— Юра! — глядя на цифры на весах, зовет Ольга.

— Что, Коть? — отзывается он откуда-то из кухни.

— Юра, с завтрашнего дня мы увеличиваем время утренней пробежки вдвое!

— А что такое, Оль?

Ей практически ненавистна эта насмешка в его голосе.

— Юра, я не знаю, каким таким образом, но у меня получилось набрать пять лишних килограмм, Юра! Это просто немыслимо! Я надеялась, что хотя бы в этом отпуске смогу похудеть!.. Это кошмар какой-то.

— Коть, учитывая, как ты похудела, этим пяти килограммам надо обрадоваться, — смеется Юра.

Ольга только хмыкает и еще раз смотрит на цифры. Может, это, в самом деле, неплохо — набрать, в общем-то, не так много килограмм после продолжительного стресса. Но самое положительное в этой ситуации — что Юра, оказывается, заметил, как сильно она похудела в начале лета. Не то чтобы она раньше был совсем невнимательным, но… ему как-то этого даже не требовалось, потому что скорее она сама обращала внимание на любые детали первая.

— Юра? — она заходит в гостиную. — Вот скажи мне, что ты сидишь?

— А в чем дело? — он поднимает взгляд от газеты и чуть спускает очки на нос.

— Мы едем или нет?

— Это я тебя должен спросить, — усмехается он.

Закатив глаза, Ольга скрывается в коридоре.

— Между прочим, мы уже опаздываем! — на ходу сообщает она возмущенно.

— Не очень сильно, — совершенно спокойно возражает Юра.

Институт встречает знакомой обстановкой. Совсем не изменившийся холл на первый взгляд выглядит все так же прилично, но, если пройти чуть дальше — к лестнице — станет очевидно, насколько первый этаж Политеха нуждается в ремонте. Хотя бы в косметическом.

Ольга знает университет едва ли не до каждого скола на ступеньках. Еще со времен учебы привычка прогуливаться неспешно до столовой (находящейся дальше всего от ее аудиторий) заставила запомнить расположение от и до.

Активная студенческая жизнь, в которой она участвовала с переменным успехом, практически сделала кабинет Профсоюза ее вторым домом. Ряд студенческих проблем, которые не удавалось решить самостоятельно или благодаря опыту Юры, в большинстве случаев успешно разрешался при содействии Профсоюза. Именно Юра когда-то подал идею обратиться к ним за помощью, поскольку дружил чуть ли не со второго курса с Профкомом — Сашей Берковичем.

— Прошла мимо, не удостоила взглядом! — вырывает из мыслей звонкий женский голос. — Ну и как это называется?

Голос хоть и принадлежит приятельнице еще из студенческих времен, Елене, все-таки заставляет вздрогнуть от неожиданности.

— Это значит, богатой будешь, — отвечает Ольга и делает шаг навстречу подруге. — Прости, я совсем в своих мыслях.

— Богатой, скажешь тоже. Только если смещу наш ректорат, — машет та рукой. — Слушай, ну ты-то прям посвежела.

Елена с ног до головы оглядывает подругу и удовлетворенно кивает.

— Признайся, устроила себе праздник жизни с размахом в честь развода, а подружек не позвала?

— Не угадала. — Ольга пожимает плечами. — Всего лишь родственники позвали отдохнуть.

— Не иначе, как на месяц минимум.

— Около того.

— Неплохие родственники, — хмыкает та, и Ольге вдруг хочется перевести тему.

— Они и правда замечательные, — подтверждает она и еще раз кивает. — А у тебя-то как? Смотрю, тоже времени зря не теряла. Турция, Египет?

— Скучно. Мы с моим летали в Грецию. На Родос.

— Еще жалуется!

— Конечно! Я-то в Греции была в первый раз, а ты уже дважды. Не, правда, Оль, куда летала-то?

— Недалеко, в Крым.

— У-у-у, в последний раз я там была, наверное, в детстве, когда родители отправляли в санаторий, — проговаривает Елене и мечтательно добавляет: — Как там сейчас Ялта?

— Довольно мило, — лаконично отвечает Ольга и бросает взгляд на свои наручные часы. — Я бы поболтала еще, но время, Лен.

