Он даже не успел вовремя среагировать, чтобы ответить колкостью или подшучиванием, настолько был удивлен дерзостью всегда покорного Инквизитора. Тот вёл себя крайне нетипично, но Жрец списал это на шок. Блэкборн, заметив его состояние, принял покаянный вид и виновато исправился: 

– Простите, Жрец, я хотел бы знать, что произошло, чтобы защитить вас.

Но урон по устоявшемуся образу уже был нанесен, и Жрец растерянно покивал. Осталось только, чтобы Кодуэлл отказался от чревоугодия, Йозефка стала апатичной, а Викарий завел гарем, чтобы у Жреца окончательно разорвались все устоявшиеся представления о приближенных. А ведь он так корпел над досье…

– Ваше Высокопреосвященство? – позвал Инквизитор по старому титулу, отчего Жрец поморщился. – Извините, вы не отвечали.

– Если ты, правда, так хочешь узнать подробности, то ты должен поклясться мне, что обойдешься без убийств.

Блэкборн замешкался, но всё же кивнул: 

– Клянусь.

– Ну, много чего было, но первый раз всегда самый… запоминающийся? Не то чтобы я хотел его помнить, – рассеянно говорил Жрец. – Как ты знаешь, Викарий – наиболее приближенный ко мне человек.

Заметив недовольный взгляд Инквизитора, Жрец мигом исправился: 

– Был, но тогда… Ты и сам должен помнить, так как для тебя прошло не так много времени. Викарий был самым близким мне соратником, я даже считал его… другом. Мы всегда много времени проводили вместе из-за церковных дел, поэтому… Его предательство сломало меня.

– Что он сделал? – глухо спросил Блэкборн.

– Точнее будет сказать, что сделал я, чтобы привести его к такому, – горько усмехнулся Жрец. – Рассчитывая на его дружбу и расположение, я стал… несколько неучтив с домом Эфферсон, подчас игнорируя их нужды. В конце концов Викария это довело до ручки, и он… Осудил меня. Когда меня казнили, он провозгласил себя новым Верховным Жрецом.

– Это…

– Когда я переместился, – игнорируя Инквизитора, продолжил Жрец, – я истребил весь их Дом. Викарий не понимал за что, ведь он ещё ничего не сделал, но я помнил. Я знал, что он бы предал меня. Их падение привело к тому, что все перестали каяться, а я сошел с ума от требований Чернобога и принес себя в жертву.

Он замолк, Блэкборн тоже ничего не говорил. Странное дело, когда он выговорился, ему стало немного легче. Он никогда не обсуждал с кем-то то, что с ним произошло. Может, стоило попробовать? Ведь те всё равно забыли бы всю информацию в новой петле. А теперь у него есть странный Инквизитор, который мог всё помнить. 

– А я? – выдавил Инквизитор.

– Ты? – переспросил Жрец, не понимая вопроса.

– Что сделал я, когда предал вас?

– Не знаю, – честно ответил Жрец. – Я вроде спрашивал тебя, что бы ты сделал, если бы я был несправедлив к твоей семье, и ты ответил, что ушел бы из жизни.

– Я помню, – отозвался Блэкборн, хмурясь.

– Это было в прошлый раз? – удивился Жрец. – У меня из-за повторов память вся вперемешку, поэтому мне тяжело делить некоторые моменты по петлям. Про некрофилию мы тоже с тобой говорили?

– Что?! – воскликнул Инквизитор, побледнев. – Нет! Почему мы вообще такое обсуждали?

– Из-за расследования, – пояснил Жрец, ностальгируя. – Жаль. Славный был момент. Ты открылся мне с новой стороны.

– То был не я, – со странной интонацией отозвался Блэкборн.

Жрец желал бы поспорить, но не стал. Ему не хотелось поднимать щекотливую тему, связанную с чувствами Инквизитора.

– Твоя семья забила меня до смерти на площади, когда ты пропал, – перевел тему Жрец. – Секли меня, пока я не умер от потери крови, но может, они и дальше продолжали. Что с тобой случилось, никто не знал. Поэтому я и спросил тебя. Может, ты пытался защитить меня, и они с тобой что-то сделали. Может, ты всё-таки убил себя от разочарования мною. Может, ты уплыл.

