Год пролетел почти незаметно. Я уже привык к двоякой жизни. Конечно, большую часть вре мени я провожу вместе с семьёй, но, иногда, мне приходится отправляться на задания, некоторые из которых занимали не одну неделю.

Первое время я очень боялся за те восемь яиц, которые снесла моя первая возлюбленная. Однако, что удивительно, моя вторая пассия даже не пыталась их сломать. Наоборот, она делала всё, чтобы яйца были в безопасности. Я был очень удивлён, когда увидел, что за яйцами присматривает не Рептилия, а она.

Также, я решил вопрос с трудностью обращения к любимым. Я просто предложил им самим выбрать себе имя. И вышло неплохо. Рептилия выбрала себе имя Скана, а дракониха — Эйра. А вот с моим именем вышла забавная ситуация.

Я уже забыл своё истинное имя, и ко мне обращаются исключительно как SCP-11950 или командир. Однако и Скане и Эйре очень сильно хотелось, чтобы и у меня было имя. А голова у меня работала в этом плане очень туго. Ну, я и отдал это право инициаторам всей этой шумихи вокруг меня. Ой, как много у них было споров... В итоге, меня нарекли именем Вальтерис.

Также, Эйра стала выглядеть куда лучше. Теперь, она действительно похожа на тех драконов из легенд. Большие крылья, сильные лапы, стройное и подтянутое тело, мощный хвост... Словом, похорошела она, в разы. А её магия стала куда сильнее. И то, что она может делать, просто поражает.

Скана тоже преобразилась. Она обрела достаточно развитую мускулатуру, а также стала совсем чуть-чуть крупнее. И не сказать, что это плохо.

Я, конечно, также изменился. Постоянные задания позволили мне улучшить свои способности и физические показатели. Также, значительно возросли мои способности по управлению феромонами. Не без долгих тренировок и битв, но всё же.

Ещё, у меня появилась странная особенность. Иногда, мои гребни начинают слабо светиться, а на перепонках крыльев появляются ветви сосудов. И это зелёное сияние меня напрягает. А дело в том, что если это продолжится, то я обрету просто колоссальную силу, которая мне нафиг не нужна. Ну просто что я с ней делать буду, а?

Сейчас же, вернувшись с очередного задания, я уже привычно летел в сторону пещеры, уже предвкушая то, как я растянусь на мягком мху, провалившись в столь желанную спокойную дрёму.

Однако мне было не суждено спокойно поспать: стоило мне зайти в пещеру, как я услышал тихий хруст. Также, я заметил, что и Скана, и Эйра сейчас находятся рядом и смотрят в одну точку. Я уже догадывался о том, что происходит, поэтому тоже поспешил к ним.

И сразу я увидел двенадцать яиц, четверо из которых были светлее остальных восьмерых. И почти вся дюжина яиц была покрыта мелкой сеткой трещин.

Я приобнял возлюбленных крыльями, а они прижали головы к моей шее, не отрывая взглядов от яиц. Из моей пасти вырвалось лишь одно:

— Наконец-то...

Первым выбрался крошечный дракончик, что был меньше моей лапы, из светлого яйца, с ярко-зелёными прожилками. Малышка была похожа на свою мать, за исключением того, что она была полностью покрыта чешуёй, которая проходила на перламутр. Также, у малышки отсутствовала вторая пара небольших крылышек, которые были у её матери. Пронзительно-голубые глаза переводили взгляд со Сканы на меня, а потом на Эйру и обратно. В них был страх таких больших существ, хотя мы были её семьёй.

Улыбаясь, я приблизил к крохе голову, легонько дыхнув на неё. Дочка сразу же заулыбалась и дотронулась крошечной лапкой до моей морды. Тогда я взял её в лапы и поднял на уровень глаз любимых. Из пасти малышки доносился смех, такой милый, такой невинный...

— Хельми, — ласково прорычал я, возвращая дочку на пол пещеры.

Крошка тут же прижалась к моей лапе, свернувшись клубочком.

Тут, два тёмных яйца сломались, одно из которых было с болотным оттенком, а другое с более зелёным, и из них показались две крошечные мордочки. Когда же малыши выбрались наружу, я смог их лучше осмотреть.

