Вечером субботы Дазай едва ли не силком вытащил Атсуши из общежития. Идти не хотелось. Тем более идти петь. Ещё и в такой компании. Вообразить Акутагаву с микрофоном в руках не представлялось возможным. А чтобы он ещё и пел… Он скорее этим микрофоном по башке ему настучит.
Картину его паршивого настроения дополняла глава книги, которую он прочитал перед выходом. У главных героев что-то совсем все плохо было. И надежд на позитивный исход повествования оставалось все меньше. Ну как так?! Они же так любят друг друга, почему автор не позволяет им преодолеть все препятствия и быть вместе? Если бы только они смогли понять друг друга, простить то, что уже осталось в прошлом…
С представителями мафии они встретились у дверей караоке.
— Опаздываете! — недовольно рявкнул Накахара.
— Простите, — Атсуши виновато опустил голову.
— Это Дазай должен извиняться, я уверен, что он специально!
— Ты ранишь меня в самое сердце!..
— У тигра проблемы с пунктуальностью. Еще вопрос — кто из них виноват, — вставил свое слова Акутагава.
— Яблочко от яблони… Так мы пойдем или так и будем у порога топтаться?
— Дамы вперед, — услужливо произнес Дазай, открывая перед Накахарой дверь.
Тот лишь весьма грубо затолкал бывшего напарника внутрь.
Покончив со всякими формальностями в виде регистрации, выслушивании базовых правил и прочего, они вчетвером оказались в небольшой квадратной комнате. Диванчики, телевизор, аудиосистема и два микрофона на столе. На Атсуши накатила паника. Петь. При всех. Да он никогда не осмелится.
— Если что — на этаже автомат с безлимитным доливом безалкогольных напитков.
Слово «безлимитный» подействовало лучше успокоительного. Атсуши тут же подобрался, выпрямился и внимательно уставился на Дазая.
— Сейчас мы с Чуей сгоняем за напитками, а вы пока посмотрите, какие тут песни есть!
И он вытолкал сопротивляющегося Накахару в коридор.
В комнате повисла неловкая тишина. Акутагава вздохнул и потянулся к сенсорному экрану.
— Что ты делаешь?
— Смотрю песни.
— Ты будешь петь?! — Атсуши аж на месте подскочил.
— Конечно нет. Выберем что-нибудь для Дазай-сана. Пускай развлекается.
— Выбирай про любовь, пускай споет Накахаре-сану! — Атсуши подвинулся ближе и уставился в экран.
— Кто бы знал, что из этого про любовь, — проворчал Акутагава. — Как-то попсовой музыкой не увлекаюсь.
— А ты по названиям смотри.
— Тут по исполнителям. Хм…
Кое-как они все-таки справились. Правда Акутагаве пришлось название гуглить, ибо по списку вообще ничего понятно не было.
— А они долго.
— Может быть, замышляют что-то? — Атсуши поднял голову и понял, что они с Акутагавой сидят слишком близко друг к другу. И, судя по всему, Акутагава этого не осознавал. Ну или был слишком спокоен, не парясь по этому поводу.
Он нервно сглотнул, заглядывая ему в глаза. Темно-серые. А раньше и не замечал. Приятный цвет…
Акутагава смотрел на него не моргая, одному богу известно о чем он сейчас думал. И Атсуши даже не знал — хочет ли знать о чем же.
— А вот и мы!
Громкий возглас Дазая заставил подскочить обоих. Почему-то сердце в груди Атсуши начало отплясывать сумасшедшую чечетку. Перепугал.
— Никто не против колы? — спросил Дазай, ставя стаканы на стол. И, не дожидаясь ответа, провозгласил: — Ну и отлично!
— Детский утренник, — пробормотал Чуя.
— Специально для тебя, алкоголик, — Дазай достал из сумки бутыль с янтарной жидкостью.
— О-о-о, ладно. Возможно скучно не будет, добавляй живительную воду в эту отраву, — он указал на свой стакан.
— А вам, ребятки?
Атсуши и Акутагава совершенно синхронно помотали головами, мол, не нужно им никакой «живительный воды».
— Точно утренник, — хмыкнул Чуя, наблюдая, как Дазай разливает алкоголь в их стаканы.
— За встречу! И за любовь!
