Ло был влюблён, и он был идиотом.

Это было тем, о чём ему неоднократно напоминали в течение каждого временного отрезка, которые он в своей голове зарёкся называть днями.

«Ты идиот, Ло. Очевидно, у вас ничего не выйдет.»

Или:

«Ты идиот, Ло. Очевидно, что у вас уже всё вышло.»

Где-то между двумя этими крайностями он и скитался, поддерживая репутацию идиота, который умер, когда недовольный раскладом таро, который тот выполнил для него, клиент заколол его ритуальным кинжалом, который по несчастливому стечению обстоятельств висел прямо тут, на стене берлоги парня с багряными волосами — экстрасенса по символической цене.

— Ло, — однажды обратилась к нему Пери, заметив, как тот нескромно пускает слюни, как они все это называли, на своего избранника, маячившего в увешанном магнитами разных форм, размеров и происхождений холодильнике в поисках йогурта или водки, — Вытри сопли и заговори с ним уже об этом.

Тот махнул головой в немом отрицании.

Он точно знал, когда это началось.

Несмотря на то, что экстрасенсу годков на момент смерти было больше, чем бедняку с подбитым глазом, Ло ощущал себя моложе на несколько эпох — возможно, потому, что от его возлюбленного исходило что-то неземное и старомодное, будто бы он когда-то давным-давно был пиратом или принцем-нищенкой. Впрочем, одно не исключало другого, но это было бы даже не в прошлой жизни. В позапрошлой. Да и погиб он позже, что значило, и попал в Организацию По Ликвидации Искажений Пространства (да как она называется-то, о Всевышний) после того, кому принадлежало его сердце.

И рядом с ним на заданиях он чувствовал себя безгранично... отсталым. Как ребёнок, с которым носятся, как с писаной торбой, показывая, что можно, а что нет, объясняя, что спички надо положить на полочку, а дорогу переходить только с мамой и посмотрев по сторонам.

Он хорошо помнил день, когда это началось.

— У меня задание с тобой, — юноша с бирюзовыми волосами, который казался старше на пару столетий старше, указал на Ло раскладушкой.

Тот флегматично пожал плечами: — Хорошо.

— Не обосрись, — предупредили его, хлопнув телефоном.

— Я очень постараюсь не доставить тебе неудобств, Га...

— Эль. Лучше Эль, как все это делают.

— Эль, — повторил Ло, прокатив слово по языку, пробуя сокращение на вкус. Отзывалось... элем. Чем-то сладким уж точно.

— Пошли, — скомандовал он, гремя ключами. Ключами? Ло заметил их только что.

— Мы что, поедем на «Бентли»?

— Я лентяй, — сознался Эль, скорее как отмазался.

Ах да, «Бентли». Эль, или как он там предпочёл, приобрёл его, наверное, месяц спустя появление Ло, но провозился с ним в гараже значительно дольше. Поскольку тот месяц, что его не было, Ло скорее осваивался в новом коллективе, для него «Бентли» был чем-то вроде крестажа Эля, неотделимой частью его души или почти его девушкой. Он и мечтать не мог о том, чтобы оказаться внутри хоть раз — у Эля не было ни единой причины доверять ему подобное, тем более, он всегда ездил в одиночестве. Может, у него был слишком специфичный вкус в музыке, подумал Ло.

Но «Бентли» был прекрасен, как латте с черничным сиропом, сладкий, старомодный — идеальный, как Эль, даже несмотря на то, что был таким далеко не всегда и глох чаще, чем Ло успевал поинтересоваться, как у Эля дела на работе.

— Возьми мои витамины, и я дам тебе подержать руль, — пообещал он, выходя из их... жилого помещения. Дыры. Или чего-то среднего между этими двумя понятиями. Ло захватил трубку и лежавшую рядом жестяную банку, откуда пахло жвачкой и куда он не решился совать нос, после чего поспешил следом.

— Правда, что твой глаз служит вместо детектора? — наконец, спросил он, приземлившись на пассажирское сидение со всеми прибамбасами для курения Эля на коленях.

— Иначе я бы всюду таскал с собой кучу проводов, — отозвался тот равнодушно, — а мне и тебя хватает.

