Лениво потянувшись в изумрудном кресле, Сал замыленным взглядом пробежался по исписанному пергаменту, после чего тихо кликнул магловской ручкой и спрятал её в карман. Письмо обычными перьями Фишеру не давалось, несмотря на уже достаточно долгое обучение, поэтому он всегда возил с собой в Хогвартс обычные шариковые ручки, купленные в магловском канцелярском магазине. Почерк лучше не становился, но зато не было клякс, из-за которых было невозможно читать, и текст не растирался от неловкого прикосновения.

Да и в целом Фишер был фанатом многих магловских изобретений и приспособлений. Регулярно таскался с зачарованным плеером или читал что-то из «их» литературы, отчего то и дело возникали слухи о том, что он полукровка или вообще маглорожденный. Желания знакомить кого-либо со своим семейным древом или спорить из-за бессмысленных стереотипов не возникало, но излишнее внимание в свободное от учёбы и матчей время немного напрягало, и Сал вскоре привык прятать ручки в рукава, чтобы не привлекать особенно любопытных личностей.

Осторожно скатав пергамент, Фишер выполз из своего излюбленного места и направился в спальню, чтобы убрать выполненное задание, но по приходу в комнату завис около своей тумбочки. Листа с тестралями не было.

На всякий случай протерев глаза, слизеринец перебрал все книги и заглянул под подушку, однако страница словно сквозь землю провалилась.

— Гизмо унёс, что ли… — заглянув под кровать, Сал неловко плюхнулся на пол, потирая ушибленный лоб и задумчиво покусывая нижнюю губу. В памяти невольно всплыло обещание поговорить с другом, данное пушистому приятелю. Слизеринец устало выдохнул, обнимая себя за плечи. — Или этой страницы вообще не было… Нет, Гизмо точно есть и приходит по ночам, мягкий и пушистый, неужели… Неужели ты так хочешь, чтобы я поговорил с человеком на этот счет? Ты же сам принес мне всю нужную мне информацию. Зачем?..

Помотав головой, чтобы отогнать путаные мысли, Фишер всё же поднялся на ноги. Собрав волосы в подобие хвоста, чтобы в глаза не лезли, он вытянул из кармана ручку, укладывая её на учебник.

— Если колпачок покажет на название, то я иду к Крису и спрашиваю про тестралей, а если на меня, то… То я иду к Крису, но не спрашиваю про тестралей. — неловко дёрнув уголками губ, Фишер крутанул ручку пальцами, внимательно следя за её вращением и разочарованно вздыхая, когда она остановилась в перпендикулярном для обоих вариантов положении. — Ну, значит, как пойдёт.

С силой сунув руки в карманы джинсов, Сал постарался расслабиться и не забивать голову лишними мыслями, после чего как ни в чем не бывало вышел из спальни, незаметно просачиваясь через гостиную и облегченно выдыхая, оказываясь в коридоре замка. К счастью, дорога до кабинета Джоуи была не сказать что большой и долгой. Главным было быстро подняться по всем лестницам, но слизеринец соврал бы сам себе, если бы отрицал, что в первый же день очень тщательно изучил все возможные пути до класса ЗОТИ, чтобы не терять времени и быстро ориентироваться.

Слабо улыбнувшись от воспоминаний о том, как на первых курсах его чуть ли не за руку водили до нужных кабинетов, Фишер тихонько постучался в знакомую деревянную дверь, стараясь отбить ритм, похожий на гимн Хогвартса. Парень тихо засмеялся, когда услышал приглушенное «Сал, заходи».

— Эй, как ты узнал о том, что это я? Следишь, что ли? — кивнув в ответ на приветливую улыбку, подросток слегка наклонил голову, рассматривая сначала сидящего за столом блондина, а потом и весь кабинет, который, пожалуй, был единственным классом, который был похож на уютную комнату в обычном доме.

— Нет, просто ты — единственный ученик, который поет и наигрывает гимн Хогвартса когда-то кроме ужина после прибытия. — устало улыбнувшись, блондин недолго потупил взгляд в книгу, после чего уселся вполоборота, наблюдая за расхаживающим по кабинету Фишером. — Так что когда мне в дверь стучат гимн, я знаю, кто это. Что-то случилось?

— Э-э-э, не-ет, что ты… Просто решил заглянуть… — замявшись, Сал привстал на цыпочки, рассматривая корешок одной из книг, по привычке всосав нижнюю губу. Говорить о тестралях напрямую вот так сразу жутко не хотелось, словно Джоуи, узнав об этом, сразу же прекратит и без того шаткое общение. — Чем занимаешься?

— Да-а так, составляю план для урока вашего. С ним легче называть какие-то тезисы и формулировать мысли, так что Зи посоветовала мне это всё писать, а потом на уроке опираться и подсматривать… — смущённо потерев шею, Крис оперся щекой на стул, коротко жмурясь и снова открывая глаза. — А что такое? Хочешь переплюнуть Когтевран? Тема, если что, русалы. Ну, вообще, я хочу обобщить это всё с загрыбастами, а ещё рассказать, какие заклинания под водой наиболее действенные и как можно не дышать продолжительное время…

— Да ла-а-адно, студенты Когтеврана действительно начитаннее зачастую. Не сказать, что я люблю стереотипы, но из нас всех Азария… Ну-у-у, ты понял. А насчёт русалов… — надув губы, Сал скосил брови к переносице, корча задумчивую гримасу, после чего расплылся в улыбке, щелкая пальцами, словно вспомнил что-то важное. — Точно, мои родственники. Я же Фишер, наверняка связь есть. Могу на уроке как образец выступить. Прекрасный голос у меня точно от них. Хочешь, спою?

