Семья. Что это такое? Что значит это столь простое слово..? Кажется, это всё таки нечто большее, чем просто родная кровь, чем люди, живущие под одной крышей, чем просто мама, папа, брат, сестра и другие родственники. Кажется, это что-то значимее, чем «быт» и «дом».

Семья – это прежде всего ощущение тепла. Это безопасность, привязанность, может даже любовь. Это защита и поддержка, что бы не произошло. Это принятие человека таким, какой он есть. Семья – это эмоции. Это разногласия нравов и убеждений, споры взглядов и поколений. Это крики и ругань, это попытки договориться, пути к примирению и новые ссоры. Это осуждение и возмущение, столь сладкий мир. Это понимание и взаимопомощь. Это ощущение поддержки, это поиски компромисса. Это слезы и смех. Это принятие. Семья – это тогда, когда вместе. Когда горе – это не у одного человека, а у каждого. Когда готов жертвовать своими интересами ради близких, родных. Когда ради того, чтобы помочь близким справиться с горем, ты становишься сильнее, чем ты есть. Когда и счастье делится на всех. Когда готов слушать любую глупость, пусть даже несущественную и спорную… Когда из малейших событийных частичек, складывается единая мозаика, в которой каждый на своём месте и каждый счастлив.

Семья – это крепость, способная защитить и спасти любого её члена, помощь во время трудностей и совместное решение тяжёлых проблем, непосильных для одного. Семья – это прибежище бродячих умов и душ, обратившись к которому, всегда можно найти поддержку. Это осознание того, что родные люди всегда рядом…

 Очередное лето «дома» казалось для Сириуса просто невыносимым, а если быть точным – самым худшим, которые вообще бывали в его жизни(по крайней мере до определённого момента). Ссоры с матерью, и без того бывшие такой себе тяготящей его существование нормой, в этом году стали непрекращающимися. Женщина всё пыталась бороться с сыном-подростком, исправить его, «наставить на правильный путь», как говорила она сама, редко, но всё же пробивая брешь в сопротивлении порой становившимся умоляющим взглядом. Но длилось это не долго, до первого «ты не понимаешь» или «в гробу видал я ваш фанатизм», от чего каждый разговор находил свой конец в бесконечной ругани и истериках.

 Периодически Вальбурга могла ворваться в его комнату без предупреждения и начать «капать на мозг» своими разговорами, упрёками, руганью. Конечно, быть может, это были её своеобразные попытки наладить хоть что-то в их взаимоотношениях, которые с каждым днём всё более трескались и рассыпались, тлели и таяли под напором почти семнадцати лет упорных попыток воспитать в Сириусе настоящего Блэка, когда как сам он всё более и более склонялся к свободе мыслей и действий, за которые точно однажды должен будет поплатиться, как ни раз говорил, наблюдавший со своей нейтральной позиции за этой маленькой семейной войной Орион. Всё в отношениях матери и сына так или иначе заканчивались криками и спорами, пару раз даже дошло до рукоприкладства.

 Но как же можно найти хрупкое взаимопонимание, если всё, чего хотят обе стороны – это доказать свою правоту, не считаясь ни с мнением, ни со взглядами друг друга?

Сириус никогда не хотел слушать мать, считая её «истеричной фанатичкой, давно съехавшей с катушек» о чем исправно докладывал Джеймсу Поттеру – своему самому лучшему другу, с которым был ближе, чем с родным братом. Парень шёл наперекор всему, не желая понять и обдумать то, о чем толкует из года в год мать. Просто не хотел, потому что считал себя выше этих устоев, загоняя самого себя в тупик, ибо отрекался от собственной семьи. От единственного, чем действительно должен дорожить человек. Вальбурга же стояла за то, чем жила большая часть чистокровного общества, на чем стоял род Блэков от самых его истоков, не желая и не имея возможности понять другую философию. Она воспитывала сыновей так, как воспитывали её, её мужа и чистокровных до неё, старалась привить те взгляды, которым были верны до них, чем, сама того не понимая, обрекала новое поколение на ненависть и жестокость…

И чем дольше продолжалось это противостояние взглядов, тем сильнее Сириус ненавидел мать, дом, в котором ему приходилось жить, а заодно отца, брата и саму фамилию Блэк.

 И вот опять она свирепствовала – сегодня маман узнала о том, что Сириус встречается с полукровкой(ну как встречается, про себя тот-то уже решил, что расстанется с ней, ибо для него самого они были скорее добрыми друзьями, чем парой. И с этим нужно было что-то решать, чтобы не давать девчонке лишних надежд, а в их возрасте всё эти розовые мечты о счастье как раз цвели пышным цветом). Женщина застала его за письмом, адресованном некой Марлин МакКинон, отчего тут же зашлась криком, пытаясь донести сыну, что это неправильно, что он – наследник древнейшего чистокровного рода Блэков – таким своим поведением просто-напросто срамит великую фамилию.

