На улице Агата помогла дойти, в машине оказался плед, им Анфиса и укрылась. Взяла воды на полпути и выпила половину, так было плохо. Рыдать не стоило: эти придурки получили своё. Но это ощущение не проходило. Анфиса не знала, что делать, пока не заметила руку Нигровской и не схватила её.

Так девушку успокаивала мама. И Миша. Ощущение чужого тепла, того, что земля тут, под ногами, успокаивало. Агата, на удивление, ничего не сказала, переплела их руки и просто чуть сжала. Нигровскую тоже успокаивали так. Анфиса подумала, что надо поблагодарить свою спасительницу позже. Послать ей лучшие конфеты и цветы.

Они доехали, Агате пришлось отпустить руку Анфисы, чтобы выйти. Она подошла к дверце, открыла её, помогла выйти девушке, снова взяла за руку и повела. Так они дошли до квартиры Агаты.

— Ты сможешь снять туфли? — спросила Нигровская.

— Угу, — всё же спустя секунд двадцать ответила Анфиса, села и еле стянула первую.

На вторую уже не осталось сил. Этот вечер забрал почти всё. Агата вздохнула, села и осторожно, касаясь только туфли и почти не задевая ногу, сняла её. В этом было что-то древнее, красивое, глубокое.

— Всё хорошо? Я старалась не касаться лишний раз, всё же мало ли какой триггер, а по башке не хочу получить, — Агата спросила иронично, но Анфиса ощущала: волнуется из-за неё. Они почти не знакомы, но Нигровской важно ее состояние, и кожи по этой причине она тоже старалась не касаться.

— Всё нормально. Можно в душ? Я как в грязи...

— Конечно. Подыщу что-то тебе переодеться.

Анфиса встала, сама прошлась, открывала двери, на что услышала тихое: 《Да, не стесняется шариться》, пока Агата шла в свою комнату, нашла душевую и зашла туда, закрылась. Нигровская права. Не стоило так. Но Анфисе честно сегодня было уже плевать. Лишь бы отчиститься от всего этого.

Так она просидела под водой минут тридцать. Странно, что в двери не стучали, не просили выйти, не упоминали счёт за воду. Просто дали побыть одной, выдохнуть. Её вытошнило снова, она всё смыла и отмылась. Чистота не то что бы приходила, но было легче. Натянула трусы и лифчик, вышла.

Надо было идти в комнату, где скрылась тогда Агата, но на кухне слышно щуршание. Она пошла туда. Чай! Да, Нигровская достала что-то сладкое, сахар и заваривала пакетики.

— Ну что, живая?

— Относительно.

— Сходи хоть футболку надеть что ли... — Агата скептично взглянула на Анфису.

Это было странно. Обычно все, даже девушки, всё равно смущались, или пялились, в общем, реагировали на неё. Анфиса была красивой, жутко, и грудь была точно что надо. Почему же Агата не показала такой реакции?

Она тихо подошла и взглянула в глаза Агате.

— Не нравится? — спросила она чуть задорно, потому что не могла терпеть, когда не восхищаются.

— До тебя домогались, милая моя, мои нравится и не нравится вообще сейчас не к месту, — сказала Агата, вздохнув.

Так вот в чём причина... Рыцарское благородство. Но Нигровская всё же сказала, словно уловив, для чего Анфисе сие понадобилось, видимо, зорко смотрела за выражением карих глаз:

— Если хочешь знать, красивая и нравится. Всё?

— Всё, — Анфиса неожиданно почувствовала себя как кот, съевший сметаны. Всё же восхищает и дальше. Особенно эту хмурую девчонку.

Она взяла свою кружку чая, которую ей протянула Агата. Понюхала. Яблоко и мята? Откуда Нигровская узнала? У неё очевидно коллекция ахмад ти.

— Мой любимый.

— О, я рада, что угодила. Он вкусный, подумала, что тебе понравится.

— Да! А твой...

Анфиса принюхалась, наклонившись к кружке Агаты.

— Голубика, да?

— Да, — Нигровская расслабленно улыбалась.

Она отодвинула стул и показала знаком, мол, садись, Анфисе. Та послушно села, потому что и правда не слишком-то удобно стоя пить чай. А после Агата села и сама.

Так они выпили чай, молча, съели по зефирке. Анфиса взяла кружки и поставила в раковину, не спрашивая. Мыть утром будут. Нигровская встала, спросила:

— До комнаты дойдёшь?

— Да. Идём.

Они вышли из кухни, прошли в комнату Агаты. Это была студия с достроенными стенами, потому наверх к кровати вела лестница, а внизу стоял диван и на нём большая футболка. Анфиса взяла её и надела. Легла на подушку, подтянула одеяло и уснула.

Агата, конечно, тоже жутко устала. Её разбудили в три часа, пришлось потратить полтора часа на всю эту кутерьму, решать все вопросы... Это утомляло. Но она неожиданно выдохнула облегчённо и радостно, когда Анфиса легла спать и уснула. По крайней мере, с ней всё хорошо. А что бы было, брось Агата трубку?

Девушка сама ушла в душ, чтобы утром хотя бы немного ощущать себя свежей. Промыла голову, зубы почистила и переоделась в пижаму, пошла к себе спать.

Одеяло Анфиса уже успела скинуть. Нигровская вздохнула, взяла его и укрыла девушку.

Поднялась к себе и, упав на кровать, тоже укрывшись, уснула.