— Нет, спасибо, иначе ты точно кого-нибудь призовешь! — рассмеявшись, когда слизеринец начал демонстративно откашливаться и потирать горло, блондин зажал уши, ладонями, наклоняясь ближе к своим ногам.

— Вынь пальцы из ушей, пожалуйста, я, вообще-то, шикарно пою! — закатив глаза, Сал всё же подошёл к другу, дергая его за рукав свитера и широко улыбаясь. Палочкой подманив ещё один стул, Фишер уселся около Джоуи, полуложась на стол, разглядывая записи для урока. — Но ты лучше. Мне нравилось. Ну, ты пел, когда ещё учился. Помнишь, вы с Зи как-то вместе пели на… Я не помню, вроде, когда праздник был какой-то… Пасха? Ты ещё часть своего пасхального яйца от мамы мне отдал. У тебя очень успокаивающий голос. Ты поешь, словно одеялом укутываешь.

Мечтательно улыбнувшись от погружения в приятные воспоминания, Сал перевёл взгляд на смутившегося СиДжея, который коротко облизнул губы, прежде чем придвинуться поближе к столу и снова уткнуться в текст.

— Эм, Сал, не… А… А почемяу ты вечером пришёл? Мяуг бы утром заглянуть, сам же говорил, что после отбоя порой ловят… — говоря о первом, что пришло в голову, Крис судорожно искал нужную строчку в книге, искренне надеясь, что разговор перейдёт в другое русло и им не придется много говорить о прошлом.

— А, ну… — на пару секунд задумавшись, стоит ли говорить о первоначальных мотивах, Сал вновь всосал нижнюю губу. Мысленно взвесив все за и против, он решил сказать о том, что, пусть и частично, но было правдой. — Нам этот чёрт на завтрашнее утро назначил тренировку, я не смог бы при… Мерлин, ты же особо ничего не знаешь про это… Приятно познакомиться, Стремительный Факел, ловец команды Слизерина.

— Стремительный Факел? Кличка, что ли? — удивленно подняв брови, Джоуи озадаченно посмотрел на Фишера, который самозабвенно глядел в одну из книг на столе, подпирая щеку рукой и сонно моргая. — А почему такая?

— Ну-у, вряд ли я смогу тебе описать, ха-ха, так что-о… Может, на матче увидишь. В зависимости от того, какая погода будет, конечно. — полуобняв самого себя за плечи, Сал отвёл взгляд от стола, стараясь спрятаться в собственный свитер. Сердце перешло на более ускоренный темп, подгоняя к горлу липкий комок страха, словно в трюках было что-то опасное и незаконное. Также резко в мыслях всплыл и пушистый приятель, которому слизеринец так недальновидно рассказал о своих проблемах, из-за чего сейчас ещё больше путался в куче противоречивых чувств. — Знаешь, к нам ещё кот один на тренировки приходит. На трибунах сидит, смотрит, мы с ним даже подружились.

— Кот? — коротким движением руки пригладив растрепавшиеся волосы, Крис наконец осмелился поднять взгляд на сидящего рядом Фишера. Тот небрежно кивнул в ответ, после чего Джоуи неловко прокашлялся, возвращаясь к пергаменту. — Я постараюсь прийти на матч. Хочу посмотреть на тебя в роли ловца. Ух, как же много поменялось, пока меня не было…

— Да, пока тебя не было… — болезненно поджав губы, Сал принялся задумчиво накручивать на палец голубую прядь, другой рукой продолжая приобнимать себя за плечи. Жутко хотелось встать и уйти из кабинета, чтобы забыть этот разговор как страшный сон, и одновременно с этим попасть в теплые, слегка одурманивающие объятья, почувствовать слабые поглаживания по спине и забыть прежний страх.

Взгляд снова наткнулся на исписанный наполовину пергамент, отчего в голове словно щелкнуло мыслью о том, как можно осторожно вытянуть из Джоуи нужную информацию. Фишер перевёл взгляд на окно, рассматривая верхушки деревьев Запретного леса.

— А ты, получается, на озеро Хогвартса опираешься, да? Русалы, загрыбасты, кальмар, все дела… А про Запретный лес уроки будут?

— Запретный лес — это больше место для Ухода за Магическими Существами. Для меня там мало чего интересного… — вновь кинув на слизеринца вопросительный взгляд, Крис постарался хотя бы немного понять, что за игру подросток пытается устроить, однако решил немного подыграть. — Кентавры, ну, они не твари, но в лесу живет табун, вроде… Единороги были, стадо тестралей…

— Тестрали? Кто это? Ни разу о таких не слышал.

— Не слышал? — окончательно опешив, Джоуи взволнованно облизнул губы, нервно сглатывая, после чего тихо, практически слово в слово, пересказал ту краткую информацию, которую вычитал в собственной книге, страницу которой принёс Фишеру. Неумышленная попытка «подстроить» разговор внезапно переросла в ложь с обеих сторон — слизеринец врал о том, что не знает о тестралях, а блондин — о том, что не знает, что Сал его обманывает. Внезапно от всех этих утаек грудь сдавило желание расплакаться, но Крис лишь невидяще уставился на собственные руки, лежащие на столе, пока чужая ладонь не коснулась его плеча.

— Хей, если я тебе мешаю работать, то могу уйти. Только скажи.