Тот малыш, что был из яйца болотного оттенка напоминал Скану. Тоже без крыльев, тоже несколько пар глаз, но он был покрыт исключительно чешуёй, чей цвет был смесью тёмно-зелёного и нефритового, а из головы торчала пара небольших рожек. Морда была похожа на мою, только немного сплюснутая сверху и снизу. Ярко-жёлтые глаза явно показывали родство со Сканой.

Второй же малыш больше был похож на меня — были большие крылья, присутствовали нефритовые гребни на спине и шее, однако хвост был как у его матери. Чешуя малыша была более яркой, кое-где превращаясь в небольшую шёрстку. Пара нефритово-жёлтых глаз постоянно бегала взглядом по окружающему миру, остановившись на нас.

Когда первый малыш увидел брата, он тут же напрыгнул на крылатого малыша, заключив его в объятия, чем вызвал мою улыбку и тихий смех со стороны двух самок.

Я взял бескрылого сына также, как и Хельми, тем самым освободив второго малыша из "ловушки". Стоило малышу увидеть меня, как он тут же протянул передние лапки в мою сторону, счастливо улыбаясь.

— Бинх, — сказал я, отпуская сына. Он тут же сел, став смотреть на меня, изредка поднимая лапку. При этом, каждый раз, когда он поднимал лапку, он становился всё грустнее и грустнее.

Не выдержав, я дал на растерзание малышу свою морду. Тогда, просияв ярчайшей улыбкой, малыш забрался на мою переносицу, заставив уже меня тихо засмеяться.

Когда Бинх успокоился, я положил его на мох рядом с сестрой. Он тут же обнял крошку Хельми и, широко зевнув, тоже улёгся. Тогда я взял второго малыша, что с интересом следил за моими действиями.

— Аккинт, — сказал я, на что малыш тихо засмеялся. Я улыбнулся.

Вновь прозвучал треск, и я, поставив на землю Аккинта, к брату с сестрой, стал тщательно смотреть на оставшиеся девять яиц. И на свет появился малыш из тёмно-зелёного, почти чёрного, яйца.

Он выглядел как Бинх и Аккинт вместе — крылья, чей размер был средним, шесть глаз, тёмная чешуя, с небольшими прожилками более яркого зелёного. Но были и отличия — у него не было шерсти, а на голове не было рожек. Оливковые глаза выражали испуг, стоило малышу увидеть аж троих гигантов, по сравнению с ним.

Я так же, как и остальных, взял его на лапы и сказал:

— Фурт.

Когда я поставил удивлённого и испуганного малыша на пол пещеры, он не сразу увидел братьев и сестру. Когда же он увидел их, он зевнул и вразвалку подошёл к ним. Оказавшись рядом, он практически упал на мох, оказавшись в той кучке, что постепенно образовывалась возле моей лапы.

Вслед за этим малышом из светлого яйца, с чёрно-зелёными пятнышками, выбралась тёмненькая малышка. Спинка у неё была светло-дымная, как и тыльная сторона крыльев. А другая сторона крыльев и животик с грудью были чёрными, с россыпью белых пятнышек, что напоминали ночное небо. На голове у малышки были видны чёрные рожки, что по форме напоминали рога Эйры, а также гребень из шипиков, цвета очень светлого нефрита. Хвост, на удивление, был просто длинным, напоминая хвост ящерицы. А вот глаза были моими, нефритовыми.

Я также взял её на лапы, из-за чего малышка звонко засмеялась, широко заулыбавшись.

— Илта, — сказал я, после чего крошка залилась смехом ещё сильнее.

Улыбнувшись, я поставил дочурку возле кучки из спящих малышей. Однако она не выглядела уставшей. Наоборот, она была очень активной, постоянно осматриваясь и семеня туда-сюда. Тогда её взяла в лапы Скана, сильно заинтересовав малышку.

Я переглянулся с Эйрой, после чего улыбнулся, глядя на то, как Скана играет с Илтой. Из неё вышла отличная мать, и это однозначно.

