Райнер распахнул дверь своей квартиры, пропуская Энни, прижимавшую переполненную корзину с бельём к бёдрам.

— «Всего лишь» четвёртый этаж, да? — Энни вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.

— А раньше это не было для тебя проблемой, — с сарказмом отозвался Райнер.

Энни действительно была очень выносливой девушкой. Ещё в школьные времена многие завидовали её способностям к спорту, пока сама она делала вид, будто пробежки — это что-то максимально лёгкое. Она внушала страх и привлекала одновременно, многие парни сохли по ней, и больше всех — Бертольд, который, по мнению Райнера, явно имел мазохистские наклонности.

Он окинул взглядом наряд Энни. Сегодня она отошла от привычного стиля с мешковатым свитером и джинсами. На ней были надеты белая приталенная майка, укороченная для того, чтобы демонстрировать тонкую талию, и до неприличия короткие шорты. Райнер никогда бы не подумал, что она может вот так обнажиться.

— Тебе не холодно? — слова сами сорвались с его уст.

— День стирки, — Энни приподняла корзину, как будто это должно было послужить ответом на заданный вопрос.

Райнер кивнул и решил проводить её до стиральной и сушильной машин, что были спрятаны за дверью рядом с кухней в его маленькой однокомнатной квартире. Энни шла впереди вместе с корзиной грязной одежды, а когда наклонилась, чтобы поставить её, Райнер не мог не заметить, как приподнялась ткань её коротких шорт, обнажая светлую кожу ягодиц. Без сомнений, задница у Энни была красивой, хоть и немногим доводилось увидеть её. Парни из военного училища в очередь выстраивались, чтобы посмотреть, как Энни в обтягивающей форме бегает по утрам. К счастью для них, об этом она так и не узнала.

Энни обернулась. Райнер тут же отвёл взгляд.

— У нас есть немного времени. Покажешь мне квартиру? — голос её звучал равнодушно, без всякого энтузиазма. Райнер подумал было, что она говорит с сарказмом, но спустя несколько секунд тишины, понял — она действительно ждёт его ответа.

Показывать тут было нечего, поскольку его берлога состояла из спальни, ванной и гостиной, совмещённой с кухней. Тем не менее, он решил послушно провести экскурсию по собственному жилищу.

Райнер начал с гостиной, куда можно было попасть через входную дверь. Большой телевизор с плоским экраном. Видавший виды журнальный столик из дерева с шаткой ножкой, зажатой между телевизором и диваном. На полу — круглый чёрный коврик, совершенно не подходящий под общий стиль интерьера. Райнер указал на боксёрскую грушу в виде мужского туловища, которая была расположена в углу комнаты.

— Это Сони Бин. Он здесь уже был, когда я приобретал квартиру. Можешь выплеснуть на него свой гнев.

Энни пожала плечами, не понимая, на что он намекает.

Гостиная переходила в столовую и кухню с перегородкой. Квадратный обеденный стол был занят ноутбуком, мелочью, книгами, полупустой бутылкой виски, стаканом и керамической чашкой. На крохотной кухне удивительным образом умещались многочисленные шкафчики и полки. Из окна над раковиной была видна пожарная лестница. Указав на дверь, которая вела к прачечной и кладовой, Райнер отправился дальше. Они прошли мимо книжной полки, будто бы совершенно случайно оказавшейся у стены рядом с ванной комнатой. В самой ванной не было ничего примечательного.

Наконец он остановился перед дверью своей спальни.

— Предупреждаю сразу, там не убрано.

Энни закатила глаза. Как будто ей могло быть дело до беспорядка у него дома. Они знают друг друга так долго, что она была в курсе большинства его недостатков и вредных привычек. Да и неубранная комната — ничто по сравнению с мёртвой проституткой.

Распахнув дверь, Энни медленно вошла внутрь, вглядываясь в каждую деталь. Осмотрелась, и вскоре что-то на столе привлекло её внимание. Она схватила фотографию их троицы — с Бертольдом — и сосредоточенно уставилась на неё. На фото они смеялись, будто и не было на их плечах тяжкой ноши. Прошла минута, прежде чем Энни вернула фотографию к двум военным жетонам, один из которых потерял форму.

