— Лили, хватай Гарри и беги! Это он!

Лили открыла глаза, она стояла посреди незнакомой детской. Тень в черном плаще шагнула к ней.

— Нет, нет. Только не Гарри, возьми меня вместо него!

Лили проснулась с криком. В окно настойчиво стучали, голова раскалывалась от боли, а перед глазами всё плыло.

Ну да, конечно. Вчера Гарри Поттер провел невозможный ритуал, вырвав Лили из своего времени, пространства и тела. И теперь ей нужны очки. Ещё, хотелось бы, вернуться домой, до того, как её сотрут, но для начала, всё-таки очки.

Уронив тяжелую книгу на пол, Лили нащупала их на тумбочке.

Серая министерская сова продолжала биться в стекло, напоминая мотылька. Может, она просто решила покончить с собой? Тогда, не стоит ей мешать. Лили откинулась на подушки. В конце концов, кто она такая, чтобы решать за сов, жить им или нет?

Все же пришлось встать и открыть окно. Сова юркнула в комнату, скинула пухлый конверт на стол и, сделав круг почета, улетела. Если она и собиралась умирать, то не здесь.

Лили вскрыла конверт и высыпала содержимое на стол. Зеленый пластиковый солдатик со штыком наголо и письмо, запечатанное воском с министерским клеймом. Сломав печать, Лили погрузилась в чтение.

«Портал односторонний одноразовый. Зачарован на крови заказчика.

Место доставки: Нора

Заказчик: Гарри Дж Поттер

Для активации уколите палец о штык»

Внизу стояла большая круглая печать «одобрено министерством » и дата 17.08.96.

Лили перевернула бумагу. На обратной стороне рукой Дамблдора было выведено: «Воспользуешься, когда будешь готова.

P.S. Повеселись».

Ах да, вчера Дамблдор предлагал ей сыграть Гарри, раз уж она застряла. Но Лили не была уверена. Ни в том, что она справится, ни в том, что это правильно.

В записке было что-то важное, ещё бы понять что. Лили перечитала её дважды, прежде чем поняла.

Теперь надо куда-то записать. Она оглянулась, в поисках альбома. Он валялся на полу у тумбочки. Видимо, именно его уронила Лили.

Подняв альбом, Лили взглянула на открывшуюся страницу.

«Тот-кого-нельзя-называть пал в ночь на Хеллоуин. Трагедия в доме Поттеров обернулась великой победой».

2 ноября 1981.

— И ты туда же. Можно подумать, я забуду, когда умру, — возмутилась Лили и открыла чистую страницу.

Взяв в руки карандаш, Лили начертила две параллельные линии, поставила на них зарубки друг напротив друга и подписала даты. 17 августа 1996 и 17 августа 1979.

Будь она дома, сегодня было бы 17 августа. Лили обвела зарубки одним кружком. Конечно, в этом мире возможно всё, даже совпадения, но не на этот раз.

Гарри родился 31 июля, значит, у него было или есть где-то два месяца. А у Лили? Как скоро её накроет волна?

Она подрисовала цунами в начале 96.

Будь это море, можно было бы увидеть рябь на воде, но можно ли увидеть рябь на времени? Всё что она могла сказать о магии времени, министерство запретило все эксперименты в тысяча восемьсот махровом году. Что совершенно не помогало.

Просто сидеть в комнате и вариться в собственных мыслях тоже. Нужно было что-то делать.

Лили начала с того, что просмотрела все личные дела друзей Гарри. Занятие оказалось на редкость бесполезным. Характеристики — формальными. А цифры успеваемости, роста, веса, даты рождения сливались в один мутный поток бестолковости. Единственное, что смогла вынести Лили, имена и фотографии. Чтож, можно сказать, первое знакомство состоялось.

После обеда она привела себя в порядок и собрала вещи. Стоило, конечно, ещё раз повторить всё о детях, но Лили чувствовала, что пока не увидит, всё равно ничего не поймет.

Лили взяла солдатика. Куда она идет? Что ждет её впереди? Что она собирается делать, если её раскроют?

— Здравый смысл переоценивают, — заметила она и проколола палец.

— Мы тебя заждались.