Пока он говорил, Инквизитор всё бледнел и бледнел. Он приблизился к столу и обошел его. Жрец повернул кресло, чтобы встать, но Блэкборн бухнулся перед ним на колени, склоняя голову вблизи его колен.

– Я был слаб, – прошептал Инквизитор. – И малодушен. Если бы я знал… Если бы я понял…

– Ты бы не понял, – вздохнул Жрец, пальцами цепляя подбородок Инквизитора, поднимая его голову вверх. – Никто бы никогда не пришел к такой мысли, Блэкборн. Это слишком невероятно.

Инквизитор потеряно смотрел ему в глаза, часто моргая.

– Я должен был заметить, что что-то не так с вами, Жрец, – прошептал он. – Нет, я заметил, но ничего не предпринял.

– Ты пытался меня спасти, – утешил его Жрец, убирая пальцы с чужого лица.

– Неудачно.

– Ну, от жителей ты меня очень даже спас, – заметил Жрец. – А от Чернобога не так просто уйти. И теперь ты застрял со мной в этой вечной ловушке.

Инквизитор предано глядел на Жреца.

– Теперь я знаю, что нас ожидает, поэтому я защищу вас, – страстно отозвался Блэкборн. – Я уберегу вас от остальных. Только скажите…

Дверь скрипнула, и на пороге показался Викарий. Жрец и Инквизитор у его ног замерли, переводя взгляд с вошедшего друг на друга.

– Ваше Высокопреосвященство, доброго дня, – улыбнувшись, сказал Эфферсон. Повязка на его глазах скрывала от него происходящее в кабинете.

Жрец выдохнул, понимая, как им с Инквизитором повезло, что их застал Эфферсон, ибо видящие поняли бы их превратно. Поза была на редкость компрометирующая, а он как-то увлекся, как и Блэкборн в своем обожании. Инквизитор не сдвинулся с места, словно его не беспокоило вторжение Викария. Но чуть погодя он подобрался, яростно прожигая взглядом вошедшего. Учитывая, что недавно рассказал Жрец, появление Эфферсона могло спровоцировать Инквизитора. Он положил руку на плечо Инквизитора, взглядом прося не глупить. Жрец бы мог шепнуть ему свои просьбы, но слух у Викария был отменным. Инквизитор тоже об этом знал, поэтому замер изваянием у колен Жреца. Что-то мелькнуло в светлых глазах Блэкборна, но внимание Жреца переключилось на Викария.

– Что привело вас, Эфферсон? – любезно спросил Жрец, ощущая чужую, горячую ладонь на своем колене.

Викарий сморщил свой нос, и Жрец сразу понял, что за проблема привела его давнего друга. В этот раз не картина с кокосами.

– По весне опять запахло гнилью, – протянул Викарий. – Даже люди пованивают.

Обычно Жрец налаживал отношения с Эфферсоном, придумывая ритуал очищения, но в нынешнем положении он не мог себе этого позволить. Инквизитор не смог бы терпеть Викария дольше необходимого. Чудо, что Эфферсон ещё жив. И стоило Жрецу рассказывать ту историю?

Жрец глянул на Инквизитора и столкнулся с изучающим взглядом мужчины. Приподняв бровь в явном вопросе, в ответ он получил лукавую улыбку. Нахмурившись, Жрец облизнул губы, думая над ответом для Викария.

– Пусть каждый Дом проведет весеннюю уборку! – воскликнул Жрец, воодушевившись от идеи занять чем-то жителей.

– Будет исполнено, Ваше Высокопреосвященство, – поклонившись, отозвался Викарий и внезапно принюхался. – Здесь был Инквизитор Блэкборн?

– С чего ты взял?

Пальцы Инквизитора сжали его колени от напряжения.

– Запах его лосьона, – серьезно протянул Викарий.

– Он не так давно был у меня.

– Правда? – удивился Викарий. – Не встретил его по пути.

– Он спешил. Ты закончил допрос, Викарий? – насмешливо спросил Жрец.

