Из-за поползших слухах о сожжённых волосах у Ларри ожидаемо появились проблемы. Новости разносились по школе с завидной скоростью — на следующий же день ещё в спальне от подколов и обсуждений однокурсников было не отделаться. Более того, даже письмо от матери на этот раз представляло собой кучу обеспокоенных расспросов и переживаний, которые заставили и самого Джонсона почти поверить в то, что совсем недавно он находился на грани жизни и смерти. Ко вторнику ажиотаж вокруг произошедшего инцидента заметно стих, пусть в спину и продолжали прилетать глупые шуточки и заинтересованные взгляды из-за укороченной причёски, причину изменения которой, судя по всему, знала уже вся школа. Пусть такое внимание жутко нервировало и раздражало, больше всего Ларри волновался из-за одного лишь человека, с которым так и не удалось поговорить.

Кэмпбелл объявился ближе к отбою. В спальне Ларри его не застал, ведь к тому времени уже дрых в собственной постели, а наутро Бена не было видно, ведь тот встал раньше большинства однокурсников. В груди Джонсона теплились надежды, что Эшли была права, и тот уже через день обо всём забыл, однако все они улетучились, стоило в гостиной, отделавшись от Мэг, наткнуться взглядом на знакомую фигуру. Бен болтался в компании одного из игроков команды Гриффиндора и какого-то низкорослого студента, которого Ларри не знал. В его волосах еще виднелся сероватый отблеск — видимо, Фишер не врал насчёт стойкости применённого им заклинания. Внутрь больно кольнула обида, однако гордость подойти не позволила. Поэтому Ларри лишь нахмурился, пихнув руки в карманы, и решительно направился к выходу из гостиной.

На следующий день игнорирование друг друга продолжилось. Уже на завтраке Бен, пришедший слегка позже, вновь прошёл мимо привычного места рядом с Джонсоном, даже не взглянув в его сторону. Видимо, предпочёл сесть рядом с уже знакомой компанией, с которой общался по дороге. Ларри только нахмурил брови, делая вид, что даже не заметил Кэмпбелла, однако всё же покосился в его сторону, слегка щурясь.

Проследив за Беном, направляющимся к дальним местам, Джонсон поймал себя на том, что выглядит слишком глупо, слегка высовываясь из общего ряда сидящих учеников, и тут же одëрнулся, потряхивая головой. Но голова сама собой повернулась в ту же сторону, как только парень заметил на себе чей-то взгляд. Обернувшись и наткнувшись на Ларри, Кэмпбелл только фыркнул, мигом поворачиваясь обратно и делая вид, будто ничего не произошло. Вслед за ним обернулись и остальные двое, отчего Ларри стушевался и поспешил как можно быстрее повернуться обратно к столу, стараясь не привлекать к себе внимания.

Пусть Джонсон ежедневно находился среди толпы студентов, последние два дня он чувствовал себя как никогда одиноким. От досады к появившейся на столах еде не хотелось даже притрагиваться. Даже Эшли нигде не было видно, хотя вчерашним днём именно она была единственным человеком, хоть как-то приподнимающим не лучшее расположение духа. Её позитива Ларри сейчас как никогда не хватало. В голове пронеслись собственные слова о том, что кроме Кэмпбеллов у него никого нет, а следом и предложение Эш как-нибудь встретиться в библиотеке после уроков и пообщаться с кем-нибудь ещё. Идея казалась не такой уж и плохой, однако порассуждать о ней толком не удалось — мозг вмиг пронзило воспоминание о напрочь забытом обещании. Конечно, для этого было далеко не самое лучшее время, да и соблазн самому чуть позже расспросить Бена о зеркале был велик, но подводить Эшли категорически не хотелось.

Спустя десяток минут откуда-то со стороны раздался скрип, и из-за стола очень кстати поднялась знакомая тощая фигура, перепрыгивающая скамью и решительно направляющаяся к дверям. Очень удобно подвернулся момент, которым Джонсон прямо сейчас мог воспользоваться, не только выполнив обещание, но ещё и хоть попытавшись поговорить с Кэмпбеллом. В голове одно за другим появлялись противоречия и складывался возможный неловкий разговор. И когда думать над собственными словами стало так трудно? Впрочем, это уже было неважно — как только Ларри обернулся вновь, Бена в Зале уже не было. Джонсону оставалось только раздражённо вздохнуть от упущенной возможности и начать смиренно тыкать вилкой в тарелку перед собой, дожидаясь утренней почты.

Вскоре вся еда с посудой исчезла, а из небольших окошек в помещение начали друг за другом влетать совы, держащие в лапках посылки для учеников. Почти сразу после доставки почты со всех сторон послышался скрип скамей, и ученики, получившие свои письма, толпами начали выходить из Зала, растекаясь по курсам и торопясь на свой урок. Ларри тоже поднялся со своего места, сунув полученное от матери письмо в сумку, и вышел со всеми в коридор, однако, сделав первые шаги к нужному кабинету, резко остановился, вспоминая о Защите от Тёмных Искусств, стоящей в расписании. Отдать книгу, данную Джоуи, до этого никак не удавалось. Чутка поразмыслив и прикинув, сколько времени осталось до звона колокола, Ларри резко развернулся, расталкивая толпу, и побежал к лестницам, надеясь успеть к началу урока.

В классе гриффиндорец оказался на несколько минут позже. Выслушав причитания старого профессора и угрозы снятия баллов, Джонсон молча прошёл к одному из свободных мест, усаживаясь и скучающе подпирая щеку кулаком. Главное, что заветная книга, до этого валяющаяся в спальне под кроватью, была найдена и теперь покоилась в ученической сумке.