Странная фраза, странный человек. Лили показалось, что он смутно ей знаком. Высокий, статный, красивый юноша. Рыжий, как и все Уизли, но разве он был в карточках?

— Привет. Небольшой проверочный вопрос, если ты не против. Ты же понимаешь, безопасность не бывает лишней.

Лили вспомнила. Это Билл, вчерашний мальчишка с ангельским личиком. Он ведь даже в школу не ходил, когда они виделись в последний раз. Хотя уже тогда было понятно, на сколько красивым он вырастет.

— Кто сбегал с собрания Ордена, чтобы поиграть со мной в солдатики?

Лили улыбнулась. Билл знал. Не важно откуда и как, просто знал. Какое же это было облегчение.

— Я. Это была я. В оправдание могу сказать, у тебя были очень крутые солдатики. Встречный вопрос — кто посыпал мою голову рваными бумажками?

Билл коротко хохотнул.

— Перси. Уже тогда был бюрократом. Рад видеть вас, Лили.

И он протянул руку. Лили с удовольствием её пожала.

— Мама не знает и её лучше этим не волновать, — начал объяснять Билл, подхватив тяжелый чемодан, — в курсе только Флер, моя невеста, и отец. Если что-то понадобиться любой из нас поможет.

Они направились в дом.

— А дети?

Билл услужливо распахнул дверь перед Лили.

— Нет, разумеется. Им ничего не говорили. Но Дамблдор сказал, если сами догадаются — не страшно.

— Хорошо. Не люблю лгать.

На кухне белокурая девушка в простом синем платье нарезала сэндвичи.

— Здравствуйте, — характерный акцент выдал в ней француженку, — я Флёр, а вы должно быть Лили?

— Да. Приятно познакомиться.

Флер скривилась. Возможно, за брезгливостью пряталась неловкость. Лили могла это понять, она сама чувствовала себя крайне нелепо.

— Это всё немного странно. Мёртвые должны оставаться мертвы, — наконец, выразила мысль блондинка, — смерть — не игрушка.

— Это не моя вина, что…

— Ну разумеется, не ваша, — всплеснула руками Флёр, — прошу прощения, мне нужно вернуться к работе.

И резко отвернулась.

— Лили. Скоро вернется мама. Вам будет лучше не попадаться ей на глаза, — сменил тему Билл, — так что, поднимайтесь к детям. Заодно ленч отнесете.

Лили подхватила со стола поднос с сэндвичами и кувшин с холодным чаем.

— Которая дверь?

— Третий пролет, первая справа. Удачи вам.

Поднявшись по лестнице, Лили легко нашла нужную комнату.

Она толкнула дверь, и тут же окунулась в привычный мир. Над горелкой в котле бурлило зелье. По стенам были развешены доски с формулами и ингредиентами. Рыжая девчонка что-то быстро шинковала, другая, с темными волосами помешивала зелье. Парень, такой же рыжий, как и сестра пытался отодрать пригоревшую тёмно-синюю массу от стола. Пахло вареными потрохами, полынью и ещё чем-то неуловимым, кажется жареными светлячками.

Девичий рай, что ещё сказать. Помнится, в Хогвартсе они творили же самое.

— Гарри! — Темненькая, кажется Гермиона, все бросила и, в два прыжка преодолев комнату, повисла у Лили на шее.

— Гермиона, зелье! — Возмутилась рыжая, подбегая к котлу. Она ловко подцепила поварешку и начала помешивать.

— Еда! — Обрадовался Рон, и забрал у Лили поднос с сэндвичами. Чтобы пожать руку, — Рад видеть тебя, приятель. Гермиона, ты его сейчас придушишь.

Рон помог Лили избавиться от кувшина и движением заправского фокусника достал откуда-то стаканы.

— Привет. Как дела? Гермиона, я тоже рада тебя видеть, но ты бы не могла, ну знаешь, отпустить меня.

— Ох, прости.

Она тут же разжала объятия. Рон скривился, но так чтобы это могла видеть только Лили.

— Гарри, привет! Кто-нибудь подмените меня уже, я тоже хочу поздороваться.

Рон перехватил у неё поварешку и Джинни, подбежав, быстро приобняла Лили.

