Поцелуй ликориса

И в жизни так порой бывает:

За чувства будет кровь алеть.

Цветок ликориса пылает,

Люби его, расплата - смерть.

Необходимо взвешивать любое слово и всегда спрашивать у себя, является ли правдой то, что хочешь произнести. – так гласит один из постулатов.

Но Тетте никогда бы не посмел нарушить ни один. Самурая никогда не пугает одиночество. По сути, его ничего и не должно пугать, если верно следовать путем мудрости. Зачастую он молчалив, потому как считает слова лишними. Когда сможешь ощутить этот мир полностью – слова не нужны. Главное – чувствовать, внимать. Его чувство прекрасного, возможно, было понятно только ему. Может быть, поэтому он так тщательно скрывал его за маской невозмутимости и раздражающего спокойствия. На этот вопрос он и сам не мог дать ответа. Есть сокровенное, которое не хочется показывать никому. Ты просто хранишь это в своей душе, и оно помогает идти вперед, приятно согревая и скрашивая непростой долгий путь.

Настоящая смелость заключается в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть.

Иногда самурай сбивается с пути, манимый алыми цветами ликориса. Даже дитя знает, что таит в себе вся суть этого прекрасного и опасного цветка. И как красиво он умеет заманивать. Стоит лишь подойти ближе, и уже невозможно оторваться от созерцания. А затем следует желание прикоснуться, несмотря на опасность. И не поддаться искушению способен лишь тот, кто обладает сильной волей. Видимо, воля Суэхиро была не так сильна, как он предполагал, а Дзёно так похож на цветок ликориса – ядовитый и манящий. Продолжая лишь созерцать, Тетте отвлекал себя тренировками, насколько было возможно. Потому что знал: стоит оступиться, один раз прикоснуться – и он будет смертельно отравлен. Так и вышло – сдерживаться стало невозможно, а Сайгику каждый раз будто специально дразнил, словно говоря «Ну же, чего тебе стоит это сделать? Или ты боишься?»

При разговоре с собеседником всегда смотри в его глаза. Невежливо опускать их и притворно смеяться.

Тетте никогда бы не посмел смеяться, глядя в эти пустые белые глаза. А он каждый раз заглядывал в них, словно дразня смерть, которая сейчас была в его руках. И была такой податливой и благосклонной, позволяя воплощать все, что хотелось. И Дзёно позволял, с удовольствием ведя свою смертельную игру. Начиная с одного прикосновения, затем – поцелуя, и теперь наслаждаясь исполнением своего безмолвного приказа. Если бы его глаза были зрячими, возможно, они горели бы огнем триумфа…

Эти распахнутые мертвые глаза завораживали, словно затягивали в непроглядный туман. Они всегда казались пустыми любому стороннему, и даже пугали. Кого угодно, но не Суэхиро. Возможно, это его путь – видеть смерть в таком обличии и считать ее совершенством. Но, как подобает самураю, смерти Тетте не боялся, позволяя отравлять себя все больше. Он принимал этот яд как исполнение своего собственного желания.

Поцелуи ликориса – они похожи на дурман, когда уже не отличаешь, где реальность. Когда даже не понимаешь, в каком из измерений находишься. И Дзёно так похож на этот прекрасный цветок, за которым шлейфом тянется множество мрачных легенд. Цветок, который сам по себе воплощает смерть. Но если его смерть выглядит именно так, то Суэхиро не страшно умереть. Лишь бы снова получить заветное разрешение прикоснуться. Как подобает самураю, он и сейчас кажется совершенно равнодушным и бесстрастным. Но это для других. И Дзёно знает это, ловко пользуясь и снова позволяя к себе прикоснуться, постепенно позволяя больше вольности, а затем отдаться полностью. Все с той же насмешкой, которая живет в его такой же мертвой, как и глаза, улыбке. Фальшивой, как и эстетический обман ярко-красного цветка. Каждое прикосновение преисполнено нежности, какого-то страха сломать и разрушить. То, что Тетте бережно прятал от всех, позволяет сейчас раскрыть в полной мере – в каждом поцелуе и движении. А Сайгику очень нравится ощущать, как перед ним открывают душу. Такую хрупкую, что ее можно раздавить как бабочку. И еще больше ему нравится, когда душу ему продают. Поэтому Дзёно никогда себя не сдерживает, что еще больше будоражит воображение. Тетте прикрывает глаза и замирает на секунду, прислушиваясь к его стону, словно к какой-то мелодии. Его руки все еще скользят по телу Сагику, словно незрячим был сам Суэхиро, стараясь таким образом запечатлеть в памяти каждую деталь, каждый изгиб… Затем наступает долгожданное блаженство, за которым следует очередная доза смертельного яда, который обращен в слова:

– Как же ты… отвратителен…

Но Суэхиро, как подобает самураю, принимает это с неизменно равнодушным спокойствием. У него есть мечта. И он верит, что она обретет силу и воплотится в совсем иные слова, потому что смертельный яд, который Тетте принимает из раза в раз, не может быть бесконечным. И он готов выдержать это столько времени, сколько потребуется. Или же однажды этот путь может стоить ему жизни, когда Дзёно все это надоест…

Встретив трудности не стоит беспокоиться, нужно смело и с радостью бросаться на их преодоление.

Тетте никогда не боялся трудностей. Он знал, чем для него обернется такой вот шаг, но все равно его делал. Знал о том, что не будет взаимности. Понимал, что это все временно. Пока Дзёно не надоест. И что каждый раз то, чего он так хотел бы, будет ускользать. Это все равно, что угнаться за ветром и пытаться его поймать. Но ветер невозможно догнать и поймать. Есть ли что-то невозможное для самурая? Суэхиро считает, что нет, и продолжает свою борьбу. Зная и о том, что его вновь используют, чтобы насытиться недолгим удовольствием, чтобы поиздеваться лишний раз, потешить свое эго, или просто потому, что для Дзёно это само собой разумеющееся. Но он выдержит. Самурай не должен отступать от цели….

Перед смертью слова человека должны быть правильными. Таковы должны быть последние минуты жизни самурая

Он шепчет его имя. Беззвучно – так, что понял бы лишь тот, кто может читать по губам. Дзёно незрячий, но его слух настолько совершенен, что он может это уловить. И теперь, привычно улыбаясь, лишь выжидает, насмешливо отсчитывая вслух секунды. Секунды до полной остановки сердца.

Тетте остается только смотреть, пока он еще на это способен. Последний раз смотреть в завораживающие незрячие глаза, ощущать невесомое прикосновение холодных губ и слышать пронзающие сердце, словно лезвие катаны, слова: «Как же ты отвратителен»

Отвратителен ли? Может быть. А не потому ли, что его смерть смотрит сквозь туман, а он, как правило, съедает все краски, делая все вокруг белым и слепым. Один неосторожный шаг, который сбивает самурая с пути, одно прикосновение к манящим лепесткам ликориса, один ядовитый поцелуй… Ловушка прекрасного цветка, в которую попадется еще немало таких же наивных глупцов. В конце-концов, он останется ярким пятном среди пустоши. Только уже некого будет заманивать. Или же этот цветок погибнет в руках того, кто был им отравлен, но осмелился сорвать, не поддаваясь страху и не отступая.

В обычной жизни не забывать смерть и сохранять это слово в душе.

Он сохранил этот образ до самого конца, пока не исчезли яркие пятна этого мира со всеми его многочисленными цветами и оттенками. Пока тот, кого он так сильно любил, не растворился вместе с этим миром под покровом наступившей темноты. Пока сердце, наконец, не сделало свой последний удар, перестав биться, тем самым, закончив путь самурая…