– Анафема?
Перед ними стояла невысокая девушка в круглых очках с такими толстыми линзами, что они увеличивали ее глаза в несколько раз. Темно-каштановые волосы были небрежно растрепанны и кудрями струились по плечам. Теплый коричневый кардиган, подпоясанный крепкой бечёвкой, был явно на несколько размеров больше, а на темной юбке в пол было множество карманов, из которых выглядывали бутылечки с разноцветными жидкостями. На нескольких кожаных ремнях, перекинутая через плечо, висела увесистая книга. И не смотря на весь экстравагантный образ девушки, первым, что бросилось в глаза магов, был тяжелый заряженный арбалет, нацеленный прямо на них.
Азирафаэль галантно снял шляпу.
– Добрый день, мисс Анафема, – улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку, – вы чудесно выглядите.
От неожиданности девушка смутилась, но ее рука не дрогнула. Она перевела свой взгляд с Азирафаэля на Черного мага.
– Кравли? – удивилась она, слегка опустив арбалет, и придирчиво оглядела мага.
– Вообще-то Кроули, – поправил он, выдавив улыбку, – а ты нисколько не изменилась.
Девушка бросила арбалет в траву, кинувшись к магу, и крепко сжала его в объятиях. Послышались пара протяжных хрустов.
– Сколько лет прошло?! Черт старый, думала уже и не свидимся! – Анафема доставала ему едва до подбородка, но держала настолько крепко, что Кроули при всем желании не смог бы выбраться, – что ты забыл в этой глухомани?!
Когда объятия все же слегка ослабли, и Черный маг перевел дыхание, он указал в сторону Азирафаэля.
– Познакомься, Анафема, это Азирафаэль – мой… мой… – Кроули задумчиво почесал затылок. Им обоим точно следовало выделить пару минут и обговорить статус их отношений.
– Я его спутник, – улыбнулся Белый маг, тепло пожав руку девушки, – рад знакомству. Кроули много рассказывал о тебе.
– Никогда не встречала такого приятного Белого мага, – весело фыркнула Анафема, заглянув ему за спину, – а там у вас кто?
– Да никто, – пожал плечами Кроули, – один неудачливый ведьмолов.
Девушка напряглась. Ее глаза нервно забегали, и она быстро подошла к краю ямы, поглядев на Ньюта.
– Это точно он… Но карты говорили, что странный юноша придет в сопровождении старика и мальчика…
Азирафаэль пожал плечами.
– В каком-то смысле так и было. Ты видела нас в своих видениях?
Анафема не ответила, лишь загадочно обвела взглядом магов.
– Так что вы стоите? Вытаскивайте его. Чай уже стынет.
Очнулся Ньют от ужасной головной боли. Первое, что он почувствовал по мимо раскалывающейся черепушки, это стойкий запах трав и разных мазей. Аромат был настолько терпкий, что тот невольно закашлялся.
Приоткрыв глаза, парень медленно оглядел комнату. Он лежал на мягкой тахте в самом углу. Подняв взгляд, Ньют увидел, как под потолком висят пучки разнообразных трав и несколько корзин со сходным содержимым. Напротив него во всю стену распростерся огромный шкаф, переполненный самыми разными книгами и склянками с отварами. Освещение в комнате было приглушенным. Свет выходил только из пары небольших окон, плотно зашторенных темно-зелеными занавесками. Ньют хотел бы и дальше поразглядывать это странное место, где он непонятно как очутился, но внезапно его взгляд наткнулся на еще более странную компанию, сидящую за небольшим круглым столом. Двое мужчин и одна девушка, казалось, все это время не спускали с него глаз.
– Очнулся, наконец, – фыркнул мужчина своим бухтением, чем-то напомнившим парню старика, которого тот сопровождал. Память о недалеком прошлом постепенно стала возвращаться к Ньюту, и он в ужасе распахнул глаза.
– В-вы… это вы! – воскликнул он, резко сев на диване, но тут же ударился об очередную полку головой и застонал.
Девушка вскочила со своего стула, по пути схватив какую-то чашку с мазью.
– Тише, тебе не стоит так резко двигаться, – забормотала она, подсев к юноше, – ты сильно ушибся, Ньют.
Ньют только и смог пробормотать что-то нечленораздельно вопрошающее.
– Меня зовут Анафема. Ты случайно свалился в мою ловушку, там в лесу, – она слегка отодвинулась, обмакнув два пальца в чашку, и принялась намазывать вонючей мазью его лоб, – ну а с Кроули и Азирафаэлем, я полагаю, ты уже знаком.