Тут, из нефритово-чёрного яйца выбрался небольшой дракончик. Он был крупнее своих братьев и сестёр, а тело было слишком похоже на моё. Мощные крылья, были похожи на мои окрасом, но на местах костей был болотный цвет. На шее, с боков, не было гребней, и оставался только тот, что прямо на спине. Не было также и выростов за крыльями, а элероны на хвосте появлялись из самого хвоста, постепенно увеличиваясь в размерах, до самого кончика длинного хвоста. Шесть нефритовых глаз были наследием от его матери.

Стоило мне протянуть лапу к сыну, как он сам попытался взять её в свои небольшие лапки. Я засмеялся, осторожно схватив малыша и подняв его.

— Алеш, — сказал я, и глаза дракончика словно наполнились чем-то. Стоило ему заглянуть в мои, как я увидел, что имя идеально подходит сыну.

Не успел я отправить малыша к остальным, как из чёрного яйца выбралась почти полная копия Сканы. Исключением были разве что отсутствие шерсти, гребень болотного цвета, всего два глаза, чёрный цвет чешуи и небольшие выросты на хвосте, как у меня или Алеша.

— Эфа... — с некоторой печалью в голосе сказал я. Дочка, увидев мою грусть, попыталась дотянуться до моей морды своими лапками.

Улыбнувшись, я положил уже зевающую малышку к остальным спящим детям. Также, я заметил, что Скана по-прежнему играет с Илтой, при этом малышка даже не выглядит сонной.

Усмехнувшись, я вернулся к яйцам, которых осталось пять. И тут аж целых три яйца стали раскалываться с разницей в пару секунд. Первым из бело-нефритового яйца выбрался дракончик, что очень напоминал Эйру, за исключением того, что перья у него были нефритового цвета, а глаза больше напоминали голубой.

Как только я взял малыша, из второго яйца выбрался другой малыш, который был почти идентичен Скане, за исключением чёрной чешуи и нефритового брюшка. А так, он был полностью похож на свою мать.

— Кирн, — сказал я, положив уже спящего пернатого сынишку к остальным. Потом, когда из третьего яйца появилась мордочка моей четвёртой дочки, я взял другого малыша, что игриво скалился на меня, а в жёлтых глазах у него был виден исключительно задор. — Виц, — малыш тут же весело замахал лапками, игриво засмеясь.

Поскольку Виц был, как говорят, свеж и бодр, стоило мне его вернуть на пол, как он тут же, с писком, побежал к Скане и Илте.

Когда же я повернул голову к оставшимся яйцам, я увидел свою четвёртую дочку. Она была похожа на Вица, только вот она была почти полностью окрашена в тёмно-нефритовый цвет. Также, я увидел пару рожек, болотного цвета. А пара глаз была ярко-зелёного цвета.

Я поступил с дочкой, как с остальными, а, как только малышка очутилась в воздухе, она счастливо улыбнулась, благодарно посмотрев на меня.

— Кальна, — улыбнулся я, а малышка удивлённо посмотрела на меня.

А вот оставшиеся два малыша не спешили появляться на свет. Я уже было забеспокоился о них, как вдруг из одного яйца показалась маленькая лапка. Пара секунд, и вот из яйца показалась красивая мордочка. Ещё немного, и маленький дракончик полностью выбрался из своего укрытия.

Он был угольно-чёрным, но его когти и брюшко были нефритово-болотного цвета. Глаза тоже выделялись — тёмно-зелёные. На хвосте были только два элерона, а на спине был длинный нефритовый гребень.

Увидев меня он вздрогнул и попытался уползти, но я, с улыбкой на морде, не дал ему это сделать, подняв над землёй. Тогда глаза малыша наполнились страхом, а из пасти стало вырываться испуганное пищание.

Видя испуг сына, я успокаивающе замурчал, осторожно гладя спинку дракончика. Сначала он испугался ещё больше, а потом заметно расслабился.

— Нексус, — ласково сказал я, на что сынишка непонимающе уставился на меня.

Как только я хотел поставить его на пол, он вцепился коготками в мою лапу, жалобно запищав. Засмеявшись, я посадил малыша себе на плечо лапы. И в этот момент по моему телу пробежали салатовые полосы.

Увидев это, Нексус удивлённо и восхищённо пискнул, после чего стал водить лапками по моей шее. Это было щекотно.