Резко подняв взгляд на Сала, Крис приоткрыл рот, стараясь подобрать нужные слова, но тут же запутался в том, что именно хотел сказать. В потоке бессознательной речи, которую Джоуи даже не запомнил, о том, что слизеринец вовсе не мешает работать и разговоры с ним только в радость, он неосознанно взял подростка за руку, которая до этого лежала на плече. Именно в этот момент мысли смогли сконцентрироваться на чём-то одном, а именно — на ладони Фишера, которую блондин сразу сопоставил со своей.

— Ого, у тебя… Рука длиной почти как у меня. Ты вырос…

— Ну да, несколько лет прошло, Крис, — сначала нервно, а следом искренне рассмеявшись, Сал послушно приподнял руку, соприкаясь с блондином ладошками. Парень резко переплел с ним пальцы, второй рукой тыча в небольшие замятости на пальцах Джоуи. — А у тебя тут кожа чуть более жесткая. Из-за палочки или пера, наверное. Вот, мозоли.

«Чёрт, я из-за всего этого с ума сойду… Ты то рассказать о тестралях боишься, то так откровенно и наивно на что-то указываешь, словно между нами ничего не произошло…»

Натянуто улыбнувшись, Крис осторожно вытянул руку из пальцев слизеринца, после чего постарался спрятаться за собственными волосами, возвращаясь к работе над планом. Он упустил из виду, как подросток ещё какое-то время сидел с приподнятой рукой, задумавшись о чём-то, а после всё также молча прижался к плечу Джоуи, перебирая в пальцах край изумрудного свитера.

«Мерлин, можно я просто закину свои мысли в омут памяти, а ты их посмотришь, и всё встанет на свои места? Я уже не знаю, как говорить с тобой…»

Сам же Фишер, восприняв то, что блондин с головой окунулся в работу как знак, что лучше помолчать, лишь прикрыл глаза, потираясь щекой о пушистый свитер на плече друга. Тихий скрип пера навязчиво погружал в непонятные, но приятно обволакивающие грёзы-воспоминания, словно Салу всё ещё лет… Десять? Одиннадцать? И всё в порядке. Слизеринец сидит в библиотеке, прижимаясь к этому же плечу. Зи, СиДжей и Сиерра выполняют свои задания, но идти по замку одному категорически не хочется. Кажется, Сал даже пару раз так засыпал, и его доносили до входа в гостиную, будя только там.

Почему-то переживали, что Сала будут дразнить за дружбу со старшими. Наверное, сейчас Крис также переживает из-за дружбы, но теперь уже с учителем.

Только пахло тогда по другому. Выпечкой с кухни, которую Джоуи таскал по причине «ты живешь ближе всех к кухне», озвученной Сиеррой. И волосы у него были длиннее, вроде. А может, ему только кажется из-за долгой разлуки, и будь это плечо всегда рядом, сейчас не было бы этой тянущейся как карамель неловкости, когда «опереться», пусть и образно, нужно было как никогда раньше.

В таком положении незаметно для обоих пролетел как минимум час. По крайней мере, Джоуи полностью закончил план урока, хоть мысли и крутились вокруг совершенно другой темы. Даже сконцентрироваться на тактильных ощущениях не удавалось — только переводить взгляд со строчки на строчку и выписывать нужные фразы и термины. Лишь отложив перо в сторону блондин почувствовал, как левая рука словно онемела. Осторожно наклонив голову, Крис беззвучно выдохнул, неосознанно складывая брови виноватым домиком. Полудремлющий слизеринец, судя по всему, тоже не менявший положения всё это время, неловко цеплялся своим мизинчиком за мизинец друга, хоть это и не чувствовалось из-за ватной руки.

— Сал, слушай, я… — не решившись на объятия или нечто подобное, Джоуи захотел хоть как-то объясниться, однако после первых же слов от его плеча оторвали голову, отчего руку закололо тысячей игол, будто наказывая за необдуманные слова и действия. Сам слизеринец выжидающе уставился на блондина, словно знал, о чём должна пойти речь, или ждал этого разговора.

Но в этот же момент в памяти блондина пронеслись все эти четыре года со злостью, болью, ссорами с родителями и постоянным чувством потери чего-то важного. И потом резкое воспоминание, о чём, вернее, о ком он умудрился забыть, которое пришло всего за пару месяцев до преподавания. А дальше — страх. Страх выйти из своего купе в начале этого года, чтобы хотя бы попытаться найти Фишера в поезде, страх сейчас смотреть в голубые глаза напротив и говорить обо всем, что произошло. И, судя по молчащему подростку, нервно теребящему какую-то выбившуюся из свитера нить, тот тоже не был готов говорить, хоть и ждал объяснений.

Тряхнув головой, словно это могло чем-то помочь, Крис неуверенно улыбнулся, откладывая разговор «на потом», — я хотел чай предложить, когда ты пришел, но забыл. Сейчас будешь? С печеньем…

— Нет, я пойду. Пожалуй, ты прав, после отбоя баллы могут снять.

Джоуи был готов поклясться, что когда подросток отвел взгляд, по всему кабинету прошлась резкая волна холода, отчего даже огонь в камине затрепыхал. Прощальные объятья вышли какими-то скомканными и неловкими, словно оба всё ещё хотели друг другу что-то сказать, но ни одному не хватило смелости. Проводив слизеринца взглядом и слегка вздрогнув, когда дверь кабинета гулко ударилась об косяк, Крис тяжело вздохнул, потирая переносицу, и принялся разбирать лежащие на столе вещи, раскладывая записи по курсам и наводя хоть мало-мальский порядок. Где-то через полчаса из кабинета ЗОТИ выскользнул пушистый кот, ныряя в полумрак коридора и убегая в сторону подземелья.

