— Юрий Анатольевич, — не выдерживает Ольга Николаевна и кривится. Не дождавшись ответа, она складывает руки на груди и зовет громче: — Юрий Анатольевич!

— Да, Ольга Николаевна? — он вынимает один наушник и вопросительно смотрит на нее.

Выразительно приподнимает одну бровь.

— Юрий Анатольевич, я не ошибусь, если предположу, что следующая так называемая песня, вернее, инструментальная переделка дешевой попсы, сменится на что-то еще более раздражающее где-нибудь минут так через пятнадцать?

— А могу я, Ольга Николаевна, поинтересоваться в свою очередь, с каких пор вас снова заботит мой досуг?

— Ох! Не льстите себе. Прошу вас, точнее, нет, — с насмешкой отвечает она, помотав головой. — Еще минута пытки этой безвкусицей, и вас будут умолять наши соседи спереди и соседи сзади. Я просто предупреждаю конфликты. Не откажите в любезности сменить, так сказать, пластинку, либо сделать тише… Где вы только нашли такие наушники?

Не дожидаясь ответа, она натягивает на глаза маску для сна и демонстративно отворачивается к окну.

Юрий Анатольевич ничего не говорит, тоже отворачивается. Но музыку делает чуть тише, совсем немного.

До посадки остается около получаса. Ольга не пытается заснуть — во-первых, это бесполезно. Пару месяцев назад у нее стали выдаваться такие ночи — обычно две или три подряд — когда она совершенно не могла спать.

Во-вторых, бессмысленно.

После остывшего кофе и передержанных листьев салата фраза «благодарим вас за то, что вы выбрали нашу авиакомпанию» звучит как издевательство. Традиционные аплодисменты после приземления Ольга демонстративно игнорирует. Юрий Анатольевич же, скосив на нее взгляд, наоборот, поддерживает эту, по меньшей мере, дурацкую традицию еще сильнее. Как ей кажется — не менее демонстративно.

Первая маленькая неприятность на пути к честному заслуженному отдыху — повысившиеся цены на южное такси. Неожиданно Юрий предлагает заплатить сам. Ольга равнодушно пожимает плечами, но не отказывается.

— Барсеточку только не проглядите, — язвительно добавляет она, садясь в автомобиль.

— Вы знаете, с определенного времени, — с улыбкой проговаривает Юрий Анатольевич, захлопнув за собой дверь. — Моя способность к концентрации как-то даже улучшилась.

— Что вы говорите! — она возвращает ему театральную улыбку. — Рада это слышать!

— Беркович считает, что это результат снижения количества стресса, — безжалостно бросает он.

Ольга прочищает горло и проговаривает:

— Беркович у нас теперь заделался в терапевты? Когда только успел?..

Собственный голос вдруг звучит низко и подавленно.

На Виноградной 20 они оказываются через десять минут. Поднимаясь по лестнице, Ольга обмахивается оранжевой шляпкой.

— Только вы, Юрий Анатольевич, могли так удачно выбрать такси со сломанным кондиционером.

— Нам разрешили открыть окно, — невозмутимо отвечает он, перехватывая их чемоданы поудобнее.

— Еще бы нам не разрешили! — она оборачивается и бросает на него недовольный взгляд. — Чудо, что мы вообще добрались до этой гостиницы! Между прочим, по вашей вине вся эта поездка чуть не сорвалась.

— Вы вполне могли бы полететь, ваш билет был у вас, а не у меня.

— И слава богу! Но, позвольте, как вы себе представляете объяснение Жене причин, по которым я прилетела без дедушки Юры?

Юрий Анатольевич едва слышно хмыкает.

Переступая порог холла, они прекращают пикировку. Ольга, не переставая обмахиваться шляпкой, оглядывает помещение. Она бы нашла эту обстановку очень даже неплохой для непродолжительного отдыха, если бы не так устала с дороги. Сейчас ее, по меньшей мере, раздражает все.