У Кэмпбеллов в это время было прорицание, однако Ларри даже не заметил разницы. После звонка он смиренно собрал вещи и зашагал вместе с остальными к классу Защиты, заранее раздумывая над тем, как умудриться незаметно оставить книгу на учительском столе после окончания занятия. На то, что на ЗОТИ хоть что-то изменится, например, новая привычка Бена садиться подальше, Ларри даже не надеялся.

Добравшись до класса, Джонсон как обычно плюхнулся за одну из задних парт, распластавшись на столе. Каково же было его удивление, когда его знакомо толкнули в локоть, намекая на то, что тому бы стоило подвинуться. Запрокинув голову, Ларри недоуменно нахмурился, резко выпрямляясь. Кэмпбелл как ни в чем не бывало сел рядом, не произнося ни слова и при этом задирая нос, чем до жути начал напоминать внучку завхоза, на которую так жаловался.

Пусть ещё недавно Ларри места себе не находил, думая, как бы помириться, гордость вновь не позволила заговорить. Так что Джонсон лишь нахмурился, полностью игнорируя присутствие друга, и продолжил смиренно дожидаться начала урока, обращая внимание на Кэмпбелла лишь тогда, когда до ушей донесся раздражённый тихий возглас, сказанный под нос.

— Сейчас увидишь, сколько на деле знает этот твой мямля.

— А? — Джонсон недоуменно глянул на Кэмпбелла, который в ответ посмотрел на него так, как смотрел на самого профессора ЗОТИ. — Слушай, прекращай, а! Дуйся сколько влезет, но нахрен ещё и о книге вспоминать?

— Ты что, придурок? Стоп, так ты не в курсе?! — Бен сильнее нахмурился, после чего еле заметно иронично усмехнулся, чем заставил недоумение Ларри ещё больше возрасти. — А я-то думал, что тебе Эш уже всё разболтала! — он потянулся за учебником, лежащим на краю парты, и принялся листать его в поисках нужного разворота. Уже спустя пару секунд прямо перед носом Джонсона оказались страницы, в начале которых красовался огромный витиеватый заголовок: «Оборотни. История и Защита».

Сердце пропустило удар. Глаза вмиг устремились вперед, а до ушей как назло тут же донёсся звон откуда-то из коридора и знакомый хлопок в ладоши, заставивший слегка вжать голову в плечи и выругаться от осознания. Кэмпбелл, невзирая на начало урока, продолжил что-то нашептывать. Ларри тоже понизил голос, стараясь не смотреть на Джоуи, прекрасно понимая, что предстоящий урок окажется не самым приятным. В голову одно за другим врезались не лучшие воспоминания, однако теперь оставалось только ждать неизбежного, надеясь, что по школе вновь не поползут слухи о реальной «сущности» Джонсона.

Сам Джоуи вышел перед классом, стараясь привлечь внимание сидящих перед ним учеников. Немного подождав, пока все студенты поумолкнут после ещё пары хлопков, профессор приветственно улыбнулся, слабо кивая головой и окидывая взглядом кабинет.

— Я не думаю, что сегодня вам понадобятся учебники, так как сегодняшнюю тему я хочу разделить на два урока, потомяу что считаю ее крайне важной и неоднозначной. Да и готовился я к ней, можно сказать, с начала учебного года, хах… — проследив за тем, как ученики и ученицы, озадаченно переглядываясь, закрыли учебники откладывая их на края парт, Кристофер тихо вздохнул, успокаиваясь и приводя мысли в порядок. Обмана в его словах не было — к этой теме Джоуи действительно долго готовился из-за собственного неоднозначного опыта, а также и из-за одного гриффиндорца, который сейчас еле слышно перешёптывался с соседом по парте. — Итак, ликантропия.

Развернувшись к доске, блондин вывел тему урока, подчёркивая её, после чего повернулся обратно к учащимся и сделал пару шагов к столу, слегка на него облокачиваясь и склоняя голову к плечу.

— Ну, или же, более понятным языком, оборотни. Не могу быть согласным с тем, что сами по себе люди с ликантропией опасны, ну, по большей части, однако в полнолуние… — поведя плечами, Крис поджал губы, стараясь перейти собственный «Рубикон», при этом не задев Джонсона. На всякий случай отыскав среди студентов Фишера, который несмотря на потерянность ободряюще кивнул, правда, сразу же отвернулся к Эшли, Джоуи растерянно дёрнул уголками губ в непонятной улыбке. — Однако в полнолуние знать хотя бы минимальные способы защиты действительно необходимо, но об этом мы поговорим на следующем уроке. Сейчас же о самих оборотнях.

Крис еле слышно откашлялся, стараясь уложить в голове примерный план, после чего глубоко вздохнул.