Он поднял свой стакан в театральном жесте. Все вяленько поддержали тост Дазая, после чего он схватил микрофон и запустил выбранную для него песню.
Баллада о любви и разлуке оказалась весьма заунывной и депрессивной. Но Дазая это не смутило — пел, кривлялся, пританцовывал. Чуя, приложив ладонь к глазам, только головой качал. Акутагава хмуро наблюдал за бывшим наставником. А на Атсуши накатила непонятная тоска. Что-то в последнее время вокруг слишком много всякого про несчастную любовь. Интересно, а какого это — любить?
— Спасибо-спасибо, — Дазай кланялся воображаемым аплодисментам. — Атсуши-кун, не хочешь спеть?
— Что?! Нет! — испуганно выпалил он. — Я не пою!
— Не ври, ты поешь в душе!
— Откуда вы знаете? — тут же вмешался Акутагава, стрельнув в него злым взглядом.
— Да, откуда?! — чувствуя, как горят щеки, поддакнул Атсуши.
— А ты и не знал насколько тонкие стены у нас в общежитии, — с притворной грустью протянул Дазай.
— Что за чушь ты мелешь, — поморщился Чуя. — Лучше подлей мне вискаря.
— Всенепременно!
В общежитии действительно настолько тонкие стены?.. Атсуши сидел, словно в воду опущенный, не обращая на происходящее вокруг внимания. Если он прав, то как всем теперь в глаза смотреть? Нужно будет попросить Кёку помочь с проверкой. Или все-таки лучше не узнавать столь постыдной правды и жить в неведении?
После третьей песни, исполненной Дазаем и после энного стакана виски, Чуя взялся за микрофон. Спел что-то веселое и Атсуши, наконец, вернулся в реальный мир. И тут же почувствовал на себе тяжёлый взгляд. По спине пробежал холодок, а уж когда взглянул на Акутагаву, ему совсем поплохело.
Тот мотнул головой в бок, намекая на то, что он предлагает выйти. Атсуши не посмел ослушаться и покорно поднялся с места. Чуя даже не заметил, как они двинулись к выходу, а Дазай лишь ладонью в след помахал.
Надо отдать должное здешним хозяевам — звукоизоляция комнат была на высшем уровне. Стоило захлопнуть дверь, как они оказались в оглушающей тишине.
Вопреки ожиданиям Акутагава не стал ругаться или чего похуже. Он тяжело вздохнул, прислонился к стене и приложил пальцы к вискам.
— Как же хорошо в тишине, — протянул он.
— Есть такое, — невольно улыбнулся Атсуши. Но расслабился он зря — тут же поймал на себе сердитый взгляд.
— У вас действительно такие тонкие стены в общежитии?
Вопрос поставил в тупик. Во-первых, вновь накатил стыд. А во-вторых, Атсуши не мог взять в толк — почему Акутагаву так взволновал этот вопрос.
— И?
— Да не знаю я! — с отчаянием воскликнул Атсуши и закрыл лицо руками. — Зачем вообще напомнил?! Я теперь никому из соседей в глаза не смогу посмотреть! Стыдоба-то какая…
Снова захотелось провалиться сквозь землю. В реальность его вернула рука, легшая на плечо. Осторожно так, будто с опаской. То ли боясь сломать что-то хрупкое, то ли борясь с отвращением.
Взглянув на Акутагаву сквозь пальцы, Атсуши хотел было что-то сказать, но не смог. Слишком уж тот серьезно на него смотрел, без привычного презрения во взгляде.
— Есть вариант, что Дазай-сан это просто придумал. А ты — наивный дурак — повелся. Так что хватит ныть.
— Угу, — послушно кивнул Атсуши.
Акутагава вновь подпер собой стену и скривился.
— Мне больно осознавать на что мы тратим выходной. Уж лучше бы тренировались.
— Да. Или ели тортики.
— Точно.
Окончательно потеряв дар речи, Атсуши осоловело уставился на своего невольного напарника. Он не ослышался? Акутагава с ним согласился? Да еще и на тортики?! Быть такого не может…
— Что случилось? Приведение увидел?
— А? Прости, задумался, — выпалил Атсуши и осторожно спросил: — А тот тортик с инжиром вкусный был, да?
— Неплохой.
— Можно было бы еще раз туда сходить — полакомиться.
— Ты забыл, какой там интерьер? — удивительно спокойным голосом поинтересовался Акутагава.