— Здравствуйте, — она натягивает доброжелательную улыбку, по привычке ищет взглядом бейдж, чтобы прочитать имя, но не находит. — Простите, как вас?..

— День добрый, — отвечает женщина на ресепшене, пролистывая журнал и держа в руке маленькую чашечку. — Лариса меня зовут.

— Лариса, — кивает Ольга. — У меня, в смысле… у нас здесь забронирован номер.

— Два номера, — поправляет Юрий Анатольевич.

— Да, — соглашается Ольга. — Два номера.

— Секундочку, — Лариса нехотя отвлекается от журнала, делает глоток кофе и отставляет чашечку. — Ваши фамилии, пожалуйста?

— Кавалевы, — отвечает Юрий.

— Оба?

— Оба.

Ольга недовольно поджимает губы.

Лариса слегка качает головой, открывает списки, просматривает.

— Так… ага, есть. Ваши паспорта.

Их номера оказываются на втором этаже. Первое впечатление вполне приятное — чистая комната, свежее белье, вид на море, который, правда, почти закрывают комнатные растения, зачем-то расставленные на подоконнике.

Оставшись одна, Ольга облегченно выдыхает. Дорога была слишком утомительной, жара под 30+ градусов, так некстати разыгравшаяся именно на этой неделе, просто изматывает.

Желание плюнуть на все, съесть две порции фруктового льда и лечь спать, превосходит даже желание поскорее увидеть Женечку. Но у нее есть всего лишь пять дней долгожданного отпуска и несколько идей, как порадовать внучку.

— Ольга Николаевна, — увлекшись своими мыслями, она вздрагивает от стука в дверь.

— Секунду, Юрий Анатольевич, — Ольга смотрит на только что открытый чемодан, несколько вещей, уже аккуратно убранных на полку. Выуживает оттуда халат, накидывает и открывает дверь.

На пороге Юрий Анатольевич, уже переодевшийся в пляжные шорты и рубашку с короткими рукавами, с панамкой на голове.

— Ольга Николаевна, я предлагаю поехать навестить Женечку прямо сейчас.

— Сейчас? — растерянно переспрашивает она. Затем вспоминает, что они прилетели около двух часов дня. Значит, сейчас должно быть не больше трех. Мысленно отругав себя за несобранность, она вынуждена согласиться — либо они едут в Артек сейчас, либо вечером их туда уже не пустят.

— Конечно, — с вежливой улыбкой отвечает Юрий Анатольевич. — У нас не так много времени. В конце концов, мы здесь всего лишь пять дней.

— Дайте мне минуту, пожалуйста, я сейчас соберусь и спущусь, — Ольга дергано улыбается.

Закрыв дверь, она тяжело вздыхает, не замечая, как страдальчески надламывает брови. На глаза вдруг наворачиваются слезы. Со злостью на саму себя она старается их сдержать.

В пустой одинокой квартире, куда приходится возвращаться поздно вечером, готовить какой-нибудь несложный ужин и ложиться спать — чтобы успокоиться, достаточно посчитать до трех, сделав глубокий вдох, задержать его до шести и выдохнуть на семь и восемь. Простая дыхательная гимнастика, помогавшая еще в студенческие времена перед сложными экзаменами по эконометрике — Ольга интуитивно ощущает — не спасет здесь.

Не успев порадоваться неплохому обустройству гостиницы, она обнаруживает, что в ванной комнате нет ни одного рулончика туалетной бумаги.

Пока они с Юрием Анатольевичем на улице дожидаются такси, она решается спросить, есть ли та же проблема в его номере. Хочется верить, что это маленькое недоразумение, а не первый показатель наплевательского отношения к гостям. Юрий пожимает плечами и говорит, что у него в номере бумаги тоже нет. Ольга вздыхает, предвосхищая будущие сюрпризы пяти грядущих веселых дней.

Пока они едут в такси, внезапно звонит Валя.

Ольга переводит испуганный взгляд с экрана телефона на Юрия Анатольевича. Он же вопросительно смотрит на нее.

