Более нервной подготовки к приёму Амели не смогла бы припомнить. Даже если бы очень сильно постаралась. Фабьен был на взводе едва ли не с той минуты, как вслед за приглашением открыл письмо. Из редких обрывков фраз ей удалось понять, что на этом вечере будет присутствовать какой-то политик и что Анри пришлось здорово постараться, чтобы раздобыть для них это приглашение.

— Но ведь ты уже не раз встречался с депутатами и остальными политиками, — вопросительно взглянула на него Амели и отпила кофе.

— В том-то и дело, что этот — не остальные. Он входит в комитет, который занимается вопросами, интересующими меня. А из-за своего положения в обществе и денег… — Фабьен отодвинул тарелку с завтраком. — Он один из самых влиятельных людей.

— Но неужели нельзя обсудить с ним эти вопросы не на светском мероприятии? Ты знаешь, я всегда поддерживала твои идеи, но… Тебе не кажется, что это будет несколько неуместно?

— А что, по-твоему, обсуждают мужчины за коньяком и сигарами? Дела и только дела. Болтовня о театре или о лошадях пригодна только для танцевальной залы. Так что не волнуйся, я не выйду за рамки благопристойности.

Амели кивнула и вернулась к завтраку, но мысли занимали её куда больше, чем еда. Она чувствовала, что этим разговором дело не кончилось. Что, возможно, это было только начало. И она не ошиблась.

За обедом Фабьен объявил, что она должна поехать к лучшему портному и заказать новый наряд, по самой последней моде. Он поступит таким же образом. Они должны появиться на этом приёме в самом роскошном виде. Императора конечно не ожидают, но публика будет более изысканная, чем обычно. А это совершенно не тот случай, когда можно допустить даже малейшую возможность ударить в грязь лицом.

За этим последовали две недели примерок и регулярного созерцания Анри в гостиной. Он и Фабьен целые вечера проводили в обсуждениях предстоящего приёма и того, как надлежит там себя повести. Кто должен их представить, как этот человек должен его отрекомендовать, чтобы этот многоуважаемый мсье составил нужное Фабьену впечатление о нём.

Когда до вечера Икс оставалось пять дней, Анри буквально влетел в столовую с заявлением, что этот мсье таки будет с супругой. Так оставшиеся вечера в гостиной проводила и Амели. Вообще Фабьен и Анри скорее походили на двух генералов, обсуждающих штурм крепости, нежели на политиков.

Наконец этот день наступил, и с раннего утра весь дом был на ногах. Амели редко видела Фабьена в таком состоянии и ещё реже видела, чтобы он срывался на окружающих — чаше страдала посуда или мебель. Амели запахнула халат и зашла в его кабинет. Фабьен вскинулся ей навстречу, но, увидев её, рухнул в кресло.

— Пожалуйста, не подумай, что я пытаюсь принизить значимость сегодняшнего вечера, но сейчас ты ведёшь себя неразумно. — Она присела на подлокотник его кресла. — Если ты вымотаешься, разве это пойдёт тебе на пользу? Тебе нужно отдохнуть.

— Мне нужно ещё раз обдумать, что я ему скажу. Я благодарен тебе за заботу, но я не могу оставить всё на волю случая, — Фабьен потянулся к стопке бумаг, но Амели перехватила его руку:

— Ты ничего не оставил на волю случая. И сейчас тебе нужен отдых, а не очередное заучивание того, что ты и так знаешь лучше остальных. Идём, тебе нужно поспать.

— Хорошо, — он потёр глаза. — Только пообещай мне, что не помешаешь мне перечитать это после обеда. Пойми, это будет даже не схватка, а настоящая битва.

— Обещаю, — с улыбкой вздохнула Амели. Ей ли не знать, что это такое…