– Прошу простить, Ваше Высокопреосвященство, – учтиво ответил Викарий. – Я лишь немного переживаю из-за Инквизитора и Вас.

– Насчет? – поинтересовался Жрец, ведь он впервые о таком слышал.

– Ничего такого, Ваше Высокопреосвященство, – отозвался Викарий, склоняя голову. – Я не имею ничего против Инквизитора, как Вы знаете, и я не сомневаюсь в его преданности, но я слышал необычные слухи об Инквизиторе.

– Какие же? – увлеченно спросил Жрец, удерживая Блэкборна за плечо.

– Что он грешник, – лаконично сказал Эфферсон.

– Хуже, чем Лорд Кодуэлл?

– Многим сквернее, Ваше Высокопреосвященство, – змеиная улыбка озарила лицо Эфферсона. – Главы Домов неприкосновенны, так что слова останутся лишь словами. Но я слышал, что он весьма пристрастен к кое-чему, к чему не стоит даже касаться.

Инквизитор напрягся, сжимая пальцами его колено.

– То лишь слухи, – легко отмахнулся Жрец. – Вам не о чем волноваться.

– Как скажете, Ваше Высокопреосвященство.

Они выждали пару минут после ухода Викария, прежде чем заговорить вновь. Инквизитор был крайне оскорблен.

– Он клевещет на меня! – возмущенно сказал Блэкборн, поднимаясь с колен.

– Неужели? – игриво спросил Жрец. – И у тебя за душой нет никаких грязных тайн?

Инквизитор замолк, выразительно смотря на Жреца.

– Я так и подумал, – кивнул Жрец. – Но у нас есть проблемы насущнее слухов.

– Петля, – подхватил Инквизитор, беря себя в руки.

– Верно. С твоим появлением процесс станет запутаннее, – пробормотал Жрец. – Неизвестно, что будет с тобой, если я умру. Ты перенесешься со мной или застрянешь здесь, пока сам не умрешь. Попадешь ли ты туда же, куда я, или нет. Или для тебя это разовая поездка? Одни вопросы, Блэкборн.

– Я в этом ещё меньше вашего понимаю, – признался Инквизитор. – Не проще ли умереть опять вместе?

– Я и позабыл о твоем влечении к смерти, – тихо простонал Жрец, прикрывая лицо ладонью. – Это весьма затруднительно. Вряд ли мы снова одновременно утонем. И не факт, что смерть унесет нас в одну петлю, понимаешь?

Инквизитор понуро кивнул.

– На всякий случай, нам нужно придумать кодовое слово для встречи в новой петле, – предложил Жрец. – Чтобы не как сегодня, когда ты пришел и начал бормотать о безумии и смерти.

– Например? - Инквизитор нахмурился.

– Ты можешь назвать меня «Жрец», и я пойму, что это ты, – предложил Жрец. – Другой Инквизитор никогда бы не посмел назвать меня так. Если то будет другой Жрец, он просто удивится.

– Тогда вы можете назвать меня «Мой страж», – воодушевленно отозвался Инквизитор.

Лицо Жреца вытянулось, что-то ему это напомнило, словно у него уже был человек, которого он звал так. Может, в раннем детстве? Он растеряно пробормотал: 

– Я бы такого никогда не сказал.

– Именно!

«Какой ужас», – стыдливо подумал Жрец, но вслух сказал: 

– Поглядим. Думаю, ты сразу поймешь, что я – это я.

– А если нас разделит, но я встречу вас, который знает о петлях, но не знает обо мне? – неожиданно логично предположил Инквизитор.

«Такое тоже вполне могло случиться», – не мог не согласиться Жрец.

– Хорошо, Блэкборн, – неохотно согласился Жрец, краснея только от мысли, что придется называть Инквизитора своим стражем.

– Вы опять покинете свой пост?

– Не уверен, что в этом есть смысл, – признался Жрец. – Я искал подсказку у Пробужденных, но теперь не уверен, стоит ли.

– Пробужденные?

– Ах, ты же не дожил до этого, – припомнил Жрец. – В общем, однажды в одной из петель больной в клетке превратился в странное существо, которое не сильно походило на человека. Речь его была нарушена, и он сам вел себя крайне необычно. И такие существа, Пробужденные, появлялись время от времени в ходе лечения.