Он ещё не завел автомобиль, и от предвкушения у Ло сосало под ложечкой. Он повёл коленями, которые едва вместились в небольшое купе. Эль тем временем взял у него трубку и так называемые им «витамины» (Ло боялся спросить, для чего они) и спустя пару минут активной возни с трубкой опустил окно со своей стороны и закурил в него, попутно возясь с зажиганием. Ло едва коснулся руки Эля, которая тщетно прокручивала ключ зажигания в скважине, кончиками своих смуглых пальцев, и машина завелась.

— Ты... — Эль перевёл на него оторопелый взгляд, — На это обычно уходит не меньше пяти минут. Чаще — семь. Спасибо.

Тон его голоса изменился. Он курил при Ло слишком редко, чтобы тот мог заметить существенные изменения, но сейчас, кажется, он начинал соображать.

— Обращайся, — Ло сам не понял, от чего смутился — от того, что Эль поблагодарил его, от того, как тот внезапно переменился в лице,

или от того, что ладонь Ло по сравнению с ладонью Эля была непростительно большой и тёплой.

Так что он отвернулся, изучая что-то в окне, тем более, что пейзажи за ним постоянно менялись.

— Это начинает напоминать какой-то фильм, — фыркнул тот, прервав затянувшуюся паузу.

— Какой? — поинтересовался Ло.

— Какая-то гейская драма, понятия не имею. Поехали, — обратился он к «Бентли».

Его пассажир постарался не зацикливаться на этих словах и сосредоточился на шуршании двигателя, вибрацию которого он мог ощутить даже согнутыми в три погибели коленями.

— Поговори со мной.

— Я сказал это вс... — Ло вдруг замер, почувствовав потерянный взгляд водителя на себе, — ...Ты сказал это?

— Да. Тут становится очень тихо.

Внутри него всё сжалось.

— Так, и... Будем обмениваться фактами друг о друге? — предложил он.

— Без проблем. Детей было шестеро.

— А, — крякнул Ло от такого неожиданного старта, — Что ж, меня закололи моим же ножом.

Эль усмехнулся, и Ло нашёл это чертовски привлекательным.

— Я ходил в церковь каждое воскресенье.

— М, я склонялся к буддизму. Как, говоришь, ты умер?

— Вроде бы, сбила машина.

На сей раз рассмеялся Ло. Парадоксально было слышать это от человека за рулем.

— Так и за что тебя зарезали? — полюбопытствовал тот.

— Клиент вытащил «Смерть».

Эль прыснул и чуть не выпустил руль, но «Бентли», что неожиданно, прекрасно ехал сам.

— Шрам на левом глазу от козла, — придержав руль одной рукой, он указал оттопыренным большим пальцем другой на своё лицо.

— От козла или Козла?

— Обычного козла. Мы не поладили.

— Я ожидал более драматичной истории. Типа, тебя полоснули ножом по лицу грабители.

— Боже, я выгляжу как тот, у кого есть, что грабить?

Оба расхохотались, а потом Ло взглянул на него совершенно серьёзно.

— У тебя богатая душа, которую ты держишь взаперти.

Трубка, которую Эль держал в зубах, выпала из его рта ему на колени, и он резко выкрутил руль, чтобы не съехать с намеченного пути.

— Что это было?

— Третий глаз открылся, — пожал плечами Ло, будто бы в этом не было ничего особенного.

— Поэтому я курю.

Ему понадобилась минута, чтобы сопоставить сказанное ранее с ответом Эля — сначала он подумал, что его слова касались третьего глаза, но потом понял их истинное значение.

— У тебя проблемы с эмоциями?

— Нет эмоций — нет проблем.

Ло хмыкнул: — Но они есть.

— В основном, негативные. С положительными проблемы.

— Это диагностировано?

— Нет, это болезнь Габриэля Кавински.

На секунду Ло поверил, прежде, чем вспомнил, как звали Эля на самом деле.

— Подожди, это настоящее имя?

— С чего бы ему быть ненастоящим? — парировал тот, пытаясь подцепить трубку зубами и следить за дорогой одновременно. Ло любезно помог ему с первым занятием.

