— Достоевский пойман? — Огай без особого интереса возрился на меня, сцепив руки и держа их прямо перед лицом, скрывая половину своих эмоций.

День Икс настал, и я стоял перед Мори Огаем и Озаки Коё, отчитываясь об успешной поимке Фёдора, который наконец «попал» нам в руки. Добровольно, думалось мне.

— Да, — я повторил фирменную стойку Эйса, стараясь сдерживать рвотные позывы. Эта одежда знатно мне осточертела, и как только закончится сей кошмар, точно сменю свой гардероб. — «Вдохновитель» вышеупомянутого «Падения Моби Дика». Он был пойман с помощью «профессиональных охотников». Является лидером преступной группировки «Крысы Мёртвого Дома».

— Что он за личность?

— Проще говоря, социопат, — с долей презрения ответил я, вспоминая то, в каком состоянии Фёдор находился на страницах манги. Видеть его вживую не особо хотелось, но нужно было. — Жестокий преступник, которого даже правительство Российской Федерации защищать не стремится. Возможно, они надеятся убрать его руками Японии.

Всю сказанную мной информацию я, естественно, не с потолка взял, а получил в ручки от группы наёмников. Их всё же оказалось немного больше, чем ожидалось, но оно и понятно, не сахарную фею ловили. Наверное, меня больше удивило то, что Россия так легко передала все полномочия Японии, ведь их отношения всегда были обострены, а РФ обычно стремилась вершить суд над своими гражданами лично, без постороннего вмешательства. Видимо, Достоевский всё-таки не на словах являлся опасным преступников, и на родине о его подвигах известно гораздо больше. А будь это Америка, то весь мир бы ведал, что же такого наворотил этот эспер.

Тем не менее, на данный момент Фёдор позволил себя выследить и поймать. Мне оставалось только запросить у босса разрешение на то, чтобы лично «разобраться» с русским эспером, и тогда дело будет в шоколаде. Мне ведь не откажут, так ведь?

— Во всяком случае, — Мори скучающе облокотился о свою руку, прикрыв глаза, — он познает жестокость Портовой мафии собственнолично.

— Поручим нашему отряду палачей разобраться с этим? — уточнила Коё, повернувшись к мужчине.

Снова настал мой выход.

— Постойте, — я сказал это чересчур серьёзно, ибо излишне нервничал, но это было не смертельно. — Не могли бы вы предоставить эту работу мне?

С отвращением повторив поклон Эйса, я почти что приготовился выплевать свой последний приём пищи. Какой стыд.

— Тебе?

В кое-то веки мне довелось увидеть на лице Огайя не только недовольство и всякое отсутствие интереса, но и удивление. Признаться честно, этот мужчина с любыми эмоциями выглядел прекрасно. Только злил неимоверно. Видимо, остатки души бывшего владельца тела.

Я выдавил из себя фирменную улыбочку ублюдка, за которой скрывалась боль.

Лучше бы ты был хладнокровным флегматиком, а не высокомерным олухом. Почему, блять, именно этот образ?

— Надо же, какие мы усердные, — Озаки поспешила спровоцировать меня, прибегнув к язвительности. Удачи ей. — Руководитель, который первым сбежал в укрытие во время войны против Гильдии.

И первым сбежит вместе с Достоевским… ёбаный стыд. Сделал он, а краснеть мне.

— Это всё же лучше, чем руководитель, пойманный врагом первым, — я вернул подъёб женщине и расплылся в довольной улыбке.

Глупо отрицать, но это была единственная фраза Эйса, которая мне нравилась. Хоть где-то он сострил в нужный момент. Умеет же, когда хочет.

Озаки фыркнула и скрыла недовольное лицо за ломанной улыбкой и рукавом кимоно. Почему-то это доставило удовольствие моему внутреннему чертёнку. Как там называют способность Эйса ещё? Бубновый Король? Так и назову своего чёрта, ему подходит.

Мори внезапно хитро прищурился, глядя на меня. Что-то не так? Я где-то прокололся? Пизда рулям, пока зубная эмаль? В таком состоянии едва удавалось сохранять самообладание, но пока что выходило.

