Гин начала обращаться в вампира под действием проклятия Стокера. Переход на иную сторону похож на смерть, но Гин пытается сопротивляться...

Иногда Тэтчо кажется, будто Дзёно в определённый период становится другим. Так бывает редко, когда Йокогаму окутывает тепло летней ночи, и когда полная луна становится необычайно яркой. В такое время Дзёно всегда тренируется за самым отдалённым ангаром: тонко прислушивается к шелесту крыльев ночных мотыльков и, угадывая движение, бесшумно разрубает хрупких чешуекрылых пополам...

Усадьба "Сонная тропа" - учебное исправительное учреждение для несовершеннолетних закрытого типа. Место, полное мрачных тайн, жутких легенд и боли. Все, кто тем или иным образом оказался здесь - отвергнуты обществом и родными по тем или иным причинам. Как часто бывает, одна жестокая шутка может обернуться чередой смертей и раскрытием самых грязных и отвратительных скелетов в похожих на заколоченные гробы шкафах монументального особняка...

В последний раз посмотрев на подножие столба, где стояла пустая алюминиевая мисочка, Трофим сглотнул и, кряхтя, наклонился, покопавшись во внутреннем кармане старого пальто. Вытащив пакетик с сухим кормом, он насыпал его в миску. Затем, отряхнув руки и выбросив пакетик в урну, прихрамывая, побрел обратно, стараясь не оборачиваться. Только трость отдавалась короткими стуками по асфальту…

“Авось найдется Тишка-то…” – думал Трофим Семёнович, то и дело оборачиваясь, но что-то подсказывало – не найдётся. 

Сборник милых юморных драбблов о зековских буднях. Джуго сложно разобраться в себе, даже сложно понять собственные желания. То он бессонницей мучается, то у него появляется необъяснимое желание научиться чему-то новому, а Уно, как всегда, вовремя оказывается рядом и рад предложить свою помощь и поддержку. Кто знает, как далеко это зайдет... ;)

«Третье сентябряаааа, день прощанияаааа», – провыл Шуфутинский из уличного динамика.

Тачихара поморщился. Песня уже начинала ему надоедать, притом, дичайше. Он вообще крайне паршиво владел русским языком, но благодаря этой задолбавшей его за какие-то часа полтора песне, уже её текст знал наизусть, в то время как русский язык все ещё оставался для японского шпиона где-то за гранью.

Дзёно молчал, когда Тэруко зачитала приговор. Слова здесь были лишними. Не лишним было только время, которого почти не осталось до исполнения.

Мичизу выжил, но его зрение утрачено. Очнувшись на больничной койке, он понятия не имеет, что ему делать и как жить дальше, боясь этой темноты вокруг и собственной беспомощности. Дзёно теперь единственный, кто остается рядом, предлагая свою помощь и поддержку, а также обещая научить всему, что знает сам о темноте.

Вдох. Выдох. Осаму прислушался – кажется, все закончилось, и периметр чист, не считая нескольких трупов, которым свет покореженной вывески будто намекал, подмигивая, что аптека больше им не поможет. 

– Скоро все закончится, – с довольной улыбкой тихо сказал Дазай, отмотав часть более-менее чистого бинта с левой руки и кое-как наложив повязку на оцарапанный бок. Хорошо, что пуля лишь слегка задела, проскользнув мимо. В голове очень четко всплывали слова Мори о том, что возраст берет свое и, если хоть немного расслабиться, можно потерять сноровку. Что ж, у каждого свой отведенный срок. О своем собственном Осаму никогда не задумывался, каждый раз ходя по краю и старательно пытаясь сверзиться вниз.

Что делать, когда все, казалось бы, потеряно? Счастливые отношения были жестоко убиты предательством. Нет ни того места, которое можно назвать домом, ни доверия, ни желания жить. Но, почему-то продолжаешь бороться и пытаешься все изменить. Даже если эти попытки - кривой эффект бабочки...