Жрецу не хотелось рассказывать, как он целенаправленно превращал паству в Пробужденных, чтобы спастись из петли. Как и о массовом геноциде.

– Я тогда принимал их за приближенных Чернобогу, – продолжил он через секундную заминку. – Что они перешли. И когда я вспомнил об этом, то решил изучить их подробнее. Но мы погибли даже раньше, чем обычно погибал я.

– Думаете, у них нет ответа?

– Думаю, я сам каким-то образом запустил петлю, – поделился Жрец.

– Но не можете прервать её?

– Это только домыслы. Мне не верится, что я способен на такое. Я сначала думал, что Чернобог меня испытывает.

– Он говорил, что вы сбегаете, – задумчиво протянул Инквизитор.

– Ты слышал?

– Вы же что-то сделали с моими ушами, – покраснев, выдавил Блэкборн.

– Я пытался разбудить твоё восприятие, – отмахнулся Жрец. – Когда Чернобог близко, его можно почувствовать даже обычному человеку. А учитывая, что мы его люди…

Жрец махнул рукой, пытаясь подобрать слова.

– Наверное, я понимаю.

Инквизитор неловко улыбнулся ему, и Жрец отразил улыбку, чтобы поддержать мужчину. Он помнил, каково это. Застрять в петле. Чуть позже к Блэкборну придет понимание, и он начнет винить его во всем. Будет проклинать и Жреца, и его Чернобога, и весь Остров. Только вот у Инквизитора есть шанс сбежать на большую землю. Чернобог не станет ему препятствовать. Чернобогу нужен только Верховный Жрец, покорно исполняющий его волю.

– Может, я займусь этим? – предложил Блэкборн. – Изучу Пробужденных.

– Ты?

– Да! Я помогу вам. Вы покажете, что делать с ними, и я буду докладывать вам о них. А вы сами сосредоточитесь на том, чтобы дольше остаться в живых.

– Это… – растеряно отозвался Жрец. – Звучит потрясающе. Спасибо, Блэкборн.

Прилив чувственной благодарности оглушил. Он больше не был один.

Оказалось, временные петли сближают людей, особенно если один из них в полнейшем отчаянии. Жрец понимал, что цепляться за расположенность Инквизитора нездорово, но ничего не мог с этим поделать. Он столько всего перепробовал за своё одинокое пребывание во временных петлях, что его руки более не желали подниматься и браться за дело. Вместо этого Блэкборн взял на себя обязательство найти для них выход. Поначалу было непросто, ой как непросто. Несмотря на надежный план разделить между собой обязанности, Жрец стремительно погибал. Впервые его желали убить без оплошностей с его стороны. Он сосредоточился на своей работе с общественностью, тогда как Блэкборн проводил исследования в Башне. 

Как впоследствии оказалось, не всем нравилось расположение Жреца к Дому Блэкборн. Но Жрецу пришлось пару раз умереть, чтобы понять это. Оказалось, Викарий весьма ревностно относился к свободному времени Верховного Жреца. Внимание Жреца переключилось на Инквизитора, и это неминуемо сводило Эфферсона с ума, от чего тот решался на классическое «так не доставайся же ты никому». С другой стороны Блэкборн не желал идти на поводу ревности Викария, ненавидя того пуще прежнего. Инквизитору нравилось уделяемое ему особенное внимание Верховного Жреца, и он стремился демонстрировать его каждому. Учитывая, что между ними действительно образовалась особая связь, было поразительно, что Инквизитор сдерживался от того, чтобы не закричать на весь Остров о том, что Верховный Жрец полностью его. 

Ведь в их мире не было никого, кроме них самих. Никто ничего не помнил. Никто ничего не замечал. Они были одни, разделяя общую память.

– Жрец, – прошептал Блэкборн при их очередной новой встрече.

Они старались погибать вместе, всё еще опасаясь разделиться. Они придерживались схемы их первой совместной смерти, когда пошли ко дну в объятия Чернобога. Они, конечно, более не тонули, но старались отслеживать настроение жителей и Глав Домов, чтобы уйти на своих условиях. 