Действительно. Кафе для девочек и сладких парочек. Как ни крути, их дуэт не вписывается.
— Всегда можно взять на вынос и полакомиться дома. Или в парке. Или еще где.
— Хм. Надо над этим подумать.
Атсуши невольно затаил дыхание. Они разговаривают. Нормально разговаривают и не ругаются. Его не бьют головой о стену, не протыкают Расёмоном насквозь. Немыслимо! Неужели мир между ними все-таки возможен?!
— Акутагава?
— Чего тебе?
— Нужно возвращаться. Вдруг они там уже поубивали друг друга?
— Возможно, это решило бы часть наших проблем, — проворчал он, распахивая дверь.
Надо сказать, что за время их отсутствия Дазай и Чуя времени даром не теряли — голосили уже вместе, забыв про все ссоры. Этому явно поспособствовал алкоголь, но Атсуши не спешил их осуждать. Если им нужно хоть какое-то оправдание… то почему бы и нет? К тому же, он очень боялся, что весь вечер придется выслушивать их ссоры, а сейчас они выглядели достаточно миролюбиво. Возможно, у них даже получится наладить отношения в этот вечер. Хотелось в это верить. Слишком уж Дазай многое себе позволял своим поведением. Атсуши порой казалось, что он намеренно это делает, чтобы не подпускать близко к себе. Своего рода защитный механизм, прикрытый маской шутника и балагура.
— Ребята! — воскликнул Дазай, когда очередная песня закончилась. — Вы должны нам спеть!
Атсуши даже не сразу понял, что он обращается к ним с Акутагавой. Тот, в свою очередь, весьма красноречиво скривился.
— Нет, я воздержусь.
— И я!
— Дазай, я думаю, им надо налить для храбрости, — со знанием дела протянул Чуя.
— Я даже с тобой соглашусь, — кивнул он. — Двигайте сюда свои стаканы.
— Дазай-сан, мне еще нельзя алкоголь!
— А ты сможешь спеть на трезвую голову?
— Не буду я петь!
— Будешь!
— Нет!
— Будешь! А то я расскажу Куникиде-куну, кто сломал дверной замок в кабинете!
Как подло! Атсуши даже не нашелся, как ему на это ответить. Ведь он обещал молчать! Куникида точно вычтет из его зарплаты стоимость починки, если обо всем узнает. Это что же получается… ему придется петь при всех? Может быть, действительно выпить для храбрости? Говорят, что это помогает…
— Хорошо. Наливайте и врубайте свою шарманку! — уверенно произнес Атсуши.
Чуя с Дазаем весело заулюлюкали, разливая виски уже по трем стаканам. Акутагава большими глазами уставился на Атсуши, но ничего не сказал.
Выпив предложенное залпом, Атсуши поморщился и скривился. Горло и желудок неприятно обожгло, он спустя пару секунд стало полегче. Отвратительно. И вот как можно часто такое употреблять? Совсем ведь не вкусно! Еще и дорого…
Петь все равно было стыдно. Пускай и с уверенностью, что алкоголь прибавил смелости и сил. На деле Атсуши этого совсем не чувствовал, но сосредоточенно пытался внушить это себе. Благо песню ему поставили громкую и веселую, музыка по большей мере заглушала его неуверенный голос.
— Атсуши-кун! Ты моя умница! — Дазай полез к нему обниматься. — Хорошо ж спел! Вот, Акутагава-кун, учись!
— Чему это?
— Смелости.
— Я не трус! — Акутагава вскочил с места.
— Только вот спеть боишься.
— Отстань от него, Дазай. Он просто стесняется, — махнул рукой Чуя.
— Не боюсь я! И не стесняюсь! Давайте сюда микрофон! Если этот придурок смог спеть, то я и подавно смогу!
А вот это уже действительно интересно. Что за волнительное зрелище! У Атсуши внутри даже всколыхнулось что-то. Увидеть Акутагаву за столь несвойственным ему занятием было чертовски интересно. Потому что вообразить себе такое самостоятельно не представлялось возможным.