— В первую очередь безусловно важно упомянуть, что оборотни — это те же люди, просто с ликантропией. Ликантропия — и есть «болезнь оборотней», передаваемая через кровь и слюну. Однако во время обращения оборотни теряют способность мыслить по-человечески, становятся весьма агрессивны по отношению к людям, даже к тем, к которым близки. К сожалению, в настоящее время нет лекарства от ликантропии. Однако наихудшие симптомы могут быть значительно смягчены посредством потребления Аконитового зелья, позволяющего оборотню сохранить человеческий разум в процессе трансформации. Именно из-за данной трансформации люди с ликантропией овеяны кучей предрассудков и страхов от обычных магов и, к сожалению, стоят намного ниже в правовом плане. Но, всё же, страхи не совсем беспочвенны. — слегка замявшись, Крис переступил с ноги на ногу, облизывая пересохшие губы и кидая короткий взгляд в сторону Джонсона, который с едва заметным интересом нервно поглядывал на учителя. — Лично я сталкивался с оборотнями и в предобращённой фазе, и если ликантроп первоначально, будучи человеком, не настроен враждебно, то в большинстве случаев он постарается предупредить или убежать от возможной жертвы. Ну а поехавшие маньяки постараются вам что-то оттяпать в любом состоянии, с чем я также, к сожалению, имел дело.

Остановившись, чтобы передохнуть, Крис раздражённо пригладил волосы, когда по классу прошëлся еле заметный шёпот. То, что уже давно казалось личной подростковой глупостью, почему-то воспринималось каким-то неимоверным подвигом в глазах окружающих, что безумно сильно раздражало. Переведя дух, профессор вновь обежал глазами замолкнувший класс, останавливаясь на Джонсоне, который на последних словах заметно напрягся.

— Собственно, встретиться с оборотнем можно и по собственной вине, например из-за любопытства или глупости. И эта стычка безусловно может наложить некий отпечаток предрассудков на дальнейшую жизнь и карьеру в частности. Лично я около года проработал в Группе отлова оборотней. Не могу сказать, что горжусь этим, но всё же… Это помогает понять систему отношения правительства к ликантропам.

Махнув в сторону доски палочкой, чтобы на ней под темой урока вывелось полное название данного подразделения Министерства, Крис скривил губы в недовольной усмешке и опустил взгляд к полу.

— Данной Секции поручена поимка и обезвреживание оборотней, считающихся опасными. В каждом конкретном случае сотрудники Секции определяют, может ли оборотень, вернувшийся в человеческое обличье, вновь стать достойным членом общества, или же он «слишком далеко зашёл» и намеренно атакует людей, что порой случается. Несмотря на то, что намного чаще я сталкивался со вторым случаем, один раз присутствовал на суде с крохотной девочки лет… Ну, девяти или около того, сейчас уже, если честно, не вспомню точно. Это было её первое обращение, во время которого она неосознанно напала на магла. Уточню, что тот магл жив и даже не пострадал, однако её всё же привлекли к ответственности и судили как взрослого и осознанного мага несмотря на то, что она, во-первых, ребёнок, во-вторых, не имела возможности как-либо уберечься от этой ситуации. Пожалуй, одно из самого худшего на данный момент — аконитовое зелье не является общедоступным и не продаётся в зельеварных лавках или тех же аптеках. А это сильно бы облегчило, а главное — обезопасило жизнь ликантропов.

Недовольно поджав губы, Джоуи поднял взгляд на вновь зашептавшийся класс, заметно хмурясь.

— Это как лекарства для обычных волшебников, которое требуется раз в месяц — в полнолуние. И профессиональным зельеварам не составило бы труда поставлять его в аптеки. Я искренне не понимаю, почему так не делают. — пожав плечами, Крис устало выдохнул. — Но я, как учитель ЗОТИ, не могу не упомянуть об опасности, исходящей от оборотней. Не скажу, что поддерживаю то, что оборотни стоят наравне с боггартами и дементорами, так как для меня это всё те же люди, у меня есть знакомые оборотни, с которыми я в неплохих отношениях, и эту часть общества было бы логичнее перенести в какой-нибудь предмет, отвечающий за социальные взаимодействия… Так, я отвл-мяу-кся, э-э-э…

Сбившись с мысли, Крис разочарованно выдохнул, ненадолго жмурясь, стараясь успокоиться. Замерев на пару секунд, блондин снова окинул класс взглядом, удивлённо про себя отмечая, что даже Кэмпбелл сидит почти неподвижно, хоть и смотрит слегка хмуро.

— В общем, я вёл к тому, что некое понимание того, как защититься от обращённого оборотня во время полнолуния у вас должно быть. Повторюсь, что в эту ночь у ликантропов отсутствует самоконтроль, а в очень редких случаях некоторые могут добровольно и даже целенаправленно идти на убийства и последующее распространение ликантропии. И это действительно опасно. Вы можете остаться без конечностей, умереть или также стать оборотнем, заразившись через укус. Не хочу жестить, но, к сожалению, я имел дело со случаем, когда маньяк растерзывал девушек, чтобы потешить себя «ангельской шейкой», ну, а сами девушки умирали. Из-за таких… личностей стереотипы накладываются на всё общество оборотней, пусть и частично эти стереотипы… Полезны?.. Совсем немного.

Разведя руками, Джоуи слабо пожал плечами, облизывая губы.

— Потому что благодаря ним люди остерегаются полнолуний и стараются не выходить в леса, отчего реже попадают под укусы. В остальном стереотипы делают только хуже. Пожалуй, если бы правительство прикладывало усилия к облегчению жизни ликантропов, всё было бы намного лучше. Только сложно провести проверку того, насколько оборотень ведёт мирную жизнь, так как распознать маньяка, находящегося в предохотничьей фазе, тяжеловато. Хотя у Министерства была попытка создать Реестр оборотней, чтобы контролировать заражённое население, однако я не понимаю, на что они рассчитывали, учитывая отношение к оборотням в обществе. Ожидаемо никто не пришёл, чтобы вписать в Реестр своё имя, ведь это приравнивалось к подписанию согласия на собственную казнь, тем более в то время…

Кинув короткий взгляд в сторону часов, Крис тяжело вздохнул.