— Это Валя, — почему-то шепотом проговаривает она, но собирается с силами и все-таки отвечает на звонок:

— Да, Валюш? — радостно приветствует Ольга. — Как у вас дела?

— Да нормальные, Оль, дела. Вот сидим дома, телевизор смотрим. Олечка! Ну как вы там? — голос сватьи звучит приветливо. Хотя Ольге думается, что несколько наигранно.

— Как… как мы? Валя, если ты имеешь в виду Юрия Анатольевича, — холодно отвечает она. — То мне глубоко фиолетово, как у него там дела.

Скосив взгляд на бывшего супруга, Ольга замечает, что его лицо остается совершенно невозмутимым. Так даже лучше.

— Ну прости, ну прости, — оправдывается Валя. — Ну я все никак не могу привыкнуть, ты понимаешь?.. А ты… чем вообще занимаешься?

— Ой, Валюш… да дома сижу, — врать доверчивой Вале совсем не хочется. Она мечтает побыстрее закончить разговор. — Отдыхаю после Турции, так сказать.

— А, ну отдыхай, Олечка, это хорошее дело — отдыхать… а хочешь к нам приезжай! — внезапно предлагает Валентина. Потом осекается и добавляет: — Но не щас, не щас! Через недельку!

— Спасибо, родная, я подумаю.

Этот неожиданный и какой-то бессодержательный звонок выглядит еще одним отпускным сюрпризом.

Однако главный сюрприз не заставляет себя ждать. Вместе с Женей Ольга и Юрий успевают покататься только на одной карусели и купить мороженого. В разгар веселья Женя радостно кричит:

— Бабушка! Дедушка! Вы тоже приехали! Ура!

Улыбка сползает с лица Ольги при виде сватов. Чтобы прервать немую сцену, она смеется и предлагает им мороженого. Попытка немного разрядить обстановку сталкивается с непроницаемым выражением лиц.

— Кушайте — не обляпайтесь, — заявляет Иван Степанович без тени веселья.

Оказалось, они приехали буквально час назад, уже подняли на уши лагерь и чуть ли не целый город в поисках Жени.

Оправдываются все наперебой, пока директриса не прерывает:

— Так, стоп! Дедушки и бабушки, — говорит она, едва сдерживаясь, но стараясь сохранять самообладание. — Это никуда не годится.

— Мы приносим наши искренние извинения, — Ольга мечтает поскорее выйти из этого кабинета, покинуть территорию лагеря и оказаться в тишине своего номера.

— Произошло недоразумение, — говорит Юрий Анатольевич.

— Недоразумение. Недоразумение! Мы подняли на уши весь лагерь! Кража ребенка! Вы хоть представляете, что это для Артека?

Валя порывается возмутиться, но ее перебивает Иван Степанович, как обычно, не утруждая себя подбором слов:

— Ну мы ж не знали, что они украли!

— Иван Степанович! — одергивает Ольга.

— Значит так, дорогие бабушки и дедушки, — должно быть, директриса тоже устала от этой разборки. — Внучку вы будете видеть.

Ольга готова облегченно выдохнуть, но следующие слова как ушат холодной воды:

— Строго по расписанию, один раз в неделю на территории лагеря.

— Как раз в неделю? — возмущается Иван Степанович. — Мы только на четыре дня приехали!

— А мы на пять, — самодовольно заявляет Юрий Анатольевич.

После таких новостей Ольга понимает, что как-то исправить ситуацию невозможно. Виноваты все, действительно произошло недоразумение, но чем оно обернулось!.. Правоту директрисы не признать нельзя, к счастью, это очевидно даже для Будько: продолжать спор с ней на повышенных тонах они не решились.

Ольга серьезно подумывает купить обратный билет и улететь домой сегодня же. В крайнем случае — завтра.

— Подарил же бог родственничков!.. — раздраженно цедит Иван Степанович по дороге к машине.

Ольга закатывает глаза и не может не возмутиться:

— Можно подумать вы у нас — голубь мира!