Для Акутагавы Дазай выбрал нечто более лиричное. От медленной тягучей мелодии захотелось зевать, но когда его невозмутимый напарник запел, Атсуши невольно встрепенулся. Нет, пел-то он посредственно. Тихо, неуверенно, сердито глядя на экран с текстом и дурацким клипом. Но пел! Тот самый Акутагава, который не раз оставлял его на пороге смерти. Атсуши даже невольно заслушался, подперев подбородок рукой. И почему-то был совсем не против, когда Дазай подлил ему еще виски. На этот раз оно даже не таким мерзким показалось.
— Браво, Акутагава-кун! Ты смог!
— Всё? Довольны? — проворчал он, протягивая бывшему наставнику микрофон.
— Как никогда! Чуя, давай споем дуэтом?
— Мне пока лень, один пой.
— Ну и пожалуйста!
Акутагава приземлился на диванчик, скрещивая руки на груди. Весь такой серьезный, сосредоточенный, будто не песню спел, а ответственное задание выполнил. Почему-то Атсуши стало от этого очень смешно, и он хихикнул в кулак, невольно привлекая внимание.
— Ты смеешься надо мной?! — прорычал Акутагава.
— Нет-нет-нет! Ты крут, Акутагава, — он показал ему большой палец вверх. — Я прям это… проникся, во!
Вся злоба тут же сошла с его лица, сменяясь легкой растерянностью.
— Чуя-сан, — позвал он. — Вы, что ли, еще ему налили?
— Это все наша главная певичка, это не я! — замахал тот руками.
Спустя пару секунд Атсуши оказался в коридоре в компании Акутагавы. Тот просто вытащил его из комнаты, не слушая никаких возражений.
— Какого черта ты еще выпил?
— А что — нельзя? — поморщился Атсуши, не очень понимая, в чем проблема. — И какое тебе дело?
— Я не хочу оставаться в компании трех пьяных идиотов. На тебя последняя надежда была, а ты…
— Да я трезвый, ты чего?! — Атсуши попытался приобнять его за плечи, но тот увернулся.
— Конечно, вижу. Я пойду домой. А вы тут развлекайтесь дальше.
И он просто развернулся и пошел по коридору в сторону лифтов. Атсуши почему-то стало не по себе. Как-то все неправильно складывалось. В мутной голове мысли складываться не желали, но оставаться наедине с Дазаем и Накахарой он точно не хотел. Поэтому просто припустил вслед за сбегавшим с корабля напарником.
— Акутагава! Погоди! — догнал он его быстро, ибо тот и не торопился. — Я тогда тоже пойду!
— Делай что хочешь.
Они прошли коридор, спустились на лифте вниз, вышли на улицу — все в молчании. Атсуши тихой тенью следовал за Акутагавой — по правую руку, отставая на полшага. Свежий воздух немного привел голову в порядок, думать стало значительно легче. Но нарушать тишину он не торопился — не хватало смелости. Время близилось к полуночи, улица была тихой, спокойной, почти безлюдной. Прохладный ветерок приятно обдувал раскрасневшиеся щеки и выдувал из головы последние дурные нотки алкоголя.
Внезапно Акутагава резко остановился и Атсуши врезался в него, задев плечом.
— Человек-тигр, ты ко мне в гости собрался?
Он вздрогнул, огляделся — и когда они успели так далеко уйти? Улочки какие-то незнакомые, тем более в освещении лишь тусклых фонарей.
— Ой.
— Все еще не протрезвел? — фыркнул Акутагава.
— Не знаю, — Атсуши виновато опустил голову. — Я до этого никогда не пил.
— Серьезно?
— Ну да, мне же восемнадцать всего.
— Хм… И как ты себя сейчас ощущаешь?
— Да вроде бы проветрился и стало как обычно. Есть, правда, хочется, — скромно добавил он.
— Предлагаю зайти перекусить. Я сегодня не обедал.
— Серьезно?! Я с радостью!
— Да кто бы сомневался, обжора…
Они зашли в ближайший семейный ресторанчик и заказали по тарелке рамена. И только, когда они расположились за столиком друг напротив друга, Атсуши осознал — Акутагава пригласил его вместе провести время. И он согласился. Теперь они словно старые друзья сидят и ждут свой заказ.
— Как думаешь — скоро они заметят, что мы ушли?
— Пока тишина, — Атсуши посмотрел на дисплей телефона. — Если честно — мне как-то все равно. Странная затея была с самого начала.
— У меня осталось какое-то мерзкое чувство незавершенности… слишком бесполезный выходной. Может быть, завтра все-таки потренируемся?