— Впрочем, я увлёкся. Урок скоро к концу подходит, и насчёт возможной защиты мы поговорим в следующий раз. Домашнее задание… — задумавшись, Джоуи обратил внимание на Джонсона. Давать ученикам домашнее задание связанное с отличительными чертами оборотней могло подтолкнуть к рассекречиванию их однокурсника, чего профессор совсем не хотел. — Давайте что-то приближенное к реальной ситуации. Различия между волками и обращённым оборотнем. Форма морды и всё прочее. Может, то, как оборотни ведут себя с волками и в принципе животными, а также зов себе подобных… Остальное не нужно, это пока что дебри… Информацию найдете в библиотеке, как и всегда. На этом урок окончен, можете идти, до звонка осталась пара минут.

Коротко улыбнувшись зашумевшим ученикам, блондин кивнул нестройному «до свидания, профессор Джоуи» и отошёл к двери в жилую часть кабинета, провожая студентов взглядом. Как только класс начали спешно покидать и в помещении осталась лишь малая часть учащихся, профессор со спокойной душой повернулся и взялся за ручку, однако стоило приоткрыть дверь, как его кто-то неловко окликнул со спины.

— Да?.. А это ты… Вы, мистер Джонсон? — оглянувшись, Джоуи расплылся в улыбке, распахивая дверь чуть шире и жестом приглашая внутрь. — Проходи, если хочешь поговорить. Будешь чай? Или выпечку?

Гриффиндорец кивнул, опуская взгляд. В руках он вертел знакомую книгу, неловко прикрывая её корешок и прижимая обложку к себе, чтобы никто не увидел содержание. В ней Джоуи сразу узнал данное им собрание писем, за которое ещё раз мысленно поблагодарил отца. Пропустив гриффиндорца перед собой и пройдя следом, Крис даже не заметил, что в классе замялся ещё один ученик, неловко теребя в руках лямку сумки.

Пока в воздухе летали чашки с кипятком и заваркой, в дверь всё же постучали.

— Профессор Джоуи, я зайду к вам после уроков? У меня остались вопросы… По теме. — Из-за двери ненадолго высунулся Фишер, скользя взглядом по всем присутствующим в комнате. Следом Сал виновато закусил нижнюю губу, словно побоявшись, что вырвется что-то лишнее, и громко захлопнул дверь как комнаты, так и класса.

Вздрогнув от грохота, Джонсон перевёл взгляд на зависшего профессора, затупившего взглядом в дверь, и неловко покашлял.

— А? О, точно, извини... — с помощью палочки поставив на небольшой стол две чашки, из которых шëл лёгкий пар, Крис махнул рукой на стул, усаживаясь напротив. — Рад, что ты остался. Если есть вопросы — смело задавай, я постараюсь ответить. Э-эм… — стараясь за что-то уцепиться, Джоуи вновь наткнулся взглядом на рукопись. — Я вижу, ты принёс книгу?

— Э, да, — усевшись, гриффиндорец неловко положил книгу подальше от кружки. — Спасибо…

— Надеюсь, она была полезной. — Кристофер ободряюще улыбнулся, складывая руки на столе.

В воздухе сразу повисла неловкая тишина. Ларри выглядел слишком нервно и не был особо разговорчив, отчего профессор решил взять всё в свои руки, спасая диалог.

— Что надумал насчёт сопровождения? — припомнив собственное предложение, Крис по-кошачьи задумчиво склонил голову к плечу, наблюдая, как Джонсон неловко ëжится, заводя руку за затылок.

— Попробовать можно, наверное… Только щас зима ж, поэтому меня в башню гонят, не знаю, как там…

— Слава Мерлину. Если бы тебя прогоняли мёрзнуть, у меня бы появились вопросы к директору. — Крис тихо хохотнул, решив разрядить обстановку, однако напряжение ученика не спало ни на каплю. Спустя ещё пару секунд гнетущего молчания, по ощущениям тянущихся целую вечность, Кристофер открыл рот, чтобы вновь разорвать тишину, однако его опередили.

— А… Можно спросить? — Джонсон нервно дёрнул плечами, заставив Кристофера вопросительно вскинуть брови. — Вы говорили про… Маньяков, и что Вы часто их встречали… Получается, их всë же больше, чем, ну…

— Нет-нет-нет, что ты, конечно нет! — поняв, к чему гриффиндорец ведёт, Джоуи встрепенулся и резко замотал головой, отчего отдельные вставшие дыбом пряди забавно задергались. Больше всего профессор боялся создать именно такое впечатление о ликантропах, отчего дух кольнула лёгкая паника. — Я работал в… Особой категории, и брал только тех, кто именно хотел убивать. Та девочка была огромнейшим исключением, после которого я и ушёл. Намного больше мирных оборотней, которые и не думают причинять кому-то зла. Например, вот. — он постучал пальцем по обложке принесённой Джонсоном книги. — Намеренные нападения, конечно, тоже не редкость, но они не определяют всё общество ликантропов. Это как раз то, о чем я пытался сказать. Болезнь никак не влияет на агрессию, ну, разве что перед полнолунием, а «жажду крови» не вызывает и подавно. И ни в коем случае не нужно приравнивать себя к тем, о ком я рассказывал. Ты ведь ни на кого не нападал.

На этих словах гриффиндорец резко напрягся и отвëл взгляд. Всё сразу стало ясно.