Жрец помнил, как Инквизитор ворвался к нему в пламя при бунте Йозефки, сгорая с ним с ужасающими криками на устах. Более он не хотел наблюдать подобной картины. Хотя, самая впечатляющая смерть, конечно, была второй. Он до сих пор покрывался лихорадочным румянцем, когда вспоминал свой сумасбродный поступок, но тогда страх остаться одному преобладал и над здравым рассудком, и над смущением.

Смерть от ядовитого поцелуя.

Они тогда ещё пытались нормально взаимодействовать после утопления, поэтому не подозревали о планах Викария. Жрец умудрился достать у Кеньи яд, которым вскоре пришлось воспользоваться. Он мог бы, конечно, объяснить ситуацию Блэкборну, но люди буквально выломали дверь, когда он отпил из мутного пузырька. В голову не пришло ничего лучше, чем непосредственно передать яд Инквизитору. После той их смерти Инквизитор окончательно переменился, не напоминая того застывшего в пятилетии мужчину. Жрецу на тот момент было ещё страшно остаться в одиночестве, поэтому он позволил Блэкборну пересечь черту.

Жалел ли он об этом? Временами. Блэкборн мог быть удушающим из-за своей фанатичности. Но Жрец и так был разбит из-за вечной ловушки, которую он сам себе устроил. Одному было не так грустно, несмотря на казусы, конечно. С Инквизитором он чувствовал себя живым. Забавно, но он ощущал движение времени рядом с ним.

Исследование Пробужденных шло медленно из-за нелепых смертей. Не хватало пары сезонов, чтобы появился хотя бы один Пробужденный, что уж говорить об их изучении. Записанное ими пропадало в бесконечных петлях, поэтому приходилось всё запоминать. А с памятью Жрец не особо дружил. Петли смешивались в один пучок, и событий становилось всё больше. Иногда он терялся, пытаясь понять, живет ли он сейчас или же вспоминает былое. События чаще повторялись, но были и отличия, которые тоже иногда повторялись. Но не так. Иначе. Раньше или позднее. Он уже сходил с ума…

Сколько он уже здесь? В этой самовольной тюрьме, без единой догадки, как выбраться.

Его привели в чувство, тронув за плечо. Только один человек мог себе такое позволить.

– С вами всё хорошо? – обеспокоенно спросил Блэкборн. – Вы… смотрели в одну точку. Опять.

– Мне кажется, что моя память меня подводит, – медленно выговаривая слова, выдавил Жрец. – События одни и те же. По кругу…

Он заметил нахмуренный взгляд Инквизитора и горько усмехнулся: 

– Я уже говорил об этом, не так ли?

– Вы не помните.

Жрец качнул головой, закрывая глаза. Он не пытался вспомнить, лишь хотел отгородиться от ужасающих мыслей. Сколько бы его не отматывало назад – всему есть предел. Что-то в его мозгу, пусть тот и был свеж физически, сбоило. Что-то ломалось: душа, психика, аура или ещё что, но что-то умирало. Долго. Мучительно. В агонии.

– Вы предполагали, что Чернобог пытается «перебороть» вас, – сказал Инквизитор. – Точнее то в вас, что вызвало петлю. Но вы так и не поняли, что именно.

– Хотел бы я сам уже перебороть себя, чтобы всё это закончилось, – прохныкал он.

– Я с вами, – уверенно произнес Инквизитор. – Пусть вы и страдаете из-за сил Чернобога, я буду с вами до конца. – Шепотом он добавил: – Даже если вы иногда забываете наш пароль в новых петлях.

Жрец старался не подать виду что напуган.

– Я присмотрю за вами, – горячим шепотом пообещал, скорее всего снова (а может и вновь пообещает), Инквизитор, стискивая в крепких объятиях. – Мы выберемся с острова.