— Ну, можно, конечно… я правда почитать хотел — мне немного осталось.
— О-о-о, — Акутагава коварно улыбнулся. — Почти дочитал? Жду не дождусь отчета…
— Не нравится мне твоя ухмылка…
Доев и расплатившись, они разошлись по домам. Правда Акутагаве пришлось объяснять Атсуши, как выйти на главную улицу, чтобы добраться до общежития. И в очередной раз Атсуши удивился, что не был послан далеко и надолго. Удивительное рядом. Лед между ними словно подтаял и это почему-то очень его радовало.
Атсуши специально встал пораньше, чтобы успеть дочитать книгу. И, наверное, лучше бы он этого не делал. Ведь ощущал, что там все плохо кончится. И по словам Акутагавы было все понятно. Иначе бы он ему эту книжку и не подсунул. Но подобного он не ожидал. Не в таких масштабах. Мало того, что главный герой довольно долго и трагично умирал у главной героини на руках, так еще именно она его и убила. По случайности. А потом еще несколько страниц описывались ее душевные терзания, пока Атсуши сквозь слезы не увидел долгожданную приписку «конец». Утерев глаза, он лег на пол и уставился в потолок.
Эта книга разительно отличалась от тех, которые он читал ранее. Никакого счастливого финала, никакой романтики, никаких бабочек в животе. Суровая и беспросветная реальность, в которой чуда обычно не случается. Реальность, в которой умирают дорогие сердцу люди, а ты ничего не можешь с этим поделать. И где твою душу рвет на кусочки, а ты ничего не можешь с этим поделать.
Сигнал будильника услужливо напомнил, что пора собираться. Пускай между ними с Акутагавой наладился хоть какой-то мир, Атсуши лишний раз нарываться не хотел. Как-то совсем не хотелось рушить то, чему легкого порыва ветра хватит, чтобы рассыпаться на кусочки. Поэтому он быстро собрал свои вещи и выскочил на улицу.
На склад он прибежал раньше оговоренного времени. Гордый собой, Атсуши быстро переоделся, сел на пол и достал злополучную книгу. Полистал ее, нашел, пожалуй, единственный приятный и светлый момент истории и решил его перечитать.
Забавно, если выкинуть все остальное, можно поверить, что у этих ребят все сложится хорошо. Что ее не выдадут замуж за другого, что он сможет найти себя в более честной деятельности и не свяжется с бандитами. Что никто не умрет, и они будут вместе. Долго и счастливо…
— Я думал, что ты дочитал уже… а ты все еще в середине?
Атсуши вздрогнул и поднял голову. Акутагава возвышался над ним длинной черной тенью. Так увлекся, что не услышал и не почувствовал приближения. Похоже, он теряет хватку. Или слишком расслабился, давно не получая от напарника Расёмоном в спину.
— Я дочитал. Так… сцену одну перечитывал, пока ждал.
— Судя по твоему настроению, концовка тронула нежное мальчишеское сердечко?
Захлопнув книгу, Атсуши несильно ударил ею Акутагаву по ноге.
— Забирай.
— Отчета о прочитанном не будет? — он и не подумал пошевелиться.
— Я не знаю, что сказать, — он пожал плечами. — Слишком печальная и мрачная вещь. Не понимаю, зачем писать и читать такие?
— Потому что они жизненные?
— В жизни и так плохого хватает, почему бы не писать добрые и светлые истории? Чтобы хоть где-то все было мило и хорошо?..
Акутагава задумчиво взглянул в грустные глаза Атсуши и вздохнул. Легонько стукнув того кулаком по макушке, тихо сказал:
— Жизнь просто такая. Зачем себя обманывать? Вставай тигр, будем выбивать из тебя эти розовые сопли.
Вопреки ожиданиям Акутагава не стал нападать исподтишка или бить в спину. Подождал пока напарник встанет, отложит книгу и вернется. Что-то новенькое, он не перестаёт удивлять.
— Покажи мне серьёзный настрой, тигр.
Ответом ему послужила неполная трансформация и мощный прыжок вперед. Встретив выпад с улыбкой, Акутагава создал с помощью Расёмона подле себя щит, на который и налетел Атсуши. Ещё несколько выпадов были с легкостью отбиты, нападать он не спешил.
— Долго ещё играть будешь? Это не смешно!
