— Жавер! 

Он крепко зажмурился на несколько мгновений. 

— Вы меня слышите? С вами всё в порядке? 

Жавер постарался выпрямиться ещё сильнее:

— Да, месье мэр. 

— Вы лжёте, — спокойно сказал месье Мадлен. — Вы валитесь от усталости. Сколько вы не спали? 

— Я в порядке, — упрямо отвечал Жавер. — Примите рапорт. 

— Позже. Отвечайте на вопрос. Это приказ. 

— Два… Три дня. Примите рапорт. 

Мэр вышел в соседнюю дверь и что-то сказал служанке, но слишком неразборчиво.

— Я распорядился о еде и постели. 

«Неужели нельзя сначала выслушать рапорт, а потом заниматься своими делами?» — беспорядок всегда возмущал Жавера. 

— Вы поедите, отдохнёте, и потом я выслушаю ваш рапорт. 

— Прошу прощения? — опешил инспектор и даже проснулся. — Месье мэр, это… 

— В данном вопросе я вам не доверяю. Вы вернётесь в участок и доведёте себя до истощения. Нет, месье инспектор, это не обсуждается. Вы нужны живым этому городу. 

Жавер смотрел на Вальжана и не верил ни одному слову. Нет, он больше не попадётся как самая безмозглая рыбка на эту удочку. В прошлый раз он достаточно заморочил ему голову, больше Жавер не поведётся. Он понимал, зачем тогда в Монфермейле «месье мэр» так показательно заботился о нём — иначе он не смог бы так долго отводить от себя подозрения. Тогда зачем поднял телегу Фошлевона? Жавер нахмурился и опустил голову.

Водоворот кипел внизу. Их разделял всего шаг и несколько секунд. Тогда они оба будут свободны. 

— Не делайте глупостей, спускайтесь! — крикнул Вальжан. 

— Задача не имеет решения, — спокойно ответил Жавер. — Не имеет, если не убрать один из элементов. 

— Жавер! 

Тот вздрогнул и едва не упал, но Вальжан успел в последний момент схватить его за подол мундира. 

Я не хочу умереть! — пронеслось в голове инспектора. 

Но что тогда делать? 

— Оставьте меня в покое! — рявкнул Жавер. 

 Вальжан каторжник и вор, но он спас ему жизнь, а это искупает многие прегрешения. Мальчишки не спросили у него о теле ненавистного инспектора? А если бы спросили? Наверняка расстреляли бы как пособника. И Вальжан понимал это. Не мог не понимать. Осознанно? Значит, он сделал это особенно? Зачем ему это? Заботился о своей душе? Он же верит. Да, наверняка для этого. И сейчас сдёрнул его с парапета поэтому же. Боится замарать душу грехом. 

— Кажется, вы хотели меня арестовать, — сказал Вальжан. Будь Жавер хоть на самую малую долю верующим, то сказал бы, что белая грива Вальжана и его лицо в ярко-белом лунном свете делают его похожим на ангела. 

— Оставьте. Меня. В покое! — пророкотал Жавер. — Зачем вы это делаете? Вы не… Не обманете меня… 

— Я не пытаюсь вас обмануть, — сердито и устало ответил Вальжан. — Так будет правильно и по закону. 

— Не говорите о законе! Я знаю, что вы ненавидите меня. Я знаю, что вы ведёте какую-то игру, но я… Я не могу понять, зачем вы отпустили меня на баррикадах. 

— Я не веду игр, Жавер. И я больше не ненавижу вас — это осталось в далёком прошлом, в городе Динь. Но тогда я всех ненавидел. И мне не за что было вас убивать — вы всего лишь выполняли свой долг, это достойно уважения. 

Жавер почувствовал, что задыхается. А ещё его накрывало незнакомое ощущение, из-за которого он не мог толком соображать, говорить, слушать, видеть… 

— Жавер, вы в порядке? 

— Почему вы просто не оставите меня в покое? — прерывисто дыша, спросил тот. 

— Потому что вы плохо выглядите и вам нужна помощь. — Вальжан немного помолчал и добавил: — Идёмте. 

Жавер с трудом поднялся. Его мир окончательно рассыпа́лся в прах. Он не мог сопротивляться Вальжану, его щиты упали.