— Хочешь посмотреть? — обратился к ней Райнер, размахивая в воздухе маленьким фотоальбомом. Энни приблизилась к нему, и он не мог не заметить, как свободно покачивается под майкой её грудь, очевидно, не скованная бюстгальтером. В штанах постепенно становилось теснее.

Энни села рядом с ним на кровать, и, только открыв альбом, Райнер осознал, что это была плохая идея. Когда Энни наклонилась, он взглянул на её декольте, отметив полупрозрачность ткани. Почувствовал твёрдость соска, когда правой грудью она прижалась к его руке, и лишь тонкая ткань отделяла их кожу от прямого контакта. Холодные кончики её пальцев обожгли его костяшки, когда она потянулась, чтобы перевернуть страницу.

— На тебе лифчика нет, — не удержавшись, пробормотал он и тут же захотел отвесить себе пощёчину. За подобные извращенские комментарии Энни запросто надерёт ему задницу. По крайней мере, прежняя она так и поступила бы — повалила на пол да превратила его лицо в кровавое месиво голыми кулаками. Райнер отстранился в напряжённом ожидании, однако то, что произошло дальше, по-настоящему его шокировало.

Энни бросила на него свой фирменный скучающий взгляд.

— Я не ношу нижнее, — она произнесла это с такой серьёзностью, что он невольно задумался, пока кровь постепенно отливала от мозга к некоторым другим частям тела.

Райнер поперхнулся. С силой закусив нижнюю губу, попытался сосредоточиться на чём-нибудь ещё, но вся концентрация вмиг улетучивалась, а бугорок в штанах становился всё больше. Если их взаимодействие не перетечёт в более нейтральное русло, очень скоро атмосфера между ними станет крайне неловкой.

Не говоря ни слова, он захлопнул альбом и направился к двери. Однако Энни оказалась быстрее и преградила ему путь.

Подняла подбородок, встречаясь с ним взглядом и предлагая сделать следующий шаг. Затем посмотрела на натянувшуюся в штанах ткань, и Райнер почувствовал себя беззащитным.

Он никогда не считал Энни привлекательной девушкой. Она всегда была скорее подругой, чем претенденткой в любовницы. И ясно дала понять, что выпотрошит его, если он совершит в её сторону малейшее поползновение. Но, похоже, вынужденное воздержание сказывалось на ней, как и на большинстве заключённых, недавно вышедших на свободу. Звонок Энни стал для него полной неожиданностью, прежде чем он пригласил её к себе.

— Иди нахер, Райнер, — её взгляд вмиг стал сердитым. Она будто читала его мысли.

Он последовал за ней так быстро, как только мог (учитывая стояк между ног), когда она выскочила из комнаты и направилась на кухню за своими вещами.

— Зачем я вообще сюда припёрлась? — процедила она сквозь зубы.

Райнер схватил её, не позволяя уйти. Рухнул на колени, в отчаянии умоляя:

— Обещаю больше не говорить ничего лишнего. Пожалуйста, — он едва не кричал, пока она смотрела на него сверху вниз, скрестив руки на груди, — прошу тебя, останься. Ты мне нужна.

Они смотрели друг на друга с минуту, прежде чем Энни упёрла руки в бока.

— Лапы убери, — приказала она, и он подчинился. Затем вернулась в спальню, и ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней подобно преданному щенку.

Пальцы Энни коснулись выключателя, оставив в комнате только свет от лампы на тумбочке. Райнер закрыл дверь, как бы отрезав их от остальной части квартиры.

Энни повернулась к нему, взгляд её полуприкрытых глаз казался томным в приглушённом свете. Она указала на футболку.

— Снимай.

Он стянул одежду через голову с такой скоростью, будто от этого зависела его жизнь.