Маги улыбнулись: Азирафаэль – дружелюбно, Кроули… в своем стиле.
– Я… я не… – Ньют начал мямлить, но, вспомнив, что он, вообще-то, ведьмолов, взял себя в руки, – кто вы все такие?! И что я тут делаю?!
– Ох, кажется, он ударился головой сильнее, чем мы думали, – обеспокоено заметил Азирафаэль, на что Кроули, не сдержавшись, засмеялся.
– Кончай зубоскалить, Кроули, – цыкнула Анафема, снова обернувшись к Ньюту, и уже более спокойно продолжила, – все хорошо, ты в безопасности. Мы – маги, но не собираемся причинять тебе зла.
– Говори за себя, – весело оскалился Кроули, за что получил легкий толчок уже от Азирафаэля, – вернее… да. Все, как она сказала.
Ньют немного подуспокоился, зачарованно наблюдая за манипуляциями девушки.
– Зачем вы тогда заманили меня в лес? – хрипловатым голосом спросил он.
– Нам нужно было встретиться с Анафемой, – ответил Белый маг, отхлебнув немного подостывшего чая из кружки, – и только ты знал дорогу в Черный лес. Спасибо, что сопроводил нас.
– Пожалуйста… – на автомате ответил Ньют, все еще чувствуя некоторую недосказанность, повисшую в доме.
– Хочешь чаю? Или, может, ты голоден? – поинтересовалась Анафема, закончив с мазью и встав. Ответом ей был заурчавший желудок юноши, – замечательно, для тебя как раз осталось несколько кусочков брусничного пирога!
Когда Ньют присоединился к чаепитию, градус неловкости сильно возрос. Какое-то время в доме слышались только тихое брякание посуды и прихлебывания. Первым решил прервать повисшее молчание Кроули.
– Значит, его тебе нагадали карты?
Градусник неловкости треснул, и его осколки разлетелись во всех присутствующих.
– Дорогой, это грубо, – Азирафаэль укоризненно взглянул на мага.
– Нет, ну а что? – Кроули только театрально всплеснул руками, – ты всюду следовала указаниям карт и посмотри, в какой глуши очутилась? Неужели эти карты будут тебе еще мужа выбирать?
– В каком смысле мужа? – Ньют покраснел, поперхнувшись пирогом.
Анафема вскипела.
– Я ушла из Черных магов, потому что сама того хотела! Карты мне лишь показали мою возможную судьбу, если бы я там осталась! И я нисколечко не жалею о своем поступке. Ты ведь их сам там всех ненавидишь, Кроули. К тому же, если ты считаешь мои карты дурацкими, то зачем пришел за помощью?!
– Думаю, Кроули просто выражает так свое беспокойство и заботу, – мягко встрял Азирафаэль, пытаясь сгладить ситуацию, – верно, дорогой?
– Нгм…угу, – пробурчал он, качнув головой.
– Если хочешь обо мне позаботиться, тогда уважай мой выбор, – отрезала она.
– Я лишь хочу, чтобы он был твоим!
– А моего мнения никто спросить не хочет!? – воскликнул Ньют, почти в ужасе глядя на людей, что сейчас решили распорядиться его судьбой.
– Вот! Может он тоже этого не хочет, – пожал плечами Кроули, неожиданно встав на сторону Ньюта.
– Дорогой, – Азирафаэль терпеливо положил руку на плечо мага, – прошу тебя, дай взрослым людям самим решить, с кем им быть и кого любить. Если бы к нам кто-то полез с непрошеными советами, ты бы что сделал?
– Нечто плохое… возможно, даже ужасное…
– Я тоже сейчас в шаге от этого поступка, – фыркнула Анафема и повернулась к Ньюту, – не слушай его. Я тебя ни к чему не принуждаю. Просто мои карты показали тебя в качестве моей судьбы, мужа и отца моих детей… Не смотри на меня так! Это это еще не означает, что твоя судьба будет связана со мной. Я не причиню вреда ни тебе, ни любому другому ведьмолову… если они, конечно, снова не попытаются охотиться на меня. Это очень невежливо.
– Да… прости, – пробормотал Ньют, поправив очки, – просто все в городе считают тебя и всех ведьм опасными.
– Так не надо к нам приходить с мечом. Сам вед знаешь поговорку, – девушка пожала плечами, улыбнувшись, – но можно приходить с цветами. Мне вот каллы там нравятся…
Ньют тоже улыбнулся, слегка покраснев.