Уже привычно поскребясь лапками о изумрудный балдахин, кот приветственно мяукнул, когда его подняли на кровать. И тут же издал такой же звук, но обеспокоенный, когда при появившихся летающих огонёчках, озаряющих пространство под пологом кровати, рассмотрел заплаканные глаза слизеринца. Тот недовольно хмурился, вспоминая все прежние заклинания, которые защищали их посиделки от любопытных глаз и ушей.

— Зачем страницу с тестралями унёс, а? — натянуто улыбнувшись, Фишер сразу же забрался под одеяло. Лениво поглаживая пушистого приятеля по макушке, он тихо хмыкнул, когда тот ткнул лапой во влажную щёку, словно пытаясь стереть следы слёз. — Не обращай внимания, такое бывает.

Ответом стало недовольное мяуканье и топтание передних лапок по плечу. После этого котик улегся рядом, слегка бодая слизеринца лбом и фыркая, словно стараясь побудить к разговору.

— А ты точно секреты хранить умеешь? А то вон какой со мной разговорчивый, а потом расскажешь кому-нибудь. И так знаешь, что я этих лошадей чёрных вижу. — безэмоционально усмехнувшись, Сал почти сразу же засмеялся, когда кот начал яростно тыкать лапками в щёки слизеринца, всё же растирая влажные следы по всему лицу. — Ладно-ладно, я понял, тише ты…

Приобняв питомца и начав поглаживать его большим пальцем по спинке, Фишер потёр лоб свободной рукой, откидывая чёлку назад и едва заметно хмурясь, взглядом следя за выписывающими пируэты светлячками. Говорить настолько открыто о своих проблемах, как до этого он рассказал о тестралях, не хотелось до жути, словно все эти рассказы потом будут сталкиваться с молчанием в кабинете ЗОТИ, и в итоге это все слипнется, как один большой снежный ком, и огромным грузом свалится прямо на голову.

«Уже свалилось», — криво улыбнувшись, Фишер прерывисто выдохнул, чувствуя, как по щекам вновь потекли слёзы. Только на этот раз из уголков глаз они начали плыть куда-то назад, на подушку и волосы, по пути противно затекая в уши, отчего слизеринец резко сел в кровати, утыкаясь в собственные колени и тихо всхлипывая. Кот закружился на месте в попытках понять, что происходит. Послушно придвинув котика поближе к себе и обняв его как подушку, Сал уткнулся носом в пушистую рыжую шерсть, пока Гизмо всё ещё старательно пытался стереть все слёзы и мурчал в попытках хотя бы немного успокоить подростка.

Все слёзы Фишер выплакал практически молча, лишь порой ноюще скуля: «я просто хочу дружить с ним без каких-то тайн, но это невозможно после почти четырёх лет молчания». Кот в ответ виновато мяукал, топчась передними лапками по плечам слизеринца, словно пытаясь обнять и прижать к себе.

Когда удалось хоть немного успокоиться, Фишер всё же улегся обратно, правда, уже на бок, вытирая остатки слез рукавами свитера и кутаясь в одеяло, пока Гизмо укладывался рядом.

Сквозь навалившийся сон поглаживая питомца по щеке, Сал даже не обратил особого внимания на то, что кот впервые за всё их знакомство задумался о чём-то своём, не пытаясь даже перемяукиваться и не уходя, когда слизеринец всё же уснул, расслабляясь и тихо сопя в слегка влажную подушку.

***

На утро вечерние переживания казались Фишеру каким-то далёким неправдоподобным сном. Всё, что он говорил Гизмо, всплывало в памяти с большим трудом, а после тренировки все неприятные мысли окончательно выветрились из головы, отчего слизеринец лишь недоумённо смотрел на переживающего приятеля, который скрёб лапками по ноге Сала, когда оба сидели на трибунах, греясь на солнце.

Едва не опоздав на урок ЗОТИ из-за поисков кота, который резко сорвался с места, убежав в замок, Фишер снова плюхнулся на свободное место около Эшли Кэмпбелл, приветливо улыбаясь и даже неловко похлопывая её по спине в ответ на приветственные обнимашки «крепкие, прям как у медведя». С ней действительно потихоньку начинало складываться некое подобие дружбы. Хоть Сал и не разбирался в комиксах, он вызвал живой интерес девушки, упомянув свой зачарованный плеер с магловской музыкой.

— Если хочешь, могу тебе приносить. Я в последнее время его редко слушаю. — неловко улыбнувшись, Сал опёрся щекой на руку, глядя на искренне интересующуюся Эш, которая радостно хлопнула в ладоши, щебеча о том, как это было бы здорово. Из диалога и своих мыслей слизеринца выдернул лишь низкий звон колокола. Встрепенувшись, когда на память резко пришли вчерашние воспоминания с расписанным планом для урока, Фишер выпрямился, глядя прямиком на Джоуи, и ободряюще улыбнулся, показывая большой палец, когда их взгляды всё же пересеклись. Блондин в ответ взволнованно вздохнул.

— Вы общаетесь с профессором Джоуи? — шёпот с левой стороны резко напомнил слизеринцу о том, что он сидит не один. Парень перевёл испуганный взгляд на соседку, которая тут же улыбнулась, прикладывая указательный палец к губам. — Если что, я никому не скажу! Просто интересно, хи-хи!

Отпираться, судя по всему, было бесполезно. Сал смущенно закашлялся и заправил прядь волос за ухо, со слабой улыбкой глядя на пергамент перед собой и краем уха прислушиваясь к словам Джоуи, который только приступил к объяснению.