— Даже если что-то и могло случиться, я уверен, ты и не думал никому вредить. Ты хороший парень. — Кристофер натянул улыбку, стараясь успокоить не только Джонсона, но и себя самого. На ум пришла та самая ночь, когда Джоуи провожал того до башни Гриффиндора после инцидента с Ивой, однако тут же всплыли и слова Сала о «дряблохвосте, отправляющем в медпункт каждого второго». В голове возникло лёгкое противоречие, однако профессор всë же решил довериться себе. — Извини, если слишком сильно нагнетал или наоборот смягчал, нужно же было всем как-то объяснить, чтобы доступно было, хах… Я всë-таки профессор… Может, я даже был забавным…

— Никто не смеялся. — Ларри так и сидел, опустив взгляд в пол. По-видимому, в голове парня в это время проносились воспоминания, которые явно не подошли бы для вызова заклинания Патронуса. — Можно ещё один вопрос? А зачем им это? Ну, тем, кто специально нападают… Что, просто для того, чтобы испоганить жизнь ещё кому-то?

Кристофер не мог понять, с какой эмоцией Джонсон произнёс последнюю фразу: злостью, страхом или сожалением.

— Если ты о моей работе… Я встречался чаще всего с принципом. — тон стал твëрже. Джоуи невольно вспомнил старые расспросы коллег, любителей и просто зевак, наслышанных о репутации блондина в Отлове. Однако на этот раз восприятие задаваемых Джонсоном вопросом кардинально менялось. — Я сам работал по собственным принципам и именно поэтому брал только… Даже не знаю, как назвать… Отмороженных, которые специально убивали. Не знаю, хотели ли они что-то доказать или просто получали удовольствие… Кто-то специально распространял ликантропию, чем только это не оправдывая: несправедливостью, чистотой крови, кто-то даже цеплялся за старые идеи об армии оборотней, которые ходили ещё до Второй Магической войны…

— Кровью? Я полукровка, это из-за этого? — вперëд мыслей внезапно выпалил Ларри, однако тут же замолчал, осознав, что ляпнул.

Догадки Кристофера о том, что Джонсон зациклился на собственном обращении, окончательно подтвердились.

— Знаю много таких случаев. Прошлое уже, к сожалению, не получится изменить, но можно принять настоящее. Однако, если тебе это важно… В Министерстве, насколько я знаю, сохраняются все случаи нападений. Судебные заседания — точно. Если тебе будет нужна информация, я могу навести справки, ну, или ты сам можешь отправить письмо под моим именем, под которым все документы тебе должны будут отправить без лишних вопросов, если, конечно, напишешь с моего разрешения и на пергаменте будет моя подпись. Можешь прийти чуть позже, если надумаешь. Заодно обговорим сопровождение, ну, думаю, если ты всю зиму в башне, то ближе к весне. Когда там полнолуние…

В ответ Джонсон пробормотал тихое «хорошо, спасибо» и поднялся из-за стола, тараторя под нос о том, что ему уже пора идти. Крис понимающе кивнул и тоже встал на ноги, убирая кружки, однако резко остановился, когда ученик в последний раз его окликнул.

— А почему Вы мне помогаете? — Ларри, в упор глядя на профессора, резко наклонил голову, чтобы убрать лезущие в глаза волосы. В сознание тут же врезался до боли знакомый образ, от которого стало не по себе. Джоуи сам не заметил, как завис с приоткрытым ртом на добрые несколько секунд, пока в голове что-то наконец не переклинило от недоумëнного вида гриффиндорца.

— Потому что понимаю, как это нелегко. — слегка потерянно ответил Кристофер, кивая в подтверждение своим словам. — Каждому из нас необходима хоть какая-то поддержка, особенно в том, о чем мы рассказать не можем… Ладно, скоро же обед, так? Думаю, нам обоим нужно торопиться. Ты иди. Если что-то понадобится или появятся какие-то вопросы — приходи. — профессор улыбнулся напоследок, провожая взглядом Джонсона, который, понятливо моргнув в ответ, дёрнул дверную ручку.

Выйдя из жилой части кабинета, Ларри облокотился спиной о стену у доски, стараясь переварить всё, что только что разузнал. Впервые за долгое время в голове возник вопрос «почему». Тема того, что произошло, поднималась в семье Джонсонов очень редко, а о причине Ларри как-то не задумывался. Однако теперь сознание сплошь заполняли вопросы и сомнения, было ли это случайно. Стоило допустить одну лишь мысль, что нападение могло быть намеренным, как кулаки сами собой сжимались от злости. Однако сейчас оставалось только выдохнуть, мысленно возвращаясь к обычным житейским вещам, и направиться в гостиную, чтобы на всякий случай перепроверить дату приближающегося матча.

Наконец оставив дверь в класс позади и сделав первые шаги в многолюдный коридор, Ларри оглянулся по сторонам и уже собрался зайти в толпу, как его резко схватили за рукав.

— Ты там что, повторял весь курс ЗОТИ? Чего так долго вообще?! — знакомый звонкий голос раздался за спиной. Стоило Джонсону изумлённо развернуться, как пальцы разжались, и Кэмпбелл, стоящий позади, привычно скрестил руки, глядя исподлобья.

— А ты чë, ждал? — Ларри неожиданно для себя самого еле заметно ухмыльнулся. Такая новость почему-то приятно удивила, хоть по коже и прошлись колкие мурашки от былой злости и стыда. А может и не от них.

— Чего?! Да меня вообще Эш сюда прислала! Это она о тебе парится, придурок! — Бен возмущённо запыхтел, хмурясь ещё сильнее. — Сдался ты мне!

