Глаза ангела

Быть слепым - удел счастливых.

Доверять и... Обжигаться.

Быть покорным, молчаливым,

Умирая - вновь рождаться…

(Thornsectide - Глаза Ангела)

Мичизу не раз представлял его глаза. Цвет радужки, ширина её обводки… само собой воображение рисовало это как-то подсознательно, пожалуй, как это бывает у художников, когда приходится создавать образ, не имея натуры, ориентируясь только на общее описание. Все эти эскизы он хранил в своем блокноте, пряча его от посторонних глаз. Каждый раз, представляя Дзёно зрячим, Тачихара почему-то полагал, что его глаза светло-серые, или светло-зеленые. Другой цвет с его внешностью как-то не вязался. Однако, и здесь была вероятность ошибки. Как бы хотелось вернуть ему зрение, но осуществить это могла только Йосано. Та самая, которой он оставил жизнь и которой так желал когда-то отомстить. Возможно, не зря тогда он отбросил прочь эту сомнительную жажду мести. Может, что-то там, в подсознании, кричало, что еще не все потеряно. Брата он не вернет, но есть шанс услышать, понять и что-то обратить, что еще обратимо…

Сейчас он не жалел ни о том, что месть потеряла смысл, ни о прошлом. Все закончилось. Даже прежнего отряда Ищеек больше нет. Дальше лишь неизвестность. Но возвращение в Мафию – окончательное решение. Больше всего он боялся сказать об этом Дзёно, вот только от него ничего не скроешь. Собственно, и не получилось.

Пришлось раскрыть все карты прежде, чем удалось спрятать их за спину.

Реакция Дзёно была совсем не той, которой Тачихара ожидал, а ожидался любой паршивый исход. Но вместо этого - теплые объятия и тихое, такое ласковое:

«Я приму любой твой выбор, Тачихара-кун»

Услышать это было столь же ценно, как получить долгожданный дорогой подарок. Внутренний страх, который каждый раз напоминал о их первом знакомстве, оставив какой-то мерзкий осадок, не дающий пробиться доверию, после этого словно растворился. Больше страшно не было. В этот момент Мичизу хотелось как-то продлить этот момент, остановить время, вот только подобной способности у него не было. И очень хотелось сделать для Дзёно что-то значимое в ответ, отблагодарить за все, пусть Тачихара не сразу принял и эту заботу, и особое к себе отношение.

В этот раз Мичизу рисовал, стараясь полагаться только на чувства и собственное воображение. Руки сами собой тянулись к карандашам, цвета которых Тачихара не видел. Своего рода тренировка вслепую. Такая же, какими были боевые тренировки с завязанными глазами, которые когда-то проводил с ним Дзёно, только сейчас был бой с собственным воображением.

Закончив эскиз, Мичизу все также, не глядя, убрал блокнот, избегая соблазна посмотреть, угадал ли он на этот раз. Видеть очередной эскиз не хотелось. Не хотелось разочаровываться и ошибаться. Но зато теперь он знал, как возможно осуществить то, что пока было лишь случайным угадыванием в этих слепых зарисовках. Вот только мысль о том, что у Сайгику он даже не спросил, нужно ли ему это… было немного не по себе, будто в чем-то пришлось солгать. Несколько раз, конечно, Тачихара пытался начать диалог, плавно подводя к этой теме, но Дзёно ловко переводил разговор на иную, или же включал сарказм, полностью выбивая из колеи и заставляя, тем самым, оставить эту идею.

Сейчас не сиделось на месте, но Йосано пока никого не пускала. Кто бы мог подумать, что эта финальная битва со Смертью Небожителей подведет именно к тому, что Мичизу задумал однажды, возвращаясь после своего внедрения в Мафию. Тогда он впервые захотел угадать, какого цвета глаза Дзёно. И с тех пор эскизы появлялись один за другим, но ни одним из них Тачихара удовлетворен не был. Слишком сложно было угадать, но ни один оттенок не казался подходящим. Сейчас уже можно не гадать, и пусть последний эскиз окажется ошибочным – скоро это уже не будет иметь никакого значения. Потому что теперь…

– Можешь его навестить, – из размышлений вырвал голос Акико.

Мичизу едва не подскочил.

– С ним все в порядке? Он теперь и правда сможет видеть?!

– Нужна реабилитация. Слишком много времени прошло с тех пор, как он потерял зрение. Нужно постепенно привыкнуть, потому придется вам поболтать в полумраке. Добавлять уровень освещения нужно постепенно, пока зрение полностью не восстановится. Все инородные вещества из его тела скоро будут выведены, после чего должно быть полное восстановление зрительной функции. – ответила Йосано, внимательно изучая выражение лица Тачихары.

И нет, теперь не было ни злобы, ни ненависти. Больше всего этот парень напоминал солдата из ее прошлого, когда ей было одиннадцать.

– Спасибо, – тихо ответил Мичизу, понимая, что хотя бы раз в этой жизни не облажался и сделал верный выбор. Возможно, даже два раза. Первый, когда оставил этой девушке жизнь, второй – когда вернул доктора Агентству, сумев для себя самого непонятным образом договориться с Мори. Правда, Йосано теперь приходилось работать на два фронта, но она вернулась туда, где ей было лучше. Пусть и такая малость, но все же, это было лучшим вариантом извинения, хотя извиняться Тачихаре всегда давалось с трудом и выходило по-идиотски.