— Мы все рады тебя видеть.

— Как твои магглы, не очень доставали? — Осведомился Рон. Словно говорил не о людях, а о драчливых собаках.

— Нет, в этом году всё мирно. Может помочь? Что вы варите?

— Зря. Сейчас и тебя припахают.

— Рон помолчи, Гарри сам предложил, его никто не заставляет. К тому же, вам обоим это будет полезно.

Рон закатил глаза.

— Любовное зелье, — пояснила Джинни, — можешь пока мышиные уши поискать. Не помню, куда я их засунула. Или ободрать пару-тройку жаб.

И она пихнула Лили в сторону разделочных досок. Сама же пристроилась крошить лапки кузнечиков.

— Может мне Кто-нибудь передать сэндвич? — Почти без надежды в голосе, спросил Рон.

— Нет, над котлами есть нельзя.

— Тогда убери от меня котёл.

— Рон, не стыдно?

Лили сняла банку с ушами с ближайшей полки и поставила возле котла.

— Давай подменю, — перехватила она поварешку, — попроще зелья не было? Что-то более нудное, ещё найти надо.

— Зато ингредиенты дешёвые. — Весомо хмыкнул Рон, под шумок уже усевшийся на кровать и жадно жующий.

— Рон подвинься и передай стакан.

— Надеюсь, этот парень и правда милый и стоит таких усилий.

Гермиона неприлично захихикала.

— Ты удивишься. — Расплылся в улыбке Рон.

— Конечно он стоит того, — яростно заметила Джинни, — Он добрый, отзывчивый и смелый. И очень красивый. Знаешь, он так улыбается, слегка нерешительно, словно не уверен, стоит ли, но в глазах пляшут черти. И ямочка на щеке. Ну, а вообще, он самый обычный. Когда не забывает, что должен быть обычным.

К концу речи Джинни даже крошить лапки перестала. Девочка была по уши влюблена. В комнате повисло тяжёлое молчание.

— Выше нос, может в этом году он обратит на тебя внимание.

Лили как могла изобразила сочувствие. Рон бросил недоуменный взгляд на Лили и рассмеялся.

— Ну да, обратит. Прям бежит, роняя тапки.

Гермиона ткнула его в бок локтем.

— Прекрати.

— Что не так-то? Я же правду сказал.

Рон тут же получил смачную затрещину от Гермионы.

Лили пожалела, что не может отвесить ему вторую. А потом оглядела Джинн, та была красивой. Худая, но не хрупкая, бойкая, яркая и очень юная.

— Если у него нет девушки, то может и шанс есть.

На лице Джинни отразилась вселенская скорбь.

— Понятно. Сочувствую.

— Короли тактичности. — Закатила глаза Гермиона и пошла к выходу из комнаты.

— Эй! — Окликнул её на пороге Рон, — Если ты все равно вниз, может попкорна поджаришь? Пожалуйста.

Гермиона развернулась к нему.

— Так, ты идёшь со мной.

— Куда?

— Совесть твою искать.

— Они совсем не смотрятся вместе. — Заявила Джинни. Лили готова была спорить, что речь идет не о Роне с Гермионой, — Мерлин, она меня дико бесит. Нет бы, кого-нибудь нормального нашёл. Кто угодно лучше неё.

Джинни со злостью рубанула жабью голову. Кажется, ей нужно было выговориться.

— Так плохо? — спросила Лили. Девочка кивнула.

— Она вульгарная и одевается безвкусно.

— В Хогвартсе же носят форму. Все выглядят одинаково.

— Гарри, ты парень, тебе этого не понять. А девушкам сразу видно. Она просто ужасна. — Терпеливо пояснила Джинни, — могу поспорить, и в команду по квиддичу она пошла только из-за него. Чтобы на поле хвостом вилять. И вообще, ей только деньги его нужны.

Лили захотелось смягчить эту категоричную девчонку.

— Ты говоришь он симпатичный, может он ей просто понравился?

— Нет. — Джинни махнула ножом, вскрывая жабье брюхо, — Ты что, её защищаешь? Не смей её защищать.

Она сделала шаг навстречу Лили, хищно прищурив глаза и выставив нож вперёд.

