начавшуюся перепалку брата и друга. — Пошли лучше на поезд, время уже!

Не дожидаясь ответа, девушка развернулась и направилась к составу, не оставляя юношам никакого выбора, кроме как молча пойти за ней.

Как только они зашли в купе, Бен, подождав, пока Эшли уйдёт здороваться со своими многочисленными знакомыми и убедившись, что жалюзи опущены, повис у друга на шее, крепко обнимая.

— Ясно, слишком гордые, чтобы обниматься при встрече, — цокнул Джонсон, закатывая глаза, однако всё же приобнимая Бена в ответ.

— Замолчи, а, — заткнул друга Кэмпбелл. — Поверить не могу, что я скучал по такому кретину, как ты!

— Ладно-ладно, — ответил Ларри, обнимая друга. — Сдаюсь. Мне тебя тоже не хватало.

Отстранившись, Джонсон потупил взгляд на Кэмпбелла, который тут же принялся рыться в своей сумке в попытке что-то найти, после чего повернулся к окну, вглядываясь в стремительно меняющиеся за запотевшими стеклами двинувшегося с места поезда пейзажи, стараясь запомнить как можно больше, чтобы позже набросать.

— Слушай, а ты взял с собой плеер? — внезапный вопрос Бена заставил Ларри отвлечься от окна. Джонсон повернул голову и недоуменно глянул на друга.

— А? О, ага, — Ларри придвинул к себе свой рюкзак и вытащил оттуда старый маггловский аудиоплеер, протягивая его другу. — На.

Стоило Бену потянуться за плеером, Джонсон резко одëрнул руку.

— Только верни потом!

— Да всё я верну, — закатив глаза, Бен выхватил устройство и вставил наушники в уши, включая плейлист.

Вскоре после отправления поезда дверь со скрипом отодвинулась, и в купе вошла Эшли, оглядывая парней.

— Ой, приветики! Вы тут уже без меня тусуетесь? — девушка села рядом с братом и посмотрела на Джонсона. — Ларри, помнишь, я говорила, что должна тебе многое рассказать? Так вот, короче, на этих каникулах…

Оставшуюся поездку друзья болтали о новом учебном году, делились впечатлениями о прошедших каникулах и рассказывали различные истории, коих за лето успела накопиться целая куча. За окном постепенно темнело, а вдали уже виднелись неяркие огоньки и возвышающиеся над лесом башни.

Время пролетело незаметно. Уже спустя, как казалось, пару десятков минут, оказавшихся часами, поезд внезапно остановился, а из соседних купе послышались копошения и шаги.

— Видимо, приехали, — Джонсон встал с места и, махнув рукой, позвал Кэмпбеллов за собой. Бен, увидев жест Ларри, несколько раз толкнул спящую сестру, прежде чем встать и подойти к другу.

— А? Что, приехали уже? — Эшли, зевая, посмотрела в окно и сонно встала на ноги, потягиваясь. Вскоре все трое вышли из вагона и направились к каретам вслед за всеми остальными шестикурсниками.

После приезда в замок всех студентов повели в общий зал, где должна была состояться церемония распределения. Как и большинство старшекурсников, Джонсон особого восторга от этого ежегодного события не испытывал. Единственное, что было ему интересно — слова директора насчет квиддича и ужин. Но, к сожалению, церемония была обязательной, потому подростку ничего не оставалось, кроме как со всеми усесться за стол Гриффиндора, скучающе опершись подбородком о кулак, и ждать.

Появление в зале восторженных первокурсников, правила, пересказанные директором в очередной раз, хор учеников и разглагольствования распределяющей шляпы Ларри пропустил мимо ушей. Внимание Джонсона привлекли лишь хлопки, проносящиеся по всему залу. Шатен повернул голову в сторону источника звука и наткнулся взглядом на директора, бьющего ладонь о ладонь, привлекая к себе внимание.

— Итак, прежде чем отправить вас всех по спальням, я хотел бы оповестить вас о некоторых изменениях. Многие из вас знают, что в прошлом году школу покинул один из учителей. Поэтому сейчас я хочу представить вам нового преподавателя по защите от тёмных искусств — Христофора Джоуи!