— Ага, с утра в начале учебного года ну та-ак много работы! — скептически замечает Елена.

Ольга только обозначает извиняющуюся улыбку и скрывается за дверью.

Этот короткий непринужденный разговор отнял у нее больше сил, чем хотелось бы, поэтому срочно требуется на что-нибудь отвлечься. Работа — самый лучший вариант в этих стенах.

Делать и в самом деле особо нечего, поэтому после перепроверки записей по студентам Ольга делает небольшое перерыв на чай и решает все перепроверить еще раз — на всякий случай.

Обедают они вместе с Юрой в университетской столовой, стараясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды окружающих. Кажется, если бы не элементарные правила приличия, которыми ну совсем не пристало пренебрегать, они бы — все до единого — не сочли бы за дерзость подсесть к ним за столик и начать допрос.

Ольга немного ежится под этими взглядами, Юра же смотрит на всех даже насмешливо. Отчего-то нигде не видно Александра Берковича, но это нормально — в начале учебного года проректор всегда сильно занят. Должность все-таки обязывает.

После обеда они просто расходятся, каждый по своим делам.

Елена тут же набрасывается на Ольгу с вопросами, и приходится ей — а значит, всему отделу — признаться в том, что глаза их не обманули, они с Юрой в самом деле снова вместе. Ольга самым тактичным образом, на который только способна, обозначает, что не намерена это обсуждать дальше, и получает в ответ понимающие кивки вперемешку с разочарованием на лицах. Некоторые даже не пытаются его скрыть.

В целом вялотекущую рутину сентября ничего не отличало от обычной вялотекущей рутины, если бы они с Юрой не съезжались обратно. Разумеется, этот процесс занимает больше времени, чем они рассчитывали, а все потому что Юра продолжает оставаться работать сверхурочно. Ольга не высказывает недовольства.

Соседи то и дело бросают короткие шутки, чаще всего безобидные, в стиле:

— Ну что, молодожены, нам берушами запасаться?

На такое Ольга только закатывает глаза и любезно улыбается. Давно надоело всерьез относиться к попыткам людей сунуть свой нос куда не следует.

Другие искренне поздравляют, даже говорят, что были в недоумении, когда они с Юрой разъехались.

— Мы спрашивать, конечно, не стали, Оль, — говорит соседка Карина из квартиры напротив, — но, правда, были… обескуражены.

Ольга не в первый раз замечает за ней эту интересную манеру речи, и, признаться, в чем-то именно это и влияет на положительное отношение к Карине. И во многом, конечно, потому что Карина — из тех соседей, которые стараются поддерживать хорошие отношения, не набиваясь в близкие друзья. Способность сохранять эту дистанцию непринужденно Ольга очень ценит.

— В любом случае, я очень надеюсь, что у вас теперь все хорошо, — говорит Карина с искренней улыбкой.

— Спасибо, — коротко благодарит Ольга, отходя в сторону и пропуская грузчика с креслом в свою квартиру.

Улыбается она тоже абсолютно искренне.

В целом рутинные дни проходят довольно легко, хоть и немного утомляет процесс переезда. Впрочем, утомлять он должен скорее Юру, чем Ольгу — это же он съезжает от Берковича в старое-новое место жительства.

Ей совершенно не интересно, что обо всем этом думает Сан Саныч, но узнать все-таки пришлось — спасибо отделу бухгалтерии, в котором работают большие любительницы сплетен.

Как Ольга и предполагала, Беркович старался не столько отговорить Юру «от поспешного решения» — с ума сойти, «поспешного»! — сколько, по всей видимости, предупредить его необдуманные решения.

Ольге абсолютно наплевать на мнение Берковича, отдела бухгалтерии и всего университета, важно было только то, что об этом думает Юра. Но она решает ничего не спрашивать, никак не показывать, что все эти слухи дошли и до нее. В конце концов, Юра со своей честной натурой никогда не давал повода не доверять ему.