— Да что она тебе сделала?

— Она… Она… Она брюнетка! — Последнее слово Джинни выплюнула как страшное ругательство и клеймо на всю жизнь, — и не какого-то там тёплого темно-каштанового, а аж иссиня-черная.

— У меня тоже волосы тёмные. — Напомнила Лили. Но на всякий случай отступила.

— Это другое. У неё и сердца нет, наверное, если б в Хогвартсе проводили медосмотр то у неё на месте сердца обнаружили бы сгусток тьмы, качающий тухлую кровь. Не удивлюсь, если её мать для зачатия убила тринадцать волшебных детей и сожрала их мозги.

Джинни сделала ещё шаг вперед, нож в её руке опасно поблескивал жабьей слизью.

— Дети не так зачинаются, ты в курсе?

Отступая, Лили чуть не сбила банку с мышиными ушами.

— Гааарриии, не зли меня.

— Ладно, как пожелаешь. Мне остается сказать лишь одно.

— Что?

— Если ты сейчас не опустишь нож и один из нас не помешает зелье, поварешка приварится к котлу.

Лицо Джинни изменилось в долю секунды, из рассерженного став растерянным.

Нож она вытерла о джинсы и удалилась к своему столу, потрошить жаб. Зелье было безвозвратно испорчено.

Лили взмахнула палочкой, очищая котел, и прибавила огня. Она залила основу — кровь петуха и чернила осьминога — перемешала ее, и теперь осталось дождаться кипения.

— Что ты делаешь? — Удивилась Джинни.

— Кажется, это называется варить зелье. Но я не уверена, столько всего поменялось за последние дни.

— Нет, я не об этом. Ты не по рецепту работаешь.

— Разумеется. Потому что это не приворотное, его рецепт мне не поможет.

Джинни остановилась с занесенным ножом.

— Плохие новости, мне не любопытно. И тащить ответы клещами я не собираюсь, — после чего, продолжила работу.

— А кто сказал, что придется? Я как раз хотела сказку тебе рассказать. Ты знаешь историю про самый красивый город на земле?

Пригвоздив труп несчастной жабы к доске, Джинни неохотно приготовилась слушать.

— Она как-то связана с зельем?

— Может быть, самую малость. Человек, первым приготовивший это зелье жил в том городе.

Лили добавила в котел змеиные глаза. Теперь Джинни следила за каждым её движением.

— Ну не все время конечно. Он был алхимиком, кстати. Родился и вырос в городе. И все ему твердили, что его город самый прекрасный на земле. И знаешь, что он сделал? Решил проверить. О передай, пожалуйста, пепел шкуры единорога.

Джинни отправила через стол баночку с зеленой пылью.

— И что дальше? Ты вроде говорил, история про город.

— Так и есть. Он путешествовал по земле тридцать лет и любовался разными городами и странами. Чем дольше он путешествовал, тем отчетливее понимал, его город самый прекрасный. Тогда алхимик вернулся, но обнаружил свой город в огне.

Лили медленно вмешивала пепел, наблюдая как жижа в котле из чёрной превращается в ядовито-зеленую. Джинни же отошла от стола и уселась на подоконник.

— И это всё? Конец истории?

— Нет, иначе это было бы очень скучно. Прекрасные сады выжжены дотла, люди на улицах убивали друг друга лишь за разницу в одеждах и везде царила нищета. К власти пришла жадная семья. Они грабили горожан, а тех, кто должен был этот город защищать, стравливали друг с другом. Защитники разделились на два лагеря и терзали город не хуже врагов. Конечно, алхимик, мог бы просто убить ту жадную семью, но защитников города было уже не остановить. Алхимику нужно было что-то придумать, чтобы их помирить. И он придумал.

Закончив перемешивать, Лили ослабила пламя и присела на ближайший стул.

— Он сварил приворотное зелье и приворожил двоих из разных лагерей друг к другу. Но это не сработало, только ещё больше разгневало защитников города и они начали убивать друг друга с удвоенной силой. И алхимик раскаялся, понимая что больше навредил, чем помог. Он хотел вернуть все назад и решил создать отворот. Но не успел. Те двое умерли.