И тут последнее яйцо затряслось. Я слышал тихий скрежет коготков по скорлупе, но трещины не появлялись. Нексус сразу переключился на яйцо, а, через пару секунд, он громко запищал, попытавшись слезть с моего плеча.

Я тоже почуял неладное, поэтому, спустив малыша на мох, я аккуратно дотронулся до яйца. Нексус же не медля стал бить лапками и коготками по скорлупе, что не поддавалась его попыткам. И только сейчас до меня дошло, почему это яйцо без трещин — скорлупа слишком твёрдая.

Стоило мне осознать это, как я сразу схватил яйцо и стал своими когтями разламывать скорлупу. Она очень неохотно поддавалась даже моим усилиям, а маленькому дракончику вообще не по силам освободиться из неё.

Когда же я, наконец, разобрался со скорлупой, я достал оттуда малыша, что абсолютно не двигался. Эйра тут же протянула лапу за дракончиком, но я чуть отдёрнул его, выпустив из лапы феромоны. Прижав лапу к маленькому тельцу, я напряжённо пытался заставить его задышать. В этот момент абсолютно все затихли, даже игривые Виц и Илта.

Когда он наконец вдохнул, я облегчённо фыркнул. А когда дракончик открыл глаза, моему счастью не было предела.

Малыш был очень похож на Нексуса, только брюшко и коготки у него были дымного цвета, а глаза тёмно-синими, скорее даже грозового цвета. Отличались также и рожки. Если у Нексуса они были практически моими, то у него они были похожи на рога Эйры, только чёрные.

— Асьер, — неожиданно спокойно прорычал я.

Положив малыша на мох, я вздохнул, глядя, как Нексус подходит к брату. Они удивлённо смотрели друг на друга, потом на себя, затем снова друг на друга. Я улыбнулся. Теперь наша семья стала полной.

Спустя некоторое время

— Взвод Альфа направо, взвод Бета налево, остальные прямо, — прокричал я в рацию, отстреливаясь от засевших противников.

Вздохнув, я встал в полный рост и стал поливать свинцом солдат врага. Вокруг стоял адский грохот, а ночь буквально превратилась в день из-за вспышек взрывов, выстрелов, трассеров и пожаров. Сквозь постоянную трескотню пулемётов, ручных винтовок, автоматов и взрывов гранат, звучали громкие, оглушительные выстрелы и взрывы тяжёлой техники.

Мы находились На территории одной из зон содержания Фонда, на которую напали Повстанцы Хаоса. Мы успели среагировать, поэтому сейчас заперли врага на территории комплекса. Да, из комплекса есть и другие выходы, но их заблокировали подразделения Ню-7. А вот штурмовать этих психов было поручено нам.

— Внимание всем, команда феромоны, — крикнул я в рацию, после чего достал гранату, выдернул чеку и кинул её в сторону вражеских позиций.

Следом за моей гранатой полетели ещё с три десятка. В итоге на территории, где были противники, появилось зелёное облако из феромонов. И постепенно перестрелка стала стихать.

Я направился в сторону позиций Повстанцев, а за мной отправился отдельный взвод, на лицах которых были одеты противогазы, а под их бронёй были одеты комплекты химической защиты максимального уровня.

Обычно, мы ждали пока облако развеется, ведь феромоны могут попасть и через кожу, однако недавно в наших рядах появились так называемые «химики». Именно они штурмовали объекты загрязнённые феромонами.

Стоило нам пройти пару метров, как на нас обрушился пулемётный огонь, но он был очень косым — пули летели куда угодно. Одна очередь, и пулемёт стих.

Пройдя ещё немного, мы увидели кучи трупов. У некоторых были раны от пуль и осколков, у кого-то были оторваны руки, ноги, голова, другая часть тела, однако у большинства были видны последствия воздействия феромонов. Тела были буквально полностью в гное, кто-то, кто был жив, натяжно хрипел, моля то о помощи, то о смерти, а кто-то шипел, подобно дикому зверю. Мы всем простреливали головы, не жалея патронов.

Когда мы добрались до дверей, что вели внутрь комплекса, мы увидели труп, что пытался дотянуться до кнопки открытия двери, пока ещё был жив. Он лежал, весь покрытый гноем, который скоро превратится в мох, а потом в другие растения.