— А сам-то?! — рыкнул Атсуши. — Чего размяк?
За эти слова он тут же поплатился — лента Расёмона обогнула его и пронзила плечо со спины.
— Ждал, когда ты разогреешься и станешь серьезным, комок шерсти!
Атсуши разозлился. Нормально же общались, зачем он опять все это начинает?! И ведь Акутагава не успокоился, отвешивал язвительный комментарий каждый не достигший цели удар. И с каждым его словом, полным яда, Атсуши закипал все сильнее. Ведь и так настроение было ни к черту, так теперь этот ещё подливает масла в огонь. Особенно обидно было из-за того, что Атсуши решил, будто Акутагава изменил к нему отношение. Решил, что они хоть немного поняли друг друга и сблизились. И сейчас этот придурок в дурацком черном плаще словно пытался доказать, что Атсуши как обычно заблуждался.
Стало обидно до зубового скрежета. Сам того не осознавая, он стал бить сильнее, отчаяннее, более бездумно. На губах Акутагавы заиграла кровожадная ухмылка, но Атсуши уже этого не замечал. Сознание немного помутилось, как бывало перед полным перевоплощением в тигра. Инстинкты стали играть ведущую роль. Прыжок, поворот, удар. Увернуться от Расёмона и снова попытаться задеть цель.
Атсуши пришел в себя, когда, пролетев мимо Акутагавы, почувствовал запах крови. Чужой крови. В спину тут же прилетел целый частокол острых игл, выбивая из него крик, а потом и воздух.
Упав плашмя на бетонный пол, он с ужасом понял, что тело его не слушается. Догадка пришла спустя секунду — что-то с позвоночником. Стало страшно. Но регенерация не подвела — мерзкое покалывание по всему телу подсказало, что ткани и кости срастаются.
— Эй, — сиплый голос Акутагавы окончательно вернул его в реальность. — Ты там не сдох?
Повернув голову, Атсуши увидел, как тот глухо кашляет, держась за правый бок. Кое-как оторвав себя от пола, он поднялся и, пошатываясь, подошел ближе.
— Я тебя задел?
— Царапина.
Выглядел Акутагава плохо. Бледный, на лбу испарина, взгляд шальной. Царапина, как же. Атсуши властно отвел чужую руку в сторону и увидел на ней кровь.
Твою мать…
Дрожащими руками он принялся расстегивать его плащ.
— Ты что дела…
— Заткнись.
Рубашка Акутагавы успела прилично пропитаться кровью. Так что поднимать ее подол было вдвойне страшно.
— Я тебе сейчас голову откручу, — прохрипел Акутагава, ударив Атсуши по рукам. — Лапы убери.
— Боже… Я тебя все-таки задел… Я… Я не хотел…
— А должен был хотеть. Идиот.
— Нужно отвести тебя к врачу! — выпалил Атсуши и заметался по помещению, собирая вещи и спешно переодеваясь. — Что же делать? Позвонить в скорую? …
— Ты дебил? Как ты такую рану врачам объяснишь? Мол, с котом подрался?
— А что ты предлагаешь? — срываясь на высокую ноту, выкрикнул Атсуши и тут же получил хлесткую пощёчину. — Ты чего?..
— Не истери, придурок. У мафии есть свои врачи.
— Точно! Так, давай-ка тебя перевяжем, и я тебя провожу.
Не слушая никаких возражений и едких комментариев, Атсуши порвал свою футболку и перетянул его рану. После чего взял незадачливого напарника под руку и потащил прочь со склада. Надо отдать должное Акутагаве — он больше не сопротивлялся, позволяя вести себя по улице.
Сердце Атсуши колотилось, как сумасшедшее. Он был в шаге от того, чтобы убить Акутагаву. Когда-то он мог об этом только мечтать. Пускай и несерьезно — убийцей ему становиться никогда не хотелось. И вот оно. Момент, когда он считай победил своего когда-то заклятого врага. Хочешь — добивай, это будет несложно. Но никакой радости или триумфа он не испытывал. Отнюдь. Его мелко трясло и хотелось носиться в панике по улице, с воплями о помощи. Он не хотел. Не ожидал даже, что у него получится хоть немного задеть Акутагаву. Но злость взяла свое. Возможно, Акутагава расслабился, устав от того, что Атсуши постоянно бьет не во всю силу. Так что оставалось винить только себя.