– Что если ты тоже начнешь забывать? Что если это не Чернобог? Что если это человеческая природа? Лишь усталость…

– Вы никогда не ошибаетесь насчет Чернобога. Вы слышали его угрозы. Вы сказали мне о них. Вы просто забыли…

Иногда он видел (вспоминал? предвидел?), как он убивает Блэкборна. Он точно знал, был уверен, что это невозможно. Он слишком дорожил Инквизитором и их связью в этой ловушке и слишком боялся остаться снова в одиночестве. Настолько боялся, что почти не помнил, что был когда-то один. Он же был один в петлях? Или нет? Ему казалось, что они с Инквизитором всегда были вместе. Настолько долго они уже ковыляли среди петель времени. Настолько долго, что он уже не чувствовал реальности происходящего.

Жрец твердил себе, что все эти мысли, провалы в памяти, наваждения, видения не более чем игра Чернобога. Он проигрывал битву за свой разум, моля Чернобога, чтобы тот уже нашел, что запускает петли, и уничтожил это. 

Он молил, хотя и когда-то, кажется, обещал не снискать его помощи. 

Он не помнил, чтобы молил о чем-то. 

Он не помнил, кто такой Чернобог.

Он не помнил человека рядом с ним.

Он не узнавал мужчину в зеркале.

Он не знал, что он вообще делает в этом пространстве и времени. 

Времени? Существовало ли время для него? Был ли мир реален?

Пока однажды Жрец не проснулся от липкого, долгого кошмара, сидя за своим столом. Воспоминания, как волны, шум которых был прекрасно слышен даже в башне, возвращались в голову, подобно приливу. Хаотичные и несвязные они приобретали четкость и последовательность. Он перебирал их, пока не пришел к более менее четкому воспоминанию.

Кинжал. Алтарь. Кровь. Светлые волосы. Пустые глаза.

Он убил Блэкборна в приступе безумия и беспамятства, а тот даже не противился, покорно принимая судьбу. Но страшно было не это. Ужас накатывал из-за того, что он умер через пару дней после Инквизитора. Они всегда погибали вместе, несмотря ни на что. Были ли они вместе сейчас или их разбросало по петлям?

Стук в дверь прервал его самобичевание. Строгой походкой, чеканя шаг, вошел Инквизитор.

– Ваше Высокопреосвященство.

Стоило этим словам выйти из уст Блэкборна, как всё внутри Жреца окончательно рухнуло. Он опустил взгляд, чувствуя дурноту. Его рот беззвучно открывался и закрывался.

– Вы в порядке, Ваше Высокопреосвященство?

Формальность и сухость его тона добивала. Жрец помнил, как они на первых порах обсуждали вероятность расхождения путей, но он никогда не предполагал, что ему будет настолько паршиво от этого. Где ласковое «Жрец»? Где раскованный и смелый Инквизитор, который порой распускал руки? Где его партнер? Путник, что делил с ним клетку времени? Где Он? Куда пропало их бытиё? 

Ах да. 

Он же в петле.

На которой, увы, не повеситься.

Поэтому ничего и не было. Обнулилось. Стерлось.

– Мой страж, – прохрипел Жрец.

– Жрец? – удивленно спросил Инквизитор, теряя свою холодность. – Это вы?

– Это ты? Почему ты… назвал меня так?

– Вы… что вы помните? – осторожно спросил Блэкборн, приближаясь к столу.

Посмурнев, Жрец прикрыл глаза, ладонями закрывая лицо.

– Когда я умер, вас не было, – решился подать голос Инквизитор.

– Мне жаль, – вздохнув, сказал Жрец, боясь смотреть в глаза мужчине. – Я сожалею о твоей смерти. Я бы не хотел, будь я в своем уме…

– Я знаю. Я знаю, что вы бы этого не сделали. Вы были весьма… – он замялся, подбирая слово, – растеряны.

Тон Блэкборна был одновременно успокаивающим и горьким. Они оба понимали их ситуации и позиции в этих петлях, но происходящее было чересчур шокирующим.

– Я обо всем забыл, – проговорил Жрец, робко смотря на Инквизитора. – Даже о себе. Память до сих пор нечеткая, отрывочная. Странно теперь помнить. Помню ли я всё? Что если чего-то не хватает?

Он запнулся и сказал, наконец, то, что должен был изначально: 

– Прости меня. Правда. Если бы я был в своём уме, я бы никогда не… убил тебя. Я боюсь потерять тебя, Блэкборн.