Я подал знак, и один из солдат нажал на кнопку. Массивные ворота открылись, и нашему взору предстала ещё небольшая горстка трупов, что явно тоже пострадали из-за феромонов.

Тут, по нам стали стрелять из автоматов. Мы, в ответ, открыли огонь на подавление. Пули свистели буквально над нашими головами, а одного из бойцов даже подстрелили. В ногу. Он упал и схватился за конечность.

— Прикройте! — крикнул я, подобравшись к раненному. — Так, сейчас будет очень неприятно, но это для твоего же блага.

Я выпустил феромоны, после чего, сняв перчатку, приложил руку к ране. Боец закричал и попытался сдвинуть мою руку, но я держал её крепко. Схватив раненого за горло, я утихомирил его, продолжая заполнять рану феромонами.

Вскоре, когда концентрация феромонов в крови бойца была почти критическая, я взвалил его себе на плечи, дал короткий приказ держаться, после чего побежал к остальным.

— Готовьте антитела! — крикнул я в рацию, пробегая через заражённую зону.

Оказавшись на "чистой" территории, я положил солдата на землю. Он уже задыхался, поэтому мне пришлось вновь приложить руку к ране, после чего уже силой заставлять его кровь переносить кислород. Это помогло, но ненадолго, ведь рана уже обильно истекала гноем.

Когда рядом со мной появился медик, он тут же достал шприц с антителами. Я сразу выхватил его и вколол прямо в грудь солдата. Сразу после этого подбежали ещё двое, которые уже выполняли приказы врача. Я же, надев перчатку, побежал назад к бойцам.

Когда я появился на поле боя, я сразу увидел, что раненых среди наших больше нет. Тогда я взял осколочную гранату и кинул её врагам прямо под ноги. Миг и раздался взрыв. От места взрыва даже ненамного отлетело несколько солдат противника.

Мы сразу же ринулись в бой, зачищая проход. Мы не жалели никого, даже лежащих и тех, кому оторвало руку. Я прекрасно знал, как поступают Повстанцы, поэтому строго-настрого наказал убивать всех, кто хоть немного похож на Повстанцев. Лишь изредка мы берём в плен, однако и они долго не живут. За это нас называют кровожадными, однако очевидцы нападений Повстанцев, а также нашей зачистки как один утверждают — мы действуем правильно.

Пробравшись к лифту, что вёл в главную часть комплекса, я дал команду, и мы вызвали лифт. Тогда же я взял рацию и переключился на канал Ню-7.

— Внимание всем подразделениям от МОГ Ню-7, говорит командир МОГ Альфа-11. Мы спускаемся в комплекс. Ваша задача — продвигаться нам навстречу в комплексе.

— Принято, — прозвучало в ответ, а я переключился на эфир нашего подразделения.

— Внимание всем, говорит командир. Мы спускаемся в комплекс.

Затем я переключил эфир на канал Ню-7. В тот момент к нам прибыл лифт. Парни хотели было зайти внутрь, но я остановил их, зайдя в лифт и начав устанавливать растяжку. Это был стандартный клеймор, с детонатором натяжного действия.

Закончив, я вышел из него, после чего спустил кабину вниз. Через минуту я вызвал лифт ещё раз. Когда его двери открылись, мы увидели последствия взрыва. Тогда мы и зашли внутрь, начав спускаться в комплекс. Впереди была весьма рутинная зачистка.

***

Когда мы наконец разобрались с Повстанцами, прошло уже около суток. Целые сутки непрерывных боёв и убийств. Когда мы все грузились в транспорт, все были измотаны. А я тем более. Дело в том, что мы нередко использовали феромоновые гранаты, а тогда некоторое время действует только взвод «химиков». И, к моменту окончания всей зачистки, я еле держал в руках оружие. Даже нож.

Сейчас я куском мяса сидел в машине, стараясь не заснуть. Получалось плохо. Мне не помогали даже феромоны, настолько хреново мне было. Глаза то и дело слипались, перед глазами стояла сонная пелена, всё тело было словно покрыто метровым слоем слабости. И я не расслабился, нет. Всё время я был в тонусе, постоянно тренируясь. Однако, даже это не помогало.

