Амели прикусила щёку, чтобы не заплакать. Нужно потерпеть ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть. Фабьен бросил на неё встревоженный взгляд, но она в ответ улыбнулась — через силу. Наконец их партия закончилась, стало немного легче.

— Вы в порядке? — наклонился он.

— Всё хорошо, не беспокойтесь обо мне.

Ещё через минуту кадриль кончилась. Сегодня она показалась бесконечной, хотя на самом деле — Амели это понимала — она довольно короткая. Когда Фабьен спросил, куда её отвести, Амели попросила проводить её к стульям. Каждый шаг давался с трудом, и она прикладывала все силы, чтобы не хромать и не показывать, как ей больно. Даже вспомнилась сказка про Русалочку… Но, стоило только сесть, как из груди против воли вырвался вздох облегчения.

— Вы очень бледны. Зачем вы сказали, что хорошо себя чувствуете? — Фабьен покачал головой и встал: — Принесу вам чего-нибудь выпить.

— Подождите, — она едва коснулась его руки, — не нужно. Я хорошо себя чувствую. Но, кажется, я натёрла ногу.

— Почему вы молчали?

— Я не думала, что это что-то серьёзное. И не хотела портить вам вечер этими пустяками…

— Поверьте, мне плевать и на этот вечер, и на остальные, — Фабьен понизил голос. — Но не плевать на вас. Вы можете идти?

Амели опустила глаза и проговорила:

— Да, наверное… Да, могу.

— Неужели? А если вы попытаетесь не думать о моём мнимом неудобстве? — Она совсем стушевалась, и Фабьен, оглядев залу, сказал: — Я попрощаюсь с хозяевами, скажу, что вы неважно себя чувствуете, а потом отвезу вас домой.

— Спасибо.

Он отошёл, а Амели, сделав вид, будто ищет что-то на полу, коснулась ног и к своему ужасу почувствовала на кончиках пальцев что-то липкое. Она выпрямилась, посмотрела на руки… — кровь! Боже милосердный, как же она будет ходить? Амели вытащила из сумочки платок и принялась стирать кровь с пальцев, и, когда она уже почти закончила, вернулся Фабьен.

— Вы порезались или стёрли ногу до крови?

— Стёрла. Но я смогу идти, правда!

Фабьен, хмыкнув, взял её сумочку, веер — и подхватил Амели на руки.

— Поставьте меня, — зашептала она, — на нас же все смотрят! Прошу, поставьте меня!

— Даже не подумаю. Тем более, что мы уже в холле.

Фабьен опустил её на диван, надел поданное пальто и цилиндр, пока служанка помогала одеться Амели. Потом снова подхватил её на руки и направился к выходу.

— Я чувствую себя такой беспомощной, от меня одни проблемы и никакого толку.

— Мсье, вы забыли вашу трость! — крикнул бежавший к ним слуга.

— В таком случае окажите мне услугу и подержите мою трость, — улыбнулся Фабьен и повернулся к слуге: — Благодарю.

Амели смущённо отвернулась, уткнувшись в его плечо. Неужели она его действительно не раздражает? И он не злится, что она испортила этот вечер? Нет же, это невозможно!.. Фабьен наконец поставил её на землю перед фиакром, открыл дверь, и Амели, закусив губу, забралась внутрь. Фабьен что-то сказал кучеру и присоединился к ней.

— Думаю, вам лучше снять туфли, всё равно они вам сейчас не понадобятся.

Фабьен отвернулся к окну, и Амели, пересилив стеснение, разулась и поставила ноги на туфли — так и в самом деле стало намного лучше. Когда же экипаж остановился, она спрятала туфли под пальто, а на ступеньках её подхватил Фабьен. Боже правый, как же это глупо и… неудобно, и стыдно…

В квартире им навстречу выбежала Жюли, взволнованная и перепуганная. Но Амели успокоила её, сказав, что они не смогли там больше находиться. Даже почти и не ложь… Ей точно не стоит раскрывать подробности — помощи от неё не будет, а вот вздыханий и причитаний… Амели надела домашние туфельки без задников, повесила пальто и повернулась к Фабьену:

— Спасибо вам за вечер и за вашу помощь.

— Это я должен благодарить вас за этот вечер. Вы делаете эти собрания гораздо более приятными, чем они в сущности есть, — улыбнулся он, целуя её руку. — И, думаю, мне нужно поблагодарить ваши туфли за то, что они позволили нам сбежать оттуда.

— Может быть, хотите чаю?

— Не могу вам отказать. Но вам это не будет слишком трудно?

— Я же не ранена, — засмеялась она, — и не больна. Пойдёмте.

— Тем не менее пришлю к вам завтра врача, — непререкаемым тоном произнёс Фабьен, и Амели покорно вздохнула. — Моя невеста должна иметь то, чего заслуживает по праву.