— Звучит необычно. Но мне, вроде как, нравится.

— Вроде как, — прожевал его слова Эль, — Как твоё полное имя?

— Кармело.

— Настоящее?

— Не было им, пока я не попал к вам. Псевдоним.

— А настоящее?

— Рауль. Я отказался от фамилии с момента, как съехал от семьи, а потом забыл её.

— Очень приятно.

Кармело Кавински.

Что?

— Я могу звать тебя как-нибудь ещё?

— Чем тебе Эль не нравится?

— Путаю с алкоголем или эльфами.

— На что я похож больше?

На эльфа, приснившегося в алкогольном бреду.

— На пивную фею.

Тот заржал, запрокинув голову и постаравшись при этом не выронить трубку снова. Ло удивился, как ему это удалось. Фокусник.

— Габри.

— Фу.

— Неприятные воспоминания?

— Сладко.

Ло почесал переносицу, будто бы там были очки, от которых он устал.

— Значит, Габри.

— Да блять, — но, судя по голосу, он сдался.

А Ло остался доволен.

— Приехали.

Ло выбрался из машины и размялся. Его с трудом уместившиеся в кабине ноги сильно затекли и были крайне благодарны за разминку.

— Обратно можешь поехать сзади, — прокомментировал это незатейливое действие Габри, вскрывая багажник.

— Мне раньше не приходилось пользоваться оружием, — Ло взвесил в руке переданное ему ружьё. Он знал, как оно работает, и надеялся не облажаться.

— Главное, стой подальше, но в пределах моего обзора.

Ло сухо кивнул.

— Как думаешь, почему на этом задании должны быть мы оба?

— Либо наш босс решил тактически объединить две значимые фигуры, чтобы, во-первых, приманить сюда столько аномалий, сколько мы не выдержим по одиночке, но сможем одолеть вдвоём, а во-вторых, объединить моё чутьё и твой третий глаз, как ты его называешь.

Звучало убедительно. Но, всё же, Ло не удержался:

— Либо?

— Либо ему нравится, как мы смотримся вместе.

Внутри Ло что-то умерло. Второй раз.

— Веди.

Первая версия, которую выдвинул Габри, оказалась верной. По мере их приближения к цели боль в глазу становилась всё более невыносимой, и пару раз он даже схватил Ло за руку, пытаясь убедиться, что ещё не умер второй раз.

Их было больше, чем Ло надеялся.

Повсюду.

Только сейчас он понял, что местности, как таковой, и не было, поэтому он и не был занят тем, чтобы рассматривать её. Или слишком увлекся чем-то другим. Множество толстых, как в старинных сказках, деревьев росло будто бы из тумана, который был повсюду, где только не было деревьев — они переплетались корнями, ветвями, будто они все были одним большим деревом, но разросшимся достаточно, чтобы составить измерение.

Будто оно было живым.

Выгоревший, но живой лес, покрытый мхом, черпавший влагу и минеральные вещества из ниоткуда, он дышал и помогал дышать, но в то же время представлял собой сплошную табличку «Уходите, здесь вам не рады».

Ведь на каждом дереве в облысевшей кроне виднелось как минимум две «вещи». Аномалии.

— План? — поинтересовался Габри.

Ло потёр место чуть выше переносицы.

— У нас нет столько бомб. Нужно собирать их в кучки и взрывать по десятку сразу.

— Ты что, увидел будущее, где мы занимаемся такой брехней?

Он сочувствующе кивнул.

— За работу.

Собрать аномалии в одном месте было проще, чем оба думали — чем оживленнее они вели себя, тем быстрее существа спрыгивали с деревьев туда, где должна была быть земля, но её попросту не было. Ло и Эль напоминали им, что они ещё были живыми, но вот цели их визита — нет. По их состоянию явно можно было сказать, что обратному процессу они уже никак не могли подвергнуться, так что единственным выходом было тотальное истребление. И аномалии жаждали крови.

Не всё же питаться корой.

— Давай соберём всех в одну кучу и взорвем, — усмехнулся Ло, — Их тут меньше, чем я думал, а по цепной реакции должно хорошо взорвать.

