Гарри не был силен в ритуалистике. И в рунах. А также в нумерологии, греческом, латыни и клинописи. Последнее, хвала Мерлину, не требовалось. Вообще, сейчас, составляя план, точнее «План по спасению ВСЕХ» он остро ощущал дыры в образовании. Но винить в этом мог лишь лохматого подростка, что встречал его в каждом зеркале. Права была Гермиона, пинками загоняя его в библиотеку, а он не ценил. Да что уж теперь.

Старинные книги из дома Гриммо 12 были на удивление занимательны, но примерно три четверти сказанного в них Гарри не понимал. Стоило, наверное, захватить пару справочников или словарей, но Дамблдор спешил увести его из того проклятого дома. А Гарри не противился. Всё же тяжело было там находиться. Зачем он пошёл в тот дом, Гарри и сам не знал. Соврал Дамблдору, что это вместо похорон. А может не соврал. Он даже не помнил, почему взял именно эти книги. Они, наверное, прокляты и потому так притягательны? Он вздохнул и ещё раз сравнил круг, нарисованный мелом на полу, с кругом из самой толстой из книг. На глаз один в один, но лучше ещё раз перепроверить.

Судя по описанию в книжке, ритуал Caecus Mutatio должен переместить его в прошлое и дать возможность исправить его. «Вписать в линию времени», если верить творческому переводу кого-то из Блэков. В настоящем же появляется некий якорь, «помнящий» как должен выглядеть мир и дающий сигнал тревоги, если Гарри наломает дров. Звучит просто, удобно, почти приятно. Остались мелочи. Ритуал экстренного возвращения Гарри переписал со всей аккуратностью три раза и спрятал листы с ним по разным карманам. На всякий случай. Расставил и зажёг свечи. Чёрные. Он не был уверен, что цвет играет хоть какую-то роль, но автор книги выразился более чем конкретно.

Старенький будильник показывал четыре утра. Не зря Гарри его починил.

— Ладно, приступим, — Гарри встал в круг и начал нараспев читать длинное витиеватое заклинание, подсвечивая себе палочкой. Круг засветился, комната исказилась словно под ней развели костёр и теперь воздух «ломало». Но Гарри не остановился. Он весь вспотел, его начала бить крупная дрожь, а колени подкашивались. Заклинание он дочитал из последних сил, изрядно охрипнув. Мир затих. Секунду — другую, казалось ничего не произошло, но тут на Гарри навалилась усталость и он где стоял, там и упал. Книга выпала из его рук, на лету сбив свечу, и теперь они обе тихо тлели на полу. Волшебная палочка закатилась под кровать. Белая сова в клетке жалобно позвала хозяина, но ей никто не ответил. Тисовая улица спала.

В комнате очнулся кто-то чужой. Он выглядел как Гарри Поттер, но определённо им не был. Это угадывалось в каждом движении, в ошарашенных взглядах, и даже в дыхании. Человек порывисто обернулся на жар — книга уже горела. Его глаза расширились от ужаса, он схватил первые попавшиеся тряпки, странно похожие на школьную мантию и старательно затушил пожар. Человек взял талмуд и пролистал его, оценивая ущерб. Несколько страниц были безвозвратно потеряны. Другие обгорели, но на них все ещё можно было что-то прочесть. Человек посмотрел на одну из них.

— Caecus Mutatio? «Махнёмся не глядя»? Что за черт? — произнёс он. Словно испугавшись собственного голоса, человек схватился за горло и поднял глаза вверх, к окну. Ночь была такой глубокой и тёмной, что превращала стекло в зеркало. Человек в ужасе отшатнулся от отражения. Но, спустя мгновение, подошёл поближе и начал себя разглядывать. Он поправил очки, снял их и снова надел, будто проверяя, видит ли без них. Заглянул себе в зрачки, показал отражению язык. Покрутился, словно девица в новом платье.

Его прервала сова, довольно грубо постучавшая в окно. Человек впустил птицу, снял с её лапки письмо и углубился в чтение.

— Гарри Джеймс Поттер… незаконное применение… ага, понятно. — Человек скомкал письмо и кинул туда, где по его мнению была мусорка. Министерская сова попыталась возмутиться, но человек так зыркнул на неё, что та развернулась и улетела. Тем временем незнакомец внимательно и немного брезгливо осмотрел комнату. Заглянул под кровать, найдя там волшебную палочку в компании грязных носков и пауков, подхватил её и направился к выходу.

— Кто-то за это все ответит, — хмуро заметил он.