В какой-то момент она ловит себя на мысли, что, находясь в привычном за столько лет месте, среди так давно знакомых людей — некоторых из них она даже называет приятелями — вынуждена держать оборону против нетактичности и чересчур внимательных взглядов. В то время как, казалось бы, совершенно не похожая во всяком отношении семья Будько понимает их с Юрой непростое положение куда лучше. Возможно, именно потому, что они были свидетелями их ссор, многочисленных скандалов, которых в самом деле было слишком много для двух летних месяцев, и в конце концов стали свидетелями примирения. Но Ольга подозревает, что дело совсем не в этом. Просто Будько умеют быть поддержкой тогда, когда это нужно, и — что важнее — не больше, чем это нужно.

Ольга отвлекается от своих мыслей, чтобы встать из-за стола и заварить очередную чашку чая.

Она категорично решила бросить курить, но от привычки избавиться очень сложно — требуется чем-то ее заменить, хотя бы на первое время. Ольга находит выход в черном чае. Иногда — в черном чае с лимоном, иногда — в зеленом с лимоном. Иногда — в черном с молоком. Иногда — просто в теплой лимонной воде.

Юра решил поддержать ее идею и тоже с энтузиазмом выбросил свою пачку сигарет в мусорное ведро, чем очень обрадовал Ольгу.

— Вместе проще? — полуспросила-полуутвержадала она, стоя с ним на кухне в обнимку.

— Совершенно точно, — кивнул Юра и зарылся носом куда-то в ее волосы, прижимая к себе крепче.

Это его намерение одобрил и кардиолог, у которого Юра проходил обследования каждые полгода.

Ольга выпивает чашку чая, думая о том, как гордится своим мужем. В конце концов, снова называть его мужем она привыкла так же быстро, как когда-то отвыкла.

После окончательного переезда даже бытовая рутина перестала быть утомительной. В один из октябрьских дней Ольга усадила Юру за стол и вызвала на откровенный разговор о вкусовых предпочтениях в еде. Поначалу он старался обернуть все это в шутку, но она оставалась непреклонна, сказав, что нет ничего ужасного, если они еще раз обсудят это, даже спустя столько лет. Пусть они не узнают ничего нового (а может, узнают?), по крайней мере, это даст им понять, что они оба стараются все исправить, что они оба готовы быть еще честнее друг с другом.

Юра посмотрел серьезно и согласно кивнул. Затем помолчал и аккуратно спросил:

— Ты все еще злишься за те мои слова… про твои кулинарные способности?

— Я хочу знать, как нам найти компромисс, — уклончиво ответила тогда Ольга.

— Прости, — его взгляд и в самом деле выражал раскаяние. — Я не хотел тебя обидеть.

— Хотел, — возразила Ольга, слегка покачав головой. — Но это уже в прошлом.

— Я не знаю, что тогда на меня нашло, я злился на себя. Сейчас я понимаю, что в первую очередь злился на себя, потом на тебя, и мне все время… все время малодушно хотелось задеть тебя посильнее, чтобы, наверное, убедиться, что ты все еще не равнодушно ко мне.

Ольга видела, как нелегко ему дается это признание.

— Я был спокоен только когда видел твою ревность или даже злость. Мне мерзко говорить это сейчас.

— Я не хочу, чтобы мы доводили наши ссоры до подобного еще хоть один раз, — помолчав, ответила Ольга.

— Я тоже.

— Нам важно было это сказать друг другу, понимаешь?

— Мне все время казалось, что чем больше я говорю, тем больше я могу все испортить, — Юра невесело усмехнулся.

— Но это совершенно не так, ты же понимаешь?

Он кивнул.

— Смотря, конечно, что говорить, — хмыкнув, добавила она. — Ну так… что по поводу кулинарии?

— Оль, — Юра улыбнулся. — Ну ты же понимаешь, что я просто… преувеличивал.

— И все-таки?

— Я обожаю твои котлетки.

— Только их? — засмеялась она.

— Их особенно.

Ольга делает еще один глоток и думает, что тот разговор получился довольно странным. С другой стороны, завершился он довольно правильно: эти признания давались им не так легко, но они сделали этот большой шаг навстречу друг другу. Юра не ответил на прямой вопрос так же прямо, предпочел извернуться и уйти от ответа, но в то же время это позволило не почувствовать никакого осадка от не самой приятной темы. Им еще многое предстоит сделать.