— Ну… Можно и так сказать. Дружим, вроде. Только действительно никому не говори, хорошо? Особенно своему брату.

***

В коридорах замка, освещенных лишь тусклыми свечами, готовыми в любой момент погаснуть, в вечерний час было подозрительно тихо. Впрочем, было ясно, почему — многие студенты предпочитали проводить свой досуг в Большом Зале, а кто-то уже давно отдыхал в гостиной или спальне. Здесь же, чаще всего, по вечерам не было ни души, исключая только изредка мельтешащих профессоров. И вряд ли кто-то ожидал бы увидеть здесь студента с Гриффиндора, бесцельно расхаживающего туда-сюда по отдаленному от башни коридору всего лишь за час до отбоя.

Джонсон мерил шагами каменный пол, в ожидании сложив руки за спиной. Любой, кто увидел бы его сейчас, подумал, что тот спятил, но Ларри был здесь в столь поздний час не просто так. Он дожидался подругу с Пуффендуя, не так давно отлучившуюся, как она сказала, на пару минуточек.

Чуть раньше, перед ужином, они договорились вместе пойти на совяльню, чтобы отправить письма. Правда, если Ларри заранее приготовил исписанный пергамент, то Эшли, собирающаяся отослать «супер-пупер важную-преважную посылку», оставила ее в своей комнате. Девушка сразу же оповестила об этом друга, но, так как ученики других факультетов не могли присутствовать в Пуффендуйской обители, ей пришлось попросить Ларри подождать.

Вход в гостиную Пуффендуя находился в небольшом скрытом помещении, находящимся за огромным натюрмортом с фруктами. Чтобы туда попасть, нужно было постучать по раме определенное количество раз, после чего красочное изображение разносортных яблок и груш сдвигалось с места, открывая проход в небольшой коридор. Эшли, отчеканив нужный ритм, сразу же туда юркнула, оставив друга снаружи, а картина вскоре вернулась на свое место.

Через десяток минут, Ларри, успев несколько раз пожалеть, что в магическом мире из аналогов магловского телефона есть только совы, которые по гостиным не летают, принял решение что-то предпринять. Он уверенно двинулся к натюрморту, чуть ли не вплотную к нему подходя, отчего у парня перед носом очутилась желтая нарисованная груша. Джонсон тут же поднял кулак и приготовился стучать по полотну в том же ритме, что и подруга, надеясь, что вход в гостиную барсучьего факультета не зачарован какими-нибудь изощренными защитными заклинаниями, но прежде, чем он успел коснуться костяшками деревянной рамы, картина резко распахнулась, слабо ударяя гриффиндорца.

— Ой, Хиппи, извини, я немножко заболталась с другом! — из-за картины тут же выглянула Эшли, держащая в руках небольшую коробку, завернутую в разрисованный разноцветными медвежатами пергамент. — Кстати, могу вас познакомить! Хиппи? — шустро спрыгнув на пол и осмотревшись, Кэмпбелл наконец обнаружила Джонсона. — Ой, а я подумала, что ты без меня уже ушел! Ладненько, тогда потопали? А то до отбоя совсем чуть-чуть осталось, вдруг не успеем. Пойдем-пойдем-пойдем!

— Ага, я уже вечность тебя жду! — Ларри, потирая ушибленный нос, перевел взгляд на подругу, а затем обратил внимание на посылку в ее руках. — А чё это?

— Секретик! — Девушка хитро улыбнулась, а затем направилась к повороту. — Не отставай!!!

Гриффиндорец, нахмурившись, с силой сунул руки в карманы и принялся грубыми широкими шагами догонять Эш, успевшую уйти уже достаточно далеко. Наконец поравнявшись с подругой, он опустил голову и даже не заметил, как погрузился в свои мысли.

«Тренировка, матч… Четвертое ноября, сегодня двадцатое, тогда получается месяц… 34… И ещё 11… Сорок пять дней, и мы должны успеть придумать какую-то тактику, которую Шнайдер не пронюхает, проклятье! Бля-я-я, а если он после нашей победы разболтает обо мне всему Хогвартсу?» — от этой мысли глаза гриффиндорца распахнулись в ужасе, а голова начала ещё больше кипеть. — «Это будет полнейшая жопа! Да ещё и Бен со своей «охуительной» идеей, пиздец! Не день, а какой-то…»

— Хе-е-ей, Хиппи, ты чего такой кислый? — из не самых приятных размышлений Джонсона вырвала Эшли, заметившая его не самое лучшее расположение духа. — А ну-ка не дуемся, а то ты как бубонтюбер! — она слабо ткнула его в плечо.

— Кто? — Ларри с недоумением уставился на подругу.

— Да та штука, которую мы недавно на травологии проходили. Она ещё как слизняк выглядит, бе! — Эшли показательно высунула язык, а затем весело хихикнула. — Кстати, аккуратнее, а то плюхнешься сейчас!

— А? Ой, ага, — предупреждение подруги спасло гриффиндорца от участи споткнуться о первые ступеньки лестницы, ведущей на совяльню.

— Хи-хи, Хиппи, ты прямо как неуклюжий мишка! Или большой-большой дикобраз! — Эш задорно захихикала. — Так почему ты такой злой сегодня? Что-то случилось?

— Да не, — Джонсон махнул рукой, отворачиваясь. — Просто навалилось всякого дерьма. Учеба, матч, да еще и этот Фишер! — Ларри до скрипа стиснул зубы, вспомнив о ловце Слизерина, всевозможно проклиная его про себя. — Аргх, задрал уже!