Она смотрела на его широкие плечи, мускулистые руки и кубики пресса — просто идеал в фантазиях многих женщин. Только не для неё. Энни проглотила ком в горле, неуверенно касаясь старых шрамов и свежих синяков на его животе.

Райнер чувствовал её холодные пальцы. Прежняя смелость Энни куда-то пропала. Он слышал её неровное дыхание, ощущал лёгкое беспокойство, когда она смотрела на него каким-то незнакомым взглядом, который казался почти испуганным. Райнер потянулся к её щекам, таким же холодным. Медленно наклонился и накрыл её губы своими, нарушив своё единственное правило — не целоваться во время секса без обязательств.

С нежностью он провёл кончиком языка между её розоватых губ. Энни приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь. На вкус она была как мёд с оттенком цитрусовых и щепоткой ментола. Райнер продолжал исследования языком, пока не столкнулся своими зубами с её. Поначалу Энни сопротивлялась его напору, но постепенно сдалась, позволяя проникать глубже.

Её льдисто-голубые глаза встретились с его золотистыми. Секунда, и между ними будто пробежал электрический разряд, а атмосфера с каждым мгновением становилась всё более интимной. Наконец они отстранились друг от друга, с жадностью ловя ртами воздух.

Без предупреждения Райнер приподнял Энни за бёдра, и она рефлекторно обвила руками его шею. Он отнёс её на кровать, свободной рукой пытаясь стянуть с себя штаны.

Энни увидела контуры его члена через ткань боксеров, которые исчезли во мгновение ока. Она уставилась на огромный размер, явно не ожидавшая, что член и в самом деле окажется таким длинным и толстым. Возможно, разорвёт её пополам или же, наоборот, каким-то чудом поместится внутри. Когда Энни вспомнила о своём последнем и единственном сексуальном опыте, который был довольно неприятным, то ощутила, как в глубине живота образуется комок беспокойства. Однако Райнер, не дав ей времени подумать, впился зубами в её шею, оставляя на коже огромный красный след. Это было мало похоже на ласки — скорее на растерзание добычи изголодавшимся медведем.

Он сунул руки ей под майку. Его эрекция, проникнув за ткань шорт в одно из отверстий для ног, задела влажные складки без каких-либо препятствий, которые могли бы помешать полноценному контакту с плотью. Член дёрнулся сильнее, стоило Райнеру понять, что Энни не врала насчёт отсутствия нижнего белья.

Задрав майку, он освободил грудь Энни, затем принялся стягивать с неё шорты, замечая, как бледная кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха.

Никогда в жизни он не подумал бы, что увидит её обнажённую и такую уязвимую. Энни попыталась прикрыть грудь ладонями, однако Райнер перехватил её руки и поднял над головой, чтобы навсегда запечатлеть этот образ в своей памяти.

За последние несколько лет Энни определённо приобрела формы. Её грудь, ранее спрятанная за мешковатой одеждой, оказалась даже больше, чем он ожидал, а бёдра стали более округлыми. Хотя Энни всё ещё сохраняла лёгкую мускулистость, её внешний облик приобрёл женственные черты. Светлые волосы длиной до плеч образовывали ореол вокруг её головы. Взгляд то и дело отводился в сторону, а лицо залилось румянцем. Меньше всего Райнер ожидал, что она окажется такой скромницей, пока его член будет лежать у неё на животе. И это пробуждало в нём что-то мрачное, первобытное.

Отпустив запястья Энни, Райнер обхватил ладонью её грудь. Та была мягкой и податливой — такие формы всегда приятно сжимать — он обвёл большим пальцем розоватую ареолу, ущипнул твёрдый сосок, сорвав с губ Энни лёгкий вздох. Практически чувствовал её сердцебиение и вновь накрыл желанные губы своими. Другая ладонь скользнула ниже, лаская пресс, играя с пупком и направляясь к вожделенным складкам, от взаимодействия с которыми Энни прогнулась в спине, жалобно хныкая.