- Сириус, опомнись! В этом году ты станешь совершеннолетним! – ругалась мать, пока Сириус комментировал про себя каждое ее слово. – Ты станешь взрослым и, как наследник, будешь представлять наш род! Неужели ты не понимаешь, что это важно, неужели до тебя никак не может дойти простая истина!?

 - «Не-а, никак не может» - язвил про себя сын.

- Я тебя не так воспитывала!

– «Угу, 'я тебя воспитывала истинным слизеринцем, как Регулуса, почему он хороший, а ты последний засранец?! Муа-муа, мой дорогой Регулус, буду целовать твою задницу чтобы показать как плох твой брат!' - в его голове это звучало ехидным, надтреснутым и сильно гнусавым голосом, - «Да потому что у него своего мнения не было никогда и нет до сих пор, а я тебе не безвольное создание!»

 - И эти отношения с полукровкой.. Это позор, Сириус! – тем временем продолжала распинаться женщина. - Тебе следует прекратить их! Это несерьёзно! Мы с отцом найдём тебе достойную невесту, а с этим отребьем ты общаться не будешь!

- Знаешь, что мама… - начал было закипать Сириус и женщина не дала ему договорить, заткнув новым монологом. - «Угу, только и слушай её крики… Уйди, женщина, не доводи!»

- Слушай мать! – она с силой ударила по столу, призывая к тишине. Сириус только глаза закатил, развалившись на стуле, но промолчал, - Я мирюсь с твоим факультетом, мирюсь со всеми этими…! – но она не стала договаривать, прекрасно зная, что пока незачем задевать его за живое и провоцировать на ссору. «Со всеми этими кем? Старая напыщенная ЭрЕстОкрАтка!». – Я мирюсь даже с твоим кругом общения! Не беда, ты повзрослеешь и поймёшь. Ладно. – но говорила она так, словно ей и произносить это всё было более чем отвратительно и не под стать.- «Вау, мамаша, тебя не разорвёт от омерзения?» - тем временем продолжал язвить про себя сын.

- Но иметь отношения! Это переходит любые границы! Ты продолжатель Великого Чистокровного рода и я прошу тебя чтить наши традиции и не срамить нас хотя бы на людях!

- Да меня тошнит от Ваших традиций! У меня своя голова и свои убеждения. И уж, прости, - совсем не извиняющимся тоном сказал сын, - Уж лучше я буду позором для «древнейшего рода», чем для своей чести и совести! И те, с кем я общаюсь, как минимум относятся ко мне куда лучше, чем в «отчем доме». - последние слова он чуть ли не выплюнул, - Куда лучше с ними, чем с вами!

- Сириус Орион Блэк, не смей! – разозлилась Вальбурга, крикнув это даже громче своего обыденного и глянула на него так, что даже он потупил взгляд. – Мы – твоя семья! А люди вокруг приходят и уходят! Думай об этом прежде чем говорить такие вещи! – она крикнула это так громко, что чуть не сорвала голос, хотя начала хрипеть. Это преследовало женщину в последний месяц, и она ничего не могла с этим сделать, а потому продолжала тише, но холоднее. – Что же… Раз так, то мы с отцом в скором времени найдём тебе невесту. И вы обвенчаетесь, пусть не по воле, но ничего. Стерпится, слюбится! - и уходя, и слыша, что сын хочет что-то сказать, поставила в этом диалоге жирную точку. - И это моё последнее слово!

 И, удивительно, но Сириус не стал пререкаться и грубить лишний раз. И хотя о хрупком мире с матерью не шло и речи, Блэк на этот раз не стал даже покрывать её вдогонку тихим матом – устал уже от неё до дрожи. Тем более, он был сильно ошарашен этим столь резким заявлением Вальбурги… Думай теперь – серьёзно она или на эмоциях ляпнула.

 Но всё же парень решил на зло этой фурии пока не расставаться с Марлин, хотя уже сам много раз об этом думал и всё приходил к выводу, что эти «встречания», рано или поздно всё же придётся прекратить. Но пока что сделать это – чуть ли не равно послушаться мать, а этого сделать Блэк не мог.

 Как только мать исчезла за дверью, как всегда не заперев её, а оставив ненавистную щёлку, юноша, тихо пробубнив себе под нос что-то нечленораздельное, выкинул письмо для девушки и принялся писать Поттеру, доставая из ящика стола пачку добытых относительно недавно сигарет. Но и это занятие не было им закончено…

***

 Вальбурга Блэк рассерженной фурией вылетела из комнаты старшего сына.