— Ты придумываешь на ходу, — фыркнула Джинни.

Лили затушила огонь.

— Нехватало одного ингредиента. Алхимик не знал какого. И вот, придя на похороны тех двоих, он узнал, что умер отец жениха, не перенеся смерти единственного сына. Алхимик взглянул на вдову, потерявшую всех своих мужчин за одну ночь, и нашел последний ингредиет. Это был волос вдовы. Знаешь, чему нас учит эта история?

Джинни развела руками.

— Что алхимик — придурок, напрасно потравивший людей?

Лили задумалась, с такой точки зрения она на историю не смотрела.

— Сейчас, когда ты об этом заговорила, да, кажется, он и правда слегка придурок, — Лили набрала немного зелья в полупрозрачный дымчато-серый пузырек и запечатала его крышкой, — а история учит нас тому, что если ты варишь какое-то зелье, вари антидот одновременно с ним.

— Чтобы не быть придурком?

— Чтобы не быть придурком.

И она уселась на подоконник рядом с Джинни, протянув ей флакон.

Та приняла его и начала вертеть в руках.

— Ты же говорил, что это то зелье, которое изобрел алхимик из твоей истории.

— Так и есть.

— Но ты не добавил волос вдовы.

— Ну у меня его нет. Так что просто попросишь у Макгонагалл. Она знает зачем, и даст без проблем.

— Для начала прочитав лекцию об этичности.

— Это как водится.

Они обе горько рассмеялись.

— Гермиона говорит…- Джинни запнулась, на щеках её выступил румянец, — Гермиона говорит, что я поступаю неправильно. Что все, что я получу это дешевую подделку вместо любви. И лучшее, что я могу — просто забыть его и двигаться дальше. Найти себе другого.

— Звучит умно.

Джинни ядовито ухмыльнулась. Флакон в её тонких пальцах танцевал.

— Да и очень просто. Мы же каждый день в кого-то влюбляемся, а потом выкидываем его из сердца. Это почти как чистить зубы. И в чем моя проблема, не пойму. А ты как думаешь, что мне делать?

— Тебе мой ответ не понравится.

— Ты не знаешь, не так ли? — ещё одна ухмылка, уже не такая злая, просто усталая.

— Да, не знаю. А ещё я не знаю, как ты собираешься незаметно влить в человека тысячу триста пятьдесят миллилитров зелья, если, разумеется, твоя формула верна, и куда потом будешь девать труп. И, не пойми меня неправильно, это не в упрек. Мне просто очень любопытно посмотреть, как ты это сделаешь.

— Это вообще не помогает, ты в курсе?

Джинни вдруг вскочила и начала убирать со стола. Ингредиенты с огромной скоростью полетели по банкам, ножи и разделочные доски заняли место в грязном котле.

— Это смешно. Я думала, что мне придется тебя утешать, а не наоборот. Всё таки, Рем был твоим крестным и другом, хоть ты его и плохо знал.

Она легко подхватила котел с грязными инструментами и повесила на локоть как вечернюю сумочку. Лили закрыла глаза и прислонилась лбом к холодному стеклу. Рем. Неужели и он тоже. Но когда? И почему она не нашла это в сводках вчера?

— А знаешь, — как ни в чем не бывало, продолжила Джинни, — мы могли бы поиграть в квиддич. Завтра. Только я и ты. Что думаешь?

Лили открыла глаза, чтобы увидеть своё отражение. Она улыбнулась симпатичному парню в стекле и он улыбнулся её в ответ. Лили коснулась появившейся ямочки на щеке. В этот момент она поняла две вещи.

— Ну разумеется. Разве могло быть иначе? — Пробормотала она.

— То есть ты согласен? — Радости Джинни не было предела.

— Нет, — Лили повернулась к ней лицом и сделала шаг навстречу, — то есть, мы можем сыграть в квиддич, если тебе так хочется. Хотя я не очень хорошо в него играю. Но на свидание с тобой я пойти не могу.

К чести Джинни, она не выглядела так, словно её мир рухнул. Она выглядела так, словно долго собирала паззл, но вместо портрета у нее получился пейзаж.

— Но почему?

Лили вздохнула.