Немного смягчившись, Анафема отодвинула свой чай, достав из кармана юбки колоду карт.
– Итак, Кроули. Ты помнишь, как надо задавать вопросы?
– Мм… С четкой формулировкой и без запинки?
– Не только. Ты не должен задавать вопросы на пример, как «Где сейчас принц?» Или «Как он выглядит». Можно спросить, к примеру, «Найдем ли мы с Азирафаэлем принца?», «Где мы найдем принца?». Что-то вроде этого.
– Подождите, – встрял Ньют, – какого принца вы ищите? Нашего?
Кроули только пробубнил:
– Пора написать карточку «Мы ищем потерянного принца, сына почившего короля Итвура. Да, он не умер. Уорлок был ненастоящим. Задашь еще один вопрос, и он будет последним в твоей жизни».
– Но если настоящий принц жив, а вы – два мага его ищите, то почему столицу наводнили ваши собратья? – спросил Ньют, будто прослушав концовку монолога Кроули.
– Хотелось бы нам знать, – покачал головой Азирафаэль и обратился к Анафеме, – хорошо, я понял суть игры. Давай попробую задать вопро…
– А вы не хотели бы у них поинтересоваться, что происходит? – не унимался Ньют, – я бы хотел. Чтобы скоординировать свои действия с их… действиями.
– Наши начальства как-то не привыкли оправдываться и объясняться перед подчиненными, – отрезал Черный маг, скрестив руки на груди, – и в данный момент нам лучше вообще не привлекать к себе внимания.
– Это правда, – согласно кивнула Анафема, – высшие волшебники сами себе на уме. Сколько лет прошло, а они продолжают вести свою «большую игру».
Азирафаэль только пожал, мол, у нас все так же.
– Просто… мне одному кажется это все немного странным? – пробормотал парень, чувствуя, как сдает позиции.
– Нет. Но разбираться в причинно-следственных связях, в поступках высших магов – занятие такое же бесполезное, как бороться с ветряными мельницами, – ответил Белый маг, исходя из своего собственного опыта, возвращаясь к предсказаниями. Я готов задать вопрос.
Где мы найдем настоящего наследника короны, сына короля Итвура?
Последние частички света мигом стали покидать комнату. Все потемнело.
Глаза Анафемы засверкали ярко-фиолетовым, осветив пространство. Кончики волос поднялись, словно их кто-то поддерживал. Она взмыла руки к потолку, и карты последовали за ними. Словно живые, они плясали в воздухе под потолком только им известный безумный танец, с каждой секундой увеличивая скорость. И так же резко остановились, приняв вертикальное положение и обернувшись к гостям своими рубашками. Мужчины смотрели на это карнавальное представление завороженно и почти не дыша, будто легкий вздох мог разрушить хрупкую сказку.
Анафема взмахнула рукой, и три карты плавно опустились на стол.
– Каждый день мальчик борется с водной стихией, – девушка перевернула первую карту, на которой были изображены черные волны, омывавшие золотистый берег, – его тело пропитано морской солью, а разум – мечтами о дальних странствиях.
Анафема перевернула следующую карту. На ней вырисовывался светловолосый юноша с заправленной рубашкой, стоящий по колено в холодной воде и ставящий сети.
– Он будет стоять у кромки воды и заниматься нелюбимым делом. Адама накажет отец за украденные яблоки и детские шалости. Наказание его – тяжелый труд рыбака.
Девушка открыла последнюю карту. Мальчик стоял на холме, повернувшись спиной к зрителям, и смотрел в зеленые холмистые и лесистые дали, из которых выходили две фигуры: черная и белая.
– Но встретите вы его во время очередного маленького побега. Мальчик будет подавлен и расстроен своей судьбой, что навязывает ему отец. Адам будет ждать вас на небольшом возвышении возле одинокой яблони.
Маги внимательно всмотрелись в карты, обдумывая слова Анафемы.
– По мне, так объяснения исчерпывающие. Будем искать парнишку, мечтательно смотрящего в горизонт и, возможно, поющего какую-нибудь вдохновенно-слезливую песню о том, как он хочет большего от жизни и как он всем недоволен, – пожал плечами Кроули, шепнув на ухо Азирафаэлю, – тебе есть что еще спросить?
– Я подумал… – Азирафаэль несколько колебался, – а ты не хочешь узнать наше будущее?
Кроули помолчал несколько секунд, раздумывая, и кивнул.
Что ожидает меня с Азирафаэлем, когда мы найдем принца?