— Псих.

Они разделились — Ло собирал за собой ораву сплетённых рук, ног и прочих частей тела, когда-то, возможно, человеческих, но не всегда, с южной стороны, в то время, как Эль занимался тем же на севере. Сердце билось, как сумасшедшее. Они встретились в предполагаемом центре измерения, объединив две армии в одну и тут же отбежав на достаточное расстояние.

— Стреляй!

И Габриэль Кавински выстрелил.

Хорошая новость заключалась в том, что план был сработан идеально, чтобы уничтожить все аномалии сразу.

Плохая — в том, что взрыв образовал шаровую молнию. Огромный искрящийся шар, налитый разрушением и неоново-голубым сиянием.

Кажется, Ло снова увидел что-то.

Габри не услышал, как он крикнул «Ложись», а Ло не понял, когда преодолел расстояние метров в сто, чтобы оттолкнуть его за мгновение до вспышки.

Ослепляющей, горячей, выжигающей дотла всё живое, но в то же время безжизненной, как нож в руках убийцы. Уже окровавленный.

Всё кончилось так же быстро, как и возникло.

— Еблан.

Кармело поднялся на ноги, покачиваясь. Габриэль лежал у его ног, повязка съехала и обнажила глаз, абсолютно идентичный левому, но почему-то сокрытый от посторонних глаз (возможно, потому, что он был детектором), волосы стояли дыбом, а рубашка покрылась пеплом.

Что-то не так, подумал Ло.

А, ну да. Если молния выжигала всё живое, то вряд ли убила бы их.

— Прости.

— Еблан, блять, — Эль продолжал свой гневный монолог витиеватых ругательств, которых Ло не мог разобрать, но в то же время он принял его руку и поднялся на ноги, а затем добавил, закончив свою чёрную поэзию, — Просто конченый.

— Хорошо, — согласился он.

— Эта дрянь, — Габри показал на прореху в тумане, на том месте, где минутой ранее была молния, — могла нас исказить и стереть в атомы. Я читал. Воронка искажения.

— Что ж? Я не читал, — пожал плечами Ло.

— Ты просто больной отморозок, — кажется, его запас ругательств иссяк.

Ему пришлось приложить усилия, чтобы сделать то, что он хотел, но сохранить при этом безмятежный вид, мол, подумаешь, меня чуть не стёрло в порошок, легко отделался же. Он сунул руку за воротник своей рубашки и вытащил оттуда трубку Габриэля, уже готовую к использованию, и вложил её в его всё еще приоткрытый от шока рот. Только мельком тот подумал, когда тот вообще успел её прихватить? Кем бы ни был Кармело, он был на голову больным.

— А теперь о хорошем, — попросил Ло, заметив, что его действие возымело эффект, и Габри действительно закурил.

— Ты спас мне жизнь, — задумчиво выдохнул он, опустив глаза, но вдруг поднял их, пронзив взглядом — Боже мой! — двух чувствительных зеркал на его лице своего собеседника, — и тебе пиздецки идут белые волосы.

— Что?

Он взялся за прядь своих волос двумя пальцами и, натянув её, притянул к лицу.

Белые.

— Я поседел?

— Нет, из них просто выжгло цвет. Легко отделался, — Габриэль уже во всю дымил, стараясь то ли успокоиться, то ли не взбеситься на Кармело ещё сильнее, чтобы случайно не вмазать ему. Разница была пусть и небольшой, но существовала.

— ... Здорово.

— Что?

— Бесплатное окрашивание.

Габриэль Кавински сделал следующее. Сперва он окончательно спустил повязку с головы, и она повисла на его шее ничего не значащим лоскутком тёмной ткани. Потом протянул трубку Кармело, ожидая, пока тот возьмёт ее так, чтобы содержимое не сыпалось на землю и она невзначай не выскользнула из его пальцев. После этого демонстративно прокашлялся и сделал сосредоточенное лицо:

— Ты — больной тип, Рауль-Кармело.

Ло понравилось, как он произнёс это. Будто его прошлое и настоящее не были разными людьми, а просто представляли... его самого. Экстрасенса с нелепой смертью, который любил ходить по краю. Любил риск.