Лицо Инквизитора выражало мягкость, он легко кивнул, словно его не волновала смерть от рук Жреца.

– Как давно ты один?

– Три петли, – сказал Инквизитор, бегая взглядом по комнате. – Одному тяжелее. Время идет иначе, как-то медленнее. К тому же пришлось наблюдать за вашей смертью…

Инквизитор осекся, сжимая губы. Что-то мрачное и тяжелое проскользнуло во взгляде. Что-то, чего ранее не было, поэтому Жрец не стал настаивать. Не сейчас. Может, он спросит позже, когда раны от расставания затянуться.

– Я умер через пару дней от голода, – задумчиво протянул Жрец. – День в разлуке равняется одной петле? Как-то это… чересчур точно.

– Жрец, – прервал его Инквизитор.

Верховный кинул на него вопросительный взгляд.

– Я понимаю, что у вас много мыслей по этому поводу. Новые данные. Нужно обдумать всё это. Но мы впервые разлучились, да ещё и не при лучших условиях. Я… скучал.

– Оу, – растеряно протянул Жрец. – Я об этом не подумал. Для тебя ведь прошли года.

– Если бы я знал, что мы ещё встретимся, то было бы проще ждать, – признался Инквизитор. – Но я не знал. Я думал, что больше никогда не увижу Вас.

– Пытался соблазнить другого меня? – шутливо спросил Жрец, пытаясь разрядить обстановку.

Взгляд, которым наградил его Блэкборн, мог бы сжечь его.

– Нет так нет, – легко отозвался Жрец, вставая и потягиваясь.

Инквизитор чинно стоял у стола.

– И чего ты ждешь? – удивился Жрец. – Иди ко мне.

– Только после того, как вы закроете дверь, чтобы кое-кто не вломился.

Жрец хохотнул, кидая свои ключи Инквизитору.

Пока Блэкборн возился с дверью, Жрец пытался суммарно подсчитать количество петель, но выходило плохо. Ему всё казалось, что он что-то забыл. Или упустил из виду. Время перестало для него течь, а смерть пугать. Но было что-то… 

Что-то ещё. 

Он давно боялся потерять память или разум. Когда он был один, ему вечно казалось, что он сходит с ума. Жрец уже тогда знал, что с ним случится? Или же он попросту забыл, но подсознательно помнил свой главный страх? Могла ли быть ещё одна петля? Могли ли они с Блэкборном сменять друг друга в этом ворохе амнезии и безумия?

Какая глупость! Блэкборн никогда бы не убил его. Или нужно было что-то другое? Что он упускал? Чего-то не хватало в его размышлениях. Общая картина никак не складывалась воедино. Он помотал головой, стараясь не нагнетать. Параноидальные мысли были его вечным спутником, когда он скатывался в безумие. Он больше не хотел сходить с ума.

– Опять задумались? – прошептал ему на ухо Инквизитор, обнимая со спины.

– Думаю, когда же закончатся все эти петли? – пробормотал Жрец. – Не хочу сходить с ума.

– Почему вы думаете, что сойдете с ума? – резонно спросил Блэкборн. – Разве уже не всё прошло?

– Просто ощущение такое. Наверное, из-за петель. Всё ведь идет по кругу. Снова и снова.

– Вы в этом больше моего понимаете.

– Нам нужно найти источник петли. Я всё вспомнил, но мы так и не нашли запускающий механизм…

– Так мы застряли здесь навечно? – хмыкнул Блэкборн.

– Или пока силы Чернобога не иссякнут, – предположил Жрец.

– Я не против быть вечность с вами.

– Знаешь, – задумчиво протянул Жрец и улыбнулся, – я тоже.

Жрец покраснел, дивясь, как легко далось это признание, хотя когда-то ему было тяжко даже помыслить о привязанности. Признание прозвучало так естественно, словно он говорил его уже тысячу раз. Он решил не заострять внимание на этом, наслаждаясь моментом покоя.

Новая петля снова запустилась, и удавка всё также стягивала Верховного Жреца, пока он беззаботно улыбался.