Из-за учительского стола встал высокий мужчина с блондинистыми волосами до плеч и натянутой взволнованной улыбкой. Он слабо кивнул головой. По залу пронесся странный скрип вперемешку с треском разбитого стекла.

— Новичок? Опять?! — шёпот со стороны Кэмпбелла заставил Ларри обернуться на друга. Бенджамин смотрел на нового профессора, изумлённо приподнимая бровь. — Каждый год меняется! Этот ещё и чудик какой-то!

— Надеюсь, хотя бы не такой, как на третьем курсе.

Бен проигнорировал последнюю фразу Джонсона и с резким выдохом оперся щекой о ладонь, что-то пробурчав себе под нос. К тому времени обращение директора уже подошло к концу, и ученики начали подниматься из-за своих мест, толпясь у выхода.

Ларри вслед за всеми привстал из-за стола, но вдруг снова услышал подозрительный треск, такой же, как и тот, что раздался во время представления нового преподавателя. Джонсон не смог разглядеть источник звука, но точно услышал, что он шел со стороны учительского стола. Бросив туда взгляд, Джонсон увидел нового преподавателя, стоящего неподалеку, и на мгновение промелькнувшую среди толпы подозрительно знакомую голубую макушку.

***

Большой зал напряжённо гудел после распределения новоприбывших учеников по факультетам. Чувствуя себя немного неловко, спустя столько лет вновь оказавшись в Хогвартсе, Джоуи тихонько перешёптывался с сидящей рядом Азарией, старательно успокаивающей друга.

— Крис, директор всего лишь представит тебя ученикам. Тебе достаточно будет всего лишь встать и кивнуть головой. По крайней мере, я так сделала, и всё было в порядке. Не волнуйся ты так.

— Я понимаю, но всё же, хах… — нервно улыбнувшись, Кристофер потянулся за кубком с прохладным тыквенным соком, чтобы хоть немного промочить пересохшее от волнения горло. Но в миг с золотых блюд исчезли десерты, а директор встал, хлопая в ладони и привлекая к себе внимание учеников.

— Итак, прежде чем отправить вас всех по спальням, хотел бы оповестить вас о некоторых изменениях. Многие из вас знают, что в прошлом году школу покинул один из учителей. Хочу представить вам нового учителя по защите от тёмных искусств — Христофора Джоуи!

— Кристофера, — мученически улыбнувшись, блондин приготовился перед каждым уроком поправлять учеников и встал из-за стола, неловко кивнув головой. В ту же секунду со стороны слизеринского стола раздался звон разбитого кубка. Вернувшись на место, Крис пару минут сидел, опустив голову, старательно игнорируя чей-то пристальный взгляд, пока Азария не пихнула его в бок.

— Ну ты хоть посмотри в его сторону, он же сейчас из мантии выпрыгнет!

Джоуи послушно поднял голову, сталкиваясь взглядом с ошеломлённо рассматривающими его ярко-голубыми глазами.

— Сал… Ещё учится? — Крис нервно почесал кончик носа.

— Ну, как видишь. Не хотела тебе сюрприз портить. — гордо улыбнувшись, девушка встала из-за стола вместе с остальными учителями.

Зал наполнился гомоном радостных первокурсников. Все учащиеся направились к выходу. Все, кроме одного слизеринца, отчаянно пытавшегося пробраться к учительскому столу. Всё ещё слабо веря собственному счастью, Джоуи тоже захотел сорваться с места, но ему не хватило храбрости ринуться в толпу. Поэтому блондин лишь топтался на месте, то и дело поднимаясь на носочки, выискивая Фишера взглядом. Но вот, голубоволосая макушка пропала на несколько секунд, и Сал буквально выпал из-под чьей-то руки, стараясь одернуть помявшуюся мантию. Взгляды парней снова пересеклись, и Джоуи, наконец выйдя из астрала, резко шагнул вперед, обнимая и прижимая к себе слегка подрагивающего от сильных эмоций студента.

— Крис! Крис, это ты, я… — Сал вздрогнул, когда на его макушке оказалась чужая ладонь.

— Тише-тише. Я тоже скучал.