— Ну, раз ты его поймал, тебе с ним и разбираться, — Огай легко махнул рукой с улыбкой на лице, будто я только что попросил конфетку к чаю.

Моя бровь нервно дёрнулась, а Коё даже подскочила на месте, явно желая возразить.

Да какие отношения между этими двумя?! Отец-сын? Богатый папик-элитная содержанка? Я не понимаю, какого…

— Не ожидал, что вы так легко решите отдать столь опасного преступника мне, — мой голос каплю подрагивал от внутреннего раздрая. Чёртов Огай. — Благодарю за оказанную мне честь, Мори-сан.

Меня отправили восвояси. Стоило только оказаться за пределами обители зла, как я тут же с облегчением выдохнул и приложил тыльную сторону ладони к вспотевшему лбу. Казалось, перед глазами пронеслась целая жизнь.

Заметив в конце коридора знакомую фигуру Накахары, я тут же взял себя в руки и поправил волосы. В аниме и манге они, если честно, выглядели несколько нелепо, но в жизни дополняли красивое лицо своей экстравагантностью. Интересно, причёска Ацуши тоже выглядит иначе?

Мы пересеклись с Чуей взглядами, и я поспешил исчезнуть из его поля зрения, на что получил в спину вопросительный хмык. Мне не к чему было выяснять, что он означал, так как моя цель находилась в другом месте и покорно ждала своего палача. Главное создать первое впечатление должным образом, а остальное по ходу дела, плана, с щепоткой импровизации.

Но без стопочки здесь не обойтись, это точно.

***

— Это он? — я посмотрел в сторону камеры, в которой находился измученный молодой человек, связанный по рукам и ногам ремнями. Его тёмные волосы были спутаны и казались жирными от грязи, а осунувшееся лицо несколько пугало, но не так сильно, как огромные мешки под глазами.

Я знал, что это Фёдор, и это напрягало. Он действительно выглядел очень плохо, будто его держали в канализации, перед тем как привести сюда. Даже на таком расстоянии я ощущал отвратительный запах, исходящий от парня, точно от сточной крысы. И как бы символично это не звучало, меня всего передёргивало. Злодей злодеем, но это абсолютно бесчеловечное отношение к человеку, пускай и опасному преступнику.

Карма уловил мой сочувствующий взгляд и кивнул, сложив руки за спиной. Я вздохнул и потрепал мальца по волосам, под удивлённые взгляды подчинённых. Пускай видят, что у меня появился любимчик, всё равно недолго им жить осталось.

Я открыл дверь камеры и зашёл внутрь, стараясь не дышать. Глаза невольно заслезились, но мне хватило сил сохранить бесстрастное лицо.

Фёдор наконец поднял на меня голову, и мои кости задрожали от ужаса, испытанного в эту секунду. Опустошённый взгляд фиолетовых глаз, похожих на мои, но теплее оттенком, пугал, честно, но я не мог показать этого, дать понять парню, что во мне бушует страх.

Сев перед эспером, я придирчиво осмотрел его и всё-таки подметил, что разрез глаз и прочие черты лица у него вполне симпатичные. Наверное, мне было радостно наконец-то увидеть русское лицо, поэтому и посчитал его симпатичным.

Или моя крыша медленно покидала орбиту.

— Так это от тебя так пасёт, — я снова вжился в роль ублюдка, но выбрав несколько иное направление, нежели Эйс в оригинале. — Где они тебя только держали? Выглядишь безобразно… Нож! — кинул через плечо.

Кажется, Феде не очень понравилась моя оценка, что я заметил в его пустом взгляде. Так хотелось извиниться за свою грубость, но до этого ещё дойдёт. Сейчас нельзя было показать другим, что я испытываю хотя бы малейшее сочувствие к этому человеку.

Получив в руки кинжал, я с хищным блеском в глазах посмотрел на Достоевского, который слишком внимательно осматривал меня. Это немного смущало, но было понятно, что он всего лишь анализирует меня, прикидывая разницу в силе.