Слова Юрия Анатольевича о том, что он готов терпеть ее общество сколько угодно ради Жени, не звучат для Ольги удивительно. Недоумение вызывает такая откровенная демонстрация пренебрежения.

Иван Степанович жестом просит Валю подвинуться и заявляет:

— Ну и флаг тебе в руки, Анатолич! Терпи! А мы ваше общество терпеть не намерены.

— Так, до свидания! — опасаясь не сдержать слезы, если перебранка продолжится в том же духе, Ольга машет им рукой в направлении дорожного движения. — Давайте!..

И обращается к Юрию, когда сваты все-таки уезжают:

— Юрий Анатольевич, я надеюсь, вы это ляпнули так… — она неопределенно ведет рукой. — В эмоциональном порыве? Сгоряча?

— Ольга Николаевна, — подчеркнуто миролюбиво отвечает он. — Ну, во-первых, я не ляпнул, а сказал.

— Ну да…

— Но я приношу свои извинения, Ольга Николаевна.

Только она хочет удивиться и уточнить, что же вызвало муки его совести, как машина Будько задним ходом возвращается на место. Ольга едва сдерживается, чтобы снова не закатить глаза, предчувствуя продолжение перепалки.

Не день выдался, а кавардак.

— Иван Степанович, — ее голос срывается на истеричные нотки, когда он говорит им купить валидол, чтобы не волноваться и не портить им отпуск. — Может, уже хватит уже?!

— Шо хватит? Шо хватит? — Валя не перестает возмущаться.

Иван Степанович вдруг замолкает и сочувственно оглядывает Ольгу.

— Ну ладно, — спокойнее произносит он, одергивая Валю. — Садитесь! Показывайте, где вы там поселилися.

Ольга вымученно благодарит.

По дороге Иван Степанович объявляет, что им нужно в магазин за сигаретами. Хлопнув дверью своей «ласточки» сильнее обычного, он разворачивается и уходит в сторону какого-то неприметного на первый взгляд ларька. Ольга вспоминает, что у нее сигареты тоже закончились.

Покупают по несчастной пачке в полном молчании. Но, несмотря на все это, Ольге почему-то не кажется, что он не рад их видеть. Чего, к слову, нельзя сказать о Вале.

Когда они подъезжают к гостинице, она решается еще раз извиниться:

— Ну простите нас! Иван Степанович, Валя… мы тоже не хотели вас обидеть. — И зачем-то добавляет фразу, за которую тут же мысленно себя ругает: — Мы просто думали, что вам выбраться сюда не по карману.

Надеяться, что фраза останется незамеченной, не приходится.

— А чего это, я не понял, вы наши деньги считаете? — Иван Степанович резко разворачивается к ней.

Внезапно Юрий Анатольевич ее поддерживает:

— Иван Степанович, да никто не считает. Просто, действительно, здесь — очень дорого.

— Кому-то дорого, а кому-то расплюнуть!

Валя по обыкновению не вмешивается.

— Ну к чему эта бравада? — Ольга смущается своей же неосторожности и желает сменить тему разговора.

— Бравада?! — не перестает возмущаться Иван Степанович. — Хотите, чтобы я доказал — я докажу!

Все, чего хочет сейчас Ольга на самом деле — остаться одной.

Лариса озвучивает им недешевый вариант, но Иван, не раздумывая, соглашается.

— На четыре дня!

— Ваня…

— Не сейчас, Валюха — цедит он и кивает на Ольгу. — Ха! Бравада!

Ольга же готова рассмеяться. Он, довольный собой, подгоняет Валентину.

— Мужчина! — окликает Лариса. — Ключ брать будете?

— А как же?

Иван Степанович демонстрирует Ольге ключ, бросает короткий взгляд на Юрия и идет за Валей.

Ближе к вечеру, когда Ольга как раз собирается попробовать подремать, раздается стук в дверь.

— Это когда-нибудь закончится? — спрашивает она саму себя.

На пороге оказываются Юрий Анатольевич и Иван Степанович.