— Потому что я не могу принимать такие решения за другого человека.

Джинни взглянула на Лили, тряхнула головой, перевела взгляд на отражение в окне и снова на Лили.

— Гарри, ты ведешь себя странно. Или я чего-то не понимаю. Один из нас точно сходит с ума.

— Давай это проверим. Кто такой Сириус Блэк?

— Впервые слышу это имя. А что?

— Один из нас сходит с ума. Либо так, либо я вижу рябь на воде. Куда могли отнести мои вещи?

— Комната Рона, разумеется.

— Ни о чем не говорит. Направление, пожалуйста.

— Ещё пролет вверх и налево.

Лили вышла из комнаты, оставив Джинни в полной растерянности.

Нужная дверь нашлась легко, но Лили опять не рассчитала силы и распахнула её так, что Гермиона сидевшая на кровати, подпрыгнула. Рон, игравший с яблоком, чуть не навернулся со стула.

— Прошу прощения, не хотела мешать. Как поиски совести?

Гермиона пристыжено спрятала глаза за книгу.

На второй кровати лежал чемодан, Лили направилась к нему.

— Гарри? У тебя всё в порядке? — встревоженно спросила Гермиона.

Альбом нашелся мгновенно. Лили открыла его на самой последней статье.

«Ремус Люпин — посмертное оправдание» — значилось в заголовке.

— Вот мне тоже это интересно.

Лили повернулась лицом к Рону и Гермионе.

— Кто-нибудь из вас знает, кто такой Сириус Блэк?

Рон отрицательно покачал головой и положил яблоко на стол.

— Кто? — Переспросила Гермиона.

Лили оглянулась в поисках поддержки. На тумбочке возле кровати стояло их с Джеймсом свадебное фото.

Любопытно, Гарри бывает здесь так часто, что это фото всегда здесь стоит или кто-то заботливо поставил его сегодня?

Лили подняла рамочку и указала на Сириуса, тот польщенный, вниманием, замахал рукой.

— Вот, шафер на свадьбе. Ну же, что-нибудь? Мне нужно понять, где искать.

В глазах Гермионы появилось узнавание.

— Он умер ещё до нашего рождения, в какой-то мелкой стычке. Помню, видела статью в старых хрониках.

— А зачем тебе это? — Спросил Рон.

Лили поставила фото на место и начала листать альбом. Первое, что она нашла крошечная, словно дурная насмешка, заметка.

«В ночь с 16 на 17 августа в Литтл-Хенглтоне Пожирателями Смерти было совершено нападение на гражданских. Один человек погиб.»

И крошечная фотография Сириуса в углу. У Лили защипало в глазах.

Статья на следующей странице занимала уже весь разворот.

«Погиб Сириус Блэк»

Лили пробежалась глазами по тексту, цепляя нужные фразы.

«Чета Поттеров чудом спаслась», «местные жители не пострадали», «помним, любим, скорбим» и «похороны состоятся рядом с местом трагедии, на городском кладбище Литтл-Хенглтона».

Лили захлопнула книгу и бросила её обратно, в чемодан. Теперь у нее была точка отсчета.

Она уже хотела ответить на повисший в воздухе вопрос Рона, как в комнату ворвалась Джинни.

— Отойдите от него, это не Гарри, — приказала она, целясь Лили в грудь.

— Что? Ты с ума сошла? — Удивилась Гермиона.

— Смотри, — Джинни свободной рукой схватила со стола яблоко и запустила его в Лили.

Попытка увернуться провалилась, яблоко больно врезалось в плечо.

Гермиона вскрикнула, прикрыв рот руками, а через секунду уже тянулась к своей палочке.

Рон закатил глаза.

— Ну всё, кубок по квиддичу с таким капитаном нам не светит.

— РОН! — в один голос возмутились девчонки.

Лили же подняла яблоко и протерла его рукавом.

— Вот, — она положила его обратно на стол, — не стоит переводить продукты.

— Не шевелись, — приказала Джинни.

— Спасибо, — Рон взял яблоко, ещё чуть-чуть протер его и надкусил.

— Рон, что ты творишь? Нельзя быть таким беспечным! А вдруг оно отравлено!