Вроде бы, в аниме Фёдор заметил, что физически слабее Эйса. Но в этой реальности слабаком являюсь я. Даже русский эспер с астеническим телосложением уделает меня, не напрягаясь. Мне неебически везёт.

Парень пришёл к такому же выводу, видимо, даваясь диву, что нашёлся ещё более анатомично наглядный человек, нежели он. Дефицит веса, все дела, братан. Твоя анемия даже рядом не лежала с моим хреновым здоровьем.

— Тебя нашли в канализации? — я брезгливо провёл кончиком кинжала по щеке Фёдора, делая всё возможное, чтобы даже не поцарапать его бледную (но не бледнее моей) кожу. Злить его — себе дороже, а я прямо-таки хожу по тонкому льду, товарищи. — Очень символично для того, кого считают крысой.

Я ощутил интерес от Достоевского и довольно улыбнулся, прищурившись. Кинжал аккуратно скользнул вниз, и скоро ремни, сдерживающие руки парня, оказались разрезаны напополам. Фёдор открыто показал удивление, так как не смог уследить за движением моих рук. Ну, Эйс опытный картёжник, а я — карманник. Как-то так вышло, что наши таланты подружились, поэтому… ловкость рук, и никакого мошенничества.

— Я сейчас задохнусь от этого запаха, поэтому тебя скорее стоит вымыть и переодеть, — я взял Фёдора за руку и помог ему подняться. Мне стало неловко, так как он оказался чуть выше меня, хотя казалось, что мы примерно одного роста. Просчитался. — Забыл представиться — Эйс.

Федя промолчал, и его взгляд стал заинтересованее и… неуютнее. Я улыбнулся и склонил голову, игриво хлопнув ресницами, после чего медленно повернулся к своим подчинённым.

— Вы ещё здесь? — почти что искренне удивился я, смотря на них хищно, остро, будто бы сквозь. — Живо приготовьте всё для моего гостя и научитесь читать мысли, остолопы.

Мужчины сглотнули и чуть ли не перекрестились, прежде чем свалить в туман. Я облегчённо выдохнул и помасировал виски, покидая камеру. Карма тут же подошёл ко мне.

— Голова кружится? Тебе нужно отдохнуть? — мальчишка крутился около меня, суетясь и беспокоясь.

Я вымученно улыбнулся и сцапал подростка в свои объятия, глухо посмеиваясь. Голова действительно болела.

— Мне бы подышать свежим воздухом и увидеть солнышко, — прошептал я и посмотрел через плечо.

Фёдор вышел из камеры, с любопытством оглядывая помещение и остановившись взглядом на мне. Карма почему-то враждебно уставился на парня и обхватил меня за талию, прижимаясь сильнее. Ох, детская ревность, очаровательно.

— Прости за этот балаган, они совсем отбились от рук, — я выдавил из себя слабую улыбку, чем удивил Федю. Надеюсь, он быстро поймёт, что к чему. — Иди за мной, Фёдор.

Не выпуская Карму из рук, я направился к лестнице и поспешил подняться наверх. Немного погодя за нами пошёл Достоевский.

Вроде бы, неплохое первое впечатление.

***

Я любовался чистым и приятно пахнущим Фёдором, что заметил Карма. Он был этим недоволен и уже занёс русского в список своих злейших врагов. Со стороны это выглядело так, будто ребёнок ревнует свою мать к новому мужчине.

Даже звучит так себе.

— Пожалуйста, присаживайся, — я указал рукой на стол, который до сего дня служил игровым, но играть с Фёдором в карты в мои планы не входило. Захочу проиграть, подключу искусственный интеллект, но с этим человеком в жизни за карты не сяду.

Достоевский сразу принял моё предложение и уселся за стол, выглядя как потерянный котёночек. Я бы умилился, но слишком хорошо знал, кто передо мной. Далеко не котёночек. Скорее, пума или пантера, если уж на то пошло.