— Хм, а мне он показался хорошим… — Эш постучала указательным пальцем по нижней губе, задумавшись. — Ну, только они с Беном чуть не запоединили друг дружку прямо на уроке. И Сал ему мантию извазюкал…

После этих слов Джонсон посмотрел на подругу так, будто та только что созналась в том, что устроила геноцид полукровок на втором курсе. Эшли, обратив на это внимание, залилась громким хрюкающим смехом. Ее эхо разнеслось по всей башне.

— У тебя такое лицо сейчас! — потихоньку успокаиваясь, девушка поднялась на несколько ступенек, опираясь рукой о стену. — Но я точно знаю, что Сал — не злой человек. И не плохой. Может, вы бы могли подружиться, если бы перестали видеть друг в друге только плохое? Ну ладно, что-то я заболталась. Давай быстрее! Ух, ну здесь и холодрыга, конечно…

Фраза подруги плотно въелась в память, хотя Ларри не хотел этого признавать. Нахмурившись еще сильнее, он скрестил руки на груди, заодно поплотнее укутываясь в гриффиндорскую мантию, и пошел вслед за ней.

Наконец поднявшись, парень зябко поежился и накинул на голову капюшон, заправляя под него длинные волосы, чтобы те не мешались. Пнув ногой небольшую кучку совиных перьев на полу, отчего те тут же разлетелись, он достал из кармана аккуратно свёрнутый пергамент и, слабо сжав его, чтобы не уронить, вытянул руку, рассчитывая на то, что на нее сядет одна из сов.

Не села. Раздраженно выдохнув и решив поймать почтовую птицу самостоятельно, Джонсон, потерпев очередной крах, принялся гоняться за совой, просто-напросто стащившей у него пергамент после уговоров гриффиндорца доставить свёрток.

— Я читала, что совушки могут считывать тон, может, нужно вежливо попросить ее вернуть письмо? Или я с церберами путаю… Кстати, а кому ты отправляешь? — Кэмпбелл, шарясь в кармане в поисках чего-то вкусного для сов, с интересом глядела на бегающего по всей башне друга.

— Это маме, — подпрыгнув и наконец поймав непослушную птицу за лапу, шатен отобрал у нее помявшийся пергамент, за что она тут же ему отомстила громким криком прямо на ухо. Прогнав сову, он встряхнул письмо, чтобы расправить его, но случайно выпустил из рук из-за внезапного дуновения ветра. — Вот же дерьмо!

— О, это так классно, что вы с мамой хорошо общаетесь! Ой-ёй, — кормя одну из сов измельченным печеньем, найденным в кармашке, Эшли встрепенулась и приготовилась помочь другу с улетевшим пергаментом, но Джонсон успел вовремя подхватить его с пола.

— Фу-ух. Да-а… Если бы не она, я бы сюда вообще не попал из-за… — парень, выпрямившись, запнулся на полуслове и глянул на луну, виднеющуюся из-за серых облаков. — Из-за проклятья. Но она как-то смогла договориться с профессором Эдисоном.

Шатен, посадив себе на плечо другую сову, оказавшуюся более спокойной и покладистой, подошел к окну и сунул ей в лапку письмо. Как только гриффиндорец продиктовал нужный адрес, птица сорвалась с места и вылетела из окна. Ларри, убедившись, что все в порядке, с понурым видом обернулся на Эшли.

— Она так парится из-за меня. Если бы не она, не знаю, где бы я был со своей этой хернёй с полнолуниями.

Кэмпбелл молча поджала губы.

— А хочешь я свой секрет расскажу? — она с лёгкой улыбкой подошла к Ларри. — Это посылка для моего друга из Франции! — девушка слабо потрясла коробочку, которую собиралась отправить.

— Франции? — Джонсон недоуменно на нее глянул.

— Помнишь, как к нам три года назад приезжали ученики из Шармбатона? Я тогда случайно в коридоре столкнулась с одним парнем оттуда, он мне всё из рук поронял, — девушка тихонько хихикнула. — Мы сначала поругались, а потом разболтались! Оказалось, что ему тоже нравится тот комикс с медвежатами! Мы теперь переписываемся, его Фил зовут! — Эшли широко улыбнулась. — Я ему ещё разные рисунки присылаю. Ой, точно, рисунки! — вспомнив о посылке, девушка встрепенулась и подняла руку. Ей на предплечье тут же села сова, слабо пушась и роняя белые перышки.

Глянув на подругу с выражением лица «а почему так просто?» и проводив ее взглядом до окна, парень снова ушел в себя.

Снова матч. Снова игра. Снова Марк, чтоб он провалился. Снова полнолуние. Как же хотелось сбежать от всего, особенно от последнего. Интересно, смог бы Джонсон всё исправить, если бы вернулся в прошлое? Нет. Даже если бы можно было, здесь все равно поджидает очередной тупик — все маховики времени уже давно были уничтожены. Где бы Ларри не искал решение, везде были эти тупики. Он будто постоянно упирался в огромную непробиваемую стену, через которую никак не перебраться. Оставалось лишь тешить себя ложными надеждами, ведь сделать все равно ничего нельзя. Ларри Джонсон, беспомощен и жалок.

— Ларри, все хорошо? — Эш, уже успевшая отправить сову, слабо потрясла друга за плечо. Внезапно отчаявшийся Джонсон сильно ее обеспокоил.

— Забей. Я просто вспомнил кое-что, вот и все.

— Это из-за полнолуний? — подруга попала в яблочко. Снова. Казалось, что от ее удивительной проницательности нельзя было скрыться.

Ларри не знал, что ответить. Растерявшись и запутавшись в собственных мыслях, он лишь опустил голову.