Рон поднял вверх указательный палец, прося минуту тишины, дожевал свой кусок и заговорил.

— Сейчас проверим. — он обернулся к Лили, — Будешь?

Лили кивнула и он кинул ей надкусанное яблоко. На этот раз не с целью убить и потому Лили легко его поймала. И довольно демонстративно надкусила.

— Ничего не доказывает, — Стояла на своём Гермиона.

— Ещё и врагов подкармливаешь, — поддержала её Джинни.

— Ладно, если так. Привет, ты собираешься калечить или убивать кого-то в этом доме?

Лили моргнула.

— Нет, на сколько мне известно.

— Захватить власть в Лондоне, Англии, Мире?

— Нет.

— Причинить вред Гарри?

— Тем более.

— Вот видите, всё и разрешилось.

Джинни с Гермионой переглянулись.

— Я не знаю, как ему это объяснять, — покачала головой Гермиона.

— Я Рон, кстати. Приятно познакомиться, — И он протянул ей широкую ладонь.

— Лили, — улыбнулась она, с удовольствием пожимая руку.

— Лили Поттер? Та самая? — Она кивнула, а Рон расплылся в широченной улыбке, — значит вдвойне приятно. А навыки ловца стоит всё же потренировать. Впереди тяжелый сезон.

Рон подмигнул.

— Обязательно. Поможешь?

— Это всё дурной сон, — закатила глаза Гермиона.

— Как ты можешь доверять словам этого? Это же вообще не понять кто. — Не выдержала Джинни.

— Она же представилась. Это Лили. — Пожал плечами Рон.

— Но!

— Но. И я не доверяю непонятно кому, я доверяю своему брату. Билл участвовал в создании портала, и он же встречал Гарри… то есть Лили. И знаешь что, Билл достаточно умен, чтобы не впускать в наш дом непонятно кого.

— Империус ещё никто не отменял, — прошипела Джинни, хотя её уверенность пошатнулась.

Лили больше волновало, что Рон слишком спокоен.

— И как давно ты понял, что я не Гарри?

— Почти сразу. Не совсем же я дурак.

Гермиона и Джинни прожгли его яростными взглядами.

— Я что опять что-то не так сказал?

— Немного. Но они отойдут, не переживай, — пообещала Лили. За что получила такую же порцию ярости, — Раз мы разобрались, мне бы хотелось поговорить с Биллом.

Лили сделала шаг вперед, но Джинни с Гермионой направили палочки ей в грудь.

— И не думай, никуда ты не пойдешь.

— Ладно. Рон, ты не мог бы передать своему брату кое-что?

— Да, разумеется.

— Передай Биллу, что мне нужно на могилу Сириуса Блэка. В кратчайшие сроки.

— Мне сказать, что это нужно Гарри или Лили?

— Лили. Только убедись, что вас не подслушивают.

Рон уже направился к двери, как его окликнула Гермиона.

— Что ты делаешь, а если он нас убьет, пока ты ходишь?

— Ну не убила же она Джинни, пока они вдвоём сидели.

Гермиона убежденной не казалась.

— А ладно, — махнул рукой Рон, — Лили, обещай, что не убьешь этих двоих до моего прихода.

— Обещаю, — честно согласилась она.

— Вы в безопасности, я пошел.

И он вышел, прикрыв за собой дверь. В комнате повисла тишина.

— Могу я присесть? А то стоять устала.

Джинни неуверенно кивнула. Лили плюхнулась на мягкую кровать.

— Как это возможно? — в голосе Гермионы сквозило любопытство.

— Что?

— Ну вы и Гарри. Если вы это вы, конечно. На воскрешение трупа не слишком похоже. И на временную петлю. А для переноса сознания нужен живой человек. В смысле, чтобы оба были живы.

— Мы и были, — продолжила её мысль Лили, — просто в разное время. Думаю, это смесь из всего подряд. Такой магический «Лонг-Айленд». И не спрашивай меня, почему это работает, я не знаю.

— А у тебя случайно нет рецепта этого коктейля? Ну так, ради любопытства. Может, я пойму.

— Гермиона. И ты туда же?