Во время зачистки я схлопотал несколько очередей. Одна в живот, вторая в ногу, а третья в грудь. И сейчас места попадания болели очень сильно. Благо первая и третья очереди попали в броник, поэтому раны есть только на ноге. От перевязки я отказался, поскольку, сразу после возвращения, я всегда превращался и прятался в камере, вместе с семьёй.

Стоило мне вспомнить о семье, как я практически блаженно улыбнулся, а в груди появилось тёплое и приятное чувство. Я был очень рад наблюдать за тем, как росли мои дети.

Из всех них пятеро владели моей способностью, связанной с феромонами, трое могли колдовать, как Эйра, а один владел сразу обоими способностями. Конечно, почти все малыши от Сканы владели её способностью рег

енерировать и получать неуязвимость к повреждениям, но Нексус оказался обделён. И из-за этого я решил начать заниматься с ним, обучая сына искусству сражения. Также, как и с детьми от Эйры.

И тут я отключился. При этом, ощущение было таким, словно я взлетел на небольшую высоту. Впрочем, это для меня не является таким уж уникальным ощущением.

Очнулся я от того, что меня кто-то потряс за плечо. Открыв глаза и осмотревшись, я увидел как один из моих подчинённых осторожно тряс меня за плечо.

— Командир, мы уже прибыли назад...

— Мгх... Иду, — прошипел я, выбираясь из броневика.

Стоило мне опереться на раненную ногу, я тут же схватился за неё и замычал.

— Вам помочь? — спросил у меня боец.

— Нет... Просто помоги добраться до оружейной, хорошо? — я кое-как привстал и приподнял правую руку.

— Хорошо, — боец закинул мою руку себе за спину, и мы отправились в комплекс.

Каждое движение вызывало у меня приступы боли не только в ноге, но и в животе и груди. Мне хотелось принять обезболивающее, однако оно бы не помогло: феромоны бы нейтрализовали его. И это минус моей способности: любые посторонние объекты, вещества и прочее, что попадают в мой организм полностью уничтожаются. Конечно, у этого больше плюсов, нежели минусов, но в подобные моменты я хочу чтобы у меня не было своей способности.

С Божьей помощью доковыляв до ворот комплекса, я достал карту доступа и приложил её к замку. Массивные двери стали открываться, а я спрятал карту.

Описывать дальнейший путь не буду. Скажу только то, что это было долго, больно и неприятно. Однако, если бы не этот боец, я бы даже до ворот не добрался, отрубившись по пути.

— Эй, как тебя там? — окликнул парня я, когда уже сидел в личной оружейной. Она была крупной и оснащена улучшенной системой вентиляции, ведь именно здесь я и превращался в человека и дракона.

— Крест...

— Спасибо тебе. Если бы не ты, я бы и двух шагов не осилил, — я улыбнулся, снимая шлем.

— Это же моя работа...

— Знаешь, с такой стеснительностью ты далеко не уедешь. Прекращай уже. Лады?

— Хорошо...

— Эх, что-то ты грустный. Чего так?

— Жаль что всех Повстанцев не перебили... Вообще всех.

— Мне тоже. Слишком много бед они приносят нам. Ладно, ты свободен, — я уже снял броню и стал снимать одежду.

— Ничего себе... — присвистнул Крест, когда он увидел мой торс.

Разумеется, у меня были очень хорошо развитые мышцы, я ведь живу в облике дракона. Также у меня было много шрамов вследствие своего прошлого.

— А ты что думал? Постапокалипсис не вакуум со всем необходимым. Там ты за каждую крошку сражаться будешь. Вот я и сражался, — я перешёл на ноги. Снять ботинки было той ещё задачей, с раненной-то ногой. А штаны, о... Это та ещё проблема. — Сука...

— Что такое?

— Ничего. Просто трудно снять штаны... Грёбаные Повстанцы.

— Помочь?

— Нет, ты и так помог достаточно, — я наконец стянул с раненной ноги штанину, после чего снял штаны полностью. — А сейчас я попрошу тебя выйти.

Крест вышел. Тогда я окончательно разделся и превратился в дракона. Вновь я в этом теле, что стало для меня родным.

Потянувшись, я вышел из оружейной, после чего столкнулся с удивлённым Крестом. Он осматривал меня, пока я стоял, не совсем понимая что делать.

