Санса зашипела, уколовшись иголкой, и с досадой посмотрела на вышитого шёлком филина, на клюве которого теперь алела капелька крови. Положив палец в рот и посасывая больное место – совсем как в детстве, пока никто не видит, – она расстроено продолжила думать о вчерашнем.

      Ей было стыдно: она так долго думала, что бы сказать своему мужу, скрасить тишину. Настоящая леди должна всегда уметь поддержать любой разговор, заинтересовать собеседника, но быть при этом ненавязчивой. Покойная септа Мордейн была бы недовольна ею, узнав, что она не смогла придумать ничего толкового. Нет, Сансу не интересовало мнение супруга. Но ей было почти по-детски обидно, что она показала себя такой глупой и никчёмной собеседницей. Пожалуй, вчерашняя беседа, если так можно было называть этот жестокий урок, была их самой длинной.

      В комнату вошла служанка с книгами, которые велела принести госпожа. Санса быстро отдёрнула руку ото рта и поблагодарила девушку. Та положила перед хозяйкой на стол книги, сделала книксен и бесшумно вышла. Санса отложила в сторону вышивку и взяла из стопки первый увесистый том с рифлёным переплётом.

      Санса вовсе не была дурочкой. Как бы ей ни был неприятен какой-либо человек, она старалась взглянуть на него и его поступки без предубеждений. Поэтому справившись с первыми эмоциями, она признала, что вчера стала свидетелем какой-никакой заботы о себе. Её муж – как ей было больно думать так о том, чей внук лишил жизни её отца! – пытался донести до неё весьма полезные мысли. Пусть и таким жестоким, непривычным для неё способом. И она должна быть ему хоть чуточку благодарной за это.

      «Что ж, – подумала Санса, решительно открывая книгу «Войны Вестероса третьего столетия после Эйгона Завоевателя», – совместим приятное с полезным!».

      С заходом солнца на пороге комнаты появилась служанка и сообщила, что лорд Тайвин желает видеть у себя супругу. Санса решила не испытывать его терпения.

      – Добрый вечер, милорд.

      – Добрый вечер, Санса.

      Все заготовленные ранее слова застряли в горле, когда она зацепилась взглядом за винный столик.

      Лорд Тайвин был типичным педантом и перфекционистом, не признающим творческого беспорядка. На его секретере с витыми ножками и тонкой ажурной крышкой, отделанной слоновой костью и яшмой, не было ни одного лишнего листочка – все документы были аккуратно убраны в ящики – лишь чернильница из чернёного серебра, перья и гранёная баночка с песком. В массивном дубовом шкафу книги, казалось, стояли по особой, чётко выверенной годами системе. На каминной полке, которую обычно многие заваливали фигурками, запасными свечами, нюхательной солью или даже мусором, стояла лишь резная шкатулка и набор для розжига – кремень, кресало и трут. На винном столике, который был присущ любой спальне знатной особы, неизменно стояли хрустальная ваза с кувшином и пара кубков. Муфлера – этого спасительного серебряного колпачка на палочке – не было. Ни на одной поверхности в этой идеально убранной комнате, что позволяло проверить её одним взглядом, не было чёртового гасителя свечей.

      Санса встретилась взглядом с Тайвином, который уже некоторое время разглядывал оробевшую жену.

      – Прекрати себя жалеть. – Между бровями его мелькнула морщинка.

      – Я не понимаю о чём вы, милорд. – Она почувствовала себя ребёнком, который опять совершил какую-то ошибку.

      – Ты думаешь, я слепой?

      Вопрос, заданный ровным тоном, без недовольства или же издёвки, вогнал её в отчаяние. Весь день она по крупицам собирала в себе всю уверенность, чтобы не дрожать перед ним осиновым листом. И вот у неё снова немеет язык и путаются мысли при одном его виде.

      – Веками девушек выдавали замуж против их воли. Так есть и так будет. Ты не крестьянская девка, которая может выбрать себе пастуха по душе.

      Санса опустила голову, рассматривая узор на ковре.

      – Матушка говорила, что это большая удача, если встретятся двое, предназначенные друг другу самой судьбой.

      – Удача тут ни при чём. Есть лишь умные люди. Или глупые. Твоя мать – умная женщина. В отличие от многих.