 Ох, как же ей было с ним тяжело! Мало того, что с самого детства рос баловником, да был «сам себе на уме», так ещё и, с возрастом, у него, видите ли, появились «свои убеждения», сильно отличные от убеждений целого семейства! Этот мальчишка был и оставался неуправляемым с самого раннего детства, он доставлял своим поведением матери столько проблем и огорчений, что та раз за разом искала всё более и более жёсткую управу на него, но, увы, средства того, как можно заставить Сириуса слушать мать с отцом так не нашлось, а потому Вальбурга пеняла лишь на волю судьбы и попытки разговаривать... Младший был совсем другим – тихий, молчаливый, но очень гордый мальчишка, в котором смешалось желание быть достойным своей семьи, воля к учёбе и великие амбиции, преследовавшие того чуть ли не с самого детства. С ним была одна беда – не было в Регулусе того характера, который наблюдался в Сириусе. Младший Блэк был хитёр и расчётлив, но не замечалось за ним той твёрдости слова и умения «отстоять» свои интересы здесь и сейчас. Зато он готов был чтить устои семьи и, хотя бы поэтому, мать была за него спокойна.

Первоначально она хотела заглянуть и к нему, но спешно передумала, ибо пребывала в расстроенных чувствах. Женщина, придерживая влачащуюся по полу юбку своего темного домашнего платья, быстро спустилась по тёмной лестнице, ведущей на четвёртый этаж и, далее, на третий, где, среди прочих комнат, находился личный кабинет её мужа.

 Обыкновенно предпочитая не заходить к Ориону, пока он занят, Вальбурга пренебрегла этим своим негласным правилом. Ей нужно было обсудить своё главное опасение на счёт Сириуса с мужем. Однако, войдя в помещение, обставленное дорогостоящей мебелью и выполненное, как, впрочем, и весь дом, в черных, зеленых и серебристых оттенках, она застала того с нераспечатанным письмом в руках.

- Вы уже закончили свою перепалку? – с безразличием спросил отец семейства, всём своим видом выказывая, что его интересует только то, не повторится ли шум сверху.

- Орион. – осадила его Вальбурга, хмуря брови и держа руки сложенными на груди. – Я хотела переговорить с тобой на счёт его будущего. Ему скоро семнадцать, а это значит, что…

- Я в курсе. Думаю, что всё ответы на то, что нам делать мы получим и без лишних дискуссий. – не глядя на жену высказался он туманно, - Твои страхи не беспочвенны, он действительно может наплевать на всё, чему ты его учила. Такая уж его максималистская доля.

- Он ещё ребёнок! Не понимает, основных догматов семьи. Его мерзкие друзья-грязнокровки задурили ему голову! – с тревожными огоньками в чёрных блюдцах некрасивых глаз, вещала женщина. - Но ведь только семья может истинно защитить. И только в семье можно найти спасение, потому как единственный, кто никак не сможет предать – это родной человек. – голос её дрожал. Обычно гордая женщина теперь с сожалением на уставшем лице говорила о значении семьи, пока её муж более интересовался письмом, чем ей самой. – Но ведь наша семья и так вся рассыпается. Андромеда – предательница! – сбежала с маглом! От Беллатрисы, как вышла замуж, вообще ни слова не слышно, а Нарцисса…- у неё вроде как отлегло, при словах о племяннице, - Единственная, кто хоть как-то держится за мать с отцом, хоть и должна в скором времени выйти замуж. Друэлла писала на той неделе…

- Послушай, мы вскоре свидимся с ними. – жёстко оборвал её муж, ожидая когда же иссякнет её пыл.

- Нет, подожди. Я не договорила! – лицо Вальбурги сгладилось на секунду от исказившей его было тоски, как на нём проявилось удивление. - Стой, что? - чёрные брови поползли к переносице, образуя вертикальную, а заодно и пару горизонтальных складок на её лбу. 

Ориону наконец-то удалось привлечь внимание жены к письму, что он до сих пор держал в руках. На том была фиолетовая печать С отливающими серебром шестеренками. Блэк ещё даже не распечатал его, но по адресату отправителя понял, зачем эти люди писали ему. Тем не менее он аккуратно «вскрыл» письмо и пробежался покрасневшими от усталости глазами по строкам. Потом вздохнул и отложил послание, написанное размашистым женским почерком и потер переносицу.

- Сегодня бал в поместье Рейн. Помнишь таких? Они наконец выказали желание закончить своё затворничество и найти союзников в кое-каких делах, да наладить отношения с чистокровными семьями Англии. – всё это время мужчина сверлил глазами вырезку из газеты об участившихся нападениях на маглов, - Думаю, что речь обязательно зайдёт о войне.

- Мы придерживаемся нейтралитета по этому поводу, надеюсь ты об этом помнишь, - красноречиво взглянув на него с высоты своего роста, Вальбурги повернулась к двери. – К скольки часам мы должны прибыть?

- К трём. – коротко ответил отец семейства, глядя на то, как его жена выходит из кабинета, а затем зовёт старого ворчливого домового эльфа, уважавшего, кажется, только его жену и младшего сына, а затем раздаёт ему указания…