— Ольга Николаевна, мы с Валюхой приглашаем вас с Анатоличем в кафе! — почти торжественно заявляет он.

Ольге вдруг подумалось, что его отходчивости можно позавидовать. Не прошло и двух часов, как он вот — жизнерадостный, самоуверенный, словно бы и не злился недавно. Юрий Анатольевич молча стоит позади него. Она вдруг замечает, что оба какие-то мокрые и вполне счастливые — должно быть, только что с пляжа.

— Иван Степанович, — устало говорит она. — Уверяю вас, что я нисколько не сомневалась в вашей… платежеспособности. Доказывать это каким-нибудь образом — излишне.

— Да ну, Ольга Николаевна, ну что вы тоже… — обиженно говорит он. — Я ж не поэтому, я ж шоб все собрались, посидели, раз все равно такая ситуация получилась. — И добавляет со смехом: — А то шо вы, с Анатоличем, одни, шо ли, тут будете? Вы ж друг другу горло перегрызете скоро!

Ольга недовольно смотрит на него, сложив руки на груди. Юрий Анатольевич за его плечом почему-то усмехается. Ей хотелось бы найти в его усмешке горечь, но она замечает только нахальное самодовольство.

Поймав ее взгляд, Иван Степанович поправляет:

— Так, ладно. Ладно. Заодно подумаем, шо делать будем с Женькой. Без вас, Ольга Николаевна, нам никуда.

Она принимает этот комментарий за попытку извиниться, закатывает глаза и соглашается пойти.

По дороге Юрий Анатольевич вдруг тоже предлагает угостить всех. Ожидаемо завязывается спор.

— Э-э-э, профессор! Мы так не договаривались! — возражает Иван Степанович. — Идея была моя? Моя! Приглашал я? Я! Значит, кто платит?

Ольга переглядывается с Валей.

— Ну и что, Иван Степанович? — Юрия Анатольевича, похоже, этот спор даже забавляет. — В конце концов, мы тоже виноваты, не предупредили, соврали. Как-то все нехорошо получилось.

— Нехорошо-нехорошо, — ворчит Будько.

— Вы вот нас и до гостиницы подбросили, - продолжает Юрий. - А мы что? Мы ничего.

— Слушай, Анатолич, — Иван Степанович вдруг останавливается. — Я всегда знал, что ты упрямый, но не до такой же степени!

— Да ну ладно вам, что вы? — Юрий Анатольевич смеется.

— Давай монетку подбрасывать!

Ольга с Валей синхронно закатывают глаза.

— Давай! — соглашается Юрий.

Иван проигрывает, разочарованно смотрит на решку на своей ладони под театральные аплодисменты Ольги.

— Ну ниче! Ниче! — говорит он, опомнившись.

Ольга недовольно смотрит на Юрия, стараясь поймать его взгляд. Когда ей это удается, она только дергает бровями и несколько раз кивает на его вопросительное выражение лица.

Когда Иван Степанович говорит о «больших планах» на это их маленькое застолье, Ольга заставляет себя сдержать осуждающий вздох. Она делает какой-то весьма простенький заказ, неловко теребя в руках свои солнечные очки. Стараясь ни на кого не смотреть, прячет свое совсем испортившееся настроение. Не злиться на Юрия Анатольевича за его ребяческое поведение не получается. Примирительная посиделка, устроенная Иваном Степановичем, которому так уж сильно неймется что-то там доказать, могла бы пройти непринужденно, если бы Юра не начал этот дурацкий спор.

Когда оказывается, что у Юрия пропала барсетка, ей хочется засмеяться. Но, проглотив даже саркастический комментарий, Ольга напоминает:

— Последний раз я ее наблюдала, когда вы расплачивались за мороженое.

— Там я ее и оставил! — вспоминает Юрий.

Ольга разочарованно вздыхает, когда он убегает искать свою барсетку, которую, само собой, уже не найти. Ей буквально стыдно перед родственниками за его ребячество вкупе с рассеянностью. И совершенно не к месту она оказывается втянута в это соревнование. Если приглашать в кафе в качестве извинения за провинность, то приглашать полагается им обоим.