Прикоснувшись к спине Кармы, я приветливо улыбнулся Фёдору и отправил подростка сесть к нему. Тот не очень хотел, но не стал перечить и, сев посередине, впился в русского эспера взглядом так, словно хотел испепелить его. Заботливый сынок.

В комнату вошла пара подчинённых с подносами с едой и заваренным в чайнике чаем, а также посудой и столовыми приборами. Как только они поставили всё на стол, я прогнал их и плотно закрыл дверь.

Теперь мир за пределами этой комнаты не мог проникнуть внутрь.

— Конечно, я не знаю твоих вкусовых предпочтений, но, вроде как, это традиционные блюда вашей кухни, — я сел напротив Фёдора, который с сомнением разглядывал тарелку борща перед собой. — Можешь не переживать, он не отравлен.

Для верности я взял ложку и зачерпнул из чужой тарелки, тут же поместив жидкость в рот. Глаза русского широко раскрылись. Надо же, он даже не скрывает своего шока.

— Поверь, мне нет смысла тебя травить, — я вздохнул и окончательно расслабился. — Карма, ты тоже ешь, только аккуратнее.

— А ты? — ребёнок склонил голову.

Я покачал головой и снял ошейник с его шеи, убирая эту гадость в сторону. Карма пожал плечами и с удовольствием принялся поглощать свою порцию, чем ещё сильнее удивил Фёдора.

— У меня есть некоторые проблемы со здоровьем, поэтому приходится следить за своим питанием, — объяснил я и налил себе чай. — Увы, я лишён многих удовольствий жизни.

— Ты… — я тут же навострил уши, так как Достоевский заговорил впервые с нашего знакомства. — Ты сам всё приготовил?

Я невинно похлопал глазками и улыбнулся. Голос оригинального персонажа, к сожалению, не особо помнил, но не скажу, что сожалею об этом. Голос парня был в меру глубоким, холодным и немного хрипловатым. И присутвовало в нём что-то такое… чарующее.

— Да, так и есть, — я смущённо пригладил свою чёлку, ибо действительно смутился, чего скрывать не стал. — И чай сам заварил, и хлеб испёк. В общем, всё, что на столе, — моих рук дело.

— И ето офень фкусно, — с набитым ртом произнёс довольный Карма.

Я строго на него посмотрел.

— Когда я ем, я глух и нем, Карма.

Ребёнок тут же уткнулся в свою тарелку, но менее довольным не стал. Мамина радость.

Фёдор всё-таки отважился попробовать мою стрепню, и через мгновение его, кажется, тоже уже было не отрывать. В груди стало тепло от подобной оценки моих кулинарных навыков. Прямое попадание в цель.

— У тебя очень чарующий голос, — я перешёл на родной для души язык и снова поймал удивлённый взгляд Фёдора. Видимо, слишком выбиваюсь из его плана и образа мышления, раз он так открыто проявляет эмоции.

Положив ложку в суп, Достоевский выпрямился и снова натянул каменную маску.

— Твой голос гораздо приятнее, — произнёс парень, и пришло время удивляться уже мне. — Он очень тёплый. Как и твой взгляд, хотя этот фиолетовый холоднее моего.

Я смутился сильнее обычного, не зная, как реагировать на сказанное. На губах Фёдора появилась хитрая ухмылка.

— Один-один, Фёдор, — я улыбнулся в тон собеседнику. — Разве у тебя нет вопросов?

— Признаюсь честно, их оказалось гораздо больше, чем я предполагал. Ты умеешь удивлять, Эйс. С момента нашей встречи приковываешь к себе всё вниманием.

— Так откровенно…

И меня это неимоверно смущало. В каноне Федя явно не рассыпался в комплиментах ни для кого, поэтому слышать от него нечто подобное было непривычно.

— Почему вы внезапно заговорили на другом языке?

Карма выглядел брошенным, и я виновато улыбнулся.

— Думаю, Фёдору будет удобнее выражать свою мысль на родном языке, — объяснил я. — К тому же, я всё равно собираюсь говорить о том, что мы обсуждали.

Кивнув, подросток встал из-за стола и решил немного размяться, отойдя чуть дальше. Люблю его.