— А… — от необдуманно ляпнутых слов где-то под сердцем отозвалась обида. — Ну и иди ты!

Джонсон, от скрытой радости которого не осталось и следа, нахмурился и зашагал вперед по коридору, отворачиваясь от однокурсника.

— Ты не ответил! Что ты там вообще делал?! — Кэмпбелл, по-видимому, через силу пересиливший собственную гордость, зашагал следом.

— Тебя же не парит! — Ларри даже не повернулся.

— Да блин, забей ты! — Бен дёрнул Джонсона за капюшон мантии, заставляя того злобно обернуться. — Это же из-за оборотней, да?

— Ну да, и что?! Всё равно ничего нового я не услышал! — Ларри решил соврать, чтобы не сболтнуть лишнего.

— А я что сказал! И вообще, кто из нас говорил: «Давай не бу-удем к профессорам идти», а? — Бен ткнул друга в грудь, заставляя того ещё сильнее вскипеть.

— Ты сам меня к Роланду повëл! — процедил Джонсон сквозь зубы, косясь на остальных учеников. — Вот и не ори теперь!

— Да ты бесишь! Мямля ничего не знает, в отличие от Ро... ланда! И про этот Отлов он всё врёт! Просто хочет казаться «круче»! — Кэмпбелл показал в воздухе кавычки, закатив глаза. Видимо, его совершенно не парило, что они находятся в коридоре вместе с кучей студентов. — Какие ещё оборотни-маньяки?!

— Да он… Ой, да ну тебя! — Ларри снова развернулся и тяжело зашагал в сторону Зала.

— И вообще, знаешь что? Я найду тебе чего лучше, чем вся эта чепуха про зелье! — выкрикнул в спину Бен, заставив ещё нескольких учеников на него покоситься.

— Опя-ять! Да мы всё одно и то же находим, если находим вообще, может, пора забить уже?! Ну нету ничего! Просто нет! — Ларри окончательно вспылил, правда, тут же затих, ругаясь под нос, заметив на себе заинтересованные взгляды. — А я не собираюсь тут торчать и выслушивать эти сцены, пока мы оба не отхватили по заднице!

— Если ничего нового не найдём, то я сам сделаю! — Кэмпбелл указал пальцем на себя. На всё ещё сероватых волосах начали проступать бледные пятна, которые, судя по всему, были затемненными красными прядями.

— Ага, на цепь посадишь? — Ларри судорожно усмехнулся сам с себя, оборачиваясь и ускоряя шаг.

— Я, блин, обещал, а значит мы найдём этот твой дурацкий способ, о котором ты всё время ноешь! Вот увидишь! — собираясь ещё что-то выкрикнуть, Бен пошел следом по неведомой самому Джонсону причине, выравниваясь с ним. Ларри это показалось странным: он думал, что Кэмпбелл бы скорее развернулся и пошёл в противоположном направлении. Однако он так ничего и не сказал, придя к выводу, что такой расклад его больше устраивает, чем игнорирование. Какое-то время оба шли в накалëнном после ссоры молчании, пока в голове Ларри не вспыхнуло обещание.

— Тебе Эш уже всё сказала? — злость потихоньку отступала, позволяя перевести дух после эмоциональной встряски.

— Чë? — Бен недоуменно сморщился, не поворачивая головы.

— Ну, про зеркало, которое в комнате за твоей невидимой дверью, она просила передать…

— Что?! — Кэмпбелл встрепенулся и округлил глаза, однако быстро одëрнулся, стараясь не терять лицо. — Хрен ли она тогда не сказала?

— Да это, а-э… — сам Ларри ненадолго застопорился, не в силах найти ответ. — Слушай, короче, она тебя искала, дальше сами разберётесь!

Бен фыркнул и вновь отвëл взгляд. Видимо, оба уже успели остынуть.

— Ты, это, извини, что наорал. — Джонсон, переступая через собственную неловкость, замедлил шаг, стыдливо пряча руки в карманы. Бен в ответ так недоуменно на него посмотрел, что создавалось впечатление, будто тот стал жертвой самого тупого розыгрыша.

— Ты серьёзно? Эм, ну, извиняю, — Кэмпбелл озадаченно хмыкнул, больше ничего не сказав. На душе стало легче.

— Слушай, а про зеркало это… — выдержав небольшую паузу, Ларри всё так же неловко закатил глаза. — Я всё спросить хотел, ты там что видел?

— А ты? — Бен сощурился, косясь в сторону друга.

— Э… Ладно, забей. — Джонсон сдался. Ответ Кэмпбелла ясно дал понять, что допытываться бесполезно, а что-то выдумывать не хотелось и подавно. — Я думал сгонять в гостиную, глянуть, когда там матч будет, его ж перенесли на пораньше, пока совсем дубак не наступил… Ты со мной? — с лёгкой надеждой спросил он.

— Не, — Кэмпбелл говорил непривычно спокойно, заставляя Ларри слегка теряться. — Обед скоро кончится, умник, если решил сдохнуть от голода, то без меня.

Живот Джонсона согласно заурчал. Выдохнув, парень согласился, вместе с другом направляясь в Зал, пестривший звоном столовых приборов и гулом голосов. От хоть какого-то примирения стало легче, и вся прочая нервотрёпка отошла на задний план. Почему Ларри было так важно все наладить, пусть это и ощущалось до жути непривычно, он и сам не знал. Пусть вновь возникающие чувства и мысли отчасти пугали, сейчас они казались не такими важными. Так что оставалось лишь выдохнуть и поплыть по течению, хоть на миг отпустив всë остальное.

