— Я вас умоляю. А как на этом спать и быть уверенным, что в ночи какая-нибудь тяжеловесная дрянь не свалится тебе на голову?

Логэйн, сложив руки на груди, со скептическим выражением лица осматривал вычурную кровать, украшенную позолоченными крылатыми скульптурами по бокам. На перьях тончайшей работы можно было разглядеть каждую бородку, а пальцы вытянутых руки каждой из застывших в полёте к небу девушек почти смыкались вокруг алых бархатных штор балдахина. Логэйну показалось, что каждую пылинку на этом проклятущем балдахине рассмотреть тоже труда бы не составило при желании. В носу у него, во всяком случае, засвербило от характерного пыльного душка.

Верная Адалла, которая сопровождала его всюду, в том числе и теперь в путешествии в столицу, сдавленно чихнула, будто подтверждая его мысли, и зарычала от досады на самое себя.

— Nous sommes en Orlais*! Привыкайте, друг мой, — улыбнулась беззлобно Страж-Командор Фонтен, и Логэйну от её улыбки становилось ещё тошнее.

— Мьсье фег'елденец, вег'оятно, плохо себе пг'етставляет, насколько долго изготавливалось сие чудо из чудес, на котог'ом ему пг'едстоит почивать, — заблеял на нарочито ужасном ферелденском наречии Мотьер, лакей с вытянутым лицом и гаденькими тонкими усиками, которому императрица Селина велела сопроводить в комнаты Стражей, прибывших ко двору на переговоры. — Между пг'очим, мьсье... Логан? Ou quoi que vous soyez**...

— Логэйн.

— Peu importe***, — парировал усатенький лакеишка, покривившись и поджав слегка маленькую холёную ручку в жесте искреннего отвращения. — В отличие от фег'елднской пг'остоты на грани, pardonnez-moi****, абсолютной вульгаг'ности, здесь, en Orlais, стиль и искусная г'абота мастег'а ценятся выше удобства.

«Потому-то и шевалье ваши со своими идиотскими доспехами отлично простреливались даже с большой дистанции», — Логэйну хватило ума не ляпнуть этого вслух, но запретить себе с наслаждением об этом думать было выше его сил. А спутникам своим ответил лишь:

— В таком случае, Страж-Командор Фонтен, господин... Матьё, ou quoi que vous soyez, — в конце концов, нарочито дурно говорить на языке врага с самого приезда в Орлей было приёмом Логэйна, и не какому-то там мальчишке-выпендрёжнику его воровать, — я поступлю так, как подобает настоящему ферелденцу.

— И как же? Разберёте произведение искусства резьбы по дереву до основания? — усмехнулась Страж-Командор, сложив руки на груди. Лакейчик глянул на Логэйна с вызовом, и тот позволил себе довольно ухмыльнуться в ответ, а затем кивнул в сторону Адаллы, которая с была уже в шаге от подоконника, увитого крупными аппетитными листьями арборского благословения.

— Пущу спать на кровать свою собаку.

Адалла, будто понимая, что речь идёт о ней, раскатисто гавкнула и завиляла хвостом.

— Incroyable*****! — задохнувшись от возмущения, воскликнул лакеишка. Страж-Командор Фонтен покраснела до кончиков ушей от плохо стерживаемого смеха.

— Насколько мне известно, Её Величество императрица Селина велела расположить нас как гостей со всем возможным удобством, — невозмутимо продолжал Логэйн и демонстративно похлопал по бордовому шёлковому покрывалу, давая Адалле понять, что она может запрыгнуть на кровать. Собака послушно совершила, что велено, под громкий возглас лакейского отчаяния:

— Impossible! Cet imbécile feréldain me fera avoir une attaque*******!

Тонкая душевная организация очень условно и неуверенно усатого орлесианца не вынесла подобного кощунства, и он, к величайшему удовольствию Логэйна (и Стража-Командора Фонтен, пожалуй, тоже) поспешно ретировался, не прекращая озабоченно квохтать и причитать.

— Всё-таки я не ошиблась, когда взяла именно вас с собой в столицу, друг мой, — сообщила Страж-Командор, оставляя Логэйна наедине с его любимицей-мабари. — Меня поражает ваша способность непреклонно и доходчиво доносить свою аргументацию до оппонента.

— Мы и не такое можем, а, Адалла? — довольный Логэйн потрепал ничуть не менее довольную собаку по ушам.

— Уверена, спустя пару часов у вас будет репутация человека, неспособного ценить прекрасное.

— Моя репутация, Страж-Командор Фонтен, плавала в грязи и похуже.

— Значит, вам не привыкать.

***

На следующее утро весь дворец обсуждал курьёзный случай с одним из лакеев, который, постучавшись в спальню к одному из недавно прибывших Стражей, обнаружил на грязной из-за следов от лап постели собаку породы мабари, которая так резко отреагировала на незваного гостя и бросилась на него с оглушительным лаем так рьяно, что случайно опрокинула на его новёхонькие белые чулки из тончайшей ткани и кожаные лакированые туфли ночной горшок.