— Давайте, я заплачу, — сухо предлагает она и тянется к счету, но Иван Степанович ожидаемо ее останавливает.

— Вы шо? Ольга Николаевна, вы шо? Как вы могли подумать, что я — Иван Будько — вот так вот разрешу женщине за столом за меня заплатить!

Разумеется, он не оставляет попыток выйти из-за этого стола победителем, но Ольге льстит то, как именно он это делает. Она сама не замечает, как немного кокетливо поправляет волосы и едва ли не впервые за этот вечер улыбается.

Но следующее его бестактное «на, Валюх, расплачивайся» возвращает все на свои места. Довольная было улыбка медленно сползает с лица Вали. Ольга, ничего не понимая, смотрит, как та достает деньги и расплачивается за их импровизированный банкет. Очевидно, галантность Ивана Степановича отвечает его авантюризму, но, увы, не наоборот.

Когда Лариса заявляет, что деньги она возвращать им не собирается, последние сомнения о том, уезжать домой или нет, отпадают. В конце концов, это становится делом принципа. Пять оставшихся дней, за которые Иван Степанович определенно что-то придумает (когда было иначе?) — не такая большая жертва ради Жени, которая все, что у нее осталось, и которая по окончании лета улетит к родителям в Голландию.

На завтрак следующим утром она спускается позже остальных и встречается на лестнице с Иваном Степановичем и Валей.

— О! Ольга Николаевна! — в своей обычной манере приветствует сват.

— Утро доброе.

— Олечка, ты что-то какая-то разбитая, — говорит Валя.

— Просто не выспалась, Валюш.

— Ну если вы идете вниз в поисках кофе, то должен вас разочаровать, Ольга Николаевна — кофе не будет.

Она хмурится, не понимая, к чему он ведет.

— Да и завтрака, можно сказать, не будет, — тем временем добавляет Иван Степанович.

— Вообще-то, я собиралась на пробежку, — зевнув, отвечает Ольга. — Но к чему вы клоните?

— А я не клоню, Ольга Николаевна, я прямо вам говорю, что апельсиновый сок и два грамма кисломолочной смеси — это не завтрак.

Не сказать, что она не согласна. Завтрак — самый важный прием пищи, а после пробежки так вообще — первая необходимость. Ольга хмыкает и согласно кивает.

Где-то на третьем круге вокруг дома она замечает Юрия Анатольевича, почти вальяжно разместившегося на садовых качелях. Она усмехается сама себе, замедлив шаг, чтобы понаблюдать, как он наполняет бокал вином. Когда Юра достает сигару и без малого театрально ее закуривает, Ольга не может удержаться от вопроса:

— Вам не приходило в голову, Юрий Анатольевич, что такая утренняя разминка может пагубно отразиться на вашем здоровье?

Ребячество не устает прогрессировать.

— Ольга Николаевна, а вам никогда не приходило в голову, что прошли те времена, когда вы мне указывали? — рассматривая тлеющую сигару, отвечает он вопросом на вопрос.

Ничего другого ожидать и не следовало.

— А позвольте полюбопытствовать, откуда у вас деньги на этот банкет? — не удерживается она еще от одного вопроса.

— А я сдал ваши очки, — с видом усталого миллионера-холостяка отвечает Юрий Анатольевич. — Которые вы мне купили. Вы были правы, они мне не идут. Так что… — он салютует бокалом и улыбается. — За ваш вкус, Ольга Николаевна.

Она с иронией поздравляет его тем, что он начал продавать вещи, делает еще один круг вокруг дома и возвращается к качелям со словами:

— Я бы хотела, чтобы вы вернули мне деньги завтра до вечера. Это ясно?

— С удовольствием, Ольга Николаевна, — с холодной улыбкой отвечает Юрий Анатольевич. — Я сегодня созванивался с Берковичем.

— О!