— Смотрю на тебя, — тихо хмыкнул Акутагава. — И думаю, кому сейчас из нас хуже.
— Что?
— На тебя без боли не взглянешь. Это мне тут нехорошо, чего бледный такой?
— Прости, — дрожащим голосом промямлил Атсуши. — Я просто переживаю.
— Почему? Последствий боишься? Не трясись, я сам ви…
— Нет! Произошло то, чего я так боялся все это время. По моей глупости. И виноват тут только я.
— Тигр… Ты безнадежен, — устало вздохнул он, тяжело повиснув у Атсуши на локте.
Внутри все оборвалось. В воображении уже нарисовалась самая страшная картина — вот Акутагава оседает на землю, Атсуши пытается его дозваться, но у него ничего не выходит — пульса уже нет…
— Эй.
— Не пугай меня так! Я уж подумал все!
— И не надейся. Мы почти дошли.
— Дебил, — жалобно бросил Атсуши. — Только попробуй помереть — из-под земли достану!
***
Компанию Дазая определенно легче терпеть, когда стакан полон. Даже если это поход в караоке, прости господи. Чуя был даже немного благодарен за то, что бывший напарник притащил с собой бутылку виски. Но больше был благодарен за примерное поведение. Сегодня Дазай бесил меньше обычного — удивительное рядом.
Только вот Акутагава с тигром поспешили свинтить подальше от их «веселой» компании. Скатертью дорожка, никто не держит, как говорится. Вот виски закончится — Чуя тоже домой отправится. Не пропадать же добру, в конце концов!
— Миловаться пошли, — со знанием дела сказал Дазай. — Никак иначе.
— Не факт. Ты обоих вывел из зоны комфорта, я не удивлен, что они смылись.
— Так я ж обоих похвалил! — обиженно протянул он. — Ну чего они такие буки?
— Что-то я не уверен, что они это… вместе.
— Да ладно! Ты видел, как Акутагава-кун отреагировал, когда я сказал про пение Атсуши-куна в душе?
— Ты это придумал, да?
— Конечно! Они такие наивные…
— А ты пользуешься, — тяжко вздохнул Чуя и отпил чистый виски из стакана. — Мне кажется Акутагава скорее с тобой встречаться согласится, чем с тигром.
— Ну, мое очарование трудно проигнорировать, даже ты заметил…
— Да заткнись ты, — вяло махнул рукой он. — Я к тому, что не видно между ними того, что можно назвать отношениями.
— Просто они зеленые еще, глупые. Не знают, как правильно. Но ничего, все у них впереди.
— Надо будет с Акутагавой поговорить, что ли, на днях?..
— Не надо, вдруг спугнешь? Вряд ли он хочет, чтобы об их отношениях кто-то знал. Тем более мы.
— Я ж не дурак, я не спалюсь, — Чуя сполз по дивану вниз, разглядывая стакан. — Блин. И на что мы тратим свои выходные?..
— А на что их еще тратить? Так хоть весело, — Дазай пожал плечами. — Давай что-нибудь веселое споем?..
В полдень понедельника, когда Чуя пил чай в компании Коё, к ним подошел босс собственной персоной. Даже удивительно, что не вызвал в свой кабинет, а сам пришел.
— Чуя-кун, ты давно разговаривал с Акутагавой-куном?
— Не так давно, а что? — насторожился тот.
— Мне вот интересно, что у них там с мальчиком тигром происходит.
— В смысле? — он напрягся ещё больше.
— Вчера днем оборотень притащил раненого Акутагаву-куна сюда. И с тех пор сидит у дверей лазарета.
Чуя вскочил, задевая столешницу, чашки жалобно звякнули. Коё задумчиво приложила ладонь к щеке, кидая на босса выразительный взгляд.
— Кажется они слишком заигрались на своих совместных тренировках.
— Что с Акутагавой?
— Я его осмотрел, ничего страшного, скоро встанет на ноги. С его-то упрямством.
— Я схожу, проведаю его? — Чуя поправил шляпу.
— Конечно, — кивнула Коё. — Расскажешь потом.
— Договорились.
Стоило выйти в коридор, Чуя сорвался на быстрый шаг. Ну что за идиоты? Знал ведь, что ни к чему хорошему это не приведет. А тигр?! Он совсем дурак в главном штабе Портовой Мафии сидеть? Пускай и в лазарете, куда редко кто наведывается.