***

Шум библиотеки неприятно давил на виски. После бессонной ночи жутко хотелось приткнуться во что-то мягкое, чтобы отпустить мысли и позволить себе хотя бы немного расслабиться. Поморщившись и потерев лицо ладонями, Сал сощурился, вновь оглядывая помещение. Из-за пропущенного завтрака неприятно мутило, но утром и кусок в горло не лез из-за излишнего накручивания самого себя. Отвлекшись и наконец заметив знакомую копну рыжих волос, слизеринец поднялся с пола, на котором сидел, спрятавшись от света, и, случайно уронив пару книг, даже этого не заметив, почти бегом подскочил к девушке.

— Аманда, мы можем поговорить?

Всю ночь до этого парень провёл в немых терзаниях в догадках, перебирая всевозможные варианты развития дальнейших событий. Отсутствие Гизмо всё ещё расстраивало, но по крайней мере не пугало, зато на Джоуи у слизеринца появилась стремительно разрастающаяся обида. От мыслей, что кот приходил ещё и к блондину и тот знал обо всём, Салу хотелось помыться, очиститься и избавиться, пока тело заполняло жидкое, топящее в себе чувство стыда. В темноте Фишеру даже казалось, что его руки, раньше гладившие кота, в чём-то перепачканы. Становилось жутко.

Мысли о том, что Крис какой-нибудь кошачий оборотень, Сал и вовсе игнорировал, запихивая в самую глубину сознания. Не верилось, что блондин ему настолько не доверяет, в то время как коту Фишер доверил почти всё. Поняв, что уснуть с бушующими в голове размышлениями о пушистом приятеле и без него самого не удастся, Фишер вышел в гостиную, сожалея о том, что ночью нельзя прийти в библиотеку. До утра он провалялся на ковре у камина, сквозь прикрытые глаза разглядывая кошачьи и человеческие силуэты в танцующем пламени. С первыми вышедшими в гостиную студентами Сал ушёл в Зал и сидел уже там, в раздумьях вертя в руках кубок с соком. Все бытовые нужды словно отошли на второй план, и слизеринец стал послушной пешкой в руках однокурсников — шёл туда же, куда и они, пустив тело на самотёк судьбы и мысленно терзаясь ночными переживаниями.

Хотелось выговориться. Сал чутко ощущал, что с каждым часом таких размышлений становилось только хуже. Даже Эшли в кабинете ЗОТИ парень встретил почти радостно, пока не вспомнил об инциденте с Джонсоном. На удивление, девушка спокойно прервала его попытки что-то сказать, ответив, что всё знает и остаётся в нейтралитете. Стало чуть легче. В ответ Фишер попробовал улыбнуться, стараясь прислушаться к уроку, на который попал, потеряв счёт времени.

Голос Джоуи пролетал мимо ушей, несмотря на то, что раньше слизеринец был одним из самых внимательных слушателей. Сейчас в голове звенело лишь настойчивое кошачье мяуканье. Только когда профессор обратил на него внимание, Сал попытался хоть как-то незаметно его поддержать, невольно взглядом пересекаясь с Крисом и сразу же отворачиваясь к Эш, чувствуя выступающие на спине капли холодного пота. В мыслях пронеслись все разговоры о «планетах» и тёплые моменты, когда Гизмо сидел, задрав мордочку, рассматривая летающие под пологом огоньки. Слизеринца затошнило.

После урока Сал попробовал подойти, но, заметив Джонсона, сбежал, чувствуя, как обида понемногу сменялась бурлящей злостью. Поговорить, к сожалению, нужно было в любом случае несмотря на мгновенно пропавшее желание после того, как слизеринец в панике захлопнул дверь кабинета. Страшно было услышать очередное враньё или узнать, что ошибся с собственным доверием. До конца уроков Фишер мысленно мотался между однокурсниками и друзьями, не зная, с кем стоило бы поделиться. Всё же теми, кому слизеринец доверял больше всего, были именно Крис и Гизмо. Пару раз на переменах Сал оказывался около кабинета ЗОТИ, но, поразмыслив, спешил уйти оттуда, как и от кабинета Трансфигурации. Ответы он пытался найти и в библиотеке, там же вспоминая об Аманде. Именно девушка оказалась той, кому Фишер решился довериться. Может из-за глупых стереотипов о том, что отличники не болтливые, а может потому, что Гибсон уже сохраняла его секреты.

Изумлённо обернувшись и выслушав поток вопросов слизеринца, Аманда вопросительно изогнула бровь.

— Нет, я ни разу не слышала ни о чëм, что ты сейчас сказал. Ни об одной вещи. — проморгавшись и скрестив руки на груди, девушка недовольно сдула выбившуюся рыжую кудрявую прядь со лба. — Честно говоря, больше похоже на детские сказки. Какие вообще коты-оборотни? Звучит как какая-то глупая шутка! Но если уж ты спрашиваешь, скажу так: более реалистичное объяснение тому, о чëм ты говоришь — это анимагия. Я удивлена, что ты сам до этого не додумался, это ведь материал третьего курса! — Гибсон нахмурилась, явно возмущаясь таким халатным отношением к учёбе. — Правда, было бы логично вычеркнуть эту версию, ведь если у тебя есть знакомый-анимаг, ты должен об этом знать. Всë же чтобы стать анимагом, волшебник должен пройти долгий путь грубо говоря «обращения», для завершения которого совершается множество действий на протяжении многих месяцев или даже лет. Так что, думаю, это сложно скрыть. Хотя я не знаю подробностей, может, вы только недавно познакомились и в тот период не общались.