Хотя бы после развода она надеялась не слышать больше ничего о Берковиче, который некогда упоминался в их развалившейся семье так часто, что с таким же успехом мог бы с ними жить.

— Он как раз к завтра мне обещал прислать деньги, — сообщает Юрий Анатольевич.

— Это же прекрасно! — снова не удерживается Ольга. — Кстати, как протекает ваша семейная жизнь? Пообтерлись? — и добавляет, зная практически полную беспомощность Юрия Анатольевича в домашнем быту, на этой почве у них часто бывали конфликты: — Быт не давит, нет?

Он слегка прищуривается и, не скрывая наигранности, тянет:

— Вы знаете, хорошо.

— Я рада.

— А как вы поживаете с вашим эгоизмом?

— А, — этот вопрос кажется обиднее всего, что было только что сказано. В чем Ольгу точно нельзя было упрекнуть, так это в эгоизме.

 — Вам не тесновато в одной квартире?

Она теряется, не зная, что ответить на такую наглость, но отвечать и не требуется.

— Ниче се профессура гуляет! — раздается у нее за спиной. Ольга оборачивается и видит свата с двумя пакетами продуктов.

— Я бы сказала, интеллигенция спивается, Иван Степанович, — она не упускает случая поддержать шутку над Юрием.

— Ну можно сказать и так. Ну ладно, вы, когда закончите играть в Отелло и Дездемону, давайте к нам, завтракать будем.

Ольга завершает пробежку, не выполнив и половины запланированного. Когда она обгоняет Ивана Степановича на пути ко входу, тот останавливает ее негромким:

— Ольга Николаевна…

— Не смейте, Иван Степанович, — не оборачиваясь, пресекает она.

Встреча с Женечкой, так внезапно подвернувшаяся, отвлекает ее от невеселых мыслей. Ольга в который раз про себя отмечает, что Женя явно больше всех любит Ивана Степановича — сообщить об экскурсии она позвонила именно ему.

Но радость, как это повелось в последнее время, снова длится недолго: сначала ссора с хозяйкой и выселение из гостиницы, затем Женя оказывается в медпункте по Валиной неосторожности.

Ольга никогда так не мечтала, чтобы ее отпуск закончился побыстрее.

Когда Макс сообщает, что они могут остановиться в доме его знакомого, все расплываются в довольных улыбках, Ольга же считает, что обязана уточнить:

— Макс, это удобно?

— Да, удобно, — подтверждает Максим немного раздраженно.

Кажется, вот так быстро все и решается.

Очередным отпускным сюрпризом оказывается дом этого самого знакомого. Поиздеваться над Ларисой на удивление предлагает Валя. Иван Степанович восклицает:

— Валюха, я говорил, шо голова у тебя ну просто!..

— Та ага, где ж ты говорил!

— Значит, вот шо мы делаем, — отмахивается от нее Иван Степанович. Ольга бы возразила, но идея ей самой так пришлась по душе, что отказать себе в маленьком удовольствии невозможно. — Анатолич, на нас с тобой кухня, холодильник и все такое. На вас, бабоньки, холл, ну там внешний вид, шо-нибудь про мебель, шторы, ну Ольга Николаевна, разберетесь.

Идею открыть холодильник и достать что-нибудь «перекусить» внезапно озвучивает Юрий Анатольевич.

— А что? В конце концов, деньги она нам так и не вернула. Еще и выгнала с позором.

Кратко обрисовав план действий, они поднимаются по ступенькам. Иван Степанович внезапно с самым серьезным видом обращается к Ольге:

— Ольга Николаевна, одну секундочку… я это, забыл… напомните, как фамилия хозяина дома? Ну, от кого мы?

Секунду она смотрит на него удивленно, хочет ответить, затем понимает:

— Иван Степанович! Давайте как-нибудь уж без этих дешевых приемчиков!

В ответ он только громко смеется и пропускает ее вперед под Валино: "Да отчипись ты от человека!"