Мальчишка действительно нашелся рядом с одной из палат. Сидел на лавочке, глядя в стену напротив и не двигался.
— Ну привет.
Он подскочил на месте и затравленно взглянул на Чую.
Н-да. Глаза уставшие, красные. Выражение лица настолько кислое, что смотреть невыносимо.
— Ты чего тухлый такой? Ты хоть спал?
— Не-а. Накахара-сан, — жалобно протянул Атсуши. — Я не хотел. Это вышло случайно…
— Тихо-тихо, ты мне ещё заплачь тут, — Чуя присел рядом и похлопал его по плечу. — Рассказывай, что случилось.
История вышла короткой, но содержательной. Атсуши рассказал, что никогда не хотел и не сражался на тренировках в полную силу. А этот раз что-то пошло не так. В основном он причитал, что мог убить Акутагаву и как он этого не хотел. Понятно все с ним, малолетний пацифист.
— Все же обошлось, — Чуя пожал плечами. — Акутагава сам виноват.
— Нет! Его вины здесь нет! — горячо выпалил он. — Я не знаю… что было бы, если я его… я бы не смог с этим жить.
— Тебе надо меньше думать о том, чего даже не произошло. Живи сегодняшним днем. Наш мир таков — нет уверенности, что ты завтра будешь жив. Не ты, так кто-нибудь другой может его прикончить. Или сам по дурости откинешься…
Взглянув на Атсуши, Чуя даже пожалел о сказанном. Такого ужаса в чужих глазах он давно не видел. По крайней мере у человека, который не стоял на пороге смерти. Может быть, Дазай все-таки прав? И мальчишка так волнуется не из-за совести, а из-за любви? Стать причиной ранения любимого человека — такое себе удовольствие.
Наверное.
Чуя никогда не проверял.
— Кстати, почему ты в коридоре сидишь? В палате всяко удобнее. И лишний раз никому глаза мозолить не будешь.
— Не знаю… Мне кажется он не оценит.
— А мне кажется, что наоборот. Только он в этом никогда не признается, — лукаво улыбнулся Чуя. — Иди, давай. Можешь ему привет от меня передать.
— Накахара-сан, а вам несложно будет позвонить Дазай-сану и сказать, что я задерживаюсь?
Чую перекосило, но он утвердительно кивнул и подтолкнул мальчишку к двери. Когда тот несмело зашел в палату, Чуя достал мобильник и невидяще уставился на дисплей. Слышать голос Дазая совсем не хотелось. Может быть, написать сообщение? Или вообще просьбу проигнорировать, какое ему вообще дело до внутренней кухни Агентства?
Но как-то нехорошо получится. Вроде как пообещал, перед самим собой уже как-то неудобно. Мог ведь послать тигра куда подальше. Но ведь нет, купился на эти грустные глаза и жалобный голос.
Чуя тяжко вздохнул, понимая, что стоит посреди коридора уже несколько минут. Надо все-таки сказать ему, чтобы самостоятельно звонил. Решено. Он не мальчик на побегушках, в конце концов!
Тихонько отворив дверь палаты, Чуя заглянул внутрь и замер.
Атсуши сидел на стуле подле больничной койки, опустив на нее голову и, кажется, спал. А вот Акутагава, в отличии от него бодрствовал. Смотрел в окно и методично перебирал пальцами волосы на голове мальчишки. Осторожно так, бережно, явно опасаясь разбудить. И в этих движениях было столько несвойственной Акутагаве нежности, что Чуе стало неловко и он поспешил скрыться в коридоре.
Вот так да…
А забинтованный ублюдок оказался прав, и кажется, Чуя вновь проиграл спор.
Забавно.
Сняв телефон с блокировки, Чуя нашел нужный номер и нажал на зеленую кнопку. Похоже, настало время платить по счетам.
И почему-то это его совсем не расстраивало. Потому что любовь — это прекрасное чувство. И этим двоим пойдет только на пользу. Осталось только преодолеть недопонимание, что так прочно стоит между ними. Но они справятся — уже делают неуверенные шаги навстречу, пытаясь понять друг друга.
А если что — всегда можно прийти на помощь глупым кохаям. Ведь это действительно весьма занятно и весело.