— Не останавливайся, — пальцами она зарылась в его волосы, касаясь ногтями кожи головы. Свободной рукой уже грубее вцепилась ему в плечо, оставив на коже следы-полумесяцы.

Оторвавшись от её губ, Райнер взял в рот сосок. Пощекотал кончиком языка, прикусил и услышал несдержанный стон в ответ. Энни дрожала без тепла его тела, которым он защищал её от холодного воздуха.

Устроившись сверху, Райнер раздвинул ноги Энни для лучшего вида. Она была настолько влажной внизу, что на простыни под ней образовались крошечные пятна. Да и сам Райнер ещё никогда не был так возбуждён. Он перевёл взгляд на Энни, увидев, как она прячет покрасневшее лицо за ладонями. Всегда строгую и холодную в общении, её было трудно назвать симпатичной, однако прямо сейчас Райнер находил её очаровательной и чертовски сексуальной. Слишком сексуальной. Он хотел трахнуть Энни немедленно, но его останавливали сомнения по поводу её интимного опыта — в конце концов, она до сих пор могла быть девственницей.

Он осторожно погрузил в неё указательный палец. Не получив никакой реакции, добавил средний и начал двигать ладонью, массируя клитор подушечкой большого пальца. Послышались тихие стоны, что он расценил как просьбу продолжать. Внутри Энни оказались уже три пальца, и она удовлетворённо замычала, извиваясь под ним.

Понимая, что, похоже, она готова принять его целиком, Райнер потянулся к тумбочке за презервативом.

— Нет, — воскликнула Энни, останавливая его.

Райнер замер, ожидая, что она в любую секунду просто встанет и уйдёт. И он будет уважать её желание, если она не захочет продолжения. В глубине души он всегда понимал, что Энни просто его дразнит. Возможно, её пугает настоящий секс. В таком случае после её ухода ему останется только мастурбировать, злясь на себя.

Он попытался отстраниться, но она обвила его руками.

— Я хочу без защиты, — прошептала она, бросая на него томный взгляд.

— С-серьёзно? — Райнер изо всех сил старался скрыть восторг, что удавалось ему совсем уж плохо. Энни едва заметно кивнула.

Он обхватил её бёдра и, не дав времени передумать, вошёл в неё головкой члена. Он не торопился, наблюдая за Энни, позволяя ей приспособиться к его размеру, однако она чувствовала себя хорошо, а ещё была узкой и горячей. Благодаря её увлажнившимся складкам, ему было легко и приятно входить в неё. Райнер попытался погрузиться чуть глубже, как вдруг послышался вскрик:

— Стоп! — его член вошёл наполовину. — Ты слишком большой!

Райнер ощутил укол вины, когда увидел исказившееся лицо Энни, капельки слёз на её ресницах. Она стискивала простыни пальцами, всё её тело поблескивало от пота. Грудь вздымалась и опускалась, пока Энни жадно хватала ртом воздух. Её дыхание стало быстрым и поверхностным.

— Скоро ты привыкнешь. Обещаю, — пробормотал он, целуя внутреннюю часть её бедра. Подушечкой большого пальца надавил на клитор, облегчая болезненные ощущения. Понемногу Энни начала расслабляться.

Когда она позволила ему продолжить, он постарался сделать следующий толчок как можно мягче. Двигался медленно и останавливался, когда ей было необходимо перевести дух. Потребовался немалый самоконтроль, поскольку проникновение происходило без латексного барьера между ними. Райнер чувствовал каждую складочку внутри Энни, каждое сжатие его органа её мышцами. Каждый вздох Энни отчётливо ощущался им снизу.

Полностью погрузившись, он ждал, пока она не будет готова продолжить. Энни кивнула. Райнер начал медленно вытаскивать член, блестящий от её соков. Почти полностью выскользнув, он вошёл в неё. Потом снова вытащил. И обратно. И снова. Вставил. Вытащил. Он шумно дышал, вколачиваясь в неё и стараясь придерживаться одного ритма. Стоны Энни были музыкой для его ушей.