Лариса смотрит на них затравленно, неловко собирается, ничего не говорит, каким-то образом улаживает возникшие конфликты с несколькими постояльцами.

— Вы осторожно-осторожно, — с иронией беспокоится Иван Степанович. — Вам помочь?

Он берет за ручку один из ее тяжелых чемоданов, перетаскивает через порог.

— Мужчина, не трогайте мои вещи! — она вырывает ручку, смиряет его искрометным взглядом и разворачивается.

Пара ее помощников перетаскивают оставшиеся коробки, и уже к вечеру дом остается в распоряжении Будько-Ковалевых.

— Ну ладно! — восклицает Иван Степанович. — Я предлагаю эту грандиозную победу обмыть!

— Я за! — тут же соглашается Ольга. Бокал хорошего крымского вина этим вечером не то что не помешает, а будет спасительной таблеткой.

Потягивая за ужином вино, Ольга сама не замечает, как перестает вслушиваться в разговор и погружается в свои мысли. Она думает о Максе, о том, что характером он определенно пошел в своего дедушку — вырос мягким и отходчивым. За ним никогда не наблюдалось упрямства или излишней принципиальности, которые свойственны Юре.

Она украдкой бросает на него взгляд — он улыбается, даже смеется над какой-то очередной шуткой Ивана Степановича.

За тридцать пять лет их совместной жизни бывало разное, но его излишняя принципиальность была полностью сосредоточена на работе. Ольга никогда не понимала этой крайности, но безусловно, всегда прощала. И даже четверку Макса — она лукавила, когда говорила, что не может ее простить.

А теперь отходчивый Макс договорился о доме в Ялте на все лето. Ольга на самом деле очень благодарна за это, потому что сама бы она вряд ли так быстро простила пусть даже родных родителей за подобную оплошность. Переезд из одной страны в другую, затем смена климата на морской, и без того вводят детский организм в стресс, а тут еще и отравление. Надо будет обязательно завтра позвонить в лагерь узнать, как там Женечка…

— Ты шланг прикрутил? — спрашивает Валя. Ольга дергается от неожиданности.

Оглядевшись, она замечает, что уже никто не смеется, а ужин проходит под неторопливые разговоры.

— Прикрутил, — кивает Иван Степанович. — А пока прикручивал, вот шо подумал. А что если нам тоже гостиницу открыть?

Ольга думает, что ослышалась.

— Ты шо, на старости лет совесть потерял? — недоуменно спрашивает Валя после нескольких секунд тишины.

— Это ты совесть потеряла, — услужливо разъясняет Иван Степанович. — Ты хочешь все лето у зятя на шее просидеть?

Ольге совершенно не нравится, к чему идет этот разговор, но она не вмешивается.

— Он тебя и в Турцию отправил, и за дом договорился, — перечисляет тем временем сват.

Она, конечно, очень гордится Максом, но хочет напомнить Ивану Степановичу, что, вообще-то, Маша работает не меньше мужа, так что вряд ли это исключительно его заслуга. И что, в конце концов, они здесь на отдыхе.

Завалив себя работой с утра до ночи, она сама не заметила, как стала похожа на тень. Единственное, что грело душу — ожидание коротенькой поездки и встречи с Женькой.

— Так ты шо думаешь, он за деньги договорился?

— Нет. За семочки, — иронизирует Иван Степанович.

В любой другой момент Ольга бы улыбнулась наивности Вали, но не сейчас.

— Я прошу не забывать, это не наш дом. Хотите уподобиться Ларисе? — когда снова наступает тишина, она решает вмешаться.

— Не надо сравнивать! — возражает Иван Степанович.

— Ну получается, — она разводит руками.

— Не надо сравнивать, — повторяет он. — Она это делала из алчных побуждений, а мы хотим детям помочь.

Неожиданно Валя миролюбиво соглашается:

— Ну раз так, тогда ладно.

Ольга категорически отказывается принимать в этом участие, до последнего надеясь, что остальные согласились, поддавшись пьяному веселью. Но оказывается, серьезность намерений свата она недооценила…