А потом Габриэль Кавински рассмеялся так звонко, что Растущие Из Тумана Деревья будто бы смеялись вместе с ним. Так искренне, что любой, кто слышал бы это, никогда бы не поверил, что кто-то вроде него мог смеяться так. Так... завораживающе. Кармело смотрел на него, разинув рот.

В этот момент Рауль-Кармело-Кто-Он-Там — неважно было даже, кем он был — понял — либо он облажался, либо влюбился.

Скорее всего, оба.

Что тревожило его больше: он не знал, когда это закончится.

И как.

«Я давно хотел сказать тебе...» — нет, слишком избито. «Габри, ты мне нравишься,» — прямолинейно. Записка или письмо казались всё более и более нелепыми, чем дольше Ло о них думал, так что он сдался. Он просто скажет ему, когда выдастся подходящий момент, вот и всё. Не будет выбирать слова, а скажет так, как получится.

— Идёшь?

— Да, — он механически забрал оставленную на кухонном столе трубку и витамины. Очередное задание, очередной Габри, очередной шанс, которым Ло не воспользуется. Их так часто посылали на задания вместе, что сейчас второй вариант, выдвинутый когда-то Элем, казался... логичнее.

Они снова добирались на «Бентли». Ло обдумывал вопрос, который хотел задать.

— Тебе нравятся парни или девушки? — пробормотал он себе под нос, пытаясь правильно сформулировать то, что планировал сказать.

— Ты, — отозвался Габри, не отрываясь от дороги.

— Что?

— Что?

Ло замер.

— Ты спросил, я ответил, — он пожал плечами.

— Ты... Подожди секунду, — Кармело попытался взять себя в руки, тщетно обдумывая услышанное.

— Потом, — Габриэль поднял указательный палец, тем самым прервав его, — Потом это обсудим. Когда мне будет быстрее покурить.

— Ладно, — Ло не хотел говорить об этом потом. И вообще не хотел.

Оставшийся путь они проехали молча. Кармело разглядывал абстрактные пейзажи за окном, витиеватые вены на своих руках и пытался угадать, о чём думал в этой звенящей тишине Габри. Кого из них он сейчас ненавидел больше — себя за неосторожность или его за такие вопросы в такое время?

Несуществующее время растянулось до состояния, когда оно казалось вечной пустотой, которая никогда не кончится и, рано или поздно, проглотит тебя. Но, наконец, пытка апельсинами кончилась. Оба вышли из машины, по-прежнему молча, так же, без единого слова, взяли из багажника оружие.

До этого момента пространство вокруг казалось Ло более ярким.

Может, потому, что сейчас оно и было достаточно блеклым?

В любом случае, выглядело так, будто они оказались в полуразрушенном городе, который, однако, выглядел не так плохо, как могло бы выглядеть что угодно в этой реальности. Кое-где виднелись многоэтажные панельки, расположенные как по вертикали, как полагается, так и по горизонтали и даже сверху вниз, как сталагмиты. Или сталактиты — Кармело всё время их путал.

— То, что свисает с потолка пещеры — это сталагмит или сталактит?

— Сталактит.

— Спасибо.

Ло вздохнул. Тон Габри был сухим и нервным.

Аномалия была прямо здесь, и по виду Эля, морщившегося от, как угадал Ло, нестерпимой боли в глазу, было ясно, что дело серьезное. Таким оно и оказалось — многочисленные руки и ноги слились в огромную гусеницу, которая с невообразимой скоростью премещалась с одного здания на другое, путешествуя по стенам и крышам, как по лабиринту.

— Идеи? — Габриэль переглянулся с Кармело. Выглядел он уставшим.

— В багажнике лежала сетка с креплениями. Можно зарядить ею ружьё...

— Как ты, блять, её там увидел?!

Ло только пожал плечами. Эль открыл ему багажник, и вскоре тот вернулся с чем-то, похожим на убранный в чехол зонт, в руках, на ходу заряжая этой субстанцией ружьё.

— И кто будет стрелять?

— У меня в одном глазу радар, на другом — шрам. Спроси что-нибудь менее очевидное.