Анафема нахмурилась. Ее фиолетовый прищур не предвещал ничего хорошего. Три карты взмылись вверх к своим сестрам, и все принялись летать по комнате в хаотичном, безумном порядке. Это уже не было похоже на тот стройный танец, что был всего несколько минут назад. Теперь казалось, карты от чего-то бежали, спотыкались и падали на пол. Девушка выловила несколько из них, опустив на стол.
Она перевернула первую. На ней ничего не было. Нет, даже не так. Самого «ничего» не было тоже. Карта была полностью черная.
– Что это значит? – с тревогой спросил Белый маг.
Анафема только невнятно промычала, открыв следующую карту. Та была такой же. Она перевернула последнюю, но и та не отличалась от своих сестер.
Глаза Анафемы потухли, и вся оставшаяся колода в ужасе прилетела к ней с разных углов комнаты, забившись в ее кармане, будто загнанные звери. Девушка озадаченно молчала.
– Мы, что умрем? – с недоверием спросил Кроули, пытаясь подавить страх в голосе.
– Нет, – однозначно отмахнулась Анафема, не глядя достав прячущуюся карту из кармана. На ней был изображен мрачный жнец с заостренной косой, – карта смерти, единственная постоянная в моей колоде. Смерть – это самое однозначное событие в жизни человека. Ее венец. Она стремительна и неотвратима. Эти же карты… Никогда подобного не видела…
– Что ты хочешь сказать? – рука Азирафаэля заметалась под столом, пытаясь найти руку Кроули. И тут же его схватила, крепко сжав. Черный маг ответил тем же.
– Что у вас нет будущего? – осторожно предположил Ньют, прервав затянувшееся молчание Анафемы.
– Такого быть не может, – девушка покачала головой, но сказала это менее уверенно, – будущее есть у каждого: от потерянного принца до маленького муравья.
– Но, тем не менее, ты его не видишь.
– Нет.
Повисло тяжелое молчание. Воздух стал густым, словно пропитавшись гуталином или патокой. Анафема пялилась на карты, пытаясь высмотреть в них хоть что-то. Хоть один намек. Хоть одну зацепку. Ньют их тоже разглядывал. Он и сам не заметил, как втянулся в это, пытаясь отыскать смысл выпавшего предсказания. Ему отчего-то стало жаль волшебников. Хотя он и был воспитан в среде, где даже простое общение с ведьмами порицалось и не одобрялось, но за сегодняшний день Ньют пережил достаточно, чтобы усомниться в этих словах. Вот они тут, сидят перед ним. Не пытаются ни убить, ни соблазнить его. Такие же простые и живые люди, как и он сам. Он проникся к ним даже некоторым уважением, осознавая, что маги, рискуя своими жизнями, проникли в настоящий улей ведьмоловов ради того, чтобы отыскать принца. Юноша не мог этого не оценить.
Сами же маги смотрели куда угодно, только не в карты.
В какой-то момент, не выдержав, Кроули резко встал из-за стола, уронив стул, и молча вышел из домика. Немного помедлив и тихо пробормотав извинения, Азирафаэль поднял стул и ушел вслед за ним.
Белый маг нашел своего спутника тихо матерившимся и закручивающим сигарету недалеко от дома. Он молча подошел к нему, пальцами зажгя небольшой огонек. Кроули благодарно промычал и прикурил.
– Пиздец.
Слова Азирафаэля неожиданно ударили Кроули по голове, и он закашлялся. Когда его ангел матерится – верный знак того, что они находились в жопе или были к ней на пути.
– Лучше и не скажешь, – пробормотал он, сплюнув желтый харчок себе под ноги.
Они снова замолчали, наблюдая, как оранжевое солнце скрывается за ветвистыми елями и великовозрастными дубами. Кроули вспомнил их первую встречу и обернулся к лошадям, мирно пасущимся неподалеку. Прямо как тогда.
Они с Азирафаэлем много раз обсуждали их первую встречу, тихо признаваясь друг другу, что в тот момент были счастливы. Однажды Азирафаэль даже сказал, что встреча с Кроули была самой лучшей случайностью, что произошла с ним в жизни. Кроули же, в свою очередь, по-философски и слегка сентиментально предположил, что их встреча и последующая дружба, а за ней… любовь были предназначены самой судьбой. Азирафаэль согласился. И куда судьба завела их теперь?
– Давай сбежим.
Слова Кроули затерялись среди толстых стволов деревьев. Эта мысль появилась в его голове почти сразу же, как он услышал слова Анафемы.
