Вечером и ночью не веяло от стен Дома чем-то удивительным, но все знали, что что-то обязательно произойдёт. Что-то, что некоторых выведет из себя, а других, наоборот, успокоит. Так и случилось. Утром, не успели воспитанники проснуться и позавтракать, как им уже сказали собираться на первом этаже, мол, Акула хочет сделать объявление. Раздражённые, невыспавшиеся и голодные подростки спускались, повторяя, что вступление директора не длится меньше получаса и они успели бы поспать и поесть за это время.
Под общий гул все спустившиеся подъезжали и подходили к середине этажа, где уставший директор разбирался в бумагах.
— Итак, для чего же мы здесь собрались? — воспитанники переглядываются, вздыхая, а колясники откидывают голову назад, подкладывая под неë подушки, которые успели взять перед тем, как спуститься. Воспитатели периодически поглядывают на свои группы, пересчитывая детей по головам. Пока что, всё сходится. Даже девушки и неразумные здесь.
Спустя какое-то время, пока Акула увлечённо говорит, начинают посылать ходячих за картами, водой, рюкзаками и другими жизненно необходимыми вещами. Через пять минут Стервятник уже поливает свой любимый цветок, многие играют в карты, сидя на паркете, а из задних рядов слышится храп воспитателей и причмокивания влюблённых. К тому времени, как на полу собралось уже с десяток игравших в покер, Акула начал подходить к сути.
— ...поэтому через несколько дней, может, недель, все, у кого нет противопоказаний отправляются в санаторий... — не успевает директор закончить фразу, как этаж тут же озаряется удивлёнными возгласами, а все спящие просыпаются, правда, под строгим взглядом не только Акулы, но и каждого воспитателя, подростки быстро стихают и даже откладывают партию в покер на потом. Ранее спящие Крысы начинают подходить ко всем, спрашивая, что происходит, но лишь некоторые получают вразумительный ответ.
Через две минуты на первом этаже уже нет ни души, все разбежались по комнатам обсуждать происходящее и собирать вещи. Бывало ли такое в доме раньше? Конечно. Удивляются ли этому все год за годом? Естественно. Только вот...большим огорчением для многих стал обязательный поход в Могильник на осмотр, который должен был состояться завтра..
После проведённого получаса в комнате состайников, Лэри уходит, направляясь к Логам, а вместо него приходят Русалка с Рыжей. Македонский, завидев девушек предлагаем им чай и кофе, но девушки вежливо отказывают со словами "кофе понадобится позже, когда будем стоять в очереди в Могильник". Табаки оглядывается, пытаясь уместить в рюкзак всю свою коллекцию. Шакал, как только приехал, решил, что просто обязан взять все свои вещи, правда, это всё нужно было запихнуть в один рюкзак, ведь варианты "взять другую сумку" или "пришить ещё карманы" он игнорировал, в силу своей привязанности именно к этому травмоопасному рюкзаку. Повсюду слышались звуки преждевременных сборов, ведь многие решили, что, хоть до поездки куча времени, нужно понять, что брать необходимо, что можно оставить, и как впихнуть всё в одну единственную сумку, ведь правила не менялись: на дверях висели объявления, гласящие, что с собой можно брать не более одной сумки, рюкзака или чего-либо ещё. Многих это более, чем нервировало, особенно это выводило из себя Табаки, а поведение Табаки выводило из себя всех остальных...
Сфинкс сидел, положив голову на колени и почти увлечённо наблюдал за состайником. Последний на это лишь тяжело вздыхал и, сотрясая комнату своим возгласом, возмущался "Вот так вы дорожите другими! Даже помочь бедному-несчастому мне не можете!". На его крики среагировал только Македонский. Поставил рядом с ним чашку кофе и вернулся к своим делам. На этом его помощь, кажется, закончилась.
К вечеру раздражение Шакала немного поутихло и, что удивительно, он лëг спать достаточно рано: сразу после ужина. До этого, конечно, ещё немного повозмущался, изображая несчастную жертву, и, в конце концов решил,что он действительно жертва, раз на цитирование его завещания никто не реагирует.
Этот день вообще был достаточно коротким, по сравнению со всеми остальными днями. Даже если спросить тех, кто считает дни невозможно длинными или тех, кто вообще дни не считает, они ответят, что времени действительно не чувствовалось. Никто не знает, что на это повлияло, за исключением, может, Слепого, вернувшегося в комнату ближе к глубокой ночи.
К полуночи почти весь Дом видел второй сон, не читая тех, кого мучила бессонница и тех, кто, в принципе, снов не видел. Удивительно спокойный и до невозможности отрешëнный день. Быть может даже затишье перед бурей...