— Летят два крокодила, один — в оранжевую клетку, другой — на запад. Сколько весит килограмм асфальта, если ежу 23 года?

— Иди нахуй...

— Тысячу граммов, — вздохнул Ло, выжидая, когда руконогое создание взберется на стену, где его будет проще поймать в ловушку. Он почувствовал, как руки закололо от тяжести ружья и ощущения ненавидящего взгляда Эля на себе. Стоило гусеницеподобному монстру обустроиться на новом месте, Кармело выстрелил. Крепления, похожие на дротики размером с человеческую руку по локоть, вонзились в стену с характерным хрустом по всему периметру аномалии, которую же, в свою очередь, облепила чёрная сетка из толстых веревок.

— Теперь ты. У тебя красиво получаются взрывы, — Ло протянул пустое оружие напарнику, которое тот тут же зарядил, но уже взрывчаткой.

— Сочту за комплимент.

Мгновение спустя неповоротливое создание уже рассыпалось в прах после неоново-голубого взрыва, который заставил большую часть здания развалиться по кирпичику.

— ... Всё?

— Видимо. Глаз уже не болит.

Кармело сдержанно улыбнулся.

Они вернулись в машину, где Габри тут же начал набивать трубку, пока Ло возвращал оружие в багажник.

— Садись, — как только последний закончил, Эль кивнул ему на пассажирское сиденье, будто это было чем-то необычным и Кармело этого не планировал. Привычно устроившись в кресле, кое-как сложив длинные смуглые ноги, тот перевёл взгляд на водителя, уже во всю дымевшего ментолом, — Хочешь покурить?

— Не думаю, что мне можно твои витамины.

— Да плевать, — Габриэль подтянул его к себе, тут же выпустив столп дыма в приоткрытые губы напарника.

Ло на секунду замер, после чего закашлялся. Вкус был... неописуемым.

— Как тебе?

— ... Очень сладко. Даже... немного слишком.

— Возможно, тебе придётся привыкнуть.

«К любой твоей странности,» — подумал Кармело.

— Так, насчёт того, что я... сказал чуть раньше, — Элю было тяжело подбирать слова, и Ло чувствовал это по тому, как дрожала его рука, лежавшая на подлокотнике.

— А, да это ничего. Я уже забыл.

— Врёшь.

Ло пожал плечами. Он врал.

— Бля, да как нормальные люди говорят о таких вещах? — словарный запас Габриэля иссяк, и он ударил по гудку кулаком.

— Сам уже давно над этим думаю.

— И что ты придумал, гений?

— Как думаешь, почему я молчу?

Тот хмыкнул в ответ.

— Ты неземной.

Габриэль снова потревожил гудок и стиснул трубку между зубами. По его лицу было ясно, что он сосредоточенно о чем-то думает, но кружок загрузки на его лбу никак не прекращал вращаться.

— Типа как звезда?

— Да.

Загрузка прервалась на девяносто девяти процентах.

— Можешь быть моим солнцем, если хочешь, — выдал он, наконец, — Рано или поздно мы всё равно взорвемся.

— Приглашай взрываться в любое время. Я уже говорил, что у тебя это красиво получается.

Габриэль повернулся к Кармело снова, тут же обхватил его шею рукой и прижал к себе, остановив его лицо в миллиметрах от своего.

— Иногда ты несёшь такую хуйню, что поцеловать тебя хочется ещё больше.

— Звони, если захочешь услышать из моего рта очередной анекдот или поцеловаться.

Тот расхохотался так, как это любил слышать Ло, после чего поцеловал его.

Кислый мармелад, жвачка и сахарная вата. И привкус яда, такого, каким его рисуют в мультиках — неоново-зелёного, который медленно разъедает твои органы или заставляет спать вечным сном.

— И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался у него Кармело, едва оторвавшись.

— Медленно, как червяк яблоко, поедать твой мозг изнутри, пока ты не начнёшь меня ненавидеть, или обменяться кольцами из проволоки и провести с тобой остаток своего бытия, пока не расщиплюсь на атомы, как это делают все парочки. Что-то между.

— Отлично, у нас похожие планы.