Желая прикоснуться к ней, он практически лёг на неё сверху, не прекращая двигаться. Кончиками пальцев поглаживал её ноги, затем поднялся к плоскому животу, подпрыгивающей в такт движениям груди.

— Тебе хорошо, Энни? — прошептал Райнер, обдав её ухо горячим дыханием.

— Не… останавливайся, — простонала она, закрыв глаза и полностью растворившись в его движениях.

Его руки хаотично скользили вверх и вниз по её телу, оглаживая изгибы. Райнер покрывал поцелуями её лицо, оставляя влажную дорожку от переносицы до уголков губ.

Энни приподняла бёдра, чтобы ему было легче двигаться. Короткие вдохи то и дело срывались с её губ. Она обхватила ногами его талию для лучшего проникновения, а руками вцепилась в плечи, царапая кожу ногтями.

Райнеру казалось, что он очень близок к разрядке. Он поцеловал Энни ещё раз, посасывая и покусывая её губы. Неосознанно потянулся ладонью к её шее, слегка стискивая. Подушечкой большого пальца коснулся едва заметного шрама, почувствовал учащённый пульс. Его хватка усилилась, когда он приблизился к кульминации. Почувствовав удушье, Энни вцепилась в его руку, но он не отпускал.

— Рай… — прохрипела она. Он громко застонал, думая, что она в наслаждении произносит его имя.

Не желая разделять судьбу последней женщины, с которой спал Райнер, она напрягла ноги и, заставив его перевернуться, оказалась сверху. Изменение позы помогло ему очнуться от неосознанных убийственных намерений.

Когда Энни оказалась сверху, Райнер с досадой обнаружил, что двигается она мучительно медленно. Хотя вид ему нравился. Она нависла над ним, оперевшись ладонями на широкую грудь, а колени расположив по обе стороны от его бёдер. Губы Энни распухли от многочисленных поцелуев. Упругая грудь соблазнительно покачивалась в такт движениям, и благодаря новой позе Райнер мог наблюдать, как его член проникает в Энни. Он потянулся ладонями к её ягодицам и крепко сжал их.

— Быстрее, — едва ли не закричал он, однако губы Энни растянулись в хитрой улыбке, и она продолжила истязать его неторопливым темпом. Чувственно растягивала каждый толчок и дразнила протяжными стонами.

Не в силах больше терпеть, Райнер приподнялся. Чтобы сохранить равновесие, Энни была вынуждена опускаться на его член быстрее. Одной рукой она скользнула между своих ног, а другую опустила на грудь, ущипнув себя за сосок, пока Райнер удерживал её бёдра.

Вид Энни с прилипшими к покрасневшему лицу волосами, а также непристойные звуки, которые она издавала, лаская себя, практически довели Райнера до пика. Крепче стиснув её бёдра, наверняка до синяков, он начал вколачиваться в неё с огромной скоростью, прорычав:

— Энни, Энни! Блядь! Энни, я сейчас кончу!

Она вторила ему громкими стонами, в которых можно было разобрать разве что «кончай», «в» и «меня». Её тело вздрогнуло, она резко согнула пальцы ног, а затем обмякла. Райнер почувствовал, как сильно сжались её мышцы вокруг его члена, и одним последним толчком излился внутрь, не задумываясь.

Он прижал к себе Энни и оставался в ней до тех пор, пока не выскользнул естественным образом. Из её промежности на простыни сочилась его сперма.

Его тело била мелкая дрожь. Давненько же у него не было настолько мощной рекции. Секс с незнакомками никогда не доставлял ему такого удовольствия.

Возможно, Райнер всё ещё не отошёл от оргазма, но прямо сейчас он находил Энни очень красивой. Он поцеловал её в лоб, чего обычно не делал с теми, к кому не испытывал романтической привязанности. Вскоре Энни заснула, свернувшись калачиком рядом с ним справа, а Бертольд устроился слева. Райнер последовал их примеру, позволив себе отключиться после бурного секса.