— Я уже не знаю, что мне делать. Я просто хочу быть нормальным.

— Хе-е-ей, с тобой и так все нормально! — Кэмпбелл смягчила голос и ободряюще положила ладонь на плечо Джонсона. — Далеко не все будут судить тебя только по тому, какой ты по полнолуниям! Например, нам с Беном чхать на всю эту дребедень. Мы все равно тебя любим!

— Ага. Только если ещё кто-то узнает, меня закидают камнями, — на лице Ларри появилась кривая усмешка. — Может, Марк был прав?

— Фу, этот гнилой мухомор! — Кэмпбелл надулась и скрестила руки на груди. — Он хуже сопли тролля! Постоянно говорит всякую чепуху!

— Только вот я реально монстр, Эш! — Джонсон всплеснул руками и отошел назад пару шагов. — Я ведь могу кого-то поранить, или… Или даже грохнуть! И я сделать с этим нихрена не могу! Может, мне просто нужно сдохнуть, чтобы я не причинил никому вреда? И все, кто узнавали, были правы насчёт… Насчёт всего! Я ведь не слепой!

Чувство беспомощности с каждой секундой нарастало все больше и больше. Взгляд замылился прозрачной пеленой, и перед глазами начали плыть бесформенные пятна.

Больше всего Джонсону сейчас хотелось забиться в самый дальний угол и слиться со стенами, исчезнуть, чтобы его никто никогда не нашел.

Он долгое время старался «не думать о плохом», как советовала Лиза, и не терять надежду. Он убеждал себя, что нужно всего лишь немного потерпеть, и потом все исчезнет и забудется, как страшный сон. Но вера в слова мамы о том, что все пройдет, давно начала угасать.

Мысли о своей участи навсегда остаться чудовищем, как он думал, съедали целиком, а возможности выговориться хоть кому-то до этого момента не было. Никто не поймет. Даже Эшли или Бен, которым Ларри готов был доверить все. Но сейчас все накопленные эмоции вырывались наружу через потоки слез.

Эшли подошла и осторожно обняла друга, поглаживая по спине. Тот тихо всхлипывал в ее плечо, одной рукой вытирая мокрые пятна на щеках.

— Тш-ш-ш, Ларри, я уверена, все образуется… — успокаивающий голос подруги звучал у самого уха, но Джонсон не вслушивался в то, что она говорила. Сейчас он молча стоял, опершись подбородком о ее плечо, и смотрел в пустоту.

«Всё образуется».

***

— Дракон!

Дверь хижины настежь распахнулась, с громким хлопком ударяясь о стену. В помещение тут же проник холодный ветер, слабо шевелящий зеленоватого оттенка волосы вошедшего гриффиндорца.

— Видимо, мне надо будет зачаровать вход, чтобы кое-кто научился стучаться и не ломать мне дверь. — профессор по Уходу за Магическими Существами невозмутимо сидел за столом и попивал свежезаваренный с помощью магии чай, делая какие-то пометки на листе бумаги.

— Да Роб, блин! Буду я стучать, но не сейчас, я с важной штукой, вообще-то! — Кэмпбелл одним движением снял шарф гриффиндорской расцветки и, кинув его на ближайший стул, положил прямо перед Робертом выпуск «Ежедневного Пророка», закрывая им нужные преподавателю пергаменты.

— Смотри! — Бен, указал на одну из статей. Не спрашивая, успел ли Роланд хотя бы взглянуть на то, что ему принесли, он взял газету в руки и начал зачитывать вслух текст. — Кхм-кхм, «Гермес Ойлфуд, знаменитый писатель и историк, автор таких произведений как…» бла-бла-бла, — подросток закатил глаза, — «активно набирает последователей. Как сообщает сам Гермес, он позаимствовал идею у Грин-Де-Вальда, волшебника, о котором он также писал в своих статьях…», а, тут снова всякая дрянь. Но ты посмотри, «активно набирает последователей»! Помнишь, о чем я тебе говорил? Можно же сделать также, только собирать людей, которые против использования магии во зло, а потом печататься в Ежедневном Пророке, как этот придурок! Это наберёт такую же популярность, придет ещё больше людей и до волшебников наконец можно будет достучаться! — Парень, отдышавшись после своей «речи», расставил руки в стороны, широко улыбаясь, в ожидании реакции друга.

— Воу. Не думал, что ты отнесся к этому так серьезно. — мужчина взял газету в руки и ещё раз пробежался взглядом по строкам. — Ну, думаю, можно не так кардинально все решить. Да и нужно начинать издалека.

— В смысле издалека? — Кэмпбелл, до этого стоящий в гордой позе из-за слов о серьезном отношении, тут же выпрямился и недоуменно уставился на друга.

— Сначала нужно понять, чего именно ты хочешь добиться и зачем. Когда ты сформируешь движение, начнёшь собирать последователей и напечатаешься в Ежедневном Пророке, ты добьешься своей цели, но чего ты в итоге этим хотел добиться?

— Ну-у… Хотел, чтобы волшебники не относились к окружающим их людям хреново только из-за того, что они как-то от них отличаются!

— А что будет дальше? — Роберт изогнул рассеченную бровь.

— Э-э… — вопрос преподавателя явно озадачил Кэмпбелла, который пару мгновений неподвижно простоял, погружаясь в свои мысли, а затем раздраженно плюхнулся на тот же стул, на котором висел его шарф. — Ладно, ты выиграл! Что мне тогда надо сделать?