— Да, не общались… — закусив нижнюю губу, Сал снова опустил взгляд к собственным ладоням, чувствуя, как внутри черепной коробки копошатся не самые приятные мысли. Стало интересно, как Джоуи отреагирует на почесывания в тех местах, где Фишер раньше гладил кота. — Получается, анимаги…

— Волшебники, способные превращаться в определённое животное по собственной воле, раз уж ты всё забыл. — фыркнула девушка, поправляя синий галстук в серебристую полоску.

— Ага, хорошо… Спасибо тебе.

— Пожалуйста. — карие глаза подозрительно сощурились, словно уже Аманда пыталась отыскать ответы на свои вопросы.

Сал это проигнорировал, подрываясь с места и вылетая в коридор, направляясь к кабинету ЗОТИ. Спустя пару минут он остановился у нужной двери и, ещё раз задумавшись, потоптался на месте, стараясь унять пульсирующую боль в висках. Выдохнув, он решительно шагнул вперёд.

Со стороны класса раздался громкий хлопок ударившейся о стену двери. Джоуи, дрогнув от неожиданности, мгновенно вскочил на ноги из-за стола, заваленного пергаментами, однако не успел ничего сделать, полуиспуганно рассматривая подростка, ворвавшегося уже в жилую часть.

— Сал? Что случи…

— Вопросы по поводу урока. — плюхнувшись на второй стул, слизеринец снова осмотрел лицо блондина, в попытках найти хоть что-то опровергающее все бывшие предположения. Вопросы Сал решил задать те же, что и Аманде. Было интересно, будет ли Крис врать в таких мелочах. — Оборотни, они же волки, да? А бывают другие животные? Медведи, тигры… Коты, может быть?

— Э-э… — Крис заметно вспыхнул, теряясь и забавно теребя рукава свитера. — Знаю о кицунэ… В японской мифологии, но не знаю, существуют ли они на самом деле. Есть маледиктусы, но они окончательно становятся змеями в какой-то момент… Сал, ты меня пугаешь, всë в по…

— А языки вроде парсултанга, но для других животных?

— Нет, такого нет, ни разу не слышал, слушай, Сал…

— Чего? — поднявшись с места, Фишер подошёл ближе, укладывая руку на одно плечо блондина, заставляя того сесть, а второй откидывая мешающую чёлку. Спросить напрямую было страшно, в глазах уже заранее начали скапливаться слёзы, но подросток постарался улыбнуться. — Крис, ты же честен со мной?

— Сал, что ты… Хватит.

Слизеринец сместил руки к шее, перебирая светлые волосы и оглаживая шею, большими пальцами нащупывая место за ушами. Легче было представить Гизмо, не думая о том, как разговор пойдёт дальше. Салу нужны были ответы. Он упёрся коленями о стул, краем глаза замечая, как Крис на пару секунд приподнял руки, сразу же их безвольно опуская.

Джоуи крепко зажмурился, чтобы не смотреть на лицо напротив. Было слишком похоже на обрывки неясных снов, слишком неприлично и неправильно для нынешней ситуации. Вопросы Сала были понятны, Крису хотелось просто поставить окончательную точку в этом разговоре, однако он сам загнал себя в угол, а теперь его буквально и фигурально припирали к стенке.

— Скажи мне правду, Крис.

Голос прозвучал совсем рядом с ухом, отчего блондин резко дёрнул плечом, стараясь скинуть с себя хотя бы мурашки. Сознание успевало отключиться и вновь наполниться скомканными и неясными мыслями от каждого прикосновения и шороха. С губ сорвалось только тихое «Сал» в нелепой мольбе прекратить подобные пытки. Лицо горело от стыда и неловкости, пока внутри всё: принципы, желания, устои, с треском рушилось, оставляя после себя только пустоту и невнятных бабочек, сразу же убиваемых шипами ужаса перед будущим. То, что, вроде, приносило телу удовольствие, отчаянно отвергалось сознанием, и даже царапины оборотней были не столь болезненны, как эти иглы, впивающиеся в кожу под местами прикосновений Фишера.

Отстранить подростка физически Джоуи не мог — боялся не пересилить себя и притянуть Фишера в объятья, или наоборот — оттолкнуть и потерять последние надежды построить всё заново. Чужие пальцы мягко прошлись по щекам, спускаясь к челюсти, и Крис невольно запрокинул голову в ответ на знакомые полупоглаживания-полупочёсывания. Он не удивился, если бы анимагическая форма сама себя проявила, но сейчас было не до проверки наличия кошачьих ушей.

— Пообещай, что скажешь правду.

— Сал, что…

— Правду, Крис.

— Хорошо?..

— Ты обещаешь?

— Д-да…

— Честно?

— Да…

— Правду?

—Да!

— Гизмо — это ты?

— Да.

Последнее «да» сорвалось с губ неосознанно. Крис даже не успел осмыслить вопрос полностью, как чужие руки в одно мгновение одëрнулись от него, словно ошпаренные кипятком, а сам Сал рухнул на стул, замолкая и ссутуливаясь. Попытавшись нормально вдохнуть после пережитых ощущений, Джоуи отчётливо почувствовал, как внутри что-то ушло вниз, утягивая за собой.

И, судя по всему, Сал сейчас чувствовал то же самое.