– Ведь что-то такое произойдет, вернее, не произойдет, если мы отыщем принца, – продолжил он, обернувшись к Азирафаэлю, – а если мы все бросим? Уедем куда-нибудь далеко прямо сейчас. Как Анафема. Она, как я погляжу, счастлива была и пока жила одна. А мы есть друг у друга.
Азирафаэль молчал, обдумывая сказанное. Это было слишком соблазнительное предложение. Оно так и манило сказать да. Сказать да, взять лошадей и затеряться среди бесконечных деревьев, гор, деревень и городов. Там, где бы их никто никогда не нашел. Но Азирафаэль не был бы Азирафаэлем, если бы не сказал:
– Я не могу.
– Но почему, черт возьми?! – Кроули начал раздражаться от нарастающей беспомощности, – нас буквально ничего не ждет, если мы продолжим этот тупой поход за принцем!
– Мы дали обещание, – пробормотал Азирафаэль, опустив взгляд , – я не смогу спокойно жить, все бросив. Белые и черные маги заполонят королевство… А я… я все еще прекрасно помню исход последней битвы, когда волшебники вновь боролись за территории. А ты помнишь, дорогой?
– Куча неуправляемой магии и смерть, – глухо ответил он, отведя взгляд. Кроули всеми силами не хотел признавать правоту Азирафаэля и продолжал упираться, – но когда это произойдет, мы будем уже далеко отсюда. Найдем себе тихий уголок и…
– Будем всю жизнь жить в страхе? – перебил его Белый маг, взглянув прямо ему в глаза, – каждый день опасаясь, что нас найдут? Я не хочу так жить… и не хочу такой судьбы для тебя!
Кроули начал шипеть и крутить головой, извиваясь, будто уж на сковородке. Он пытался найти контраргумент. Сказать, что его ангел не прав. Что такого не произойдет. Но… он не знал этого наверняка.
Азирафаэль, немного поколебавшись, обхватил руками лицо своего спутника, попытавшись успокоить.
– Я не хочу тебя подвести, дорогой мой… Я люблю тебя больше жизни и хочу провести с тобой каждый день и в горе, и в радости. Но будешь ли ты счастлив, увезя нас далеко-далеко и боясь носа высунуть из клетки, в которую сам нас запрешь?
Кроули медлил. Он не вырывался из его теплых рук. Словно застыл, обдумывая сказанное. Мир будто снова остановился. Ветер перестал качать кроны деревьев, лошади перестали жевать траву, даже маленькие жучки под их ногами остановились. Мир словно ожидал его ответа.
– Ответь мне. Честно, – попросил Азирафаэль, сдерживая накатывающие на глаза слезы, – если ты будешь счастлив, то я отправлюсь за тобой. Но если ты хоть немного сомневаешься, то…
– Да, ангел. Это не жизнь, – пробормотал он, положив свои руки на пальцы Азирафаэля, – мне страшно. Не за себя, но за тебя… Я не хочу тебя потерять. Я хочу быть с тобой каждую ебаную минуту и просто не могу смириться, что…
– Нам всегда не хватает времени, – закончил за ним волшебник.
Кроули подавил жалкий всхлип. Ему до безумия хотелось скрыть свои слезы и свою слабость, прикрыть глаза чем-нибудь черным, чтобы никто этого не видел. Особенно Азирафаэль. За неимением лучшего он приблизился к нему почти вплотную и накрыл своими влажными и солеными от слез губы сухие губы Азирафаэля.
Тот не отстранился. В поцелуя не было страсти, только глубокая нежность вперемешку с отчаянием. Кто знает, сколько прошло времени, пока они так стояли, обнявшись, и целовались, поскольку все знают, что время в такие моменты останавливается.
Кровь в ушах гудела, глаза были закрыты. Они не слышали и не видели ничего. Остались только ощущение друг друга и их единства. Казалось, еще немного и маги сольются в одно целое. Наконец, они слегка оторвались друг от друга, переводя дыхание.
– Я тебя не брошу, – прошептал тихо Кроули, положив свою голову на широкое плечо Азирафаэля, и только крепче тебя обнял.
– Я тебя тоже люблю, дорогой мой, – еле слышно произнес в ответ Азирафаэль.
Неожиданно совсем рядом послышался тактичный кашель. Волшебники обернулись. В дверях домика стоял Ньют, смущенно опустив взгляд в пол.
– Не хотел вас прерывать, но там у Анафемы одна мысль появилась…