— Подумать над тем же, о чем я говорил тебе в прошлый раз. За кого или против кого ты готов бороться и ради чего. — переведя взгляд со студента обратно на Ежедневный пророк, профессор перелистнул страницу, поднял брови и углубился в чтение, найдя для себя что-то интересное. От статей его оторвал только Бен, вырвав газету из рук.

— Ладно, подумаю, но идея-то нормальная? — в надежде глянув на друга и получив одобрительный кивок, Кэмпбелл улыбнулся, а затем перевел взгляд на страницу, которая так заинтересовала Роланда. Слева было что-то о драконах и Румынии, а с другой стороны Бен, неожиданно для себя же, обнаружил статью, гласящую о поимке одного из опасных оборотней в недавнее полнолуние.

— Кстати, я что ещё хотел спросить… — невольно вспомнив о Джонсоне, гриффиндорец покосился в сторону и положил газету статьей вниз. — Та книжка, которую ты Ларри дал — она у тебя одна про оборотней? Или есть что-то ещё?

— Да, та книга — единственное, что у меня было на эту тему. Больше информации можно отыскать только в Запретной секции, но зайти туда можно только с разрешением.

— Разрешением? Туда можно ходить? — для Бена эта информация явно была новинкой, и тот с интересом вылупил бирюзовые глаза на Роланда.

— Да. Любой профессор может выдать разрешение.

Явно воодушевившись ответом друга, Кэмпбелл тотчас выпрямился глянул на него с хитрой улыбкой.

— Драко-о-он, а ты же профессор, да? Ты ведь можешь…

— Нет. — отрезал Роберт, невозмутимо отпив глоток из кружки с чаем. — После выписки разрешения преподаватель начинает нести ответственность за то, что может случиться с учеником в секции. А зная тебя, я точно могу сказать, что ты не упустишь возможность нарваться на неприятности. — мужчина, отставив чашку, перевел пронзительный взгляд фиолетового глаза на гриффиндорца. — Поэтому я выдам разрешение только мистеру Джонсону. Извиняй. — вернув уже привычный дружеский вид, он невозмутимо пожал плечами, после чего вернулся к бумагам.

— Серьезно? — явно разочаровавшись, Бен скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, хмуря брови.

— В крайнем случае можешь попросить разрешение у другого преподавателя. Или подойти к профессору Джоуи насчёт этой темы, как я уже предлагал.

— Ага, ещё чего! Этот придурок даже тему нормально вымямлить не может, какие там оборотни! — Кэмпбелл возмущенно вскинул руки. — «Я пвопфепфор Пфоуи, пфепфодаю темпфые ипкуфтфпа с тупой улыпфкой, ме-ме», буэ! — спародировав преподавателя по Защите, парень в отвращении высунул язык. — Он даже не знает о существовании этого отдела, думает, что эта часть библиотеки просто не работает!

— А ты откуда об этом знаешь? — с иронией в голосе спросил Роланд, но затем вернул свой обыкновенный тон. — Думаю, если тебя так не устраивает профессор, можно сказать это ему напрямую, объяснив, почему, вместо того, чтобы осуждать за спиной.

— А-а-а… Отстань, я просто слышал! И я могу это ему в лицо сказать, я пытался! На первом же уроке! — буркнув, Кэмпбелл скрестил руки на груди. — С ним ещё этот недоумок Фишер возится, как будто этот Джоуи нанял себе личную слизеринскую няньку! Фишер вообще неимоверно бесит, он просто му-у… М… Мерлинова борода какой доставучий! Кошатник, блин!

— Кошатник? — подняв взгляд на друга, Роберт снова недоуменно выгнул бровь.

— Да, он носится с каким-то рыжим котом! Если, конечно, он ещё не порубил его на какое-нибудь зелье!

— А. — о чем-то вспомнив, мужчина опустил взгляд в пол и задумался, но вскоре вернул невозмутимый вид. — Ясно.

— Аргх, ладно, я пошел! — махнув на друга рукой, Кэмпбелл встал на ноги и снял шарф со спинки стула. — Только выговора за позднее пребывание вне замка не хватало…

— Ага.

— Все ясно, включился режим кирпича. — гриффиндорец взялся за дверную ручку и потянул на себя. — Всё, я пошёл.

Дверь за Беном со скрипом захлопнулась, но через мгновение снова отворилась.

— Я к тебе ещё завтра приду!!! — Кэмпбелл выглянул, обращаясь к другу. — После обеда где-то!

— Только без хлама. Мне ещё один склад не нужен, ты ещё те части от магловского проигрывателя не разобрал.

— Да я уберу! Все, пока! — закатив глаза, студент снова скрылся, хлопнув дверью. Профессор на это лишь хмыкнул со слабой улыбкой, делая очередной глоток чая.

Спрыгнув с крыльца, Кэмпбелл выбежал на усыпанную сухими листьями тропинку, ведущую к замку. Солнце уже давно зашло за горизонт, отчего вокруг почти ничего не было видно. Бен, сощурив глаза в попытке разглядеть хоть что-то, достал палочку и произнес громкое «Люмос Ма́ксима», чтобы осветить себе путь.

Невозможность попасть в Запретную Секцию за информацией о проклятии друга сильно раздосадовало. Конечно, парень не собирался идти выпрашивать письменное согласие на проход к кому-нибудь ещё из преподавателей. Гордость не позволяла. Но кто сказал, что туда можно попасть только с разрешением?

«Ничего, раз не выдашь разрешение, я пойду туда без него» — усмехнувшись с собственных мыслей, подросток откинул мантию и пошел на оранжевые огоньки из окон замка, видневшиеся где-то вдалеке, заранее предвкушая завтрашний поход в библиотеку вместо урока трансфигурации.