— Какое у тебя впечатление? — спросил я, таки не выдержав.

Достоевский хмыкнул и окинул меня критичным взглядом.

— Положительное, — спокойно ответил он. — Ты умеешь подать себя. Как ты провернул трюк с ножом?

— Ловкость рук и немного физики. Не хочу раскрывать секрет фирмы. Ты специально попался?

— Всего лишь стечение обстоятельств. Не хочу раскрывать секрет фирмы.

Мы одинаково улыбнулись, смотря друг на друга, как какие-то идиоты. Пришлось засчитать подъёб в пользу Фёдора.

— Откуда такое радушие?

— Честно, пытаюсь расположить тебя к себе, — я откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу. — К тому же, мне нравится готовить и проявлять заботу по отношению к людям. Собираешься сбежать?

— Мне нет смысла задерживаться здесь, — Достоевский тоже расслабился, облокотившись локтями о стол. — Этот ребёнок много для тебя значит?

— Считай, что я его любящий отец. Есть возможность поменять планы?

— Смотря, с какой целью, — Фёдор на мгновение задумался, видимо, подбирая подходящий вопрос. — Тебе удалось меня расположить, поэтому… собираешься сбежать?

Я расплылся в довольной улыбке и кивнул, как китайский болванчик, определённо точно наслаждаясь нашей незамысловатой беседой. Как невольно, не сговариваясь, мы начали поочерёдно задавать вопросы и давать краткие ответы. Честно, само собой вышло.

— Мафия мне не доверяет, да и я здесь продержался слишком долго, — разговор стал серьёзнее, и тут же я собрался. — Я не могу быть уверен в том, что проживу ещё немного. У меня был тяжёлый период, продлившийся четыре года. Сейчас ориентиры и цели сменились. Спрошу снова, есть возможность даже если не поменять, то хотя бы скорректировать планы?

Достоевский на долгое время затих, опустив голову. Я не стал его торопить и подозвал к себе Карму, дав ему в руки ошейник и ключ от комнаты. Без вопросов мальчик кивнул и через минуту покинул комнату, закрыв её снаружи.

Я нервно постучал пальцами по столу.

— Что собираешься мне предложить за помощь в побеге? — эспер ожил, немного напугав меня.

— Информацию, рабочие руки, средства и…

— Себя?

Я застопорился, на секунду потеряв связь с реальностью. Неожиданный вопрос русского выбил меня из колеи и заставил растеряться.

— Что во мне привлекает тебя и может оказаться полезным? — задал встречный вопрос я, кажется, понимая, к чему клонит Фёдор.

— Недурные внешние данные, удивительно гибкий ум, хозяйственность, способность… Что у тебя за способность?

— Заметил ошейники на моих подчинённых? Те, на ком они, могут потерять свою жизнь по моему велению. Я могу преобразовать их жизни в драгоценные камни, если они хотя бы в одном помещении со мной. Казалось бы, не так полезно, но я также могу влить жизнь обратно. Даже если человек умер от пули.

Федя кивнул.

— Полезно, — согласился он. — Сотрудничество с тобой выгодно. Мальчишка с тобой?

— Его зовут Карма, — почему-то вырвалось. — Да, он со мной. Если о его пользе, то…

— Умный ребёнок с хорошими физическими данными, способный выполнять поручения, неподвластные взрослым. Этого достаточно.

Действительно гений. Всех успел проанализировать.

Дверь открылась, и Карма зашёл вместе с толстыми папками и сумкой, где должны находиться драгоценные камни. Мальчик закрыл за собой дверь.

— Пятьдесят человек, — сказал я уже на японском, так как больше можно было не скрываться. — Ошейники, жизни.

— Побег, укрытие, — Фёдор поднялся и обошёл стол, встав рядом со мной и протянув руку. — Это будет взаимовыгодным сотрудничеством на равных. Мне нравится твой образ мышления.

Я вложил свою ладонь в чужую и тоже встал, смотря прямо в глаза эспера. Всё было ясно без слов.

— Спасибо.