      Она непонимающе взглянула на него.

      – Ты знала, что она хотела замуж за Брандона Старка? Но он умер, и Кейтилин выдали за его младшего брата – Эддарда. Говорят, на свадьбе на ней лица не было.

      – Не говорите так! Она любила моего отца.

      – Если бы она грустила и лила слезы ночами напролёт, этого бы не произошло.

      Он налил воды в кубок и протянул Сансе, видя, как она побледнела после упоминаний о покойном отце. Она приняла кубок, скорее, чтобы сосредоточиться на чём-то, унять дрожь.

      – Не делай вид, что у тебя самая печальная участь. Благородные женщины отдают свою честь во благо рода. Каждая девушка при дворе, каждая на Севере, Юге или где-либо ещё. Тысячи простынь с невинной кровью и слезами. Чем ты лучше их?

      Её пальцы сильнее сжались на кубке.

      – До того как Меррин Трант надел белый плащ, он взял в жёны Алаю Крейкхолл. Ты что-нибудь слышала о ней?

      Санса отрицательно покачала головой и поднесла кубок ко рту, смочив губы водой. Ей сделалась дурно. В Королевскую гвардию вступают, давая обет безбрачия. Несложно догадаться, что стало с Алаей, зная это и нрав самого сира Транта. Санса помнила, с каким злым удовольствием он бил её саму по приказу Джоффри.

      – Он запер девочку в башне. По ночам слуги слышали лишь крики и животные стоны. Через пару лун она умерла. Трант оправдывался, что «забывал её иногда покормить».

      Санса еле удержалась, чтобы не ответить: «Что ж, тогда я должна быть благодарна вам, что вы не забываете меня хотя бы напоить». Она думала сказать ещё что-то насчёт своей семьи, но поняла, что он и на это найдёт контраргумент. Санса вспомнила свою подругу детства – Джейни Пуль, с которой приехала в столицу. Вместе с людьми Эддарда Старка перебили и всю семью Джейни.

      Не дождавшись в итоге никакой реакции от жены, Тайвин стал неспешно расстёгивать свой дублет. Внутри Сансы всё закоченело, сковало льдом. Она как заворожённая смотрела на его пальцы, методично перемещающиеся с пуговицы на пуговицу, и про себя молила: «не надо!».

      Он всегда тушил свечи, помня её просьбу в их первую ночь. Вчера он преподал ей урок, что страх – это слабость. Значит ли это, что с этим её страхом он тоже хочет покончить?

      Тайвин стянул с себя дублет и накинул его на спинку стула. Не желая смотреть, как он снимет с себя нательную рубашку, Санса крепко зажмурилась, внутренне вся сжавшись.

      Шелест ткани и звук шагов. Он остановился прямо перед ней, совсем близко, шагах в двух – можно было руку протянуть. Санса досчитала мысленно почти до пятнадцати, но сбилась. Она слышала его ровное дыхание. И чувствовала громкий стук своего трепещущего сердца, отдающийся в ушах. Теряясь в догадках, почему ничего не происходит, она открыла глаза.

      Величественным изваянием перед ней предстал мужчина. Холодные зелёные глаза с незыблемым спокойствием и терпеливостью изучали её. Черты лица были как и раньше жёсткими, застывшими, но не отстранёнными и не жестокими. Она запомнила, как его зрачки сияли опасной яростью, а лицо неуловимо приобрело хищные черты, когда Джоффри, играя с подаренным ему арбалетом, будто случайно навёл его на Сансу. Тайвин, не прерывая с ним светской беседы, шагнул вперёд, закрывая собой супругу.

      Сейчас же она с трудом, но могла понять, что Тайвин рядом с ней здесь, в спальне, выглядел более безмятежным, позволяя себе быть не таким собранным.

      Чуть выровняв дыхание, она невольно опустила взор ниже волевого, гладко выбритого подбородка.

      Перед ней возвышался лорд Тайвин Ланнистер. Гордый, статный, видный. Весьма подтянутый для своих лет, с плоским животом и широкими плечами. В меру мускулистые руки. Длинный рубленый шрам на боку и белая рваная отметина над сердцем. Золотистые волосы на груди и из них же тонкая дорожка, уходящая за пряжку ремня.