— Давай так, я покажу тебе всё, что у меня есть и мы вместе попытаемся разобраться, — Лили потянулась к своему чемодану и вновь достала книгу, — но не надейся на слишком многое. Гарри сжег книгу с заклинанием. Последняя страница.

Гермиона ловким движением левой руки выхватила книгу и раскрыла её в конце. Палочку она так и не опустила.

— Что «Гермиона»? Между прочим, если тут не-Гарри, то Гарри застрял в прошлом. Ты об этом думала? — Возмутилась она. А потом чуть тише добавила, — И ему нужна наша помощь, даже если он думает по-другому.

— Да ты просто ищешь повод устроить очередной эксперимент с непредсказуемыми последствиями.

— Не правда, чтобы устроить эксперимент с непредсказуемыми последствиями мне повод не нужен, — пробормотала Гермиона, — но как можно устоять, когда он сам ко мне в руки плывет.

Джинни уже открыла рот, чтобы ответить, но не успела. В комнату вернулся Рон.

— Ну? Что сказал Билл? — наперебой заговорили все.

— Что ужин готов, — весело объявил он.

— Рон! А давай всё, а не только избранные моменты. — Попросила Гермиона.

— Ну хорошо, он сказал, что сегодня на могилу Блэка точно попасть не выйдет, но он попробует договориться на завтра. И да, ужин готов, только нас ждут.

Лили бодро шагнула вперед.

— Ну что, пойдем?

Но опять наткнулась на палочки Гермионы и Джинни.

— Хорошо. И сколько вы думаете так стоять? Или поведете меня вниз под конвоем? Джинни, как собираешься маме объяснять, что вместо ужина стоишь и целишься в меня? Гермиона, а ты, видимо, будешь по ночам над кроватью бдить.

Девчонки переглянулись.

— Вы правда миссис Поттер? — Наконец спросила Гермиона. Джинни шикнула на нее, но было уже поздно.

— Звучит, словно я столетняя старуха. Я правда Лили Поттер, но пожалуйста, называй меня просто Лили. Никаких «миссис».

— Хорошо, — она начала опускать палочку.

— Гермиона! — Возмутилась Джинни, — что ты делаешь?

Но та лишь прикусила губу, словно не решаясь что-то сказать.

— Ладно можешь не объяснять. Я тут последняя в здравом уме, я уже поняла. А ты, — Она обернулась к Лили, — думаешь, раз ты вся такая милая, люди возьмут и упадут к твоим ногам? Со мной этот номер не пройдет. Помни, я слежу за тобой.

И Джинни опустила палочку, хотя продолжала сверлить Лили взглядом.

— Ужин! — Весело объявил Рон.

— Передай маме, что я не голодна. Пойду лучше прогуляюсь.

Она развернулась так резко, что рыжие локоны хлестнули по плечу Гермионы, и вышла из комнаты.

— И куда это собралась? — крикнул её вдогонку Рон, — На улице уже темно.

Но Джинни было не остановить.

— До ближайшей церкви. Всегда было интересно, зачем маглам святая вода при экзорцизме.

P.S.

Они насмехались над наследником рода Малфоев. За глаза. Разумеется, прямого оскорбления он не простил бы. Но стоило Люциусу отвернуться, спину прожигали их взгляды. Едкие. Ироничные. Пренебрежительные.

Даже сейчас, стоя посреди грязного сарая, бывшего когда-то магловским домом, Люциус ощущал эти взгляды.

А ведь именно ему Лорд доверил руководить этой миссией.

— Первый этаж чист, — рапартует Гойл, — но я вижу чьи-то следы.

— Мы все их видим, гений, — Люциус устало потер переносицу, — дальше что? Мне нужны люди, а не их следы.

В комнате повисла тишина. Хотя для Люциуса её наполняли звуки — скрип насквозь проржавевших мозгов Гойла, насмешливый шепот чужих мыслей и тихий свист его собственного закипающего терпения. Гармония. Музыка. Почти.

— Проверь второй этаж. Сейчас.

Гойл сорвался с места и помчался вверх по лестнице. Правда уже на середине замер как вкопанный. На втором этаже, лениво облокотившись на перила, стоял Джеймс Поттер.

— В чем дело, док? — Ослепительно улыбнулся он.