Акико лишь улыбнулась, вроде искренне, но, в то же время, немного печально, указав следовать за ней.

***

Дзёно не сразу понял, что произошло. Кажется, сначала он был почти мёртв. Это ощущение было знакомо, потому как Сайгику не раз ходил по краю еще до того, как его тело улучшили, в том числе, всевозможными сомнительными препаратами и операциями.

Первое, что он увидел…. увидел! Вот это было шоком. Не сразу до него дошло, что теперь он мог видеть. Пусть, пока размыто и неясно, но проглядывались очертания какой-то комнаты, напоминающей больничную палату. Вполне возможно, что это и была палата. Проще было понять, закрыв глаза и довериться ощущениям. Все верно, судя по запахам и температуре воздуха – медблок или что-то вроде. Выходит, его ранили. Скорее всего, тяжело, если он находится в данном помещении. Вот только тело ощущалось совершенно здоровым. Ничего не болело, все было, вроде бы, на месте. И самым необычным было то, что он, черт подери, снова видел…

– Дзёно-сан, если бы Вы снова могли видеть, что бы Вы хотели увидеть первым?

– А кто сказал, что я вообще хочу вернуть зрение, Тачихара-кун? Темнота дает больше пространства, не давая ошибочно полагаться только на то, что видишь.

– Но ведь…

От подсечки Мичизу упал и тихо выругался.

– Ты проиграл, Тачихара-кун, уже в двадцать восьмой раз. Оставить глупые вопросы и продолжим тренировку.

Если сейчас зрение вернулось, то Дзёно впервые был не столько рад этому, сколько растерян. И вопрос, что или… кого он хотел бы увидеть первым? Ну, понятно, что не больничную палату. Не то, чтобы Сайгику не любил перемен, но к данной был не готов. Ему, в принципе, не нравилось быть застигнутым врасплох, пусть даже и вот таким явлением, как это внезапно вернувшееся зрение. Не иначе, Тачихара как-то к этому руку приложил, то и дело доставая своими дурацкими вопросами на эту тему. Хотя, нет, вопросы были не дурацкими. Скорее, по-детски наивными, и это забавляло. Вот только ни разу Сайгику так и не смог дать ответа на эти вопросы, ловко уходя от ответа.

– Первым, кого я хотел бы увидеть, – тебя, Тачихара-кун, – сказал Дзёно, привычно улыбаясь. И это была даже не мысль вслух. Присутствие Тачихары он почувствовал сразу, даже не оборачиваясь, и без того понимая, кто был первым посетителем. Обернулся уже после, неспешно.

Мичизу застыл, глядя в глаза Сайгику. Несмотря на то, что в палате царил полумрак, было несложно рассмотреть… Пожалуй, именно так, в понимании Мичизу, выглядели глаза ангела. Хотя, в данном случае, сравнение Дзёно с ангелом было странным и неуместным. Если он и тянул на ангела, то, возможно, падшего, учитывая, какого демона тому приходилось прятать внутри.

Тачихара понял, что в этот раз не ошибся, потому что, даже не видя эскиза, он заметил на полу карандаш, когда убрал блокнот и снял повязку. Сердце сделало тройное сальто… Больше не нужно гадать. Все и так очевидно, как и то, что, наконец-то, Тачихаре удалось ощутить ту истину темноты, в которой Дзёно пребывал долгое время. Стоило лишь раз довериться ощущениям, а не зрению, чтобы уловить то, что постоянно ускользало…

– Я слышу, как твое сердцебиение участилось, – усмехнулся Дзёно, прищуриваясь и пытаясь получше рассмотреть, насколько позволяло восстановленное зрение. – Все еще боишься меня?

– Н-нет… просто в этот раз я… – Тачихара толком не знал, как объяснить, что он вот уже долгое время занимался тем, что пытался угадать цвет глаз Сайгику.

– Я ведь чувствую, что боишься, – все та же улыбка, но глаза теперь открыты, а взгляд, на удивление, теплый и приветливый.

Тачихара сделал несколько робких шагов и замер. Все еще сквозила некая неуверенность, но он рискнул подойти ближе. Видимо, Сайгику надоела эта нерешительность. Потому он притянул Мичизу к себе, крепко обнимая.

– Спасибо за всё, Тачихара кун. Даже если тебе и ближе мафия, что ж, пусть будет так. Но я бы не хотел, чтобы ты от меня отдалился.

Эти объятия были такими уютными, в них не было чувства опасности, которое жило в Мичизу до этого самого момента. А еще не хотелось больше ничего, кроме как вот так стоять, чувствуя тепло и защиту, будто сам ангел оберегает. Опять же, каким бы нелепым ни было сравнение Дзёно с ангелом, но, возможно, у такого как Тачихара, и ангел – такой же, потерянный, с какой-то темной стороной, но, в то же время, с таким же любящим сердцем, которое, как истинный хранитель, доверил тому, кого должен охранять.