— А вы красивы, — хмыкнул Крест, после чего он развернулся и направился в сторону казарм.

Я же направился к своей семье.

***

Оказавшись в родной пещере, я сразу улёгся и задремал, пока никого внутри не было. Раненная конечность, как и ушибленное тело, болели достаточно сильно, что делало процесс засыпания менее приятным и более долгим. Однако я смог это сделать и стал восстанавливать силы после трудной операции.

Однако долго мне отдыхать не получилось: когда вернулись Скана и Эйра с малышами, я ну никак не мог уснуть. Дети практически прилипли ко мне, вызывая у меня отеческую улыбку.

— Папа, поиграй с нами! Пожалуйста, — пищали малыши, на что я болезненно поморщился. Сейчас у меня сил не было вот прямо вообще.

— Дети, ваш папа только вернулся. Он очень устал, — вмешалась Эйра, подходя ко мне. — Но когда он отдохнёт, он поиграет с вами. Так ведь?

Вместо ответа, я просто замычал. Слишком болело тело, а усталость была запредельной, как и нагрузка нервной системы. Я буквально спал на ходу.

Видимо, это повлияло на малышей, что отстали от меня и улеглись рядом со мной. Тогда я свернулся вокруг них клубком, накрыв крылом.

— Тебе помочь? — шёпотом обратилась ко мне Эйра. — Или пусть само заживает?

— Я ходить нормально почти не могу. Помоги, пожалуйста.

Мгновенно мою лапу схватили лапы Эйры, а тело пробил холод, заставивший меня дёрнуться из-за резкой судороги. Этим я напугал малышей, что большими от страха глазами смотрели на меня.

— Всё, — сказала Эйра, отпуская мою лапу.

Тело покалывало изнутри, а холод распространялся по моей чешуе очень быстро. Однако это всё лишь усыпляло. И я не думал даже сопротивляться этому. Наоборот, я добровольно закрыл глаза и уснул. Надеюсь, Эйра и Скана всё объяснят детям, ибо у меня просто не осталось сил.

***

Проснулся я уже ближе к вечеру. Тяжесть в теле отступила, а сил прибавилось. И теперь, хоть я и не отдохнул полностью, я мог уделить время семье... Которая ушла куда-то. Мда, придётся поискать их...

Встав, я отряхнулся от образовавшегося на моей чешуе инея и вышел из пещеры. Искусственное солнце уже почти начало скрываться за горизонт, а воздух наполнился приятной прохладой.

Вот сколько я здесь живу и работаю, а всё никак не перестану удивляться тому, насколько большое финансирование у Фонда. Они даже реальный мир смогли сымитировать! И за это я им очень благодарен, ведь это настоящий рай на земле.

Однако мне надо было выполнить своё обещание, поэтому я взлетел и стал выискивать своё семейство. И сделал я это быстро: они все собрались у озерца. Скана и Эйра следили за малышами, иногда играя с ними или делая замечание, а дети играли друг с другом.

Приземлившись, я подошёл к семье и лёг рядом с возлюбленными. Хотя, как мне кажется, их можно уже называть моими супругами. Всё же мы живём вместе уже больше года, да и дети у нас есть.

— Ну что, всё хорошо? — спросил я, обнимая их крыльями.

— Всё отлично, — Скана прижалась к моей шее, продолжая следить за детьми.

— А ты сам как? — поинтересовалась Эйра, заглянув в мои глаза.

— Благодаря тебе всё хорошо, — я лизнул её щёку.

Эйра тут же засмущалась и отвела взгляд. Однако я положил свой подбородок на её лоб. Она вздрогнула.

— Прекращай стесняться. Мы ведь семья, — я улыбнулся, после чего поцеловал её в губы.

— Прости...

— Тебе не за что извиняться, — мурлыкнул я, переводя взгляд на играющих детей. — Когда-нибудь, они смогут гордо расправить крылья и постоять за себя.

— Я надеюсь, ты не забыл про то, что не у всех них есть крылья? — усмехнулась Скана.

— Это образное выражение, — улыбнулся я, счастливым взглядом следя за своим потомством. Впереди у нас много трудностей, что могут нам сломать жизнь, но я сделаю всё, чтобы эти проблемы не навредили моей семье.