      С непонятной для неё терпеливостью он изучал свою жену, как охотник пугливую дичь. Санса покраснела, когда снова встретилась с ним глазами и поняла, что уличена в разглядывании его тела.

      Губы Тайвина тронула лёгкая, немного самодовольная улыбка. Он сделал ещё шаг. Широкая ладонь легла ей на талию, несильно потянув на себя. Она подчинилась, подступив ближе. Её руки сами собой упёрлись ему в грудь. Пальцы непривычно ощутили чужую тёплую кожу. Так странно было чувствовать под ними чей-то горячий ток крови, бьющееся сердце, тугие мышцы. Вторая рука Тайвина не сильно, но властно обхватила её шею – пальцы легли чуть ниже уха. Заставил её поднять голову. Большим медленно прошёлся по её подбородку, поглаживая, чувствуя сопротивление.

      Она упорно не поднимала к нему лица, и он склонился над ней, прижимая её теснее к себе, как будто не ощущая слабого протеста. Санса резко отвернулась, и его нос и губы коснулись её щеки.

      – Я делаю тебе больно? – прозвучало тихо и вкрадчиво. Его губы при каждом слове задевали её кожу.

      – Нет.

      Жёсткие пальцы, всё ещё по-хозяйски лежащие на шее, лениво поглаживали её за ухом.

      – А в постели?

      – Нет.

      Большой палец снова прошёлся по её подбородку, задев нижнюю губу.

      – Может, я был груб с тобой?

      – Нет.

      Тайвин втянул в себя воздух, вдыхая её запах.

      – Ты хорошо пахнешь.

      – Я… Я забыла сегодня использовать духи. – Её голос дрогнул.

      – Больше ты не будешь их использовать.

      Властная ладонь прошлась по её талии выше, задержавшись на груди.

      – Я хочу тебя. – Дыхание обжигало щёку, а кончик его носа казался слишком интимно прижатым к её коже. Санса расслабила руки, больше не упираясь. Она принадлежала мужу, была полностью в его власти. И ничто не могло этого изменить.

***

      Лорд Тайвин, вытянувшись на кровати, выглядел безмятежно и даже весьма довольно после соития. Санса рассматривала его из-под ресниц, перебирая в голове всё то, что сегодня прочитала. Она подумала, что жизнь была бы чуточку проще, если бы она смогла заинтересовать мужа как собеседница, а не любовница.

      Может, он в чём-то прав, и она лишь зря терзает себя? Он действительно ни разу её не обидел. Когда она сегодня направлялась к мужу в покои, то была полна твёрдости и решимости, тщательно подготовившись с помощью библиотечных книг. Так чего же откладывать?

      Санса набрала в грудь побольше воздуха, собрав всю свою храбрость. Надо просто забыть, кто именно перед ней… Просто собеседник, не более.

      – Милорд, а когда вы осаждали Сумеречный Дол, у вас были метательные машины?

      Тайвин приоткрыл один глаз, уставившись на супругу, стыдливо прикрывшуюся одеялом.

      – Были.

      – Катапульты?

      – Баллисты.

      – Почему они?

      Он открыл второй глаз и повернул к ней голову, видимо, удивлённый вопросом.

      – Это из-за того, что баллисты используют торсионный принцип действия? – добавила Санса, переворачиваясь на живот. Она обняла подушку и положила на неё подбородок. Вид ошарашенного мужа, хоть он и пытался это скрыть, придал ей больше уверенности. – Я думаю, что они должны быть более капризными в обслуживании из-за использования жил животных. Они могут начать рассыхаться и перетираться в жару, если их долго не менять, и терять свою эластичность в мороз. И скрученные сухожилия будут обходиться дороже, нежели пластины для катапульт. Для осады же требуется их огромное количество, и разница в цене в таком случае будет существенна.

      Тайвин привстал на локте, разглядывая её с интересом.

      – Что же ты тогда думаешь о тенсионном принципе?

      Санса вспомнила широкие страницы книги с тонкой вязью строк и рисунками тушью.

      – Тенсионный принцип используют только одноплечевые метательные машины. Например, рутта. Натяжение осуществляется за счёт упругих деформирующихся досок, а настройка с помощью подвижных шарниров и ворота. Такие машины мне кажутся более простыми и надёжными, чем торсионные. И они стреляют тяжёлыми стрелами и болтами.

      Она заправила за ухо медный локон.

      – Но, наверное, они при осаде не так эффективны, как камни.

      – Ты путаешь осаду и штурм. – Брови его коротко шевельнулись, но она чувствовала, что он испытывает скорее изумление, чем недовольство. – У Сумеречного Дола была именно осада, длившаяся полгода. Мы окружили город с моря и суши, перекрыв им все пути, не позволяя получить ни подмоги, ни провизии. Мы несколько раз пытались начать штурм, но Денис Дарклин угрожал, что убьёт взятого в заложники короля. В итоге ночью Барристан Селми смог проникнуть в замок и вызволить оттуда Эйриса.

      – А потом?

      – Денис сдался и открыл ворота города. Эйрис велел доставить предателя к нему в цепях. Вся семья Дарклинов была казнена.

      Она постаралась отогнать от себя мысли о казнях и трупах.

      – Как сир Селми попал в город?

      – Он переоделся и ночью перелез через стены.

      – Тогда можно сказать, что замок всё же был взят штурмом – эскаладой? [1]

      – У него не было лестницы. Лишь кошка с верёвкой. Думаю, даже если бы у него была одна лестница, Селми отказался бы считать это таковым. – Он задумчиво потёр свой подбородок. – Откуда такой интерес к истории и к войне в частности?

      Санса отвела глаза, но он мягко поднял её голову, заставляя посмотреть на него.

      – Я взяла несколько книг в библиотеке. Думала, вам будет приятно обсудить что-нибудь подобное.

      Уголки губ Тайвина тронула лёгкая улыбка.

      – И какие именно книги?

      – «Войны Вестероса третьего столетия после Эйгона Завоевателя», «Военное дело» и «Искусство фортификаций».

      Он хмыкнул и откинулся на подушки.

      – «Военное дело» от Аллоса Столквуда довольно скверная книжка. Рассуждать в своих трудах об идеальном возрасте для военачальника или подборе пехоты исключительно по росту солдат даже хуже, чем ограничиваться чисто тактическими спекуляциями.

      – Что такое тактическая спекуляция?

      – Какое построение пехоты будет эффективнее против огромного огнедышащего дракона?

      Санса удивлённо моргнула несколько раз.

      – Никакое?

      – Именно. – Он лениво взмахнул рукой, словно указывая на нечто невидимое. – Вот это и есть тактические спекуляции. Пустая болтовня на тему тактики. Столквуд всю свою жизнь дальше арьергарда нос не совал.

      Тайвин приподнялся и задул свечу на прикроватном столике.

      Санса мяла в руках уголок подушки, пытаясь понять, как он отнёсся к её поступку. Внезапно мужские руки притянули её ближе к себе. Она с удивлением поняла, что её голова оказалась у него на плече.

      – Милорд?

      – Знаешь, мне было бы приятно обсудить с кем-нибудь что-то из классики.

      Санса была практически уверена, что он улыбается. Хотя она и ни разу не видела его таким.

      Она старалась не шевелиться, прислушиваясь к странным, непривычным ощущениям. Темнота во сто крат усиливала их. Она чувствовала горячее сильное тело, к которому оказалась прижата, стальную руку на своём боку, тёплое безмятежное дыхание, касающееся её лба. Она положила ладонь ему на грудь, и пальцы коснулись мягких вьющихся волосков. В темноте можно было решить, что это грудь могучего зверя. Она смежила веки, стараясь не думать о том, на чьём плече покоится её голова.

      – Когда-то я устроил урок, похожий на твой вчерашний, другой девочке, – чуть тише произнёс Тайвин.

      Санса приподняла голову, пытаясь в кромешной темноте увидеть его лицо.

      – Вы о своей первой жене?

      – Нет. О дочери. Она со мной потом не разговаривала целую неделю. – Он как-то горько усмехнулся, а потом положил ей ладонь на голову, укладывая обратно.

      – Спи.

[1] Эскалада – овладение укреплением с помощью лестниц.